Ревизор: возвращение в СССР 47

Глава 9

Москва

Ахмад и Аполлинария, войдя на территорию посольства ГДР и положив в ящик с приглашениями свой небольшой листочек на имя Павла Ивлева, стояли рядышком в очереди к послу с супругой, чтобы поздороваться с ними.

Ахмад, конечно, чувствовал себя здесь предельно неуютно. Ну какое он может иметь отношение ко всем этим пышным приёмам в посольстве? Наверное, так бы себя почувствовал дворник в XIX веке, впершись в грязных сапогах в безупречно вычищенную, покрытую лакированным паркетом хозяйскую гостиную, где собрались всякие там дворяне.

Неожиданно именно эта внезапно мелькнувшая в голове мысль придала ему сил и упорства, чтобы попытаться получить удовольствие от этого мероприятия.

«Какой я, к чёртовой матери, дворник в грязных сапогах, который припёрся на дворянский бал?» – рассердился он сам на себя из-за этой дурацкой аналогии. – «Что вдруг за самоуничижение? Я серьёзный чиновник в советском министерстве, уважаемый человек, живу в столице, с самим министром даже иногда встречаюсь. Я со своей супругой ничуть не хуже тех остальные, кто сюда тоже пришёл. У жены вон, вообще, сын в Кремле работает! Если мы не достойны тут быть, то кто же тогда вообще достоин?».

Горделиво выпрямившись, он потянул Аполлинарию за руку, когда очередь продвинулась. Она замешкалась, рассматривая какие-то красивые картинки на потолке.

Вот с таким правильным настроем Ахмаду дальше всё уже решительно стало нравиться. Он очень любезно поздоровался и с послом, и с его супругой. А затем, помня рассказ Галии о том, как они ходили на приём в японском посольстве, потянул супругу поближе к накрытым столам.

– Да нельзя же ещё есть! – зашипела она на него. – Пашка же говорил, что едят только после приветственной речи посла.

– Не будь дурой, Поля, – так же тихо сказал он ей в ответ. – Не собираюсь я вовсе на эту еду набрасываться, как дикарь, когда время еще не пришло. Мы просто поближе станем, чтоб потом в долгих очередях не стоять, когда речь посла закончится. Забыла, что Паша и об этом тоже говорил?

– А, ну ладно, прости меня, – тут же потеряла свой прежний запал Аполлинария.

Выступление посла особо не затянулось. Ахмад и Поля, правда, не скучали во время его речи на неплохом русском языке, им все было в диковинку. И как посол во время этой речи держится величаво, ни дать ни взять фон барон Таврический, и как остальные гости реагируют на его слова. Часть, правда, откровенно скучала, и сразу становилось ясно, что они на таких приемах не впервой…

Ну а затем наступило время кормежки. Ахмад с женой тут же ощутили пользу от совета Паши – они успели к столам одни из первых, а за ними сразу же длиннющий хвост очереди выстроился. В посольство-то пришло человек триста, а то и четыреста!

Еда была очень даже неплохой. Но они пришли вообще в полный восторг, когда выяснилось, что если сам ни к кому с разговорами не пристаёшь, то и к тебе особо никто не подходит. Ахмад спустя полчаса сообразил, что, видимо, тут многие друг друга знают и поэтому целенаправленно ждут этого очередного приёма, чтобы на нём и пообщаться. Так что прекрасно заняты этими разговорами друг с другом…

Закономерно, что ни его, ни его супругу абсолютно никто не знал. Так что за следующие два часа они спокойно под красивую музыку и танцы народного ансамбля как следует накушались. И за всё это время только один раз кто-то к ним вообще подошёл – какой-то немец, который вообще не знал русского языка.

Поэтому их общение долго не затянулось. Попробовали поговорить: он – на немецком, а Ахмад с Аполлинарией – на русском. Ни черта друг друга не поняли. Потом развели руками и с извиняющимися улыбками разошлись.

А Аполлинария потянула Ахмада за очередной порцией крохотных пирожных, которые ей очень понравились.

В общем, когда они оттуда уходили, то были в полном восхищении от этого мероприятия, словно в какой-то престижный театр сходили. Люди все красиво одетые вокруг, все улыбаются, безупречно вежливые, еды полно, словно в лучшем ресторане. И платить не надо.

Единственное, что на ногах эти два с лишним часа провели. Ноги ощутимо гудели. А с другой стороны, физической активности всё равно обоим не хватает, так что и это тоже неплохо.

Аполлинария, хихикнув, даже сказала Ахмаду, когда они это обсуждали:

– Между прочим, стоя больше еды в живот влазит.

– И правильно, – ответил ей Ахмад. – Конечно, это уже не те немцы, что с нами воевали, но всё равно будем считать, что мы тут наелись в счёт контрибуции за те проблемы, что они тогда стране создали.

***

Москва, посольство ГДР

Едва приём закончился и последние гости ушли с территории посольства, как второй секретарь посольства ГДР Генрих Линднер тут же подхватил ящик с приглашениями и унёс его к себе в кабинет.

На эти его действия остальные сотрудники посольства посмотрели очень равнодушно, привыкли уже к такому. Никаких иллюзий о том, чем он занимается на своей должности советника по культуре в посольстве, ни у кого из других работников, конечно же, не было.

Все знали, что он работает под началом Йохана Баума, являясь членом резидентуры Штази на территории СССР, поэтому у него есть право, как представителя резидентуры, первым проверить все эти приглашения.

А уже потом он отдаст эту коробку сотрудникам, которые рассылали приглашения. Они выпишут фамилии всех, кто дал согласие прийти на приём, но чьего приглашения в коробке не оказалось. После чего пойдут с этим списком к послу.

После этого посол будет решать, стоит ли неявившихся гостей вычеркнуть из списка тех, кого надо приглашать в следующий раз, или всё же, если они особенно важны для посольства, придётся стерпеть это отсутствие.

Обычно, кстати, список таких вот проштрафившихся гостей был достаточно небольшим. Жители Москвы ценили возможность вечером провести пару часов приятно и непринуждённо, в очень хорошей компании, да ещё и с бесплатной едой. Причём ценили такую возможность даже и те, кто находился на каких-то достаточно высоких должностях.

Перебирая приглашения, внезапно Генрих удивленно замер, держа в руках карточку с именем Павла Ивлева. Баум сам сказал ему, что того сегодня не будет, потому что он на Кубе. И поэтому и сам не пошел на прием, сказав, что лучше как следует отдохнет после болезни. Линднер нисколько на это не обиделся, сам видел, что Баум после больницы выглядит как привидение, и отдых ему несомненно не помешает…

Генрих видел фотокарточку Павла Ивлева, она была в его деле, но было это еще в сентябре. Тут же полез в картотеку, нашел его дело и посмотрел на фотографию. Покопался в памяти… Нет, сегодня его точно не было.

Значит, получается, кто-то другой пришел по его приглашению. Новостью для него это не было. Другое дело, что так поступали обычно достаточно значимые люди, не боящиеся, что их больше не позовут, если все это вскроется. Министры и замминистры всякие, директора научных институтов, главные редакторы правительственных изданий и другие люди вот такого калибра. Посольству хочешь не хочешь, а нужно поддерживать с ними связи, приглашая их на приемы.

Хотя… Разве Павла Ивлева нельзя отнести тоже к значимым для посольства ГДР людям? Вон как Баум носится с этим заданием из центра подвести к нему своего агента. И вряд ли по поводу незначимого человека прислали бы гневную депешу из Берлина с требованием уточнить, как так вышло, что тот оказался на Кубе вместо Москвы? Раз его из Берлина там смогли найти, значит, и на Кубе он как-то отличился, попав в поле зрения местной резидентуры Штази. Да, по всем параметрам Ивлев, хоть и не занимает никакой значимой должности в СССР, полностью соответствует критерию большой значимости для посольства, чтобы ему вот такое с рук вполне сошло.

Но вот что удивительно… А он как догадался, что они утрутся и в любом случае будут его приглашать, даже если он других людей в свое отсутствие в Москве будет по своему приглашению присылать на посольские приемы? Вот это надо обсудить с Баумом обязательно… Может быть, он раскусил Луизу, и все их маневры вокруг него для Ивлева вовсе не секрет?

***

Куба, Варадеро

После Apple вспомнил также и про «Microsoft». Этой компании ещё тоже на бирже и в помине не было. Билл Гейтс… Как же, как же… Помню такого… Сейчас вроде в Гарварде должен учиться, а потом его оттуда отчислят…

Ну что же, скажу тогда о нем тоже только Фирдаусу. Либо Тарек, либо Фирдаус с ним должны обязательно познакомиться и тоже закинуть удочку про готовность профинансировать интересную идею в обмен на пакет акций будущей компании. Значит, включу тогда Гейтса в этот список с Джобсом и Возняком. Не удастся стать инвестором в «Microsoft», не беда, – в любом случае для семьи Эль-Хажж такое знакомство в будущем очень даже пригодится…

Из знакомых нашел также на бирже акции IBM и тоже внес их в список. Были у меня по поводу этой компании определенные сомнения… Но если в ближайшие годы ее акции не выстрелят – ничего страшного. Главное, что другие акции выстрелят очень хорошо.

Да и подозрительно это, когда всё, что я ни назову, летит вверх как ракета. Не буду, наверное, так рисковать.

Подумал также про Intel, но обнаружил, покопавшись в Файнэншл Таймс, что их акции уже достаточно неплохо подросли за последние годы. Ну да, они же микропроцессор свой запустили уже в 1971 году, поэтому акции рванули вверх очень прилично. Сомневаюсь, что в ближайшие годы они ещё серьёзно подскочат. Не помню я ничего про какую-либо большую значимость Intel в семидесятых годах после этого сделанного открытия в самом начале этого десятилетия, по-моему, не раньше восьмидесятых они снова воспрянут духом… Вот тогда и будем их брать вместе с акциями корейских компаний…

В итоге, когда настало время для звонка от капитана Дьякова, у меня уже было заготовлено два аккуратных списка: один поменьше размером – для КГБ, второй побольше размером – для Фирдауса и Дианы, со всеми нюансами по поводу, где найти этих трех персоналий.

Позвонил капитан Дьяков. Договорились с ним, что встретимся в послеобеденное время. Назвал ему с этой целью адрес китайца, торгующего фруктами. Заранее предупредил его, что газеты я ему тоже сразу не отдам. Пусть он подъезжает уже в предпоследний день нашего пребывания в стране к восьми утра. Я выйду и верну ему их все. Он ничего против не имел.

Этот разговор мы, конечно, обставили как дружескую беседу двух приятелей из Советского Союза: одного, прибывшего в качестве туриста, а другого – постоянно работающего на Кубе. Пусть кубинская прослушка не найдёт в этом разговоре двух иностранцев абсолютно ничего подозрительного.

Какое им дело, зачем мы между собой газетами обмениваемся? Ну, любят иностранцы газеты читать – это полностью их дело и не имеет отношения к национальной безопасности кубинского государства.

Потом совершил обычную пробежку к китайцу за фруктами. Взял уже сразу на все три компании. Догадывался, что адаптация после такого сложного перелета с пересадками простой не будет, и Фирдаус с Дианой наверняка не подскочат так рано, чтобы сами за фруктами сходить. Да еще с учетом убойной дозы плавания и расходов энергии на стрельбище… Точно проспят.

Сразу же Фирдаусу с Дианой их фрукты и занёс. Заодно разбудил их, всё равно скоро уже в ресторан надо идти. Ну, так и думал, что они все еще в себя с дороги приходят…

Жаль, конечно, что из‑за этого срочного задания от КГБ я не смог, как обычно, по утрам перед стрельбищем в океане искупаться, как уже приспособился.

В ресторане, как и договорились, Фирдаус с Дианой сели подальше от нас – метрах в тридцати, в другом конце зала.

Я пообщался минут пять с Эдуардом Тимофеевичем и Валентиной Никаноровной.

Они вчера вернулись с экскурсии очень поздно и устали прилично, но, как ни странно, были поездкой очень довольны. До этого их вообще невозможно было ничем из отеля выкурить, кроме той же самой рыбалки у Куликова. Так что я вовсе не думал, что им это понравится. Но нет, понравилось, да ещё и как!

С восторгом рассказывали об узких улочках Гаваны, о мощёной гавани, о фортах с ржавыми орудиями в них. В общем, так вдохновленно повествовали об этом, что мне самому что‑то захотелось тоже туда съездить.

После этого разговора пересел за столик Фирдауса с Дианой, чтобы обсудить вопрос про акции. Но заинтересовавшаяся моим манёвром Галия тут же тоже подсела к нам. Тем более что детей, как уже часто бывало, Валентина Никаноровна и Балдин к себе на руки приземлили, чтобы с ними поиграть и подкормить какими‑то кусочками из своих тарелок.

Так что вместо разговора про акции решил поделиться восторженными впечатления Балдина и Валентины Никаноровны по поводу их вчерашней экскурсии.

А потом спросил, может быть, сегодня Диана и Фирдаус захотят на экскурсию съездить вместо стрельбища?

Смотрю, Фирдаус явно заинтересовался, и Галия тоже. А вот Диана… Диана совсем нет. Свой прежний крайне критический настрой к экскурсиям она полностью сохранила, как тут же выяснилось.

– Как это мы сегодня не поедем на стрельбище?! – тут же откровенно расстроилась она. – Это же самое лучшее, помимо океана, что тут на Кубе вообще имеется! Ты, Паша, молодец, что до такой шикарной вещи смог с местными договориться, как стрельбище!

– А ты чего, подруга, вообще сомневаешься? – укорила она Галию. – Что там эти всякие ваши узкие улочки и вид на воду, если можно научиться стрелять из самого разного оружия?! Ты видела, какой у них там выбор впечатляющий? Советское оружие, американское… Не удивлюсь, если их хорошо попросить, что и израильское что‑нибудь найдётся. Платить не надо, патронов полно. Сейчас поплаваем минут двадцать без фанатизма – все же поели только что, – да можно сразу и выезжать. А ты, Галия, старайся в будущем думать о своих интересах. Что тебе та экскурсия, если никогда не знаешь, когда девушке может потребоваться умение стрелять из того же самого, к примеру, Калашникова?

Ну да, ну да, – мысленно согласился я с ней, вспомнив тот самый эпизод, когда она по сицилийской мафии стрелять начала около Больцано.

Голову я специально не поднимал в этот момент – на руки свои смотрел, чтобы Фирдаусу взглядом не выдать, что тоже в курсе об этом эпизоде. Это уже слишком, конечно, с его точки зрения, будет даже для наших отношений брата и сестры.

Он точно надеется, что Диана мне не рассказала, как мафиози подстрелила. Боится, наверное, что я его ругать в этом случае буду за то, что моя сестра, поехав в благополучную Европу, оказалась под ударом мафии, и он ничего не делал – стоял в красивом костюмчике… А жена, раздобыв автомат, стрельбу открыла по мафиози.

Ну да, есть чему смущаться, если ты сын долларового миллионера и, как бы, девушку из Советского Союза в капиталистическое счастье увёз… А тут такой уродливый оскал современного европейского капитализма как мафия.

Улыбаться мне, услышав эти слова Дианы, что никогда не знаешь, когда девушке может потребоваться умение стрелять, вовсе не хотелось. И та стычка, в которую она сдуру влезла под Больцано, вовсе не была для неё безопасной. Запросто её там убить могли. Да и если учесть, что СССР же уже достаточно скоро рухнет… Очень уж мне хотелось, чтобы в девяностых Галие не пришлось столкнуться с такой вот надобностью…

Но, с другой стороны, Диана права. Я, конечно, сделаю всё для того, чтобы так судьба в отношении моей жены не повернулась, чтобы ей пришлось автомат в руки брать. Но человек, к сожалению, смертен, и именно из этого надо исходить, а не строить нереалистичные планы.

Так что да, пусть лучше моя жена прекрасно умеет стрелять – на всякий случай.

В общем, Диана была так убедительна, что у нас ни одного шанса не было через два часа не оказаться на стрельбище. Тем более что Фирдаус тут же сделал вид, что ничего не имеет против… Молодец, опытный подкаблучник…

Тут Андрей начал на руках у Балдина что-то возмущенно кричать, и Галию как ветром сдуло из-за нашего стола. Побежала выяснять, чем сынок недоволен…

Воспользовавшись возможностью поговорить наедине, тут же сказал Фирдаусу с Дианой, что у меня готов список акций. Они сразу воодушевились. Реально было забавно видеть, насколько они заинтересованы в этом списке.

Фирдаус‑то, понятное дело, я от него и ожидал такой реакции. Бизнесмен, всё же, прирожденный. Но и Диана тоже отреагировала так, как ещё какие‑нибудь года два назад она реагировала, увидев какую‑нибудь красивую шмотку, – с полнейшим энтузиазмом. Тоже уже становится капиталистической акулой, настоящим хищником современного бизнеса…

Ясное дело, что детали мы не стали в ресторане обсуждать. Мало ли, тут всё же какая‑нибудь прослушка прямо на потолке установлена. Договорились на пляже подробнее эту тему обсудить после поездки на стрельбище.

На стрельбище Диана всё с тем же энтузиазмом полностью взяла шефство над Галией. Сначала повела её учиться из пистолетов стрелять, потом потащила на снайперскую винтовку к другому инструктору. Дальше девушки планировали на автоматы Калашникова идти под конец.

Диана сама объяснила, что именно под конец надо этим заняться, чтобы руки потом не дрожали при стрельбе из более деликатных видов оружия.

Но как‑то они так снайперками увлеклись, что в конце буквально пару магазинов всего из Калашникова выпустили – уже совсем устав от предыдущих стрелковых занятий.

А домой когда ехали, я понял вдруг совершенно отчётливо, что Галия заразилась снайперской стрельбой. Так начала меня детально о ней расспрашивать, все нюансы вызнавать… Чувствую, если эта страсть по возвращении в Москву не исчезнет, то придётся мне как‑то на нашем полигоне про двоих договариваться – вместо одного с Догеевым. А хотя нет, надо не с Догеевым, надо с командиром части этот вопрос решать. Не моего инструктора это уровень, правда.

Учитывая, сколько я уже времени туда езжу, я уже там почти как родной, словно служу в той части на Лосином острове. По идее, смогу я договориться, в особенности после того интервью, что Эмма при моём содействии у них взяла и опубликовала в профильной военной газете «Красная звезда».

В наше время принято уважать советского журналиста. А когда он ещё за собой и другого к тебе притаскивает, то что уж тут говорить – уважение, конечно, ещё больше возрастает.

Вернулись в отель. Когда жена пошла детей укладывать на сиесту, я тут же, закрыв дверь номера на замок, пошёл к китайскому фруктовому магазину.

Дьяков уже был на месте. Припарковал свой «Москвич» чуть дальше по улице. Сел к нему в машину, передал ему этот список акций.

Попросил только, учитывая, что написано от руки, чтобы он с ним ознакомился и сказал, понятен ли полностью ему мой почерк. Он же там будет набирать, наверное, вместе с шифровальщиком донесение в центр. Или работая в дружественных государствах, они просто свои сообщения без всякой шифровки с диппочтой на Лубянку передают? Я без понятия. Главное, убедиться, что капитан ничего не перепутает. Ясно, что он ни про одну из этих компаний, скорее всего, никогда в жизни раньше не слышал.

А то же с акциями дело такое. Одну букву неправильно напечатают в названии компании с моего рукописного списка – и может быть совершена совершенно другая покупка, вовсе не та, что я запланировал. В первый раз я когда список в КГБ отдавал, он был на машинке напечатан, а английскую аббревиатуру я тщательно рядом вписал. Уже какая-то гарантия, что не перепутают…

А то на бирже наряду с известными фирмами, чьи бренды всем знакомы, вполне может найтись какая‑нибудь вшивая третьесортная компания, у которой название всего на одну букву отличается. Специально многие так делают для того, чтобы покупатели акций на бирже, – в особенности неопытные – путали их с известной корпорацией, и приобретали их акции.

А офицеры КГБ, работающие нелегалами за рубежом, всё же, скорее всего, абсолютно неопытные покупатели акций…

Мне ещё не хватало, чтобы они в какую‑нибудь третьесортную акцию вбухали тысяч сто долларов, а потом эта компания через пару месяцев разорилась, унеся все эти деньги вместе с собой.

Спорь потом с Румянцевым, что он неправильно какую‑то букву прочитал в моих указаниях. Я же совершенно чётко догадываюсь, кого виноватым в таком случае назначат. Себя они точно виноватыми называть не станут перед начальством.

Тщательно изучив этот лист, Дьяков кивнул и подтвердил, что всё читается достаточно уверенно. Попросил все же зачитать его список вслух, что он и сделал, продемонстрировав уверенное владение английским языком. Только тогда, убедившись в том, что он все понял верно, расстался с ним и пошел обратно в номер.

А Дьяков не прост, оказывается… Наверняка, раз его на Кубу отправили, он и испанским языком владеет. А тут, оказывается, и английский тоже знает. Впрочем, не знаю, насколько у офицеров КГБ, тем более готовящихся работать за рубежом, страсть к изучению языков распространена. Может, им там доплачивают деньги ежемесячно за знание дополнительного языка, кто его знает? Хороший тогда стимул…