Ревизор: возвращение в СССР 47

Глава 5

***

Москва, квартира Макаровых

Вечером Витька едва утерпел, дожидаясь прихода отца с работы. Уж больно его эта тема с Региной зацепила. Кое-какие подозрения у него в голове уже появились, но кто ему лучше сможет дать ответ по ним, чем его собственный отец? У него же огромный стаж работы в очень специфическом министерстве, которое невероятное количество сложных дел по всему миру разруливает, как он уже понял с этим кратким эпизодом с Ивлевым и Кастро…

А тут ещё, как назло, отец задержался на работе. Впрочем, Витя к этому давно уже привык, для дипломата это обычное дело. Дальше пришлось ещё подождать, пока отец переоденется в домашнее, помоет руки и поужинает. Всё же Витя понимал, что наверняка он пришёл в такое позднее время очень голодным. Но после ужина он всё же предложил пройти отцу в его кабинет, переговорить один на один.

Витя заметил, когда они туда уходили, как мать с какой-то гордостью улыбается ему вслед, и подумал со вздохом, что она очень положительно, как и отец, восприняла его перевод в МГИМО.

Волновалась, небось, что сын, занимаясь своей карьерой сам по себе после окончания МГУ, в той сфере, где отец незначим, не добьётся в своей жизни ничего хорошего. А вот если МГИМО закончит, то, конечно, тогда отец сможет позаботиться как следует о своём наследнике.

С точки зрения Вити, это было достаточно оскорбительное представление о его способностях. Он вообще был уверен, что не нуждается ни в какой протекции и сам сможет всего добиться, в какой бы сфере ни начал свою трудовую деятельность.

Его очень вдохновлял пример Павла Ивлева. Приехал совсем недавно из провинции, а уже четырёхкомнатная квартира в Москве, жена красавица, и у всех, кто его знает, абсолютно нет и мысли о том, что он может безвестно пропасть после окончания своего вуза. Ивлев ещё долго и много выбирать будет, на какое именно хорошее место податься, такое количество предложений у него будет. Так что Виктор хотел всё сделать точно так же, как его лучший друг. Сам во всём преуспеть, не опираясь на отцовскую поддержку.

Отец выслушал его сбивчивый рассказ со всеми эпитетами в адрес Регины, что он себе позволял без всякого стеснения, в полном молчании.

А когда Витя его спросил о том, как такая специфическая девушка могла попасть на учёбу в МГИМО, тот ответил ему вопросом:

– А ты сам как думаешь, сын?

– Ну, в постель кому-то залезла, к очень влиятельному, – предположил он.

– Возможный вариант, – согласно кивнул отец, а потом, понизив голос, добавил. – Но, к сожалению, есть ещё и другой вариант. Не менее вероятный.

– Какой, отец? – спросил Витя.

– Ну, ей могли помочь люди из Комитета государственной безопасности. Скажи, были у тебя какие‑нибудь подозрения, когда Регина училась, что она может быть с комитетом связана?

Витька удивлённо задумался. Долго думал. К счастью, отец его никуда не торопил. Потом покачал головой и сказал:

– Честно, папа, добросовестно пытался вспомнить, но я же даже и не знаю, как выглядит это самое сотрудничество с комитетом…

– Ну, было ли, к примеру, такое, что вот у этой вашей Регины очень серьёзные проблемы были, а потом – раз, и они моментально испарились, и она ходит и улыбается, как ни в чём не бывало? Такое можешь припомнить?

– Да нет, папа, – покачал головой Витька. – Если бы так оно было, то, по идее, её из комсомола бы не выгнали и из МГУ не отчислили, правда же?

– Ну может и так... Тогда в качестве жизнеспособного варианта можно рассматривать, что КГБ её потом подобрало – после того, как её на улицу отовсюду выкинули. Всё же, судя по тому, что ты рассказал, девушка она достаточно предприимчивая и абсолютно аморальная. Ничего не хочу сказать плохого про КГБ, но боюсь, что такие сотрудники им тоже нужны для определённых задач. Но каких задач – ты, наверное, и сам сможешь понять. Не хотелось бы с тобой это тоже обсуждать.

Витька поморщился: всплыли очень неприятные воспоминания о том, как Регина прижалась к нему и, по сути, предложила ему себя в обмен на молчание. А особенно он был недоволен своей реакцией… Словно тело его предало в тот момент…

– Меня больше всего волнует, папа, что, когда я в МГИМО переводился, вовсе не думал, что буду учиться рядом вот с такой вот крайне аморальной девушкой. – сказал он. – Это как‑то несправедливо, с моей точки зрения. Я ожидал, что там построже критерии будут для отбора студентов…

– Привыкай, сынок, – улыбнулся Макаров‑старший. – Жизнь вообще штука очень несправедливая. Ты разве не видел людей, которые без рук, без ног живут?

Так что присутствие в одной группе с тобой Регины, согласись, по сравнению с этим всего лишь пустяк. И тебе не стоит по этому поводу по‑барски морщить лоб и говорить о том, как жестоко судьба с тобой обошлась.

– Ну, это тоже верно, – согласился Витька, устыдившись. После такого сравнения он сам себе сразу показался совершенно претенциозным и капризным.

– Вот же ты мне рассказывал сам про Маресьева, которого твой Павел Ивлев в Берлине встретил, – продолжил рассуждать отец. – Вот с ним жизнь действительно обошлась несправедливо. Но ты же знаешь его историю… Помнишь, что он вовсе не ныл, а вместо этого стиснул зубы и спас сначала свою жизнь, а потом преодолел все препятствия на пути к своей любимой профессии.

Так что, если хочешь чего‑то добиться в жизни, поступай как Маресьев. И уж ясное дело, не переживай вот по таким вот мелким вопросам.

Главное – держись от этой девушки максимально далеко. Уверяю тебя, ничего хорошего близкие отношения с ней тебе принести не могут, учитывая, что ты мой сын. Она всё, что ты ей расскажешь, может в комитет понести, если это они её подобрали. Ну а если спуталась с каким‑то богатым мужчиной, то и ему тоже это может разболтать. А мы же не знаем, кто он. Если смог после такого, что с ней в МГУ случилось, в МГИМО её пропихнуть на второй курс, то явно это кто‑то очень влиятельный.

Не нужно ему знать лишнего ни обо мне, ни о тебе. Понимаешь?

– Понял, отец, спасибо, что разъяснил, – поблагодарил его Витя. – Но мог бы и не волноваться вообще по этому поводу – эта девушка мне глубоко противна…

– И что, не потребуешь от меня, чтобы я использовал своё влияние для того, чтобы эту твою Регину отчислили из МГИМО? – усмехнулся Макаров-старший.

– Нет, отец, и в мыслях не было. Да, мне брезгливо рядом с ней будет учиться, но ты прав. Мне надо привыкать к тому, что жизнь несправедлива и не всё будет так, как мне хочется. Буду надеяться, что это самое большое разочарование от учёбы в МГИМО, что у меня ещё когда‑либо будет в его стенах, – улыбнулся в ответ Виктор.

– Правильно, сынок. Тем более мне рискованно было бы этим заниматься. Я потом проблемы мог бы получить. А даже в моей должности мне лишние проблемы ни к чему… Тем более с КГБ, если это его хвост торчит за всей этой историей…

***

Куба, Варадеро

– Хорошо, позвоню отцу прямо из номера в гостинице, – кивнул Фирдаус. – Слушай, такой ещё вопрос по вчерашней теме, что мы с тобой обсуждали... А как нам людей в эту структуру по безопасности, что мы оформим как швейцарскую фирму, лучше набирать? Может быть, какую-то готовую фирму этого профиля купить, чтобы там уже были какие‑то администраторы, и просто перевести их в штат этого нового юридического лица? А то, сам понимаешь, я в этом не разбираюсь, отец, само собой, тоже. Брат мой – однозначно тоже. Кто будет решать, кого именно нам нужно в штат набирать и на каких основаниях? Соревнования по стрельбе устраивать, что ли, среди претендентов?

Взгляд его светился интересом, а все мои тезисы он аккуратно помечал в блокноте, с которым он и на пляже не расставался. Явно целенаправленно готовился к этому разговору…

Тут я, конечно, крепко задумался. А ведь правильно Фирдаус вопрос‑то поднял, но и ответить на него непросто.

– Ты знаешь, – сказал я ему, – если речь пойдёт о плохом охранном агентстве, которое загибается и поэтому его можно купить дёшево… Вы же не будете выкладывать миллионы долларов, само собой… То тут главный вопрос – а нужны ли тебе в штате такой новой важной структуры администраторы, которые умудрились завалить собственный бизнес?

Согласись, что процветающая компания вряд ли захочет быть купленной. Разве что попытаетесь найти что‑то совсем новое, недавно образованное, чтобы бизнес шёл в целом успешно, но у людей ещё не было уверенности в том, что они скоро станут миллионерами сами по себе.

Потому что, да, в такого рода делах кадровый вопрос, как и на заводе, – один из основных.

Кстати, сразу же отмечу один очень важный нюанс… По поводу набора нового персонала в эту контору ни в коем случае нельзя в прессе давать любые объявления о вакансиях. Учитывая, какими специфическими делами эта структура будет заниматься, если итальянские или другие спецслужбы оценят запланированный масштаб, то запросто могут подослать вам своего человека в штат. Который будет потом обо всех ваших делах, связанных с вопросами безопасности, информировать своё начальство.

Так что в плане набора персонала ты должен быть полностью уверен, что на каждого человека, что вы будете брать, вы вышли полностью самостоятельно, а вам его не подвели со стороны.

– Паш, ты сейчас это очень толково, конечно, сказал, – насторожился Фирдаус, – но просто объясни мне... Ты откуда это мог узнать, живя в СССР?

– Слушай, я понимаю, что ты у нас в Москве в основном учился и торговал. Но что ты вообще, в кинотеатры не ходил, детективы не читал советские? Там же все эти темы как раз постоянно и поднимаются – по поводу того, как у вас на Западе всё шпионажем насквозь пронизано. Ну и статей сколько я на английском языке уже в ваших газетах прочитал про шпионаж на Западе в библиотеке... И только пропагандой все это не объяснишь... Помнишь, как говорят на русском языке, что дыма без огня не бывает?

Да вот хотя бы тебе подтверждение – эта недавняя слежка французов за твоей собственной супругой…

Хотел бы ты в штат новой структуры по безопасности взять представителя этой самой французской спецслужбы, уж не знаю, как она там называется, которая хочет подобраться поближе к Диане, вообразив, что она чей‑то там шпион или агент?

Ну а с точки зрения того, кого вам искать надо, то обратите внимание на бывших представителей различных военных структур. Только ищите, конечно, кого‑то из серьёзных подразделений, овеянных славой. По Италии я только и знаю, что у вас там какие-то боевые пловцы есть. По-моему, единственное подразделение в итальянской армии, которое во время второй мировой войны хоть как-то достойно себя показало, хоть и сражалось против наших союзников… Бывших военных смело можно брать. Они обычно не любят всякие спецслужбы, потому что во время своей службы кучу проблем имеют с гражданской полицией и военной полицией. Напились в баре, подрались, они по-простому там развлекаются, а полиция приехала и давай им все веселье портить… Поэтому всякие люди с удостоверениями у них сразу негатив вызывают…

***

Святославль, военная часть

Когда Славка вернулся, наконец, в казарму, был уже вечер. За день он вымотался и порядком продрог, весь день катаясь с командиром то по полигону, то в соседнюю часть, то в город. Даже пообедать получилось фактически на бегу, совсем мало времени было. Так что в казарму он возвращался даже с удовольствием.

По крайней мере тепло, сухо и никто не достает, – подумал он, с удовольствием вытягиваясь на своей койке. – Интересно, скучать буду по службе? – мелькнула в голове мысль. – Да нет, вряд ли, – тут же понял Славка, – хотя последние пару месяцев все складывается довольно приятно.

Поскольку Славка из-за отсрочки пришел служить почти на четыре месяца позже тех, с кем вместе призывался, так получилось, что демобилизоваться в декабре предстояло ему одному. Все его знакомые с осеннего призыва демобилизовались еще в сентябре.

Славка с улыбкой вспоминал, сколько суеты было у его сослуживцев все лето, как они считали дни до приказа, альбомы делали, и все дружно сочувствовали ему. В последние месяцы дембеля по факту уже почти ничем не занимались по службе и в большинстве своем очень гордились этим фактом и своим статусом. Но Славку вся эта суета совершенно не касалась. Будучи водителем командира части, он работал практически каждый день. И никакой предстоящий через несколько месяцев дембель эту ситуацию не менял. Работа у него такая, вплоть до самого окончания службы.

Интересно было наблюдать, как те парни, что отчаянно завидовали ему в начале службы – водитель все же, постоянно в городе бывает, с девушкой своей может встретиться, к родителям заглянуть – под конец больше всех за него переживали, что не сможет прочувствовать вкус дембеля, в отличие от них.

Хотя самого Славку особо вся эта суета не волновала. Приятно было конечно, осознавать, что служба подходит к концу, выполнил важный этап в жизни, но большого восторга не было.

Условия в части были неплохие, командир за порядком следил очень строго, категорически не поощряя неуставные взаимоотношения. Так что большим подвигом свою службу Славка назвать ну совсем не мог. Разве что по Эмме очень скучал…

Да, первый год гоняли старослужащие по всяким мелким поручениям. Но, во-первых, ему все же попроще было, учитывая работу водителем. Только по вечерам нагружали заданиями. А во-вторых, Славка считал вполне нормальной ситуацию, когда тебя поначалу гоняют. Что здесь такого? Авторитет заработать надо, так что все с его точки зрения логично было. От работы еще никто не умирал, она на пользу только. Главное, чтоб издевательств не было всяких, но с этим у них в части было строго.

Так что, когда Шурик, салабон из сентябрьского призыва, притащил его гимнастерку со свежеподшитым подворотничком, Славка, приподнявшись на локте и взглянув внимательно на качество работы, одобрительно кивнул и снова откинулся на кровать, заложив за голову руки. Он в первый год службы столько этих подворотничков пришил старшим сослуживцам, надоест считать. Так что все как надо. Как там Пашка говорил – теперь на его улице фургон с мороженым перевернулся.

Славка снова вспомнил о друге, живущем в далекой Москве, об Эмме. И понял, что вместо тревоги, как раньше, ощущает радость от предвкушения предстоящей встречи с близкими ему людьми. Неужели скоро и в самом деле буду сам себе хозяин? Смогу поехать, куда захочу? – подумал он, удивляясь тому, какими непривычными стали эти мысли…

– Славка, смотри, что Валерка придумал, – подсел вдруг к нему Игорь, – альбом твой получится чума просто. Все парни себе такие захотели, я себе тоже такой наверное делать буду. Так что работы Валерке до весны хватит, главное фанеры достать, – добавил он, хохотнув.

Игорь был одним из приятелей Славки, пришедшим служить на несколько месяцев позже. Ему дембель предстоял весной, но он уже заранее проникся этим событием и очень ждал, когда уже можно будет в полной мере начать готовиться к окончанию службы. Поскольку самому ему еще заниматься этим вопросом было рановато, он взял негласное шефство над Славкой, категорически отбросив слабые возражения того о том, что это не очень и нужно.

– Что значит не нужно? – возмущался Игорь. – Отставить упаднические настроения. Ты демобилизоваться будешь один, даже поделиться не с кем радостью. Так что мы тебе компанию составим. Такой дембель устроим, по высшему разряду все будет… И потренируемся заодно, чтоб себе потом все оформить не хуже, – рассмеялся приятель.

Так что с тех пор Игорь развил бурную деятельность, организовав подготовку дембельского альбома для Славки и распределив все его, даже самые мелкие обязанности, между молодыми и строго следя за тем, чтоб Славка сам ничего не делал. Славка поначалу смущался немного, но потом, увидев, что Игоря все сослуживцы поддерживают, даже молодые, сдался и просто наслаждался процессом.

Вот и сейчас, сев на койке, он с интересом рассматривал квадратные дощечки из тонкой фанеры, на которых были искусно выжжены рисунки. На первой название части и его имя с фамилией и званием, а также номер их части и годы службы. А на второй дощечке был очень детальный рисунок машины, на которой он командира возил, даже с тактическим номером на борту.

– Ого, ничего себе, – восхищенно проговорил Славка, – очень здорово.

– Ага, сами офигели, как увидели, – кивнул довольный Игорь, – не зря Валерка в своей школе художественной учился, ох, не зря… Альбомы будут у нас, все обзавидуются. Смотри, – начал объяснять он свои идеи Славке, – одна дощечка будет верхней обложкой твоего альбома, а вторая нижней, листы между ними из плотного картона сделаем. Пробьем и обложки, и листы в нескольких местах по краю и на кольца посадим, чтоб держалось хорошо и листать было удобно. А снаружи закроем переплет брезентом. На клей посадим аккуратно, очень выразительно получится и по-армейски.

– Шикарно, – одобрил Славка идею, – мне очень нравится.

– Ты Валерке свое водительское дай, пусть скопирует. Надо рисунок в альбом добавить, – пояснил довольный реакцией Славки Игорь. – А так почти все страницы уже мы придумали, как сделать. Большая часть рисунков готова. Надо там еще некоторые детали доработать. Так что к концу недели уже все посмотрим с тобой и надо уже делать все начисто, чтоб времени хватило закончить. И продумаем, какие фотографии на последние страницы ставить будешь. Место для них сразу подготовим. А когда дембельнешься, напечатаешь и в альбом вклеишь.

– Понял, – кивнул Славка, доставая водительское удостоверение и передавая Игорю. – Получается просто здорово, спасибо. Не ожидал, что так круто все выйдет. В Москву обязательно возьму, друзьям покажу и Эмме.

– А то, – одобрительно кивнул Игорь, – само собой бери. Там в Москве все попадают, как увидят. Сразу видно, что не абы где служил. Я свой так вообще всем показывать планирую при любом удобном случае, – рассмеялся Игорь.

***

Куба, Гавана

Вчерашний день капитан Дьяков провёл на эмоциональных качелях.

Сначала полковник, сходив к послу, пообещал, что газеты доставят в течение буквально пары часов. И он порадовался, что сможет достаточно легко выполнить своё задание: завтра с утра, как договорились с Ивлевым, позвонит ему, и тут же согласует передачу ему этих газет и время, когда он потом может забрать бумаги для Москвы.

Но спустя те же самые два часа, когда подполковник сходил к послу, всё изменилось.

Вернулся он раздражённым, сказал, что на словах они всё пообещали, но когда советский дипломат приехал за газетами, оказалось, что у них есть за прошлый месяц газет всего за неделю. А номера за три остальных недели, причем самые свежие, были переданы министру. Причём он забрал их куда‑то с собой, уехав якобы на деловую встречу.

Как тут же добавил подполковник:

– Знаем мы их деловые встречи. Скорее всего, к любовнице поехал.

Правда, Дьяков не понял, зачем министру было ехать к любовнице с таким количеством газет «Файнэншл Таймс». Но мало ли он там после любовных утех сидит с сигарой и читает «Файнэншл Таймс» где‑нибудь в кресле на террасе…

Министр всё же. Имеет право на то, чтобы расслабляться, как ему захочется. Хотя укатить в разгар рабочего дня к любовнице… Вот этого он не одобрял. Пусть к любовницам после работы ездит…

Дьяков в целом видел вокруг очень много неорганизованности и отсутствия дисциплины. Но когда обсудил это с более опытными коллегами, у которых был серьёзный стаж работы в других странах Латинской Америки, те, смеясь, заверили его, что Куба ещё очень даже дисциплинированная страна по сравнению с некоторыми другими странами этого региона.

Что было печально – в МИД Кубы наотрез, само собой, отказались хоть как‑то пытаться найти министра, чтобы забрать у него эти газеты.

Да, в кубинских государственных учреждениях очень хорошо относились к Советскому Союзу и присланным на Кубу советским дипломатам. Но выше крыши они прыгать абсолютно не хотели – тревожить собственного министра ради каких‑то газет, даже если они вдруг понадобились советскому посольству, это был бы, конечно, перебор.

В итоге все планы обрушились. Было велено ждать завтрашнего утра, когда министр явится и с ним можно будет обсудить, когда и где можно будет наконец забрать унесённые им с собой газеты.

Посол пообещал отправить дипломата в МИД с самого утра, чтобы тот занялся этим вопросом.

Тот с самого утра и передал, что министр появился и сказал, что газеты будут только завтра. Дьяков сидел как раз на телефоне, чтобы сразу звонить Ивлеву в согласованное с ним время и договариваться о встрече на сегодня, если газеты будут. Но раз только завтра, смысл в звонке пропал…

Эх, – переживал капитан КГБ, – в Москве, небось, уже уверены, что Ивлев активно работает над поставленной ему задачей, а он даже не может передать ему материал, который для этого почему-то нужен…

Затем, в обед, когда капитан был уже полностью уверен, что сегодня ничего точно не будет, из МИД Кубы вдруг позвонили в посольство и сказали, что министр обнаружил газеты в багажнике своей машины, и их все же можно забрать. Советский дипломат помчался сразу же туда, и действительно привез вскоре все выпуски «Файнэншл Таймс» за этот месяц. Посол вызвал подполковника, и передал газеты ему, а тот вручил их Дьякову.

Так что сейчас Дьяков подъезжал к отелю в Варадеро, в котором остановился Ивлев, будучи совсем не уверен, что поступает правильно.

Ему, конечно, хотелось побыстрее выполнить это задание. Но в прошлый раз, когда они общались с Ивлевым, на них наскочили его сестра с её мужем, да ещё и иностранцем. И Дьяков понял тогда, что Ивлев был этим фактом очень недоволен. Хоть и достаточно ловко выкрутился…

Вот что ему делать сейчас в Варадеро? Как связаться с Ивлевым, если утром не созвонились из-за того, что кубинцы дезинформировали? Он набирал его пару раз перед выездом, но трубку так никто и не снял…

Напрямую же к нему в номер не зайдёшь. Ага, это чтобы ещё и с женой его познакомиться и заставить Ивлева и для неё придумывать историю про инженера Дмитрия? Так дела в их организации не делаются…

Ладно, когда приедет, попросит разрешения на рисепшене позвонить в его номер, и тогда так уже договорится… А если его не будет в номере? Нельзя же ему торчать все время на рисепшене или в самом отеле, это будет выглядеть подозрительно для администратора… Неохота подставлять Ивлева еще и перед кубинской разведкой, с которой администратор наверняка связан… Его фотография у кубинских разведчиков наверняка есть, если начнут копать, то быстро его опознают. И заинтересуются, почему капитан КГБ с советским туристом хотел встретиться…

Придётся, видимо, торчать около отеля, недалеко от входа, в надежде, что Ивлев, проходя мимо входа, заметит его и сам уже решит, когда подойдёт.

Другой вариант был – дождаться следующего утра, созвониться с Ивлевым и назначить время для передачи газет… Для того же Ивлева это, несомненно, был бы более комфортный вариант.

Но капитан боялся, что в любой момент могут позвонить из Москвы от заместителя председателя КГБ и спросить, выполнено ли порученное ему задание. Что ему отвечать, что по нему еще конь не валялся?

Так что выбор у него был между тем, чтобы вызвать недовольство Ивлева, приехав к нему без договоренности, или вызвать недовольство заместителя председателя КГБ…

Ивлев для Дьякова был абсолютно тёмной лошадкой. На что он способен – было совершенно непонятно, как и то, какую роль он играет в Комитете. Но что ему было совершенно однозначно понятно, что в любом случае заместитель председателя – фигура поважнее. Поэтому, чёрт с ним, с недовольством Ивлева – он не будет ждать до завтрашнего утра с выполнением поручения…