Ревизор: возвращение в СССР 47

Глава 21

Москва, квартира Ивлевых

Вручил манго Яше. Тот, похоже, первый раз в жизни его видел – уставился на него удивлённо. Впрочем, чему удивляться, учитывая проблемы снабжения тропическими фруктами в СССР?

Рассказал ему подробно, как именно кормить пацана. Рекомендовал начать это делать утром – мало ли, аллергия, – чтобы спать не ложился после того, как заморский фрукт поест.

Поблагодарив, Яша тут же засобирался домой. Я его не удерживал – мне ещё с Галией тут разбираться… Надо же выяснить, как она вообще смогла догадаться, что нас КГБ прослушивает?

Так‑то её реакция понятна, конечно – кому же такое приятно обнаружить? Ясно, что у неё вид шокированный. Похоже, рассказал ей кто‑то, как это можно выявить, и она, взяв сугубо ради интереса трубку, развинтила и нашла там лишнюю деталь, которой там быть не должно. В трубках, вроде бы, жучки прячут в этом времени, если я правильно помню когда-то прочитанную книгу, в которой это упоминалось. Хотя, если это была художественная книга, то может быть и нет.

Ну да. Нашла, значит, жучок жена, и тут же, на нервах, и выдернула штепсель из розетки, чтоб помешать дальше нас прослушивать. Но она же не знает, что у нас не только телефон на прослушке, а буквально везде эти прослушивающие устройства расположены…

Так что, едва прикрыв дверь за Яшей, я тут же приложил палец к губам, давая знак молчать, и поманил жену за собой в ванную комнату.

Изумлённо распахнув глаза, она пошла за мной. Вошли внутрь – я врубил воду посильнее. Убрал палец от губ, и жена меня спросила:

– Паша, а это зачем?

– Ну как зачем? Чтобы наш разговор не услышали, – ответил я.

– Паша! – возмутилась Галия. – Моя мама, конечно, не подарок, но это слишком – изображать, что она нас может подслушать в нашей собственной квартире!

Я замер на месте. В том, что мама Галии не подарок – с этим я был полностью согласен. Скорее уж проклятие. Семейное. И хочется верить, по наследству не передающееся. Но какого чёрта Галия ее вообще привязывает к прослушке? Что тут вообще творится‑то?

Тут мне в голову пришла гениальная мысль: а что, если мне просто помолчать и выслушать сначала собственную жену? Может быть, я тогда приближусь к истине?

– Ладно, слушаю тебя, – сказал я.

– Нет, ну ты представляешь?! – возмущённо сказала Галия. – Узнала наконец от Марата телефон мужика, у которого моя мама сейчас живет и за которого замуж собирается. Звоню ей, разговариваю – и вдруг от неё узнаю, что зовут его Антон Андриянов и работает он в Торгово‑промышленной палате. Понял, да?

Пару секунд мне понадобилось, чтобы осознать услышанное.

– Погоди, это что, тот самый козел, который в два раза тебя старше и за тобой увиваться начал?

– Ну да, – раздражённо сказала Галия. – Тот самый Андриянов, с Торгово‑промышленной палаты, которому мы с Морозовой в результате смогли весёлую жизнь устроить у него на работе. Правда, как выяснилось, не настолько весёлую, чтобы он не полез в женихи к моей матери… Представляешь?

– Ладно, – сказал я, пытаясь всё связать воедино. – Но скажи мне тогда: а телефон ты зачем вырубила из сети?

– Ну как, зачем? Я трубку бросила после того, как мама мне это рассказала! Я же понятия не имею, как на всё это реагировать. У меня одна мысль: что Андриянов женится на моей матери, чтобы стать поближе ко мне и продолжить за мной ухлестывать. Ну а ты что скажешь? Какая ещё может быть причина, по‑твоему?

Вот так уйдёшь из дома в субботу с утра – и по возвращении вечером на тебя обрушивается столько крайне интересных новостей!

Но хоть одно точно понятно: воду можно вырубать. Что я и сделал.

– Паша, подскажи же мне наконец – как мне на всё это реагировать? – топнула ножкой Галия, – вместо дурацких шуток с включением воды, чтобы нас мама не услышала. Что мне делать-то теперь?

Ну, уже хорошая новость – жена вообще не поняла, к чему я это затеял. Пусть лучше так оно и будет. Побуду тогда в ее глазах шутником-затейником… Правда, очень интересно, как она, еще не сказав мне про маму, вообразила, что я воду включаю, чтобы по этому поводу пошутить… Впрочем, не в моих интересах ей об этом говорить… Она вся так погрузилась в этот вопрос, что пробелы с логикой не видит. Вот и здорово!

– Да погоди немного, дай мне всё это в голове у себя утрясти, – ответил я, махнув рукой. – Ладно, ты права – шутки закончились. Пойдём всё это в гостиную обсуждать. А ещё лучше – на кухню. А то тема непростая, вполголоса сложно ее осилить. Опасаюсь, чтобы мы, разговаривая на повышенных тонах, детей случайно не разбудили. Тузик нас всё равно позовёт, даже если мы на кухне будем – услышим.

Пошли на кухню.

Вот же, блин, какая засада, – думал я, пока шёл за Галией. – Едва не спалил, что нашу квартиру КГБ прослушивает перед женой... Нет, ну а что я должен был думать, увидев её шокированный вид и выдернутый штепсель телефона? Какому бы нормальному мужику в голову пришло, что всё это связано с её матерью… Хотя, зная Оксану, может быть, и надо было мне об этом тут же подумать. Ну да, тем более свадьба же эта восьмого декабря...

Да, что‑то я уже слишком много стал думать про эти спецслужбы и во всё их втыкать – где надо, и где не надо. Какая-то профдеформация началась. КГБ, ГРУ… Да еще этот разговор с Дианой про французскую спецслужбу, что ей на хвост села…

Галия, к счастью, живёт в мире всякой бытовухи. Вот надо мне привыкнуть, что всё, что с ней происходит, необходимо рассматривать сугубо с упором на этот спектр, чтобы не попасть случайно в такую же глупую ситуацию, как сейчас с водой.

Собственно говоря, обычно только мать и способна вот так вот внезапно вывести Галию из равновесия. Значит, мне надо на неё в первую очередь думать, если жена выглядит странно.

– Ну что, Паша, – нетерпеливо сказала жена, – ты же у нас умный. Скажи, неужели у Андриянова может быть какая‑то другая причина для того, чтобы жениться на моей матери?

– Погоди хоть минутку, дай немножко с мыслями собраться, – махнул рукой я.

Посидели. Помолчали. Затем я начал рассуждать вслух:

– Так, ладно. Новость, конечно, сугубо неожиданная. Значит, твой вопрос – с чего это вдруг специалист по молоденьким девочкам переключился на женщину вдвое старше тебя? Ты уверена, что чтобы к тебе подобраться… Знаешь, родная, я не стал бы делать преждевременных выводов. К счастью, у тебя есть Морозова, у которой очень широкий круг общения, в том числе и не только в твоей организации. Почему бы тебе не позвонить ей и не попросить через её знакомых навести справки, что в последнее время происходило с Андрияновым? Потому что, чтобы дать тебе чёткий ответ, мне просто‑напросто не хватает информации.

Всё, что мне известно, так это что вам с начальницей удалось этому сатиру создать определённые проблемы – не такие серьёзные, как хотелось бы, но всё же создать. И, как мы думали с тобой, это вроде бы сработало, потому что после этого он перестал появляться у тебя на работе. А теперь… Да, вот такой неожиданный шаг с его стороны... Честно говоря, даже жалко его. Он же не знает, на что подписывается.

– Тебе жалко Андриянова? – удивлённо уставилась на меня Галия.

– Ну да, – кивнул я, подтверждая, что она не ослышалась. – Я‑то уже знаю твою маму, а он, видимо, ещё нет, но уже опрометчиво готов на ней жениться. Он же не знает, во что влезает. Да, всё верно, мы хотели его наказать. Но зачем же так жестоко?

– Ай, Паша, хватит тебе вышучиваться, – шлёпнула меня по руке ладонью Галия. – Мы серьёзную тему обсуждаем, заканчивай уже веселиться.

– Да послушай же меня. Ну нет у меня достаточной информации, чтобы что‑то серьёзное по этому поводу сказать, – развёл я руками. – Ты давай подключи лучше телефон, да позвони Морозовой своей, обрисуй ситуацию и спроси у неё, как такое могло случиться.

– Не хотелось бы мне Морозову, свою начальницу, в такие дела посвящать, – недовольно пробурчала жена.

– Да ладно тебе, она всё равно очень скоро все узнает, – улыбнулся я. – Ваши же организации всё равно общаются, и кумушки между собой сплетничают. Неужели у тебя могут быть в этом хоть какие‑то сомнения?

Так что если не сейчас от тебя она об этой свадьбе узнает, так потом ей кто‑нибудь расскажет – через какой‑нибудь месяц, к примеру, – и уже она тебя спросит удивлённо, почему ты ей не рассказала про такой интересный факт? Подумает ещё, что ты ей не доверяешь.

Женщина она очень хорошая – судя по тому, как тебя защищает. Так что скажу я тебе, что тебе точно не надо таких подозрений в твой адрес с её стороны. Испортишь отношения и сама потом жалеть об этом будешь.

– Но если я штепсель включу, мама же моя позвонит тут же. Она же наверняка пытается с тех пор, как я трубку бросила, к нам дозвониться… – нерешительно сказала жена.

– Да уж, звонок от твоей мамы, конечно, это угроза. Это‑то дело понятное, – понимающе кивнул я. – Ну, давай тогда ещё несколько минут потратим на то, чтобы принципиально определиться, что делать, если она позвонит. Ты матери своей собираешься рассказывать о том, что Андриянов за тобой ухлёстывал или предпочтёшь промолчать об этом и, молча улыбаясь, пойти на её свадьбу восьмого декабря?

– Так, Паша, во‑первых, по поводу свадьбы, – решительным голосом сказала Галия, – ноги моей на ней не будет. Однозначно. Этот Андриянов мне глубоко омерзителен, так что вопрос этот можешь считать решённым. Но по поводу того, сказать или нет… Думаю, сказать обязательно нужно. Зачем мне собственную мать обманывать‑то? Что она меня обманывала, пытаясь с тобой поссорить – это одно. Но это пусть на её совести будет, а я не такая. Я должна ей рассказать про Андриянова, чтобы она чётко представляла, за кого собирается замуж выйти. Авось этой свадьбы тогда и не будет…

Услышав вердикт жены про восьмое декабря, я сильно обрадовался. Ясное дело, что не хотел туда идти, даже когда думал, что Оксана выйдет за какого‑то неизвестного мне мужика. И уж точно не собираюсь любоваться несколько часов на сатира рядом с ней, который за моей женой ухлёстывал.

Блин, про Оксану и Андриянова – это же как в комиксах получается, популярных у молодёжи в XXI веке, когда два злодея друг друга находят и объединяют свои усилия. Или, если пораньше покопаться, про Бонни и Клайда можно то же самое вспомнить. Парочка бандитов, что банки грабила в США…

Банки, конечно, Оксана с Андрияновым вряд ли решатся грабить. Скорее будут на чужих мозгах специализироваться, взламывая их, и творя всякую дичь. Я даже догадываюсь, кто в этой паре будет генерировать самые отбитые идеи. Думаю, по этой части Оксану никому не обскакать.

Ладно, Галия ждёт ответа. Вздохнув, я сказал:

– Милая моя, похвальное намерение – быть честной со своей матерью. Но тут есть один очень важный нюанс: твоя мать и реальный мир существуют отдельно друг от друга. Я не уверен, что она вообще осознаёт, что такое правда. Для неё намного важнее реальных событий её собственные фантазии по поводу людей. Так что, конечно, ты можешь попытаться открыть ей глаза на Андриянова, но сразу тебе скажу, что я очень глубоко сомневаюсь, что она тебя хоть сколько‑то услышит.

– Ну попытаться я всё же должна, – пожала плечами супруга.

– Ну если ты так считаешь, то всё тогда, нечего больше бояться звонка от Оксаны, верно? Включаем телефон и звонишь Морозовой.

– Хорошо, – сказала Галия.

Приобнял супругу в знак поддержки за плечи, когда выходили с кухни. Всё же маменька у неё, конечно, специфическая. Время от времени способна дать копоти…

Пошли к телефону.

Только врубили штепсель телефона обратно, как он тут же зазвонил.

– Мать моя, – мрачно сказала жена.

Прозвучало так, словно она выругалась.