Ревизор: возвращение в СССР 34

Глава 22

Бургас, Болгария.

Болгария встретила съемочную группу и Галию палящим солнцем и удушающей жарой. В Бургас они прилетели уже ближе к вечеру, но по ощущениям Галие казалось, что сейчас полдень. При выходе из самолета их обдало таким жаром, что она изумилась. Словно в Сахару прилетели, — думала Галия, спускаясь по трапу. Хотя в Сахаре, конечно, не была.

В здании аэропорта легче не стало. Было очень душно, кругом сновали сотни пассажиров в поисках своих спутников и багажа.

— Оживленно тут, — ошеломленно произнес Семен Денисович, руководитель их группы, вытирая платком пот со лба.

— Так пора отпусков, — отозвался оператор Саша Камоликов.

Пройдя паспортный и таможенный контроль и забрав весь багаж, группа направилась к выходу, где их должен был встретить переводчик и проводить в гостиницу. Переводчика они заметили быстро. Высокий худой темноволосый болгарин держал в руках табличку с надписью «Съемочная группа». Одет он был как актер во французских или итальянских фильмах, по крайней мере именно такие ассоциации возникли в голове у Галии, когда она его увидела. Белая рубашка, белые брюки, на голове элегантная шляпа от солнца и темные очки. Сам чисто выбритый и очень ухоженный. Чем-то даже на женщину похож, — подумала Галия, с любопытством разглядывая болгарина.

— Любомир, — представился им новый знакомый, сверкнув белозубой улыбкой.

Он по очереди поздоровался с мужчинами, а Галие галантно поцеловал руку, при этом подмигнув. Она вежливо улыбнулась ему и отошла в сторону. Вот этого мне только не хватало, — с досадой думала Галия. Хоть бы понял, что не заинтересована и отстал от меня поскорей.

Переводчик говорил по-русски очень сносно. Оказалось, что он приставлен к их группе на все время пребывания в Болгарии, будет жить в той же гостинице и отвечать не только за перевод, но и за организационные вопросы.

Познакомившись со всеми и пообщавшись немного, Любомир засуетился:

— Давайте уже пойдем к машине, — предложил он, — гостиница на Солнечном берегу, туда еще доехать надо.

— До темноты успеем приехать? — поинтересовался у Любомира Шапляков.

Тот в ответ уверенно кивнул, сказав:

— Уже вечер, стемнеет скоро.

И рванул вперед, показывая, куда идти.

Режиссер слегка оторопел, пытаясь интерпретировать полученную информацию, а Галия тут же улыбнулась, вспомнив Пашкин инструктаж.

— У них кивок означает «нет», Семен Денисович, — подсказала она режиссеру.

Тот изумленно посмотрел на нее.

— Правда, что ли? — А «да» тогда они как показывают?

Галия повела головой из стороны в сторону, начиная смеяться, глядя на растерянность руководителя группы.

— Ты шутишь ведь? — недоверчиво поинтересовался у нее Андрей, с натугой тащивший свой тяжелый чемодан с осветительным оборудованием и слышавший их разговор.

— Нет, — постаралась успокоиться и сделать убедительное лицо Галия, чтобы они не обиделись, — мне муж рассказал перед поездкой. У болгар такая культурная особенность.

Подошедший Любомир подтвердил ее слова, узнав, о чем они спорят.

— Извините, я знал, что у вас по-другому, но просто забыл, — объяснил он виновато, — это очень трудно контролировать, даже когда знаешь.

— Да уж! — ошеломленно произнес режиссер. — Вот за что люблю я путешествия. Казалось бы, столько лет живу, а все равно что-то новое постоянно узнаю и чему-то удивляюсь.

Все тут же заулыбались, настроившись на расслабленно-философскую волну и, загрузив вещи в багажный отсек, разместились в машине, представлявшей собой что-то промежуточное между машиной и небольшим автобусом. Галия не знала, как назвать этот транспорт. Любомир в ответ на вопросы членов группы, пояснил, что это «микробус». Ясности им это не добавило, но расспрашивать болгарина не стали, сделав вид, что все поняли и устроившись на сиденьях. Галия, как и остальные члены группы, все никак не могла адаптироваться к жаре. Все сидели, обливались потом и обмахивались всем, что смогли найти.

— В Бургасе всегда очень душно, — сочувственно пояснил Любомир, глядя на их страдания, — здесь низина, влажность высокая, а ветра нет. На побережье выедем, станет полегче, — пообещал он, снова подмигнув Галие.

А сам выглядит свежим, как роза, зараза, — раздраженно подумала она, — ни капельки пота на лбу нет…

Москва, дом Ивлевых.

Только вернулся домой с прогулки, как ко мне пришел расстроенный Ахмад. Ну и день сегодня — люди идут и идут!

— С мамой все в порядке? — сразу же напрягся я. А то она сегодня к нам не приходила, мало ли что.

— В порядке, я по другому вопросу. На работе такое творится, что я просто возмущен!

Сразу успокоившись, спросил его:

— И что там творится на работе?

— Да представляешь, видимо, бывший начальник моего отдела взятки брал! Потом что иначе не представляю, как это возможно, — начал рассказывать Ахмад, размахивая возмущенно руками. — Приходим с проверкой в третий цех. Мои сотрудники ушли бумаги смотреть, мы с начальником цеха беседовать остались у него в кабинете о том, как у него дела складываются. И он, после речей о том, что сами понимаете, с материалами сейчас непросто, пересорт, недостачи, второе-третье, взятку мне сует, представь, словно так и надо! Значит, заведено у них тут так было.

— Надо же! — посочувствовал я. — Но в принципе, то, что он взяточник, логично. Вспомни, как мы Шанцева приглашали на твое новоселье, чтобы он твоему начальнику рассказал про все те ужасы, что Ваганович творил в Святославле. Надеялись, что он в парткоме расскажет и того выставят с завода. Ну и что? Ворон ворону глаз не выклюет… Ваганович как работал, так и работает.

— Это да, — кивнул Ахмад и вернулся к тому, что его больше сейчас волновало. — Я даже смотреть не стал, сразу ему этот конверт вернул, как увидел, что в нем деньги лежат. И строго-настрого предупредил, что при повторной попытке сразу в милицию обращусь с заявлением. Струхнул он знатно, надо было видеть. Но я уже представляю, что мы после учета у него найдем…

— Но в следующий раз, если что-то подозрительное в руки суют, ни в коем случае брать это нельзя. — покачав головой, сказал я. — Это может быть срежиссировано. В коридоре уже может ОБХСС ждать, чтобы по сигналу от начальника цеха в помещение ворваться. Конверт с деньгами, на нем твои отпечатки пальцев, заявление начальника цеха, что ты у него деньги вымогал… А если еще на деньгах отпечатки пальцев найдут, то вообще труба. Отмазаться будет крайне трудно.

Ахмад посидел, подумал:

— Так что мне уже, ни одну бумажку в руки взять нельзя?

— Почему, если это документ какой просто, в чем проблема? Главное, чтобы на нем твоей подписи не было, если это акт на списание, к примеру, того, что списывать нельзя.

— Подпись мою кто вряд ли подделает, — с законной гордостью сказал Ахмад.

Ну да, видел я его подпись. Там два этажа минимум и крепкий фундамент. Знатная подпись. Очень разумно для человека, занявшего такую позицию, где взятки суют, которые он брать отказывается…

— Еще в качестве мер предосторожности не оставайся никогда один на один с тем, кто может взятку дать. Свидетелей они не любят. Но важно, чтобы твой человек тоже был неподкупен.

— Да уж, дела, — проворчал Ахмад.

Понимаю его. Просидел несколько дней в КПЗ в Святославле, теперь хочется на воду дуть, не то что на молоко…

— Ты теперь осторожнее будь. Если твой предшественник взятки массово брал, то все привыкли, что недостачи можно взятками прикрыть, и везде бардак будет полный. Представляешь, скольким людям ты на хвост наступишь? И ведь они жаловаться наверняка пойдут к своему руководству… — дал ему еще один совет.

— Ну и дела! — простонал, схватившись за голову Ахмад, — у меня могут быть проблемы, потому что я честный?

— Ну да. Ты им сломаешь уже установившуюся систему круговой поруки.

— И что делать?

— Действуй на опережение. Иди прямо сейчас к директору. Мол так и так, мне уже взятку пытались дать в третьем цеху. Сор выносить из избы не стал, но есть у меня подозрения, что до меня это было устоявшейся практикой. Есть опасения, что в третьем цеху будет большая недостача. И помимо третьего цеха, такая же ситуация возможна по всему заводу, вряд ли там была случайность. Попроси, чтобы тебя сопровождал на всех проверках его человек. Одно дело ты на проверку приходишь весь такой честный, и все шишки на тебя можно свалить, а другое дело — как бы под надзором директора, и сам человек подневольный. Пусть свои претензии в лицо директору кидают, если смелости хватит…

— Думаешь, директор не знал про эти взятки?

— Знал, скорее всего, — усмехнулся я, — впрочем, ты это легко проверишь по судьбе своего предшественника. Ты же говорил, он в финотдел ушел, верно? Да еще и вместе с замом. Вот уж где раздолье для злоупотреблений! Если в течение месяца он там и останется на этой должности, после того как ты сообщил директору, чем он занимался на твоём месте, то все будет предельно понятно. Но я ставлю именно на это.

— Да уж… — сказал Ахмад с откровенно несчастным видом, — ну а если так все и окажется, то мне что, увольняться? Работал же столько лет с честным директором, не привык я к такому…

— Тут уже сам думай, — пожал я плечами, — только сомневаюсь я, что ты в Москве найдешь крупный завод, чтобы там таких же злоупотреблений не было. Столица, все же, денег много, и соблазнов тоже много. Ищи тогда уже должность не такую, как у тебя сейчас, чтобы тебя это вообще не касалось и мимо проходило.

Ахмад ушел, разочарованный в том, как в столице жизнь устроена. Ну а что поделать? Сколько я фабрик обошел с Комсомольским прожектором, и то уже навскидку многое видно. А если покопаться прицельно и неспешно в их документации?

Правда, все это меркнет при том, что станет можно делать при Горбачеве. Сейчас это так, мелочь, по сравнению с тем, что будет тогда. А Горбачев, по сути, разрешит создать директорам или тем, кому они доверяют, подставные фирмочки, которые с заводов все соки будут тянуть. Назовет это красиво, хозрасчет, и советские люди будут радостно ахать, слыша о новшестве, призванном преодолеть косяки плановой экономики. А потом разрешит эти деньги за рубеж выводить. А потом, уже после Горбачева, на эти деньги будут покупаться за гроши в рамках приватизации девяностых эти огромные заводы. И останется владельцам и на виллы за рубежом, и на яхты. А тысячи купленных таким образом крупных заводов будут закрыты. Якобы нерентабельны. Ну конечно, если из них все соки за годы перестройки высосали… И обратно собственник инвестировать в завод их уже не будет. Рискованно — а вдруг не срастется? Рынок, все же, конкуренция, а он просто воришка, и ничего в этом не понимает. Ну и страшно, что уровень жизни в России стремительно падает. А вдруг коммунисты на волне недовольства населения к власти вернутся, да и заберут себе все заводы обратно?

Так что разумнее, с их точки зрения, закрыть завод, выкинув людей на улицу, станки продать на металлолом, а огромные пустые цеха отдать под склады коммерсантам. Или еще лучше, под снос все пустить, и построить много многоэтажных домов. Этот подход вообще большие деньги позволял сразу срубить… И все это под лозунги соратников Ельцина по телевизору, что приватизация позволит прийти к управлению предприятиями эффективным собственникам! Под распевы о том, что ваучеры позволяют каждому россиянину включиться в этот процесс…

Заметил, что руки сжаты в кулаки, и опомнился. Злость осталась на то, что со страной скоро произойдет, еще с будущего. Никому, у кого мозги есть, не нравится, когда его вот так внаглую обманывают, понятно, что до сих пор злюсь, как вспомню. А что сделать-то? Покупать ледоруб и выезжать в Ставрополь? Нет, я точно не убийца. Ну и большой вопрос — если в 1985 году в Кремле так отчаянно хотели назначить дурака на высший пост в стране, то что, другого не смогут найти, что ли? Чего хватает, того хватает, аж полным ртом кушай…

Ленинград.

Марат уже третий день знакомил Аишу и ее родителей с Ленинградом. Он сам тоже был в этом городе впервые, но, благодаря тому, что изучил всю его историю и достопримечательности вдоль и поперек, пока организовывал для любимой девушки эту поездку, воспринимал здесь все, как давно знакомое и почти родное. Его, конечно, очень впечатлял этот невероятный по красоте и силе город, но то, что он постоянно старался вспомнить интересные факты об этих местах и красочно преподнести их Аише и ее родителям, несколько ослабляло его впечатления. А вот семейство Аль-Багдади было в полном восторге. Они ходили везде, раскрыв рты и ахая от каждого нового здания, которое видели.

Для выходцев из Ливана, привыкших к толкотне и тесным улочкам городов на их родине, величие и просторы ленинградских площадей, дворцов и проспектов были чем-то невероятным и потрясали их воображение.

Поселились они в гостинице «Советская». Номера выбрал Марат по телефону, но бронировали их через ливанское торгпредство в Москве, поэтому никаких вопросов с заселением не возникло. Им предоставили три шикарных номера на седьмом этаже. Номера были расположены рядом. А между номерами Аиши и ее родителей была дверь, так что они могли ходить друг к другу в гости, не выходя в коридор. Из окон открывался отличный вид на центр города. При желании Марат мог бы провести мини-экскурсию, просто стоя у окна, показывая на разные здания и рассказывая, что там находится, и кто из знаменитых людей там жил.

Марата по-прежнему немного смущало окружающее его богатство и роскошь. Он прекрасно понимал, что сам бы никогда не попал в подобное место. Но после разговора с Пашкой на дне рождения Аиши, научился контролировать свои эмоции и каждый раз одергивал себя, когда чувствовал, что начинает дергаться. Говорил себе, что он десантник на операции, цель — рука Аиши, и права на ошибку или трусость нет. Надо сделать все, чтобы добиться победы! Помогало, хорошо его выучили в армии…

В первый же день, заселившись и пообедав в ресторане в гостинице, они всей компанией отправились кататься по каналам и Неве. Гостиница была очень удачно расположена на берегу Фонтанки, так что до арендованного катера надо было пройти совсем немного. Аль-Багдади отдыхали с размахом, как и полагается богатым иностранцам, так что помимо катера на прогулке их сопровождал еще специально нанятый гид-переводчик, который провел отличную экскурсию, показывая с воды разные здания и рассказывая о них. А когда катер вырвался из сети каналов на просторы Невы, Аиша аж ахнула от восторга. Марата тоже впечатлило увиденное. Глядя на широкие просторы реки, окруженные набережными с величественными зданиями, он почувствовал огромную гордость за свою страну. Вон, даже богатые иностранцы, которые много всего повидали, не могут найти слов и сидят, раскрыв рты, глядя на наш советский город, — думал он с гордостью за Советский Союз.

Москва, Лубянка.

Третьяков проделал большой объем работы, но, наконец, понял, что готов идти на прием к зампредседателю КГБ Вавилову. Ему в целом все было ясно. Пробивной молодой пацан, решивший, что можно безнаказанно дурить КГБ. Любитель шикарной жизни, устроившийся во множество мест сразу и снимавший везде сливки. Приверженность которого буржуазному образу жизни явственна видна из его круга общения — сплошь иностранцы! Жаль, что прослушка велась только дома, а то наверняка можно было бы еще что-то интересное разузнать из его разговоров с иностранцами…

Полковник затребовал у второго главного управления тексты лекций Ивлева, копии которых Румянцев, как выяснилось, оставлял там. Сами оригиналы он почему-то в переданных ему Соловьевым перед отъездом бумагах не нашел. Непонятно, как это Румянцев ведет учет документов, будет ему разнос по возвращении из отпуска!

Изучая тексты лекций, Третьяков был искренне возмущен той вольностью, которую так называемый лектор себе позволял, выступая в стенах КГБ. Так уничижительно отзываться о жителях некоторых собственных советских республик, называя их потенциальными предателями… А что он себе позволил в лекции по союзникам по СЭВ! Да за такие высказывания в Саратове он бы уже сидел у него на допросе, а тут ему позволяли подобное безнаказанно вещать, подумать только, прямо для офицеров КГБ!

Воронин совсем непонятно чем занимался на моем месте, — сокрушенно качал он головой, размышляя у открытого окна в поисках дуновения свежего ветерка, — как он умудрился после этого бардака, что развел, стать еще и генералом? Скорее всего, у него была волосатая лапа… Причём очень серьёзная, раз ему все спускали с рук, да еще и дали повышение. Он же себе позволить так разгильдяйски работать не может, ему еще авансы, данные в обмен на перевод в Москву в Саратове, отрабатывать надо, у него должен быть полный порядок!

Взяв в руки толстую папку, он пошел записываться на прием к зампредседателю КГБ. Скорее всего, придется подождать у себя в кабинете назначенного времени, ну а вдруг повезет, и сразу пригласят? Надо быть во всеоружии.

Всем, кто был со мной, следя за приключениями Паши, большое спасибо! Следующая книга серии — здесь: https://author.today/work/431055