Ревизор: возвращение в СССР 34

Глава 15

Москва, дом Ивлевых.

Проводил Мартина, через полчаса кто-то позвонил по телефону. Дети спали, я слышал, как няня их совсем недавно укладывала, так что я коршуном метнулся к телефону. Услышал знакомый голос, на сердце потеплело. Эльвира!

— Паш, баня готова. Приезжайте в субботу днем, принимать в строй будете. — сказала она вроде и строго, но я отчетливо различил в голосе теплоту. Да уж, с тех пор как я снял с ее женских плеч заботу о семье, она стала намного более женственной по поведению. Уже не та Маргарет Тэтчер, железная леди, которой я ее встретил в больнице в феврале 1971 года… Ну и что замуж вышла, это на нее тоже очень положительно повлияло… Как же приятно, когда женщина может быть женщиной.

— Будем, бабуля, обязательно будем! Петра с Инной предупредили?

— Да, они уже знают. Я Петру на работу только что звонила.

Отлично! Банька готова. Скоро уже и Диана с Фирдаусом должны приехать, как раз будет, наконец, место для проведения лекций, которое ни у кого никогда не вызовет подозрений. Что может быть естественней, чем собраться родственникам и свойственникам в бане на выходные? Завидовать — можно, подозревать в чем-то — нет.

Вернулся в кабинет. Минут двадцать прошло — новый телефонный звонок. Да чтоб его! Смольный, блин! Бегу снимать. Я бы давно у себя в кабинете второй телефонный аппарат поставил, но два звонящих аппарата в доме с мелкими детьми в два раза хуже, чем один.

В этот раз Марат звонил:

— Паша! Звоню вас с Галией пригласить на день рождения Аиши в Праге в субботу.

Вот тебе и раз! А я и понятия не имел ни о каком дне рождения. Ну хоть понятно, что Марат имеет в виду не ту Прагу, что столица Чехии, пардон, по нынешним временам Чехословакии, а очень престижный московский ресторан, кафетерий при котором я совсем недавно посещал… Но кое-что все же непонятно…

— А разве она сейчас не с Фирдаусом и Дианой в Италии?

— Сейчас — да. Но я звонил в ливанское торгпредство, как с Аишей договорился перед отъездом, и они передали, что утром в субботу приезжают. Вместе с ее родителями. Отдохнут немного, переоденутся, и в двенадцать, значит, идем в «Прагу» праздновать.

— Так… А ты уверен, что за такой короткий срок удастся в «Праге» столик найти? Нам, наверное, парочку понадобится даже? Место-то очень популярное…

— Так Аль-Багдади его забронировали еще месяц назад через торгпредство. Не знали просто, захочет ли Аиша прилететь в Москву на день рождения, или в Италии праздновать будет…

Небольшая пауза, а потом Марат с гордостью в голосе сказал:

— Я думаю, она заставила родителей прилететь в СССР, потому что не хочет праздновать день рождения без меня! Ей ведь восемнадцать лет исполняется! Значимая дата!

— Очень рад слышать! — сказал я без малейшей иронии. И в самом деле рад — мало ли, чудеса случаются, и дочь ливанских богачей захочет выйти замуж за советского тренера по самбо. Денег у Аль-Багдади навалом, я так понимаю, одного тренера прокормят… А может и к семейному бизнесу пристроят, в чем бы он там у них не заключался. Это мы с Тареком или Фирдаусом не обсуждали.

Ладно… «Прага» в 12.00 в субботу. В деревне нас ждут тоже днем. Придётся что-то решать. Банька тоже дело важное. Все же я ее финансировал, и открывать тоже мне по приличиям положено. Знать бы еще, насколько плотно будет Аиша праздновать свой день рождения? Посидим пару часов для приличия и разойдемся, или планируется пир горой, дым коромыслом до самого вечера? Посоветуемся с Галией…

Часа в четыре раздался звонок в дверь. Открыл — на пороге стоял Иван.

— Паша, я в роддом звонил. Сказали, завтра можно за Ксюшей и ребенком заезжать, выпишут их уже.

— Поехать с тобой?

— Да, неплохо бы, если сможешь. У тебя все же иномарка, солидно будет выглядеть на фотографиях. Кстати да — фотографий наделать бы еще, можешь с собой фотоаппарат взять? У тебя аппарат хороший, фотографии красивые получаются…

В общем, «дайте попить, а то так есть хочется, аж переночевать негде!». Но я совсем не против помочь другу и соседу. Это куда лучше, чем давать ему советы по его любовным проблемам, пока он пьет у меня принесённую с собой водку.

— Конечно, дружище. Во сколько нужно выезжать?

— К часу нужно там быть. Во сколько выезжать, не знаю, я безлошадный.

— Давай в полпервого. Лучше там обождать, чем опоздаем.

Так… график на пару ближайших дней ясен — роддом, Прага, баня.

Альфредо зашел на кухню, кивнул Мартину, сидевшему за столом, и полез рыться по полкам холодильника. Было скучно, его девушка уехала к родителям на две недели под Псков. Его тоже очень звала, но он испугался. Все же когда девушка зовёт тебя к родителям знакомиться, это означает, что дело зашло слишком далеко. Расстаться с ней, что ли? — думал он.

— А я Пашу с Галией и детьми пригласил к нам в Германию на лето, — с гордостью сказал ему немец.

— Да ну? И он согласился?

— Сказал, что подумает. Думаю, согласится. Вроде бы ему тогда у нас в городе понравилось. Очень нахваливал.

Альфредо вернулся к себе в комнату. Ему стало стыдно… Вот что Паша сделал для Мартина? С его точки зрения ничего, просто помогает по мелочам. А что он сделал для него, для Альфредо? Помог разоблачить самозванку, которая при помощи фальшивой беременности хотела его на себе женить… Если бы не Паша, пришлось бы уезжать из Москвы с позором, терять столько времени, потраченных на аспирантуру. Объяснять потом всем дома, почему так получилось, что из Москвы уехал без научной степени, придумывать что-то по этому поводу. Не правду же всем говорить… А он как Ивлева отблагодарил? Отнёс ему бутылку, и на этом вся его благодарность и закончилась? Что-то он на фоне Мартина выглядит совсем скупцом. Кошмар какой! Получается, что немец оказался менее скупым, чем итальянец, да ещё и сицилиец! А ведь сицилийцы всегда должны платить свои долги. Очень нехорошо получилось.

Значит, надо мне тоже позвать Пашу с семьей в гости. Может, получится переманить его у Мартина. Так… А где они будут жить? А, в отцовском доме, конечно. Звонить отцу и спрашивать разрешение Альфредо и в голову не пришло. Есть понятие сицилийского гостеприимства — если сын привезет гостей, отец их обязательно примет. Но тут он вспомнил, что уже очень долго не звонил родителям, а это нехорошо. Неохота обычно звонить, они так детально его расспрашивают, что становится неудобно. А теперь у него есть повод отвлечь их внимание от себя…

Так что все же сбегал на переговорный пункт и заказал разговор с отцом.

Пару минут поболтал с отцом, а потом поднял и этот вопрос. Сказал, что очень сильно должен одному человеку, он очень помог. Спросил, можно ли его пригласить пожить у нас летом вместе с семьёй, у него двое очаровательных близнецов, им скоро в сентябре год исполнится? Отец ожидаемо ответил, что нет никаких проблем, твой второй этаж пустует. Предложил, когда гости приедут, разместить их там, а он может пожить с родителями на первом, или с братом на третьем этаже. Брат по тебе, мол, тоже уже сильно соскучился.

Услышал звонок в дверь, думал, что уже Галия пришла с работы, хоть и несколько рановато. Но когда открыл дверь, обнаружил на пороге Альфредо.

Что-то иностранец сегодня густо пошел, — подумал я, — сначала Мартин, теперь Альфредо… А то бывало месяцами не появлялись на пороге…

— Паша, я что пришел? Хочу вас с женой и детьми к нам на Сицилию на лето пригласить пожить! — сказал итальянец.

М-да… Кто еще воздержался от того, чтобы куда-то меня не пригласить? Хоть телефон отключай и на звонки в дверь не отвечай…

— Жить будешь у родителей, на моем этаже. Я им уже позвонил, они не против совсем. Да были бы вдруг против, я бы вас у дяди разместил. Помнишь, я рассказывал тебе, что он мафиози? Знаешь, какой у него шикарный дом? Там несколько таких семей, как твое, поместится и никто не будет чувствовать какого-то дискомфорта.

Уникальное предложение! Пожить у мафии в гостях с крохотными детьми. Уже бегу, ага… Италия, кстати, страна НАТО. Чтобы туда с семьей выехать на лето, мне не знаю что надо для КГБ сделать. Пообещать попутно выкрасть планы размещения подводных лодок с ядерным оружием? Если они там вообще в Италии размещаются американцами… А уж в конце июня обсуждать такую поездку в июле или августе вообще не вариант, это совершенно нереалистично… Визы те же делать надо… Альфредо все же не очень практичен, не подумал об этом.

— Альфредо, ты настоящий друг! — говорю итальянцу. — Увы, никак не получится. Меня уже и Мартин пригласил, но к нему тоже, скорее всего, поехать не получится. Но мне очень приятно, что ты меня пригласил. Я очень рад, что у нас такие дружеские отношения.

Итальянец ушел. Вроде не обиделся. Достаточно забавно вышло. Явно Мартин растрепался, что хочет нас к себе в ГДР пригласить, ведь итальянец совсем не удивился, когда я об этом сказал. Альфредо же не знает, что я очень сильно помог Мартину, и явно испытывает чувство вины, что он мне должен за помощь с той фальшиво беременной подругой. Вот и позвал меня на Сицилию. Эх, а ведь будь у меня такая возможность, действительно классно было бы съездить. ведь будь у меня такая возможность, действительно классно было бы съездить. Там всё же вода потеплее. А с другой стороны, мало ли с комитетом как дела повернутся? Может быть, всё же удастся на Кубу осенью съездить в самый лучший сезон?

Пришла Галия, такая довольная, что сразу понял — с поездкой в Болгарию все в порядке. Она об этом и рассказала, что председатель одобрил ее кандидатуру, и завтра с утра она уже получит командировочное удостоверение.

— Видишь, не так все и плохо! А ты говоришь — змеюшник, змеюшник! — радовалась она.

— Поверь — как только забудешь, что у тебя там змеюшник, и утратишь бдительность, как тебе тут же об этом напомнят. В грубой форме. — усмехнулся я.

Рассказал ей про завтрашнюю поездку в роддом. Жена обрадовалась, но тут же нахмурилась, лоб пошел морщинками. Привычно разгладил их пальцем, а она сказала:

— Так а как же без меня Ксюшу с сыном забирать? Почему не в субботу?

— Думаю, в субботу у них там только дежурные врачи, если не в пятницу выписать, то придется торчать там до понедельника. Но кто его знает…

— Я тогда просто отпрошусь у Ольги Вениаминовны с обеда! Она меня отпустит, все же не каждый день лучшую подругу с ребенком забираешь из роддома. Пятница тем более, все и так уже готовятся к выходным…

— Попроси ее только, чтобы об этом не узнала Белоусова. Не сомневаюсь, что она на тебя собирает компромат. Не нужно давать ей хоть что-то…

— Ага, так и сделаю!

— Так… Ксюшу с ребенком забираем. Цветы купить нужно… Мне съездить с утра на рынок?

— Не надо, я по дороге с работы куплю, свежие.

На том по роддому и договорились.

Ладно, с этим все. Рассказал ей теперь про сложные планы на субботу, простирающиеся от «Праги» до бани. И про приглашения от Мартина и Альфредо…

«Прага» и баня в один день… Обсуждали — обсуждали, а потом я сказал:

— Значит, в двенадцать в «Прагу» придем. Посидим пару часов, именинницу уважим. А затем едем домой, подхватываем детей и Загита с Анной Аркадьевной, благодарим няню, что согласилась в выходной помочь, и едем в деревню, баню принимать!

— Ага, хорошо, — согласилась Галия, — а в Сицилию или в ГДР точно у нас не получится поехать? В Паланге я уже была, а там нет…

— Надо быть реалистами, не получится. Тем более не забывай, ты же уже в Палангу своих друзей пригласила из Махачкалы. Неудобно будет, если они приедут, а мы нет…

— Точно, Наташа обидится, — вздохнула Галия, и на этом тему поездок за рубеж всей семьей этим летом мы закрыли.

Интересно, Марат завтра будет проводить тренировку? Жаль, забыл спросить… И планирует ли Иван проводить какое-то очередное мероприятие по поводу прибытия сына домой из роддома? Ничего не сказал. Если планирует, то нужно будет извиниться и сбежать на тренировку…

Утром, возвращаясь с пробежки с Тузиком, столкнулся в дверях подъезда с Иваном, куда-то торопливо идущим.

— Привет! — пожал он мне радостно руку. — А я за цветами еду. Днем все в силе? Едем в роддом?

— Конечно, — с улыбкой ответил на рукопожатие.

Иван, услышав подтверждение, махнув рукой, радостно умчался вдаль. А я, все еще улыбаясь, пошел к себе. Рад я за Ивана, очень рад!

Ксюша дозвонилась до Юры Бахтина и подтвердила, что ее нужно встретить из роддома через три часа. Юрка в прошлый раз, когда она его попросила, сильно встревожился, долго пытался разузнать у нее о причинах такой просьбы. Пришлось взять с него обещание, чтобы он никому не звонил и никому не говорил об этом. Объяснять ему Ксюша ничего не стала, просто сказав, что так надо, что потом все расскажет. Сказала ему, во сколько приехать и что привезти с собой в подарок акушеркам и медсестрам. Юрка все записал и пообещал, что все сделает.

Хороший он все-таки друг, — подумала Ксюша, с облегченным вздохом кладя трубку. — Всегда готов помочь в трудную минуту. Ни на миг не усомнился, хотя самому по магазинам сейчас придется побегать…

Она сразу же, не откладывая, договорилась с медсестрой, чтобы ее выписали как можно раньше, в двенадцать, а не в обед. Медсестра недовольно поворчала, что так не положено и бумаги оформить еще успеть надо, но обещанная Ксюшей тихонько благодарность позволила ускорить дело.

В палату Ксюша вернулась более-менее спокойная. По крайней мере у нее появилось хоть какое-то представление о том, что делать дальше.

Утро пятницы выдалось поспокойнее. По крайней мере, никто не звонил, ни по телефону, ни в дверь, никуда не приглашал, ни в Италию, ни в баню, ни в «Прагу». Правда, как оказалось, приглашение съездить в Италию задело меня сильнее, чем я думал. Решил навести справки на будущее, возможно ли это все же, или не стоит иметь иллюзий? Потому как если вдруг есть какой-то вариант, надо будет попробовать его реализовать. Альфредо будет учиться у нас еще несколько лет, и я уверен, с удовольствием продублирует свое приглашение и на следующее лето. Главное, чтобы у меня был способ им воспользоваться.

Хорошо, что я знаю, что Этна особой угрозы не представляет в этот период. Все же, если получится, поеду с двумя крохотными детьми. А то сицилийцы в буквальном смысле слова живут на вулкане. Некоторые, кстати, прямо на его склонах…

Оторвался немного от работы, чтобы сходить и позвонить Сатчану с одного из городских автоматов. Спросил, нет ли новостей по Дружининой. Тезка ответил, что пока что нет, и был необычно краток. Сразу понял, что он очень занят и закончил разговор, хотя и хотел спросить его про реалистичность семейной поездки в Италию в советских условиях. Ладно, в следующий раз спрошу.

Отъезд из роддома у Ксюши получился суматошным. Пока оформили документы, пока дождалась Юрку, раздали медперсоналу подарки и обещанную благодарность, потом малыш еще кушать захотел, пришлось искать, где покормить. Хорошо хоть, пока она кормила ребенка, Юра такси нашел. Даже не сфотографировались в роддоме…

Сели в машину. Ксюша сразу назвала таксисту свой адрес. Поймала на себе изумленно-встревоженный взгляд Юры. Он пытался что-то спросить, но она жестом попросила его молчать.

Таксист, как назло, попался общительный. Увидев младенца, тут же рассыпался в поздравлениях. Начал расспрашивать, кто родился, как назвали и много всего еще. Он никак не мог взять в толк, чего они такие хмурые, если событие такое радостное. Ксюша, через силу улыбаясь, ответила, что имя еще не придумали, так таксист тут же начал Юрку терзать, решив, видимо, что он отец ребенка. Дорогу до дома Ксюша в итоге еле выдержала. Пару раз ей хотелось даже попросить остановить машину, выйти и идти до дома пешком. Но разум подсказывал, что ей сейчас это точно не под силу, даже с Юркиной помощью.

Зайдя в свою комнату в коммуналке, она без сил опустилась на кровать, держа ребенка на руках.

Осмотрелась вокруг растерянно.

Только сейчас пришло осознание, что все детские вещи, кроватка, все, что было подготовлено, находится в квартире Ивана. А здесь у нее нет ничего, даже сменных пеленок для малыша.

Что же делать?

Ксюша беспомощно посмотрела на не менее растерянного Юрку, стоящего в дверях.

В двадцать пять минут первого Алдонины уже позвонили нам в дверь. Быстренько собрался, предупредил Валентину Никаноровну и повез всех в роддом за Ксюшей. Иван сел впереди, а Ирина Леонидовна разместилась на заднем сиденье с сумками. Набрали они много всего: вещи, чтоб переодеть ребенка, одеялко тонкое, подарки для медперсонала. Две полных сумки набралось. Предложил все в багажник сложить, но Ирина Леонидовна отказалась, мотивировав тем, что на заднем сиденье она пока все равно одна, так какая разница.

— Вот обратно поедем, тогда да, — сказала она. — Нужно будет все вещи по максимуму в багажник поместить.

На том и договорились. Хорошо, что багажник пустой почти.

— Решил уже, как сына назовешь? — спросил Ивана по дороге.

— Я не уверен, — замялся тот. — Хотел бы Михаилом, но с Ксюшей сначала посоветоваться надо. Мы с ней заранее об имени не говорили. Не знали ведь, кто родится, мальчик или девочка.

— Что тут спрашивать! — встряла в разговор Ирина Леонидовна. — Как решил, так и называй. Имя сыну мужчина давать должен.

Иван не стал ничего говорить на это, видимо, не желая спорить с матерью. А меня прямо подмывало спросить, кто имя для сына Ивану выбирал, он сам или его мать? Еле сдержал этот свой порыв. У нас и так с Ириной Леонидовной отношения напряженные, незачем усугублять. А то еще окажется, что она имя выбирала, а ведь я процентов на девяносто уверен, что так и было, ох и аукнется мне потом тогда это ценное замечание.

Подъехав к роддому, издалека заметил жену. Стоит радостная, с букетом, нас высматривает. Посигналил ей немного, чтоб заметила. Галия встрепенулась и замахала нам рукой.

Зашли в холл. Там толпа радостного народа. Кто-то фотографируется, кто-то обнимается, все веселые, возбужденные. Галию с Ириной Леонидовной оставили с вещами у подоконника, а сами пошли с Иваном к медсестре узнавать, когда Ксюшу с малышом выпустят. Медсестра, повезло, попалась молодая и улыбчивая, а то в роддомах можно на таких мегер нарваться, судя по моим собственным воспоминаниям…

— Так выписали ее уже, — ответила Ивану медсестра, сверившись с журналом.

— То есть как, выписали? — спросил потрясенный Иван.

— Как обычно, — пожала плечами медсестра, — вы что, мужчина, не знаете, как выписывают? — добавила с усмешкой она.

Иван ошалело смотрел то на медсестру, то на меня, не понимая, как реагировать.

— А давно выписали? — вмешался я в разговор, видя, что друг находится в прострации.

— Так часа полтора уже, как муж ее забрал. Она сама попросила пораньше ее выписать, торопилась. — сказала медсестра и спросила с интересом. — А вы кем ей приходитесь? Почему она вас не предупредила?

— Что значит кем? — возмутился Иван. — Это я ее муж.

— А с кем она тогда уехала? — опешила медсестра. — Такой молодой человек с ней был заботливый. Я подумала, точно муж…

Москва, Лубянка.

Третьяков был в бешенстве. Соловьев занес ему груды папок с прослушкой и черновик, написанный от руки, по делу Ивлева. Видите ли, генерал командировал его срочно в Рязань, да еще и на две недели… Так еще тут же и на вокзал поспешил, и успел уехать до того, как он вспомнил, что надо бы его расспросить по поводу прошедших визитов к особистам…

Что тут вообще творится? Румянцева в отпуск отпустили, так могли бы хоть Соловьева не трогать…

Правда, у него в распоряжении есть еще пять человек. Но верно и то, что все они загружены по уши. Скинуть одному из них дело Ивлева? Подумав, он решил, что не стоит. Снова все объяснять, вводить в курс. Соловьев, вон, уже что-то набросал, надо с этим ознакомиться и доделать уже самому. А потом отправляться к начальнику управления на доклад…