Ревизор: возвращение в СССР 34

Глава 20

Женя Брагина вернулась с прогулки с Ларочкой. Еще когда разувала ребенка, поняла, что у Кости есть, что ей сказать. Уж больно с таинственным видом он вертелся рядом с ней…

— Что-то случилось? — не выдержала она.

— Пойдем, покажу! — расплылся он в улыбке.

Подвел ее к окнам, попросил попробовать открыть. Приоткрыть удалось, но не более того.

— Что это за штуковина тут появилась? — сразу нашла она причину.

— Это ограничитель, или гребенка, еще и так называют, — объяснил Костя, и покосившись на коридор, из которого еще не вышла дочка, сказал, понизив голос, — чтобы Ларченок не выпала. На всех окнах теперь такие.

— Ой! Здорово! — тут же оценила Женя идею и поцеловала его в щеку. — Сам придумал?

— Да ты что, я же не технарь, — махнул он рукой, — Пашка принес. Он у себя уже установил. Хотя у него шкеты совсем еще мелкие…

— Так… Он принес нам такие нужные штуковины… А ты что? — спросила она мужа строго.

— Не понял? — переспросил он обескураженно.

— Ну нам тоже надо ему что-то подарить… Он такую заботу проявил о нашей дочке…

— А, ты об этом! И верно, мне и в голову не пришло. Ну, давай вместе думать…

Галия прибежала на час раньше. Объяснила:

— На работе отпустили, чтобы могла в командировку собраться!

Валентина Никаноровна, несмотря на то, что Галия пришла, никуда не спешила. Понимала, что собраться надо. А завтра она у нас уже с самого утра и с ночевками. Только один день пропустит, когда Галия из Болгарии прилетит и дома немного побудет, прежде чем в Сочи опять лететь.

Отдал жене и черную икру, и купленную еще до этого водку. Помог получше уложить вещи в чемодан. Так что много времени сборы не заняли. Самое большее время занял выбор книг, которые Галия планировала с собой взять, чтобы читать в свободное время. Жукова ей даже и не предлагал, само собой, не ее формат, выбрала три разрозненных тома Конан Дойля, с романами, которые ей еще не попадались.

Только чемодан уложили, звонок в дверь. Открываю, а там Костя Брагин с бутылкой коньяка.

— Что праздновать будем? — вежливо спросил его.

— Да не, это я тебе в знак благодарности за гребенки…

— Да ладно, не о благодарности же думал, а о малой вашей.

— Не, мне с этой бутылкой возвращаться домой без вариантов. Бери уже и еще раз спасибо!

Пришлось брать. Понятно, куда ему деваться, жена у него строгая, как у меня командир был в армии. Костя у нее не забалует. Но сам же на брак, навязанный отцом, согласился, хотя мог и отказаться, не девятнадцатый же век на дворе. Значит, подсознательно ему такая жена и нужна. Может, какая-то внутренняя неуверенность в себе есть…

Данченко, кстати, не появился. Но, зная Якова, и в особенности зная его жену, я был уверен, что что-то да будет однажды. Скорее всего, нас вновь одарят контрамарками… Ну а что — малыши подрастают, няню нашли приличную, с которой не страшно их оставлять, можно немножко и окунуться в культурную жизнь столицы. А то стану скоро вот драматургом, и начнут меня расспрашивать про спектакли других авторов. А мне что сказать, что работал много, и времени не было их посетить? Что же вы за драматург такой, спросят Павла Ивлева удивленные товарищи, и по-своему будут правы…

Поздно вечером неожиданно раздался звонок в дверь. Никак Данченко с благодарностью? Взглянул на часы, начало десятого. Поздновато, но мало ли. Открыв, увидел Ивана. Что приятно, без бутылки и вроде трезвого.

— Привет! Проходи, — распахнул дверь, пропуская его в квартиру.

— Я на пару минут буквально, переговорить, — извиняющимся тоном сказал Иван, заходя и пожимая мне руку.

Прошли с ним на кухню и прикрыли дверь, чтоб не мешать домашним.

— Уезжаю завтра, — сообщил Иван, — уговорил начальника в экспедицию меня отправить. Сегодня весь день бегал, бумажки подписывал. В последний вагон, считай, вскочил.

— Понятно, — я разочарованно кивнул, тем не менее, особо не удивившись. В принципе, это в характере Ивана. Сбежать от проблем в надежде, что пока будешь далеко, все само как-нибудь образуется. Пришла в голову мысль — любопытно, но они с Ксюшей в этом удивительно схожи… Жаль, эта черта характера, которая точно не может их объединить… А так — оба хорошие люди, просто их тараканы друг друга отталкивают…

— Не могу так, понимаешь, — сказал Иван, словно отвечая моим мыслям. — Уеду лучше, чувства хоть в порядок приведу.

— Далеко едешь?

— В Монголию, — пожал плечами Иван, — не совсем мой профиль, конечно, но мне уже без разницы, лишь бы уехать. И замдиректора в положение вошел, похлопотал. А разводом уже потом займусь, когда вернусь. Сейчас даже думать обо всем этом не хочу.

Значит, тут уже не бегство, чтобы обдумать все вдали. Решение уже принято… Эх, потеряли мы эту пару…

— Понимаешь, — начал Иван, пока я молчал, размышляя, — прихожу на работу, а меня все поздравляют с сыном, семьдесят пять рублей мне собрали в подарок. Понял, что не вынесу всего этого. Вот и пошел к замдиректору, ему рассказал…

— Надолго едешь? — поинтересовался у него.

— На два месяца минимум, — ответил Иван. — Но может и больше, смотря, что нароем, — добавил он, задумавшись.

Разговор у нас не клеился. Мне не очень импонировала позиция друга, который предпочел сбежать в самый острый момент, оставив решение текущих проблем на «добрых людей», то есть по факту на нас с Галией. Очевидно же, что подругу жены с младенцем на руках оставить на произвол судьбы мы никак не сможем. Так что сочувствовать и сопереживать Ивану искренне у меня не было никакого желания. Поговорили мы с ним еще минут пять, после чего Иван пошел домой.

Едва закрыл за ним дверь и устроился на кухне с чашкой чая, как в дверь заглянула жена.

— Ну что Иван решил? — с надеждой спросила она. — Будет с Ксюшей пытаться помириться?

— Не хочу тебя расстраивать, милая, — сказал грустно Галие, — но, думаю, твоя подруга осталась с ребенком одна.

— Как же так! — жена в расстроенных чувствах села на табуретку.

Встал, налил ей чаю и придвинул поближе вазочку с конфетами. А потом уже начал обьяснять:

— Иван не хочет ничего слышать о том, чтобы растить чужого ребенка. Мы с ним уже дважды на эту тему говорили. А завтра он вообще в экспедицию едет, в Монголию на пару месяцев. Заходил, чтоб сказать нам об этом. Ну и вишенка на торте — по возвращении намерен заниматься разводом с Ксюшей.

Галия сильно расстроилась. Видимо, в душе надеялась все же, что любовь победит. В сказку всегда так хочется верить. Вот только жизнь чаще всего намного прозаичнее и суровей.

— Как же Ксюша теперь будет одна справляться? — с тревогой сказала жена.

— Будет непросто, — я кивнул, — но мы поможем, чем сможем. Да и она тоже уже вполне взрослый и зрелый человек. Ребенка она давно хотела. Справится.

Сказал это больше, чтобы жену успокоить. Слова «взрослый» и «зрелый», увы, не совсем про Ксюшу. Но уж тут все так, как есть. Одна надежда, что материнский инстинкт свое дело сделает, простимулирует взросление, так сказать. Правда, жена и так дергается из-за того, что детей надолго оставляет, не хватало еще, чтобы из-за Ксюши тоже переживала. Ей в Болгарии не только отдыхать надо, но и делом заниматься. Так что сказал, чтобы перестала так тревожиться:

— Не бойся, твое дело лететь и заниматься сьемкой фильма. Давай я завтра к Ксюше заеду. Отвезу еще вещи, что ты собрала и заодно узнаю ее планы и настроение. Ну и денег ей оставлю на первое время.

Жена одобрительно закивала, улыбнувшись. А я решил про себя, что завтра обязательно переговорю с Ксюшей серьезно, расспрошу про дальнейшие планы. Может быть, она захочет Рамазу новость сообщить… Да и вообще, на ее настроение посмотреть надо. Главное, чтобы не расклеилась от переживаний…

Утро получилось на удивление спокойным. Галия собрала все вещи заранее, так что с утра в обычном своем темпе побегал с Тузиком, позанимался на турниках, позавтракали с женой, мальчишками и Валентиной Никаноровной все вместе, а потом посидели на дорожку и повез Галию в Шереметьево. Самолет в час дня, но выехали около 10 утра, чтобы быть заранее, ну и чтоб подстраховаться на случай поломок или непредвиденных ситуаций на дороге. Поездка зарубежная все же, ответственная. Это тебе не Воронеж. Лучше в аэропорту посидеть, спокойно чаю попить, чем опоздать из-за какой-нибудь ерунды.

Жена выглядела вполне спокойной, что меня порадовало. Привыкает уже без детей какое-то время оставаться, да и парни подросли, уже не так за них страшно на самом деле. И с няней повезло, не нарадуемся. Так что Галия начала щебетать, предвкушая, какой окажется Болгария, и как пойдут съемки.

Кое-что я предпочёл обсудить прямо в машине, чтобы не поднимать этот разговор у себя в прослушиваемой квартире. Поэтому дал ей выговориться, а потом уже и сам заговорил.

— А едет с вами какой-нибудь переводчик? — спросил жену с улыбкой, которая позволила ей понять, на что я намекаю.

— Ты имеешь в виду, какой-то офицер КГБ?

— Верно.

— Нет, едем тесным кругом. Я и съёмочная бригада. Переводчика нам дадут уже местного, в Болгарии.

— Надо же! — удивился я, — ну, раз так, то имей в виду, что такое доверие означает только одно. Что кто-то из вашей группы связан с КГБ. И предоставит подробный отчёт обо всём, что происходило во время поездки, когда вы вернётесь в Советский Союз.

— Даже так? — неприятно удивилась моя жена.

— Ну а как ты думаешь, они отправят целую группу за рубеж, рассчитывая, что все они лапочки и будут вести себя образцово? У вас же будет формально кто-то старший, вот он и будет потом отчитываться перед комитетом об этой поездке. Только так и никак иначе.

— Ну, я в любом случае не планировала вести себя как-то не так. — махнула рукой Галия. — Надеюсь, КГБ не будет против, если я в свободное от съёмок время буду купаться в море.

— Думаю, точно не будет. — успокоил я ее.

— Две недели долго, конечно. И среди сплошных иностранцев…

— Ты, главное, не забудь, как болгары «да» и «нет» обозначают, — напомнил я. — Остальное постепенно изучишь, а вот этот момент он самый важный, чтоб в какую-нибудь нелепую ситуацию не попасть.

— Ага, — кивнула жена, — помню. Хотя не представляю пока, как такое вообще может быть. Почему кивок — это «нет»?

— Особенности культурные, — усмехнулся я. — Поверь, им с нами не легче.

— Ну да, логично, — улыбнулась жена.

В аэропорту почти сразу обнаружили съемочную группу практически в полном составе. У них оборудование, документы какие-то надо было оформлять, так что приехали они существенно раньше нас. Пока подходили к ним, все очень внимательно рассматривали импортный чемодан на колесиках, который гордо катила жена. От машины в аэропорт еще разрешила мне его поднести, а по аэропорту ни-ни. Сама. Нравится быть в центре внимания. Вот уж чем сейчас и правда можно легко удивить кого угодно. Отличная была идея этот бизнес замутить…

Подошли к съемочной группе. Поздоровался со всеми. На внешний вид — культурные мужики. Пить, конечно, будут жестко, иллюзий нет, но по этому поводу Галия у меня давно наученная. Святославль у нас вовсе не усыпан розами, пить и там не все умеют, так что красивая девушка с мозгами и принципами обучена к определенному возрасту себя правильно вести в пьяной компании. Ну и я ей как-то пару ударов показал, которыми можно остановить пьяного любвеобильного мужика, остудив его пыл. Правда, сразу предупредив, что после первого из них, классического, лучше побыстрее убежать подальше.

Лично я, как выяснилось, никого не интересовал. Кому нужен муж их спутницы, если тут такой необычный чемодан на колесиках! Тут же посыпались вопросы про чемодан. Объяснил, что муж сестры презентовал, его отец производством занимается.

— А где этот завод находится? — спросил меня их режиссер. Шапляков его фамилия.

— В Италии, в Больцано, — скромно ответил я.

Мужики пооткрывали рты от удивления. Видимо, все были уверены, что ответ будет наподобие «в Чебоксарах» или «в Риге». Ну а что — фразу «отец производством занимается» можно по-разному понять. Вплоть до того, что он работяга на конвейере. А тут вдруг Италия…

— Правда, что ли? — спросил меня сценарист, фамилию и имя которого я уже успел позабыть.

Хотелось сказать что-то типа «вот те крест!» — но это не лучшая шутка в стране победившего атеизма. Тем более, я точно знаю, что кто-то из группы в зоне доверия у КГБ. Напишет, что супруг Галии религиозен, и отмывайся потом от очень опасного в СССР для человека, работающего в Кремле, обвинения. Решил просто доступно объяснить:

— А что в этом необычного? Сестра моя просто по любви за иностранца вышла. А у него отец богачом оказался. Свой заводик…

— Свечной, — подмигнул мне режиссер.

— На этом, видимо, уже сильно не заработаешь, так что перепрофилировали. Приходится чемоданы тачать… — ответил я.

Настала пора идти на посадку. Поцеловал жену, помахал ей рукой, и уехал. Ни разу с женой так надолго еще не расставались…

Миша Кузнецов договорился встретиться с Кариной вечером в Сокольниках и погулять в парке. Они начали постоянно общаться после свадьбы Ксюши. Оба много учились, Миша еще и работал, но все же находили время, чтобы вырваться, хоть ненадолго, и пообщаться. Обычно ходили в кино, но чаще просто гуляли, как сегодня.

Карина оказалась очень интересной девушкой, жизнерадостной, милой и энергичной, но при этом достаточно серьезной и целеустремленной. С ней было очень интересно общаться. Миша увлекался ею все сильнее и сам иногда удивлялся, как он мог не обратить на нее внимание в первую встречу. Тогда он был, правда, слишком одержим Аишей. Но сейчас уже и не понимал, почему?

Однако сегодня обычно жизнерадостная Карина показалась ему грустной.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил девушку Миша. — Ты явно не в настроении, я же вижу.

— Извини, — виновато улыбнулась Карина. — Просто с родителями поругалась довольно сильно, вот и переживаю.

— А чего поругалась?

— Да я хотела в ботаническую экспедицию поехать, — начала рассказывать девушка, — давно мечтала. А отец с матерью не разрешили.

— В какую экспедицию? А в качестве кого? Ты же не на биолога учишься. — начал расспрашивать ее ошарашенный Миша.

— Разнорабочей, — пояснила ему Карина. — В любой экспедиции всегда есть вакансии разнорабочих. Там же надо еду готовить, посуду мыть, что-то еще делать, — беззаботно пояснила она.

— А как ты собиралась туда попасть? Туда всех желающих берут?

— Нет, что ты. Туда обычно со стороны не берут никого. Только знакомых. Но у отца давний друг доктор биологических наук. Он регулярно в такие экспедиции со студентами и аспирантами ездит. Он мне и рассказал о них, — сказала Карина. — Они едут скоро в уссурийскую тайгу на три недели. Я так хотела с ними. Это же здорово! Представляешь, совершенно другой мир, другая природа…

— Там вообще-то тигры вроде, я читал… — сказал Миша настороженно.

— Не только, — с энтузиазмом ответила Карина. — Там вообще куча всякого зверья и птиц, а растительный мир так вообще уникальный. Там сосны могут расти рядом с лианами тропическими, представляешь!

Миша смотрел на девушку, увлеченно рассказывающую о незнакомом ей крае, и любовался. Ему совсем не хотелось портить ей настроение брюзжанием и говорить, что ему тоже не по нраву вся эта затея с поездкой черте куда. Хорошо, что родители ей уже запретили ехать, — с облегчением думал он.

— У меня идея! — вдруг резко остановилась Карина и посмотрела на него с восторгом.

Сомневаюсь, что мне она понравится, — напрягся Миша, уже догадываясь, куда она клонит.

— Папа с мамой сказали, что не отпустят меня одну. Но ведь, если мы поедем вдвоем, то все будет хорошо, и они не смогут запретить, — победно взглянула на него девушка.

— Думаешь, твой дядя согласится меня взять? — уцепился парень за последнюю хлипкую соломинку. У него же стройотряд… Он рассчитывал за это лето хорошие деньги заработать…

— Конечно возьмет, — уверенно заявила Карина, — его я точно уговорю. Ну, пожалуйста, соглашайся. Будет здорово, — сложила она руки в умоляющем жесте.

— Хорошо, — кивнул Миша, выдавив из себя улыбку. Он решил, что на три недели друзья его все же отпустят. Войдут в положение…

— Ура! — Карина повисла у него на шее и поцеловала в щеку.

Не хочу к тиграм! — обреченно думал Миша, не забывая при этом крепко прижимать к себе радостную девушку.

Галию проводил, пришло время заняться делами. Так, с завтрашнего дня у меня чес по объектам по линии «Знания». Раз это Москва, а не Подмосковье, то шофера с машиной мне уже не положено, который мне и адреса привезет, и методички, и в целом введет в курс дела. Значит, нужно самому на инструктаж к Ионову ехать.

Константин Сергеевич был на месте. Впрочем, он всегда был на месте, разве что иногда приходилось подождать минут пять, если куда-то выходил. Обрадовался моему визиту, как будто я мог не появиться, сразу начал мне показывать мой график. Договаривались мы с ним на две-три лекции в день, а я сразу обнаружил, что будет их по три-четыре… А в один день вообще пять. Посмотрел на него с упреком.

Ионов сразу догадался, на что я намекаю, и замахал руками:

— Да помню я, что тебе это особенно не надо! Но! Посмотри на адреса! Все подобрано так, чтобы между выступлениями минут пять-десять всего ехать. А могло быть три адреса, но на разных краях Москвы. На дорогу бы потратил больше времени, чем на сами выступления.

Глянул — так и есть. Один день — фактически один район. Ладно, тоже махнул рукой.

— И ты еще посмотри, какие я тебе предприятия выбрал! — горячился Константин Сергеевич так, словно на рынке мне пытался корову продать, — золотые предприятия! С прекрасным снабжением! Там такие подарки будут — закачаешься! Тем более я предупредил тех, кто был не в курсе, что ты тот самый Ивлев, что журналист из «Труда» и радио, а не однофамилец. Готовься к тому, что по самим темам особенно и работать не придется, будут расспрашивать как тебе работается, и про что будет новая статья.

Ну Ионов, ну и жук! В пустыне песок способен продать бедуинам. Что такой человек делает в обществе «Знание», даже и непонятно. Но ладно, он свои задачи решает. Ему нужны хорошие отзывы с мест, где лекции проводятся, ему нужны звезды-лекторы, про которых потом еще долго вспоминать будут. Какого-нибудь неудалого старичка-доцента всегда можно послать, но контингент на заводах больно специфический, не всегда московский интеллигент, привыкший работать с послушной молодёжью в аудитории, сможет с работягами сладить. Тут нужно и язык простой, образный использовать, и понимать, о чем имеет смысл говорить, а что людям до лампочки. А им начинают с пожелтевших конспектов лекции университетские читать, обильно цитируя классиков марксизма-ленинизма и материалы съездов КПСС…

Но темы все же внимательно изучил, и методички, где имелись, тоже взял. Что бы там Ионов мне не пел, а я точно знаю, что по ним нужно быть в полной готовности. Ну хоть не было ничего специфического, замороченного, про что читать лекцию будет неохота…

Завтра, значит, уже и начинаю… Ну что же, почему бы и нет. По темам для Межуева я большой задел сделал, время освободил, как и запланировал… Да, и давно уже я никаких статей в «Труд» не относил. Надо хорошо подумать, что бы им можно было предложить нового…