Ревизор: возвращение в СССР 34

Глава 16

Москва, ГКБ 20.

Иван, совсем ошалев от полученных новостей, схватился за голову и быстро направился в сторону матери с Галией. Я поблагодарил медсестру и поспешил следом. Поднимать шум не стал. Ситуация непонятная. Начнешь волну гнать сейчас, не имея информации, переполошишь роддом, станут Ксюшу «искать с собаками», а потом окажется, что она… А что она? Где она вообще может быть? — мелькнула мысль. — С младенцем на руках… Что за дичь творится?

Подошел к нашим. Иван что-то сбивчиво пытался объяснить матери. Та ничего не понимала, как и Галия, стоящая рядом. Когда я приблизился, все трое выжидающе взглянули на меня. А я что? У меня за эти несколько секунд информации не прибавилось. Развел в недоумении руками. Такого опыта в моей жизни еще не было. Ни в прошлой, ни в нынешней.

— Что же делать? — в панике воскликнул Иван.

— Поехали домой к Ксюше, — пожал я плечами. — Больше ей быть негде. По крайней мере, я других вариантов не знаю.

— Но почему она уехала? — Иван не мог успокоиться и в волнении метался между нами. — И с кем?

— Там и узнаем, — ответил ему, беря сумки и направляясь к выходу.

Если, конечно, она к себе домой уехала. Что это за парень ее забрал? Не могла же она… Да нет, она явно не из тех, кто при муже будет с любовником крутить. Совсем не в ее характере…

В голове теснились мысли одна тревожнее другой. Может, у Ксюши на почве родов с психикой что-то произошло, — была первая мысль. Все-таки гормональный всплеск. Не все женщины нормально это переносят, всякое может быть…

До Ксюшиного дома доехали быстро. По дороге почти не говорили. Все были в замешательстве. Первые эмоции уже выплеснулись. Не будешь же все время повторять: как же так? Так что дорога прошла в напряженном молчании.

Едва остановились, Иван выскочил из машины и помчался звонить в квартиру. На звонки долго никто не открывал. Логично, разгар рабочего дня. Спустя пару минут, дверь все же открылась. На пороге стоял заспанный и очень недовольный сосед Ксюши.

— Чего трезвоните, после смены отоспаться не даете? — рыкнул он на нас.

Объяснили, что ищем Ксюшу. Сосед в квартиру пускать нас отказался наотрез. Захлопнул дверь прямо перед нами, буркнув, что сейчас позовет ее. Вернулся минуты через две, почти проснувшийся и еще более злой.

— Она сказала вам уходить, — объявил он нам, — не хочет никого видеть.

— Как это! Что значит не хочет видеть? Где мой сын? — воскликнул возмущенно Иван и, оттолкнув соседа, рванул внутрь квартиры.

— Сейчас милицию вызову! — рявкнул сосед и поспешил за ним следом.

— Давайте без милиции, — направился я за ними, — они муж и жена, он имеет право к ней зайти. Да и сын родился, надо понять, что к чему!

— Черт с вами! — махнул рукой сосед и молча ушел в свою комнату.

Обернулся к Галие и Ирине Леонидовне. Галия стояла совсем растерянная. А вот взгляд Ирины Леонидовны мне не понравился. Она стояла бледная и очень злая, с таким выражением лица, словно только что узнала какую-то очень плохую и страшную тайну. Явно догадалась о чем-то, понял я моментально. Но о чем? Неужели ребенок не от Ивана… Меня аж в жар бросило от мелькнувшей догадки. Я повернулся и быстро направился в квартиру.

Зайдя внутрь, первым делом увидел Юру Бахтина, который стоял потерянно возле почти сорванной с петель двери в комнату Ксюши. Догадался, что он и есть тот «заботливый муж», забравший Ксюшу из роддома. Кивнул ему и прошел в комнату. Ксюша сидела на кровати, сжавшись и закрыв лицо руками. Рядом, укрытый пледом, спал ребенок. Над Ксюшей стоял Иван, пытавшийся выяснить, что происходит, но все его вопросы оставались без ответа.

Не успел я что-либо сказать, как в комнату разъяренной фурией ворвалась Ирина Леонидовна.

— Вот ты где! — рявкнула она прямо с порога и метнулась к Ксюше. — Покажи ребенка! — закричала мать Ивана, сорвав плед со спящего малыша.

Ксюша дернулась было в сторону ребенка, но так и замерла. Как и Ирина Леонидовна, которая около минуты стояла неподвижно, всматриваясь в детское личико, после чего скривилась презрительно и швырнула плед в Ксюшу.

— Я так и знала, — громко сказала она, — понятно теперь, чего ты сбежала, гадина! Нагуляла от грузина ребеночка, а нам хотела на воспитание подсунуть?

Увидел, как вошедшая в комнату Галия при этих словах охнула и закрыла рот руками, а Иван обернулся и ошалело уставился на мать, а потом перевел взгляд на ребенка.

— Что, шалава, возразить нечего? — продолжала Ирина Леонидовна изобличать Ксюшу. — Думала, что никто не узнает? Небось надеялась, что ребенок на тебя похож будет! Но судьбу не обманешь. Вывели тебя на чистую воду…

Ирина Леонидовна кричала все громче, размахивая руками и все больше распаляясь. Лицо ее было искажено яростью. Понял, что надо заканчивать срочно это представление, ибо добром оно не кончится. Еще с кулаками на Ксюшу набросится, а то и не дай бог младенцу достанется. Начал аккуратно выводить ее из комнаты, подхватив под локоть и сказав:

— Давайте, Ирина Леонидовна, лучше на воздух выйдем. Пусть сами разберутся.

Ирина Леонидовна хотела было вырваться, но держал я ее локоть крепко, говорил спокойно, и она как-то враз обмякла, назвала Ксюшу еще раз шалавой и, обернувшись к сыну, произнесла:

— Пойдем отсюда, Ваня, это не твой ребенок.

После чего повернулась, настойчиво высвободила из моих рук свой локоть и пошла на выход.

Святославль

Оксана уже было хотела уходить с работы на обед, погулять, погода сегодня была хорошая, тем более до этого три дня проливные дожди лили, но как-то закопошилась, и тут раздался междугородный звонок. Антон или мама? Лучше бы Антон, конечно, но день сегодня с утра не задался. Ушибла ногу утром на кухне о холодильник, не привыкла еще полностью к своей новой квартире. А потом черная кошка дорогу перебежала, на работу когда шла. Какой тут Антон…

Предчувствие не обмануло. Сняла трубку и услышала материн голос.

— Оксанка! — сказала она, — ну что там по внучке моей? Уволили мужа ее уже?

— Какое там, мама! — ответила Оксана, — ничего не вышло.

— Да почему же?

— Ну, мам, не по телефону же! Никому это не надо там, понимаешь?

— Так что, зря все?

— Получается, что так…

— Вот же верткий змий… Зачем деньги и время тратила, тебя набирая?

В трубке раздались телефонные гудки.

И вот так всегда… Ни здравствуй, ни прощай… — недовольно подумала Оксана.

Но потерпеть поражение было неприятно. И Антон, ясное дело провалится, с тем, что он там удумал. Приятно, конечно, что он совершенно бескорыстно вызвался ей помочь, вошел в ее положение. Вот такой он человек хороший, получается. Но куда ему против этого бандита Пашки… Мать верно сказала — верткий змий…

Что бы ей самой придумать, чтобы Пашку прижучить с той блондинистой стервой? Как же жаль, что Антон тогда не дал ей хоть одним глазком взглянуть на нее, мало ли узнала бы эту девку! Вдруг она вообще соседка какая в том же доме, где у Пашки квартира? Но сердце снова растаяло при мысли об Антоне — он так поступил, потому что заботился о ее репутации… Не хотел, чтобы Пашка ее увидел с другим мужчиной. Смысла в этом, конечно, особого не было, она же официально разведена и может с кем угодно ходить, но он, видимо, инстинктивно о ней позаботился, спрятав ее лицо от зятя. Хороший он у нее. Борщ уже давно доел, может на выходных снова в Москву смотаться, новый ему сварить?

Так, Оксана, не отвлекайся! — мысленно одернула она себя, — потом про Антона подумаешь, до выходных еще полно времени. Что же против Пашки-то придумать, чтобы его посерьезней прищучить?

Оглянулся, Иван все еще стоял перед Ксюшей. Решил пойти пока за Ириной Леонидовной, а то женщина в возрасте, понервничала, мало ли, еще сердце на нервной почве прихватит. Задержался в коридоре возле Юрки Бахтина, который стоял вместе с Ксюшиным соседом. Вышел, получается, снова из своей комнаты на весь этот шум. Ну а как иначе в коммуналке — всем же интересно, что у соседей творится… «Санта-Барбару» же еще по телевизору не показывают, или на худой конец, «Рабыню Изауру».

— Мужики, не в службу, а в дружбу, — обратился я к ним, — помогите Ксюше дверь поправить. А то сами видите, с петель почти сорвана. Комната, считай, открыта. Девушке сейчас и так хватает забот. А тут еще это…

— Поможем, конечно, — пробурчал сосед, увидев, как я достаю и протягиваю им червонец.

Только вышел на улицу, как практически сразу из дверей следом за мной появился Иван.

— Ну, что там? — сочувственно поинтересовался у него.

— Сказала уходить, — ответил Иван зло. — Объяснять что-то отказывается, разговаривает холодно, как Снежная королева, — в сердцах добавил он и, махнув рукой, подошел к матери.

— Ни стыда, ни совести у нее нет. Хоть бы извинилась, — припечатала Ирина Леонидовна. — Пойдем домой, сынок, — посмотрела она на Ивана, — только вещи наши из машины забери.

Предложил их домой подвезти, но оба отказались. Забрали из машины свои сумки и направились к метро.

Ну, хозяин-барин… Постоял пару минут, приводя мысли в порядок. Ситуация пока складывается невеселая. Поглядим, конечно, что там будет, когда все остынут немного, но что-то ожидания у меня тревожные.

Вздохнув, вернулся в коммуналку. Застал там картину «стройка у ручья». За строительную часть отвечали Юрка с Ксюшиным соседом, которые развили бурную деятельность по починке двери, успев снять ее с петель и колдуя в данный момент над дверным косяком. А вот ручей был представлен Ксюшей и Галией, которые, обнявшись, рыдали, сидя на кровати. Рядом безмятежно посапывал милый грузинский младенец. Дети в этом возрасте еще не слышат ничего толком, повезло ему…

Ой-вэй, — не сдержал эмоций я и пошел разбираться с «потопом».

Успокоить девчонок удалось не сразу. Сходил на общую кухню, вскипятил чайник. Повезло, что сейчас будний день, почти все соседи на работе. А то было бы все намного хуже, если бы толпа зрителей в дверях стояла. Нашел у Ксюши в комнате заварку, заварил чай. Сгонял по-быстрому в ближайший гастроном, купил печенья к чаю. Подумав, взял еще молока, яиц, творога, масла, колбасы, батон. У Ксюши холодильник пустой, она давно у себя в коммуналке не появлялась. Хоть на первое время будет что-то перекусить у нее. Главное, чтобы из-за стресса молоко не пропало…

Кое-как припер все в комнату и положил на стол. Пусть сама разбирается, что куда.

Чай уже заварился. Начал отпаивать девчонок чаем с печеньками. Ни с какими расспросами пока не лез. Сначала надо бытовые вопросы решить, чтоб не страшно было Ксюшу здесь с малышом оставлять. Только сейчас сообразил, что Иван с матерью утащили с собой даже те немногие детские вещи, что в роддом брали. Сознательно, или неосознанно, в стрессе — другой вопрос. А на разговоры еще вагон времени будет. И желательно не со мной…

Как по мне, разговаривать уже поздно, да и не о чем, по большому счету. Все уже произошло, чего впустую воздух сотрясать. Надо быт налаживать. Жизнь длинная. Сегодняшнее событие, при всей его эмоциональности, лишь отдельный эпизод. А дальше начнутся будни. Малыша надо будет растить, воспитывать. И вот, зная Ксюшу, совсем не уверен, что она это осознает. Она сейчас вся в моменте, в эмоциях, не может смириться, что волшебный замок, в котором она жить планировала, рухнул внезапно. Как она поведет себя в такой ситуации, большой вопрос. Если вокруг нее скакать сейчас, жалея и сочувствуя, как бы хуже не стало. Окунется в свои страдания с головой, начнет жалостью к себе упиваться, совсем расклеится. А нам ее в чувство привести надо быстро. У нас свои дети дома, няньками быть для нее и ребенка не сможем.

Поманил рукой Галию, которая сидела рядом с подругой и гладила ту по голове, что-то приговаривая. Жена неохотно оторвалась от Ксюши и подошла ко мне.

— Милая, давай выйдем на минутку, надо с тобой посоветоваться, — предложил жене.

— Может здесь поговорим, не хочу Ксюшу одну оставлять, — встревоженно ответила Галия.

— Все в порядке, малыш спит, Юра здесь рядом, — убеждал я аккуратно жену. — Ничего не случится, пойдем.

— Ксюша, мы ненадолго, — обернулась жена к подруге.

Та рассеянно кивнула головой, уткнувшись в чашку с чаем.

Вышли с Галией на улицу.

— Так, дорогая, — тут же взялся убеждать ее я, — все, что произошло сегодня, конечно, шокирует. Не такого мы ждали, когда в роддом ехали… Но надо взять себя в руки и действовать. Нам домой уже скоро надо возвращаться.

— Но как мы Ксюшу в такой ситуации бросим? — возмущенно посмотрела на меня жена.

— Кто сказал, что бросим? — я покачал головой. — Мы поможем ей всем, что в наших силах сейчас. И самое главное, — я добавил во взгляд строгости, — нам надо ей помочь в себя прийти, собраться с духом и начать заниматься собой и ребенком.

— Она сейчас, мне кажется, вообще не может ничего, — грустно сказала Галия, намереваясь, похоже, снова заплакать.

— Милая, тебе так только кажется, — обнял и притянул к себе жену. — Вот увидишь, стоит малышу проснуться и захныкать, Ксюша мигом начнет в себя приходить. Важно только, чтоб нас в этот момент рядом не было.

— Почему? — изумленно посмотрела на меня Галия.

— Она тогда гораздо быстрее в себя придет. Это хорошо мозги прочищает, когда понимаешь, что помочь некому, а дело делать надо. Это ведь младенец, его не попросишь подождать немного и ничего не требовать, пока мама не в настроении.

Галия при этих словах несмело улыбнулась. Вспомнила мальчишек наших, это хорошо.

— Но не можем же мы просто взять и уехать? — растерянно сказала жена.

— Мы не просто так уедем, — улыбнулся я. — У нас целая куча дел на самом деле, о которых мы Ксюшу предупредим. Ты комнату ее видела? Там ни одной детской вещи нет. А малыш ведь проснется совсем скоро. Его кормить надо, пеленки менять. Представляешь, сколько нам надо сейчас с тобой успеть всего собрать и привезти, чтоб Ксюша могла за ребенком ухаживать?

— Да, одежда нужна ребеночку, и пеленки, и бутылочку, и кроватки с ванночкой у Ксюши здесь нет, — начала перечислять Галия, схватившись за голову.

— Спокойствие, — остановил я ее, — не все и не сразу. Сегодня надо привезти необходимое на день-два ближайшие, а остальное постепенно будем довозить. Составь список самого нужного, сейчас предупредим Ксюшу и поедем за вещами для ребенка.

Галия, к которой моментально вернулось самообладание, энергично кивнула и направилась бодрым шагом в квартиру.

Подождал ее на улице, так она через пару минут уже выскочила, так хорошо восприняла мои слова. Поехали домой, где Галия вихрем понеслась по комнатам, собирая все необходимое для ребенка подруги. К счастью, когда у тебя двое детей, которым сейчас уже десять месяцев, набрать вещичек для одного только что рожденного младенца вообще не сложно. Все, из чего малые вырастали, Галия стирала, сушила и аккуратно складывала, в ожидании с кем-нибудь поделиться. Вот и настал момент…

Отвезли снова вдвоем собранное Ксюше. Она растрогалась, конечно, когда мы занесли в комнату четыре тряпичных сумки, только что не утоптанных, так плотно в них Галия набила всякого детского добра.

Я положил на один из шкафов три десятки, на случай, если у Ксюши не очень с деньгами, вряд ли она в роддом с большой суммой в кошельке ехала, и вышел на улицу, в готовности прождать довольно долго. К моему удивлению, Галия появилась уже через десять минут.

— Поехали, — бодро сказала она, — ты был прав. Как ребенок проснулся, она к нему кинулась и плакать перестала. Ей нужно с ним побыть побольше, быстрее в себя придет…

Приехали домой и довольно долго обсуждали, есть ли у отношений Ксюши с Иваном перспективы. На всякий случай готовил жену к тому, что все может сложиться не очень.

Няня, конечно, тоже заинтересовалась, что тут за драма у нас разворачивается. Рассказали ей, она только головой покачала. А потом все же сказала:

— Ничего… Молодые еще, глупые. Найдут свою любовь, если разбегутся…

Только собрался на тренировку выходить, как раздался звонок в дверь. Понял, что скорее всего сегодня тренировка у меня отменяется… Точно. Открываю, а там Иван с бутылкой водки.

Что удивительно, бутылка непочатая, и сам трезвый. Опасался, что он уже набухался по полной программе. Нет, держится. Это радует.

Молча разулся и повел его на кухню. Галия выглянула из гостиной, посмотреть, кто пришел, но влезать в нашу компанию никакого желания не изъявила. Ну да, с детьми тоже кому-то надо быть, а при них такие разговоры вести совсем неохота. Да и Иван может задергаться — смотреть на моих сыновей, зная, что его мечта о своем сыне провалилась, — такое себе…

Сели на кухне, водку я его взял и сразу убрал в сторону.

— Я так понимаю, у нас серьезный разговор, так что лучше его на трезвую голову вести, согласен? — спросил своего гостя.

Иван подумал чуток, а потом согласно махнул рукой.

— Сочувствую тебе, дружище, но сам понимаешь, что такая вероятность, что ребенок будет не от тебя, была.

— Я боялся этого вначале, но Ксюша так была уверена, что он от меня, что я и позабыл про те опасения…

— Скажи, для тебя это очень важно? Вон, Костян Брагин вообще с женой чужого ребенка взяли…

Иван мне не сразу ответил. Лицо исказилось болью. Потом все же сказал:

— Понял, что важно. Да и мать с этим согласна…

— Погоди про мать. У нее своя жизнь, у тебя своя. И без обид, но она сразу как-то Ксюшу невзлюбила…

— Да мать правильно все говорит. Сопьюсь я, глядя на чужого ребенка у любимой женщины. Появись он до того, как мы стали встречаться, другое дело.

— А не можешь представить себе мысленно, что он появился до встречи с тобой? И любить его за то, что в нем часть Ксюши?

Иван подумал, подумал, потом замотал головой.

— Нет. Я понял, что Ксюшу не хочу делить ни с кем. И никаких напоминаний перед глазами не хочу видеть. Да и мать же нас заживо съест, если я Ксюшу с ребенком от другого приму…

— Что ты заладил — мать, мать! Разговор же про твою любимую женщину… Кто тебе мешает прямо сейчас вещи собрать и к ней переехать? Вы же муж и жена.

Иван ничего не ответил, только головой снова помотал и вздохнул.

Вот в таком вот духе мы пообщались еще с полчаса. Потом он ушел, прихватив с собой свою бутылку.

М-да. Сколько же в нем эмоций негативных к сопернику… Мог бы и сладить уже с ними, ведь он победил, Ксюша за него замуж вышла! Махнул рукой — он уже ушел, а я все по инерции аргументы подбираю, чтобы его убедить… Сказал я уже все, что хотел. Захотел бы — услышал бы меня.

Тут же прибежала Галия.

— Ну, что? Он поедет к Ксюше?

— Что-то я сильно в этом сомневаюсь после нашей беседы, — покачал я головой, — мне кажется, он любил не конкретно Ксюшу, а свои представления о ней. И в эти идеализированные представления совершенно не вписывается ребенок от соперника… Ну и мать его еще накачивает ненавистью к этому Рамазу и Ксюше… Послушать ее, так они сразу это все задумали, чтобы усложнить жизнь Ивану…

— Эх! — разочарованно сказала жена и прильнула ко мне.

Обнял ее. Тут из оставленной приоткрытой двери в гостиную высунулась мордашка одного из близнецов. Судя по всему, на четвереньках чешет. Ну да, еще сантиметров на десять высунулся, и стало полностью понятно, что это Руслан, я предложил ему одевать одежду посветлее, чем Андрюхе, чтобы не путать.

Представил, что узнал бы сейчас, что он не от меня. Правда, в моем случае пришлось бы сразу про обоих сыновей так думать. Что-то мужское тут же взыграло, что-то темное в душе поднялось… М-да, биология в нас сильна, требует, чтобы потомство от тебя было. Но как Иван не понимает, что Ксюша ему еще хоть трех сыновей родить может, уже точно от него…