Ревизор: возвращение в СССР 33

Глава 19

Москва.

Уже выйдя из школы, наткнулись на нашего председателя Ларионова с семьёй. Они только ещё направлялись на выборы. Вспомнил, что так и не спросил у него вчера после собрания жильцов про покрышки. Он завис было, когда задал ему вопрос, на какой день организовать доставку? Но когда я предложил спрятать их в подвале, и организовать субботник в удобное время, как определимся, активно поддержал и развил эту идею. Договорились, что я оставлю в таксопарке его рабочий телефон и он сам сориентирует машину по времени. И еще придумает, как дверь в подвал запереть, чтобы покрышки кто чужой не утащил.

— А разгрузить и переправить покрышки в подвал вам наши патрульные с детской площадки помогут, — подсказал я ему.

Ну да, для пацанов классное развлечение будет. Таскать шины не надо, их же катить можно. И даже в подвал вниз по лестнице тоже скатывать. Лестница бетонная, напротив нее внизу стенка, ничего шинами этими не повредят… Набалдеются от души.

Остаток воскресенья работал над записками для Межуева.

Швейцария. Давос.

Лайла с малышом заняли детскую. Новый член семьи воспринимался всеми её членами, как большая радость. Диану поразило, как выбирали имя мальчишке. Все высказались, какое имя они хотели бы, чтобы было у малыша, но никто не настаивал. Лайла из уважения к родителям мужа выбрала имя, предложенное Тареком, а Амаль то, которое предложила тёща. В итоге назвали малыша на французский манер двойным именем Фарид-Мансур Эль Хажж.

Диана с удовольствием ходила целыми днями по магазинам Давоса, покупала подарки новорожденному племяннику и Лайле. Про своих братишек и племянников тоже не забыла. Заодно и их родителям накупила всего помаленьку. Галие накупила белья. Красивых шёлковых ночнушек с кружевными вставками. Трусики, бюстгальтеры. Очень ей понравились оригинальные купальники, ни раздельные, ни цельные, низ соединён с верхом вставкой, закрывающей живот. Диана и себе купила такой, и Галие. Виолетте в подарок на свадьбу купила модную дорогущую сумку и шёлковую ночнушку с кружевами. Шёлковую ночнушку и трусики в цвет взяла ещё и Кире, жене отца. Отдельно в её комнате копились вещи для матери…

Братьям, Павлу и Тимуру, купила по широкому кожаному ремню с металлической пряжкой со стоящими на задних лапах львами и с таким же тиснением на коже. Дороговато получилось, но она могла себе позволить не экономить на подарках братьям. Выбирая мужские джинсы, хотела взять отцу, Павлу, и Тимуру одинаковые. Но Тимура она не видела уже очень давно и побоялась ошибиться с размером. Представила, как ему будет обидно, если фирменные обновки окажутся малы и взяла ему найковские кроссовки. А джинсы Ливайс взяла только отцу и Павлу. Зато ковбойский галстук-удавку купила всем троим.

Вечерами Диана сидела, изучая итальянские газеты и журналы, чем очень удивляла мужчин семьи. Однажды Тарек поинтересовался у неё, зачем она читает такие старые газеты?

Действительно, — спохватилась она. Газеты, что ей дала в Москве для изучения педагог по итальянскому языку, были в лучшем случае полугодовой давности, а некоторые и вообще прошлогодние. Ответила Тареку, что привезла их с собой, чтобы изучать итальянский язык. Но он прав, надо обновить ассортимент.

В тот же день она накупила свежих газет, а старые спрятала в чемодан со своими покупками, намереваясь вернуть их педагогу. Всё-таки, в СССР непросто достать периодику из капстран…

Начав читать свежую прессу, Диана в первой же газете обнаружила нечто, от чего у нее перехватило дыхание — многочисленные публикации о проблемах американцев в Авиано. О массовых протестах, стычках демонстрантов с полицией. О бойкоте американцев местными жителями. Впечатляли и фотографии. На них полиция кусачками перекусывала цепи, которыми люди крепили себя друг к другу и заборам военной базы в Авиано.

Ничего себе! — подумала она, хватаясь за следующую газету. Там тоже самое, антивоенные демонстрации в Авиано и окрестностях, массовые протестные выступления. — Ого! Вот это я заварила кашу! — с удивлением и гордостью подумала она, продолжая просматривать свежие итальянские новости.

Отложила газеты затем на минутку, осмысливая. Вот и ее след в истории. Казалось бы, всего-то случайно услышала разговор двух выпивших французских офицеров, а теперь вот что творится. Теперь понятно, почему ей грамоту дали за подписью самого председателя КГБ СССР…

Настроение взлетело до небес. А она так плохо о себе думала — а вон оно как… Не такой она и плохой разведчик, как оказалось…

Вернувшись к чтению газет, она наткнулась на заметку о катастрофе во Франции, где потерпел крушение Ту-144. Погибло четырнадцать человек… Диана сокрушенно покачала головой, испытав непонятное чувство вины, как будто она имела какое-то отношение к этой трагедии. Хорошее настроение испортилось…

Утром в понедельник все разговоры у жены были про съёмки будущего фильма про Болгарию. Она планировала зайти в библиотеку, взять что-нибудь почитать про болгарские курорты. Провожая жену на работу, напомнил ей, чтобы не забыла заехать на своё основное место работы, выяснить, как её начальница сходила к председателю их Союза насчёт её повышения.

Сам я намеревался позвонить в таксопарк, а потом проехаться по своим объектам, хотя бы некоторым. После того, как обнаружил, что «Луч» внаглую оставлял себе треть прибыли, подумал, что надо и своих в тонусе держать. Всё-таки бесконтрольность — это очень большой соблазн. Как не запустить руку в мешок с чужими деньгами, если их, всё равно, никто не считает? Лучше пусть точно знают, что их могут в любой момент проверить без предупреждения. Правда, если голова соображает, то им ничего не стоит и нас обмануть. Кто им мешает материала приобретать чуть больше? И чуть больше выпускать дополнительной продукции и продавать или нашему же оптовому покупателю, или через свой розничный магазин. Сам научил всех прятать концы в воду!.. Надо подумать, теперь, на чём можно подловить тех, кто вздумает подворовывать. И не только потому, что мне денег жалко — и из соображений безопасности тоже. Если розничного магазина ещё нет, а продавать нашему покупателю побоятся, то могут погореть на попытках сбыта левой продукции. Это во-первых. А во-вторых, все должны понимать, кто в доме хозяин… В нашем деле бардак недопустим, Володин это блестяще доказал на примере своей группировки.

Дождавшись начала трудового дня, позвонил Епихину в таксопарк насчёт старых покрышек.

— Решили спрятать их в подвале до субботника, — объяснил я. — А там ещё замок соорудим, так что председатель нужен будет для загрузки… Я ему оставлю ваш телефон, хорошо? Он как будет готов, сам вам позвонит.

— Да не вопрос, — охотно согласился он.

Тут же позвонил Ларионову на работу и оставил телефон таксопарка, объяснив, что там ждут его команды, чтобы привезти покрышки.

Тот поблагодарил меня очень многословно, посвящая в свои планы, мол, уже позвонил в дежурку к мастерам ЖЭКа, договорился, что нам петли для замка наварят на дверях в подвал… А замок он уже купил.

Пускай работает, — подумал я. — Главное, что мне этим не надо заниматься.

Дальше уже собрался ехать по своим объектам, но тут позвонила Эмма Эдуардовна и пригласила завтра на партийное собрание к трём часам. Первый раз они меня потребовали на партсобрание с тех пор, как я стал кандидатом, так что заверил её, что буду непременно. Небось будут итоги явки на выборах обсуждать, или еще что-то такое важное с формальной точки зрения…

Москва. Центральная студия документальных фильмов.

— Товарищи, чтобы нам спокойно уехать в командировку, — оглядел собравшуюся съёмочную группу и сценариста режиссёр Шапляков, — нам надо выполнить и сдать все задания досрочно. На нас ещё повесили, если вы помните, рекламу новой газировки. А у нас там ещё конь не валялся! Даже сценария нет.

— Семён Денисович, да там делов-то на один день вместе со съёмками, — возразил ему сценарист Варанкин. — Вы, главное, актёров организуйте для съёмок.

— Актёров? — задумчиво проговорил Шапляков, глядя на Галию. — А одной актрисы вам не хватит?

— Как скажете, — снисходительно покачал головой сценарист.

— Галия, а вы никогда не занимались в драмкружке? — всё так же задумчиво глядя на неё, спросил режиссёр. — Может, нам нашего куратора в рекламе газировки задействовать? — посмотрел он на коллег. — Чтобы не терять времени на подбор актрисы.

— Я только манекенщицей была на двух конкурсах, — растерянно оглядываясь на киношников, ответила она.

— И какие результаты? — спросил сценарист с явным любопытством.

— В СССР выиграли, а в Бухаресте на международном конкурсе не повезло…

— Вот! Выиграли! — поднял большой палец вверх Шапляков. — Я же вижу фактуру!

— А что? Очень даже неплохая идея, — с удивлением посмотрел на неё оператор. — У вас, Семён Денисович, глаз — алмаз! Надо пробы делать…

Швейцария. Давос.

— Хорошо, конечно, здесь, но надо возвращаться в Больцано, — с сожалением проговорил Тарек, сидя рядом с Фирдаусом. — Давай, ещё денёк и поедем.

— Да куда торопиться? — взглянул на него сын. — Отдохни хоть недельку. Что там, Алонзо не справится один?

— Я сам очень хотел бы там присутствовать, сын. Дарио, это наш новый главный инженер, заметил пропажу некоторых деталей… И раньше пропадали бывало, но несколько штук за месяц, мы не поднимали из-за этого шума. А тут на десятки не сходится второй месяц подряд! В апреле еще подумали, сами где-то ошиблись в учёте, долго искали ошибку, но так и не нашли. А в прошлый месяц опять то же самое!..

— И в чем причина? — с беспокойством спросил Фирдаус.

— Пока не знаем, — развёл он руками. — Человек Ринальди, это детектив наш, сегодня должен был устроиться на фабрику рабочим, чтобы изнутри посмотреть, что у нас творится. Вот мне и хочется в Больцано поскорее вернуться. Не нравится мне всё это…

Святославль.

Долгий настойчивый междугородний звонок застал Оксану врасплох. Она аж подпрыгнула на стуле от неожиданности. Хорошо, никого не было в кабинете. Затеплилась надежда, что, может, это Антон звонит из Москвы? Узнал что-то? А еще лучше, просто по ней соскучился?

Но это оказалась мать с переговорного пункта.

— Ну, что там у вас? — спросила она. — Есть какие-то новости из Москвы?

— Да какие новости, мам? Рано ещё, наверное.

— Что так долго-то?

— Ну, мам! Я же не из Святославля то письмо отправляла! Пришлось в Гомель смотаться, опять с работы отпрашиваться. Я же не могла сразу отгул взять, только от тебя вернувшись, выждать несколько дней пришлось.

— И когда теперь?

— Кто ж его знает? Скоро. Наверное…

— Всё у вас не как у людей! — с досадой проговорила мать и повесила трубку.

Что ей опять не так? — с недоумением слушала Оксана короткие гудки. — Придёт письмо в Верховный Совет, куда оно денется?

Учитывая, что ЖБИ ещё не наладил выпуск дополнительной продукции, а таксопарк с автобазой ничего не производят, решил съездить на камволку, посмотреть их документы. Но за полдня, проведенных в бухгалтерии, явных косяков не обнаружил. Не зря учил главного бухгалтера… Екатерина Максимовна была вежлива, предупредительна, но абсолютно спокойна. Если кто-то как-то на предприятии и мутит у нас за спиной, то это надо непосредственно на производстве выявлять, в бухгалтерии искать бессмысленно… А на производстве никто ничего криминального при мне, естественно, делать не будет. Попрощался с главбухом и зашёл на всякий случай к директрисе, узнать, как дела. Оказалось, они получили положительный ответ из своего министерства на запрос о смесовых тканях и теперь начали экспериментировать с составом.

— А старую линию остановили? — спросил я, внимательно глядя на неё.

— Остановили, — помрачнела она. — И заявку на новое оборудование отправили.

— Так! А что ж вы молчите? Её ж пинать надо, — сделал я себе пометку в ежедневнике. — А насчёт помещений для розничного магазина определились?

— Да. С этим, как раз, проблем нет. Мы послушали вас в прошлый раз и тоже решили в проходной магазин открыть. Вход отдельный только будет.

— Молодцы. И будете там своей экспериментальной продукцией торговать, — удовлетворённо проговорил я. — Она, по умолчанию некондиционная. Вам бы ещё сотрудничество с каким-нибудь профильным институтом научно-исследовательским наладить, или тем, что стандарты разрабатывает. Пусть вам такие стандарты по качеству и ассортименту изделий разработают, которые выполнить никак нельзя. Чем больше у вас будет бумаг для прикрытия ваших экспериментов, тем лучше. И продолжайте в конкурсах участвовать. Чтобы ваше предприятие у всех на слуху было. А с новой линией вы можете и на международных конкурсах попробоваться.

— Угу, — недоверчиво посмотрела она на меня.

— У вас всё есть для победы! — ободряюще улыбнулся я. — И специалисты, и оборудование. Пользуйтесь.

Мы попрощались, и я пошёл к главному инженеру Воздвиженскому. У него взгляд на жизнь был гораздо более оптимистичный. Старую остановленную линию он уже разобрал на запчасти для второй такой же оставшейся и начал готовить цех к приёму нового оборудования. Попробовал узнать у него, чего Колесникова такая пришибленная?

— Боится, что ей ещё одну линию не одобрят, — объяснил он.

— Понял. Тогда прямо сейчас этим и займусь, — пообещал я и попрощался с ним.

Уже в машине вспомнил про завтрашнее партсобрание. Надо бы Эмме Эдуардовне ещё один том Конан Дойля завтра занести. Она, небось, сессию-то мне уже закрыла… Кстати, где опять седьмой том? Сатчан после рождения дочери спит в одном ботинке. Не напомнишь, не отдаст…

Позвонил ему и поехал в райком. Он сообщил, что заказчик согласился на восьмитомник Александра Беляева, и даже решил запускать его в работу после Стругацких.

— Отлично! — обрадовался я. — Кстати, а седьмой том Конан Дойля где?

— Твои экземпляры — в багажнике, — рассмеялся он. — Хотел отдать, когда ещё площадку смотрели, но все как поехали дружно со двора!.. Я уже решил не возвращаться, тем более у вас там народу полно было, многовато свидетелей. Не забудь сегодня забрать.

— Угу, — кивнул я и перешёл к заявке камволки на ещё одну производственную линию.

— А линия что, реально сломалась? — спросил Сатчан.

— Почти. Но её уже нет, — усмехнулся я. — Разобрана на запчасти.

— Вот вы аферисты! — рассмеялся он.

— Ну, да… Там директриса вся на измене. Боится, что ей в министерстве на дверь укажут за такие выкрутасы. Хотя мы начали их готовить к такому повороту ещё с прошлого года. Писали письма, что оборудование на ладан дышит…

— И это правильно. Первая заповедь любого сотрудника какая? Доложи начальству, сними с себя ответственность.

— Нам бы не забыть про эту заявку, как с ЖБИ получилось, — подмигнул ему я.

— Я прямо сейчас пойду к Бортко, — улыбнулся он.

— Давай. Заявка уже в министерстве. И ещё один момент… Зять пытается перетащить своих родителей из Караганды в Москву… Работу хорошую отцу нашёл. Как бы ему московскую прописку по-быстрому сделать? Я могу отца зятя к себе прописать?

— Я бы не советовал никого к себе прописывать, даже если бы и можно было. У вас же городская квартира, а не кооперативная. Он станет таким же равноправным её владельцем, как и ты. Зачем тебе это надо? В жизни бывает всякое. Сестра, к примеру, разведётся, а отец зятя у тебя останется. Даже с вашим количеством комнат чужой мужик вам все равно мешать будет…

— Ну, согласен, — кивнул я. — Тогда и вариант с пропиской у моей бабушки тоже не стоит рассматривать… А вообще, подскажи, как им лучше быть? У них трёшка там, в Караганде, хорошая. У них в планах обменять её на дом, а дом продать и тут что-то себе приобрести. Но это всё долго. А тут же вакансия… И родители живут с семьёй дочери, там детей двое маленьких. Сестра зятя боится в Москву ехать на пустое место. У меня тут мысль появилась кого-то из них устроить на работу со служебным жильём в двушку. Хотя бы временно, пока они свою трёшку карагандинскую не обменяют на что-нибудь в Москве. Слышал, ЖЭКи квартиры дают служебные…

— Ну, надо подумать… А кто они по профессии?

— Я уже сказал зятю, что мне нужен состав семьи со всеми данными, но он ещё не принёс. Я тебе позвоню сразу, как что-то будет на руках, ладно?

Он согласно кивнул, мы попрощались, и я чуть было опять не уехал без Конан Дойля. Уже в дверях вспомнил, повернулся к нему и начал смеяться над собой. Это же надо, так закрутиться!

Он пошёл меня проводить, мы перегрузили ко мне в машину две стопки книг из его багажника и попрощались ещё раз.

Галия была уже дома. Сидела в большой комнате с книгой в руках, поглядывая одним глазом за детьми, пока Ирина Леонидовна разогревала на кухне им ужин. Вид у жены был озадаченный.

— Куда же нам в Болгарии лучше поехать? — спросила она с несчастным видом. — Читаю, читаю, везде хорошо.

— Солнечный берег, — хмыкнул я. — Всё равно, в какой конкретно дом отдыха. Там их полно.

— А откуда ты про Солнечный берег знаешь? — спросила жена.

— Не помню, наверное, рассказывал кто-то. А как твоя начальница сходила к своему начальнику в пятницу?

— Ой! Вот прав ты был, что сказал сразу этим вопросом заняться! Это мне Ольга Вениаминовна сама сказала! Федосеев начал отнекиваться, мол, давайте потом. Да надо посмотреть, какие где есть вакансии… А Морозовой не хотелось меня из своего отдела отпускать. Она ему и говорит: у меня есть вакансия! Специалиста. Она, то есть я, и так и так эту работу выполняет.

— И что, ваш согласился?

— А куда ему было деваться? — рассмеялась Галия. — Ольга Вениаминовна ему выбора не оставила. Кстати, у меня зарплата теперь будет на шесть рублей больше. А! И меня будут в рекламе газировки новой снимать!

Обсудить это мы не успели. Раздался звонок телефона. Это оказался Румянцев и вопрос про газировку сразу вылетел у меня из головы.