Ревизор: возвращение в СССР 33

Глава 15

Москва. Квартира Ивлевых.

— А ты уже думала про отпуск? — поинтересовался я у жены. — Надо же детей вывезти куда-то на лето.

— В Палангу опять, — как о само собой разумеющемся ответила Галия. — Там так здорово было!

— Точно в Палангу хочешь? Там, скорее всего, будет гораздо холоднее, чем прошлым летом. Это прошлый год был экстремально жаркий, помнишь хотя бы эти чертовы пожары, вот и получилось на Балтике отдохнуть как на Черном море, — осторожно возразил я, оценив мечтательную улыбку на её лице. Ну да, уж опыта отдыха на Балтике у меня много по прежней жизни, как-то так получилось, что супруга ее полюбила из-за некой «большей культурности литовцев». Я лично такого не замечал особо. Особенно, когда идешь за группой молодых литовцев и понимаешь половину сказанного. Поскольку язык они вроде используют литовский, но половина общения между собой — это русский мат. В России так ожесточенно не матерятся… Добились с ней компромисса — один год на Балтику едем, другой в «настоящий зарубеж», где море гарантированно теплое.

— Думаешь? — озабоченно спросила Галия, нагнав морщинок на лоб.

Поцелуем разогнал морщинки, и сказал:

— Запросто! В этом году всё может быть совсем по-другому. Море плюс четырнадцать градусов, только окунуться и надо бежать согреваться… Загорать можно будет только в дюнах, прячась от ледяного ветра с моря.

— Но там же пани Нина, она нас ждёт. С ней такие отношения хорошие сложились. И Наташа из Махачкалы писала, что хотела опять там вместе отдыхать. Я напишу ей, спрошу, когда у них отпуск?

— Ты лучше не пиши, а позвони. — посоветовал я. — Пока письмо туда дойдёт, пока обратно, да ещё затеряться может, а отпуск заранее планировать, всё же надо…

— Правильно, — загорелась жена и отправилась к телефону заказывать междугородний звонок.

— Ты же только имей в виду, что самый тёплый период в Прибалтике с двадцатого июля по пятнадцатое августа. И то условно теплый. Вернее сказать, это несколько недель, когда есть наибольшие шансы на тепло, но гарантий все равно никаких…

Она достала карманный календарик из кошелька и начала прикидывать…

— Ну, можно взять отпуск с двадцать третьего июля, это понедельник, — прикинула она. — Дадут мне, как думаешь?

— Куда они денутся, у тебя детей двое. Если что, то и справку принесем, что дети нуждаются в оздоровлении на море. Только ты об этом на работе сразу скажи… Недели три там побудете и нормально будет, — решил я.

— А ты с нами?

— И я с вами, — уверенно ответил я. — Неделю так, точно, а скорее всего две… Надо же вас будет отвезти, а потом забрать… Да, и тут такое еще дело — мне поездку на Кубу семейную предлагают в ноябре. Думаю соглашаться…

— На Кубу? Всей семьей? — Сказать жене внятно это оказалось очень сложно, она чуть не задохнулась от счастья. Но я все же ее понял.

— Да, тоже недели на три. Придётся тебе ноябрь за свой счёт брать, чтобы на Кубу лететь.

— Да я ради такой поездки и уволиться готова! Уже много лет мечтала побывать в Латинской Америке. Но думала, что никогда такой возможности не будет.

— Ага, вот почему ты деньги тогда на Чили собирала… Якобы на Компартию, а на самом деле хотела туда уехать! — поддел я жену, и она среагировала, как я и ожидал, бросилась на меня, и у нас завязалась шутливая борьба. Поймал ее и сжал крепко в объятиях.

— А меня отпустят за свой счет? — спросила она, все еще мечтательно улыбаясь от такой хорошей новости.

— Думаю, это не должно быть проблемой, ты же не руководитель… И опять же — двое маленьких детей, на оздоровление спишем…

— Спустя два месяца после предыдущего оздоровления?

— Да поймет твое начальство, само бы ни в жизнь от такой возможности не отказалось…

— А ноябрь все же… Не придется прятаться в дюнах от холодного ветра?

— Мне сказал знакомый дипломат, что на Кубе в это время самый лучший сезон.

Пока мы обсуждали будущий отдых в Паланге и на Кубе, Ахмад и Загит привезли с вокзала Дилару. Первым делом Загит привёл сестру к нам. Сюрприз удался, Галия аж разрыдалась от радости и неожиданности. Однако она быстро сообразила, что я слишком спокойно отреагировал.

— Ты что, всё знал? — уставилась она на меня с таким осуждающим видом, что Диларе пришлось вмешаться.

— Детка, детка! Я с него слово взяла! — повернула она к себе племянницу лицом. — Он не мог тебе ничего сказать.

Тут к нам заглянул Ахмад.

— Ну, что? Там всё готово! Просят всех наверх. — произнёс он тоном, не терпящим возражений.

— Сейчас, сейчас, давайте только сразу остальные подарки из машины заберём, — попросила Дилара.

— Паш, помоги машину разгрузить, — попросил тесть, ставя чемодан в прихожей и сумку. — Пошли, Диль, будешь руководить, куда что разгружать?

Оказалось, Диля не просто так просила её встретить. Целый ковёр в подарок на свадьбу от родни в Набережных Челнах Ахмад уже отнёс Якубовым в квартиру. Но там было ещё полно вещей, я даже посочувствовал мужикам, которых Диля подрядила вытаскивать все это из вагона. Подарки для нас я сразу поднял к себе в квартиру. А остальное Загит с Ахмадом потащили на шестой этаж, велев нам с женой и детьми подниматься тоже. Но Галия ждала междугородний звонок из Махачкалы, и я поднялся с детьми один, попросив её оставить в дверях записку для Брагиных, что мы на шестом этаже.

Мама с Анной Аркадьевной накрыли серьёзный праздничный стол к приезду родственницы. Она так растрогалась…

Махачкала.

Услышав от оператора, что их вызывает Москва, Наталья сразу позвала мужа к телефону. Однако, услышав женский голос, насторожилась, и продолжила разговор сама. Бывало, гулял муж в молодости, мало ли взялся за старое? Когда она поняла, что это Галия, она удивилась и обрадовалась. А когда та стала интересоваться их планами на лето, Наталья потрясённо переглянулась с мужем, подошедшим на звук разговора.

— Мы планируем отпуск с двадцать третьего июля, хотим недельки три в Паланге провести, — объяснила Галия. — Подумала, было бы здорово, если и вы тоже там будете в это время.

— Галия, дорогая, я с удовольствием! — посмотрела она на мужа и тот активно закивал головой. — Часто Палангу вспоминаю…

— Правда? Так поехали опять? — предложила, обрадовавшись, Галия.

— Я-то ещё в декрете, свободный человек, в любое время могу, — ответила ей Наталья. — А вот Андрею ещё надо на работе договориться… Мы всё узнаем и обязательно перезвоним, хорошо? С двадцать третьего июля, значит?..

Закончив разговор и попрощавшись, Наталья положила трубку и, округлив глаза, шумно выдохнула.

— Ничего себе, — проговорила она, глядя на мужа. — И что будем делать?

— Вообще-то, с такими людьми надо знакомство обязательно поддерживать, — решительно ответил ей Андрей. — Один раз не поедем, когда позовут, в следующем году уже не пригласят.

Его сильно беспокоило, что вся его карьера зависит от тестя. Не дай бог с ним что-то случится и ему в принципе понятно, где он тут же окажется. На обочине. Надо и свои собственные связи нарабатывать. А как их нарабатывать в Махачкале, если тут его каждая собака знает, только лишь как зятя местного большого человека? Общаются вроде с ним уважительно, но иллюзий нет, тесть уйдет на пенсию, и все и о нем тут же забудут, и о его зяте. Надо в Москву перебираться, причём самому. А чтобы там зацепиться, может и Ивлева хватить. Кто знает, кем он через пять лет станет с такими способностями?

— А ты же нам уже путёвки в Сочи в профсоюзе выбил с первого июля, Галия же слишком долго тянула с нашим предложением по Паланге… — вывела его из раздумий жена. — Что теперь с ними будет?

— Отдам заму, чтобы он меня в отпуск отпустил с двадцать третьего, — решительно ответил ей муж. — Путевки на двадцать один день, он как раз вернуться успеет.

Жаль, что мы не могли сидеть долго, детей надо было укладывать. Хотя, Диля тоже долго сидеть не стала, дождалась Марата и в десять они уже пришли к нам. Видимо, она ещё не очень хорошо себя чувствовала.

— Как же тяжко сидеть за праздничным столом, — улыбнулась она, заметив мой настороженный взгляд, — когда тебе половину всего этого есть нельзя.

— И всегда нельзя будет есть? — спросила жена, уже узнавшая про операцию, помешавшую ей приехать на свадьбу брата.

— Часть всегда нельзя. А часть можно будет, как время пройдет достаточно после операции.

Марат поздоровался с Галиёй и заметил, взглянув на часы, что Эль Хажжи и Аиша уже улетели из страны. Если по-прежнему влюблен, то начинается у него тяжелый период. При расставании две трети тоски достается тому, кто остался. У него-то не будет новых впечатлений в поездке…

Диля принялась разбирать свои сумки. Столько продуктов навезла, подарков от всех родственников в Набережных Челнах… Вручила Марату гостинцев, и он поехал к себе в общагу.

— А это тебе привет от одноклассницы, — вытащила она приличный свёрток.

— Да ладно! От Юльки? — удивился я, разворачивая свёрток.

Там сверху лежало письмо. Сразу принялся читать, а передачку от подруги жене вручил на распаковку.

— Ничего себе! Как время летит, — воскликнул я, — она уже полгода, как из декрета вышла! Ребенок уже совсем большой!

— Чужие дети быстро растут, — улыбнулась Диля.

Юлька писала, что всё у них хорошо. Игнат четвёртый курс заочно заканчивает, ему ещё два года учиться, а его уже мастером поставили. Сынишка в ясли ходит. В августе они собираются в Святославль в отпуск.

— О, ещё повидаемся, может быть! — обрадовался я. — Поедем на свадьбу к Тимуру с Веткой… Жаль, Юлька не написала, когда они конкретно приехать планируют.

Подруга передала нам сладостей разных, и развивающие кубики детям.

— Смотри, как умно, — улыбаясь, показала мне жена. — Две коробки одинаковых с кубиками, чтоб дети не передрались.

Забежал Костя Брагин, сказал, что мать с бабушкой уже привёз, они, пока, там с малышкой знакомятся…

— Вы ещё не ложитесь? — спросил он с виноватым видом.

— Не волнуйся, я поздно ложусь. Постучите тихонько, я дверь в кабинет буду открытой держать и услышу, — успокоил я его, и он убежал к себе.

Галия уговаривала Дилю поехать в Палангу хоть на несколько недель…

— Детка, я и так столько времени пробюллетенила, неудобно перед коллегами, — отнекивалась она.

— Наоборот, вам реабилитация теперь нужна, — заметил я. — Какая работа? Здоровье важнее всего!

Она скептически посмотрела на меня… Ну, жираф большой, ему видней. Я вот тоже в прежней жизни себя не берег, так что вполне понимаю, о чем она сейчас думает. Успеется, мол, отдохнуть, лет не так и много еще… А то и мысленно произносит бодрое — на том свете отдохнем. Знала бы она, узнав о моей ситуации, что не факт…

Сел писать Юльке письмо с благодарностью за подарки и гостинцы. Сообщил, что Тимур с Ветой собираются устроить свадьбу в Святославле четвёртого августа, и мы с женой планируем обязательно быть. Блин! Только тут и сообразил, что мы же с женой уже на этот период отпуск в Паланге распланировали… Ладно, вырвемся с курорта на пару дней. Выразил надежду, что получится увидеться и с ними с Игнатом. Рассказал, что заканчиваем с женой второй курс. Галия уже тоже вышла на работу. Мальчишки наши уже ходят за руки, в ясли планируем отдать с осени, а пока они с няней остаются.

Больше писать оказалось не о чем, было неудобно как-то хвастаться…

Брагины появились ближе к одиннадцати часам вечера. Галия и Диля ещё болтали на кухне. Татьяна Петровна и Клавдия Ивановна, конечно, не послушались и приехали опять не с пустыми руками.

Наши тут же усадили их за стол, я символически посидел с ними минут пятнадцать и ушёл, что женщин смущать? У них свои разговоры…

В четверг перед работой настроил Галию по-боевому.

— Узнай у начальства, кому из профессионалов предстоит заниматься вашим фильмом, надо уже с ними знакомиться, — наставлял я её. — Выясни конкретно, какие у вас сроки? И сразу говори, что тебя уже надо освободить от обязанностей секретаря и переводить на новую должность. Ты не можешь разорваться.

— Так и говорить? — удивилась она.

— Дорогая, они сами подняли твой статус. Ты больше не секретарь.

— Правда?

— А разве не так?

— Вообще-то, ты прав.

Она уехала немного в растрёпанных чувствах. Но я-то знаю, что свои интересы на работе надо обозначать сразу и жёстко, иначе на шею сядут. А потом будет как в поговорке, кто тянет, на том и едут, а скинуть с шеи хоть что-то из лишних обязанностей всегда проблематично. Люди уже пригрелись, привыкли, расслабились, что за них кто-то работает, а тут, вдруг, их на лету просят выйти вон из самолёта. Кому ж такое понравится?

Детские крики со двора привлекли моё внимание, и я подошёл к окну.

— Началось в колхозе утро! — с досадой насчитал я на площадке не меньше десяти детей, из которых не узнал наших дворовых вообще никого. — Это они теперь пораньше будут приходить, чтобы в очередях на качели и горки не стоять?

Блин! Надо что-то делать! Может, в соседние дворы такие же площадки поставить? А что, деньги есть… Сколько там понадобится за две таких же — тысячи три-пять? В принципе, за спокойствие семьи отдать не жалко, при моих-то заработках… И дети, опять же, балдеть будут годами, хоть и чужие, ради такого можно и проплатить. Но тут стал мыслить более конструктивно. А если слухи пойдут? Сейчас же не двадцать первый век, когда только плати, никого не интересует, где ты деньги взял… На том же «Полёте» шептаться начнут про слишком богатого студента. А куда дальше эта информация уйдет, даже проверять не хочется. Не те времена, когда можно декларировать большие суммы, которых у тебя быть не может.

Эх, вот же беда, и деньги есть, а потратить на благое дело не могу, опасно. Можно, конечно, соврать, что жильцы близлежащих домов сами деньги собрали, но закон подлости никто не отменял. Окажется среди жителей этих домов хотя бы один работник Часового завода и всё! Выплывет мой обман наружу…

Следующий вариант — а если действительно предложить жителям соседних домов скинуться на новые площадки для собственных детей? Прикинул, что к чему. Нет, соседи у нас умные. Зачем скидываться, если дети и так по соседству на очень даже культурной площадке резвятся? Чтобы было на двести метров ближе? И ведь у них теперь во дворе блаженная тишина…

Нет. Нечего даже время тратить. Тут надо решать вопрос глобально и системно. Всё равно, к Сатчану ехать собирался, предупредить насчёт возможных проблем с детским городком, учитывая, что он собирается у себя во дворе такой же ставить. Вот и обсудим…

Надо ещё в таксопарк насчёт старых покрышек позвонить, напомнить о себе, решил, что это и из дома сделать можно. Ничего особенного нет в том, что я у родственника жены прошу старых покрышек общественную детскую площадку во дворе огородить. Не свою же дачу…

Набрал. Епихин сообщил, что у него пока что только несколько десятков набралось.

— Тебе же штук пятьдесят надо, ты говорил?

— Они вам там не мешают, Артём Геннадьевич? — спросил я. — Может, мне вывезти сколько есть? Заодно, прикинем тут, сколько нам их точно надо. Пятьдесят штук, это я наобум сказал.

— Ну, давай… Когда надо привезти? — спросил он.

Это что же, он и машину мне найдёт? Хотя, почему бы и нет? Даже с точки зрения моей легенды, он же родным племянникам жены помогает.

— Так… Это мне надо с председателем кооператива сначала поговорить, — задумался я. — Их же или в подвал спустить надо будет, или закапывать сразу, а то ж растащат… Я вам перезвоню. Спасибо, Артём Геннадьевич!

— Да не за что, — несколько удивился он. Ну, правильно, он-то со мной как с куратором разговаривает.

Начал прикидывать дальнейшие планы на день. Сатчану лучше звонить из автомата…

Тут зазвонил телефон. Это оказался Ионов из общества «Знание». Что-то случилось, похоже… Отмена лекции?

— Павел, какие у тебя планы на лето? — спросил он.

Так… Небось, хочет мне гастрольное турне по Подмосковью опять организовать? А оно мне надо? Как я использовал связи, наработанные в Подмосковье? Да никак! Тогда, какой мне смысл этим заниматься? Вот связи с руководством московских предприятий есть смысл налаживать.

Но так отвечать Ионову я, конечно, не стал, просто отказался от Подмосковья, сославшись на занятость. Но недельку отработать по Москве в щадящем варианте, не больше двух-трёх предприятий в день, он меня уговорил, точнее, я дал себя уговорить, потому что это отвечало моим интересам. Слишком много знакомых из руководства предприятий по Москве ни у кого нет, обычно проблема в том, что их слишком мало.

Московское отделение Всесоюзного общества «Знание».

Придётся к Просунцеву идти, — подумал Ионов. — Обосновывать индивидуальный график работы Ивлева. Без подписи руководителя ему не начислят деньги за лекции…

Как он и ожидал, руководитель Московского отделения Илья Максимович Просунцев выслушал его с явным недоумением на лице.

— Константин Сергеевич, а с какого перепугу мы этому мальчишке должны такие привилегии предоставлять? — с явным недовольством спросил он. — Я понимаю, Подмосковье, туда пожилых страшно отправлять, чтобы инфаркт или инсульт не схватили от перенапряжения. А по Москве по несколько лекций в день… По Москве у нас полно желающих.

— Илья Максимович, он, хоть, как вы говорите, и мальчишка, но работает у нас уже два года, это во-первых. А во-вторых, вот, ознакомьтесь, пожалуйста.

Ионов тут же выложил перед начальником предусмотрительно прихваченную с собой целую папку с благодарственными письмами с предприятий, в которых очень высоко оценивались выступления молодого лектора.

— Обратите внимание, Илья Максимович, каждое письмо заканчивается просьбой прислать его ещё. А сколько звонков было! Сколько просьб я выслушал прислать и в следующий раз именно Ивлева! Он прекрасно находит общий язык с трудовыми коллективом, его же слушают с каким интересом! У меня, Илья Максимович, очередь на него. И напоминаю, это тот самый парень, что в Кремле работает, и достаточно часто в «Труде» печатается, я вам уже про него говорил. Так что это редкий лектор, из-за слов которого никто никаких претензий к нам предъявить не сможет. Потому что мы сразу их в Кремль перенаправим.

— Надо же, припоминаю. И ведь хотел тогда «Труд» взять в библиотеке и почитать его статьи, но эта вечная занятость… Замотался, в отпуск мне пора… — перелистывая благодарственные письма, проговорил задумчиво Просунцев. — Ну, пусть тогда работает по индивидуальному графику.

Позвонил Сатчану из автомата на соседней улице и попросил о встрече.

— О! Давай, давай! Подруливай, — обрадовался он, как будто сам собирался мне звонить.

Пока я приехал, настало время обеда и Сатчан предложил мне пойти на обед с ним и Бортко. Согласился, естественно, не ждать же их целый час.

— Ну, что? — многозначительно посмотрел на меня Бортко. — Головин вчера сдал все дела и уволился с трикотажной фабрики. Можешь заходить туда.

— Понял, — кивнул я. — К кому мне там обращаться?

Сатчан полез за записной книжкой и нашёл мне телефон директора.

— Он уже знает, что я приеду? — сразу уточнил я.

— Вообще, я говорил ему про тебя, — ответил Сатчан, видимо, ему эту третью фабрику гагаринских и отдали. — Ну, хочешь, ещё раз позвоню? Когда ты хочешь ехать?

— Да хоть сейчас. Лишь бы меня там ждали.

Решили, что вернёмся в райком и позвоним на «Луч». Если директор на месте, то я сразу к нему и поеду знакомиться.

— Предприятия предприятиями, а у меня сейчас совсем другая головная боль, — начал я и рассказал Сатчану и Бортко о побочном эффекте от установки у меня под окнами детского супер-пупер городка.

— Это что же, и у меня с семи утра уже галдёж будет под окнами? — вытаращился на меня Сатчан. — Меня Римма тогда самого заставит эту площадку охранять от чужих детей!

— Я думал, думал, что тут можно сделать? И вот что придумал. А если какую-нибудь городскую программу замутить, например, «Город — детям». Может, мы Захарову предложим, а он пропихнёт? У нас же официальная позиции партии так и звучит — всё лучшее — детям. Я ещё статью напишу, шумиху поднимем вокруг этой программы, отзывы благодарных детей и родителей опубликуем…

— А что? Он как-то недавно говорил, что неплохо бы ему побольше светиться с громкими начинаниями, — заметил Бортко. — Мол, для карьеры хорошо, когда фамилия на слуху… Я предложу ему.

— Отлично! — обрадовался я.

Мы спокойно пообедали, вернулись в райком. Бортко к себе направился, а мы с Сатчаном к нему в кабинет.

По дороге я ему рассказал про своё новое приобретение.

— Классный восьмитомник Беляева, и главное, он уже у меня есть в наличии, — убеждал я друга. — Может, позвонишь заказчикам, предложишь включить его в план работы до библиотеки приключений?

— Ну, в принципе, можно. Узнаю, — пообещал он, набрал директора трикотажки и договорился с ним, что я подъеду.

Трикотажная фабрика «Луч» была небольшим предприятием. На просторной территории всего несколько двухэтажных зданий довоенной постройки. Охранник проводил меня чуть ли не до самого управления и подсказал, где кабинет директора. Похоже, его предупредили, что я должен подъехать. Поблагодарил его и пошёл знакомиться с руководством.