Развод. Отвергнутая жена дракона

ГЛАВА 4. ВСТРЕЧА В ТАВЕРНЕ

Пять лет спустя…

— Слыхали? Говорят короновать нора Цевернеш будет будущая верховная жрица. Я сам видел, как она въехала в столицу! — пьяно выкрикнул один из посетителей таверны.

— Ты лучше найди того, кто не видел! Она явилась прямо на спине огромного гаольфа! Никогда не видел вживую этих монстров! Уж точно не в столице!

Кружка с пивом с грохотом опустилась на деревянный стол.

— Это все ерунда! — вдруг вступила в мужской разговор служанка. Она замерла с большим подносом в руках и окинула гостей полным превосходства взглядом. — Всем известно, что жрица Айрэн ездит по свету и усмиряет монстров. Тоже мне невидаль! Зато вот моя кузина как-то попала на ее песнопение в Альгулате.

— И что? — ухмыльнулся первый, притягивая девушку к себе на колени, но та в ответ шлепнула его по плечу и тут же поднялась.

— А то! — припечатала она. — Кузина моя уже как пять лет замуж не могла выйти, а сходила всего один раз в храм, и на обратном пути мужа своего будущего встретила! Нор Цевернеш, наверное, пожертвовал храму целое состояние, чтобы жрица Айрэн пела на его коронации.

Я поправила на голове капюшон и схватилась за свой бокал с вином.

— Эй, парень… — обратился ко мне хозяин таверны. — Подлить тебе еще?

— Подлей, — произнесла я низким голосом.

Переодеваться в мальчишку было делом для меня уже привычным. В первые годы, когда жрец Вейяр отправлял меня за монстрами, только так и спасалась. Чудовищ я не боялась, мне они не вредили. А вот всяких приставучих мужиков, которые просто не могли пройти мимо одинокой девушки в странствии, я опасалась. Проблем сразу становилось меньше, когда я притворялась юнцом. Потом Вейяр, конечно, натаскал меня, и если уж не сразить, так отбиться от какого-нибудь засранца я стала способна. Однако все равно иногда одевалась юношей, но теперь уже маскировки ради.

Да, и как ни крути, лучшая драка та, которой не было.

— А ты не слишком молод, чтобы тут вино хлестать? — проявил неожиданную заинтересованность хозяин. — Родители не заругают?

— Сирота я, — буркнула я, чтобы он отстал с вопросами.

Вообще-то, я пыталась напиться до такого состояния, чтобы понять, как я вообще дала себя уговорить приехать в эту Прародителем забытую столицу! Жила себе спокойно при храме в Дрейге, по миру странствовала, так нет же! Вздумалось моему бывшему муженьку взгромоздится не куда-нибудь, а аж на сам императорский престол, и ему не какого-нибудь жреца подавай, а будущую верховную жрицу.

Тьфу ты.

И Вейяр заладил: «Смотри туда, куда страшно. Это твой последний урок и последнее испытание». Делать мне что ли больше нечего, как на Алериса на троне любоваться?

«Пустота» внутри завибрировала, и тут же раздался обеспокоенный голос в голове: «Ниссарэйн, даже не вздумай призвать в мир новых монстров! Нам сейчас не до них!».

— Да, знаю я… Знаю, — буркнула я, взбалтывая вино в бокале.

И, позволив себе еще самую капельку понегодовать, закрыла глаза и начала тихо и ровно дышать, представляя, как вся я целиком и полностью заполняюсь светом Прародителя.

— Эх… Вот бы с этой жрицей того… — услышала я снова мужской голос.

— Чего? — аж крякнул другой. — Ты губу-то закатай. Такая красотка даже в самую жаркую засуху на такого как ты, не посмотрит. А я слышал, что у нашей будущей верховный жрицы засуха бывает редко, — в тоне появились характерные пошлые нотки.

Я фыркнула и откинулась на стул.

Ага, как же… По пять мужиков в день обслуживаю! Уже и ноги не сходятся вместе… Понапридумывают же небылиц. Если женщина молода и одинока, то у нее почему-то обязательно должна быть сотня любовников.

Я бы может и рада прекратить свою «засуху», вот только… Не могу. Не могу и все тут. Я уже чего только не перепробовала. Меня даже Вейяр с молодыми прихожанами знакомил! Вот до чего жизнь довела! Но нет… На кого ни посмотрю, все не то. Но оно и к лучшему. Почему — не знаю, но Вейяр за пять лет твердо вбил мне в голову одну истину, от которой я не отступала: «Все что ни делается, все послано Прародителем во благо». И жить так как-то легче было.

Залпом осушив бокал вина и вытерев рукавом плаща рот, я спрыгнула со стула и, бросив серебряный на стол, направилась к выходу.

— Благодарю, нор! — услышала я хозяина, и обернувшись, поправила его:

— Я не нор. Драйл.

Но тот лишь растянул губы в понимающей улыбке и опустил серебряный в мешочек к остальным монетам.

— Конечно, благородный драйл. Как скажите.

Я усмехнулась, склонилась в шутовском поклоне, а выпрямившись и развернувшись, впечаталась в кого-то носом. Переносица тут же заныла, но даже через эту слабую боль я могла ощутить запах мускуса и табака. Внутри все сжалось, а по коже побежали мурашки.

Нет. Невозможно.

— Осторожно, малец, — услышала я знакомый голос, и тут же отступила в сторону, потирая ушибленный нос.

Только-только отступившее негодование на свою судьбу вспыхнуло в груди с новой силой. И какая нелегкая принесла моего бывшего в эту таверну?! Но вместе с этим где-то глубоко-глубоко в душе, так далеко, что я даже не признаюсь, вспыхнула старая боль. Зазудела, как давно затянувшийся глубокий шрам. Но это лишь больше подстегнуло мое раздражение.

— Сами смотрите, куда идете. Не видите что ли? — буркнула я.

Глаза у него были или нет? Я-то тут перед хозяином кривлялась, а он куда смотрел?

— Ты посмотри, с кем разговариваешь! — угрожающе начал рыцарь, стоящий за плечом Алериса.

— Не знаю. Не местный я, — отозвалась я, пониже надвигая капюшон на голову. — Но коли задел благородного нора, то прошу извинить.

И с этими словами я уже хотела было двинуться к выходу, потому что находиться в обществе бывшего мужа у меня не было совершенно никакого желания.

Да, все чувства, и растоптанное сердце, и похороненные мечты — все осталось в прошлом. Но это не значило, что я ему все простила и готова круглые сутки быть в его компании. Нет уж, и того, что я должна петь на его коронации вполне достаточно.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А ну-ка, постой.

Меня вдруг схватили за локоть, а после сдернули с головы капюшон, до кучи порвав и мою ленту, удерживающую волосы, отчего тяжелая медная копна тут же рассыпалась мне на плечи.

Я глянула на остановившего меня рыцаря волком, и он тут же поспешил отдернуть от меня руку, пяться назад в священном ужасе. Всем было известно, что до жриц нельзя дотрагиваться без их на то разрешение, ведь иначе можно было и гнев Прародителя на себя навлечь. Во всей же таверне неожиданно повисла просто оглушительная тишина.

Те двое выпивох, которые то и дело обсуждали меня на весь зал, и вовсе поспешили пригнуться к столешнице и вообще стать по возможности незаметными.

— Светлейшая Айрэн, — протянул Алерис. — Не ожидал встретить вас в таком месте и в таком виде.

Я даже и не пыталась скрыть недовольство, когда резко развернулась к будущему императору и встретила взгляд его серебряных глаз, от которых сходила с ума несколько лет назад. А он ведь совсем не изменился. Все так же красив, паршивец. Его темные волосы были коротко пострижены, подчеркивая худощавое лицо с высокими скулами. Кожа была гладко выбрита. Но кажется, на его идеально прямом носу появилась горбинка. Интересно, кто же оставил ему такой подарок?

Хотя… Какая разница?

Подумать тольк, шесть лет назад я бы отдала ему все лишь за одну улыбку. А теперь он был совершенно чужим для меня. Более того, я и видеть его не желала.

Все это время, пока я молча разглядывала мужчину, он не сводил с меня явно заинтересованного взгляда. Привычный лед его глаз треснул, и на самой их глубине заплясали живые голубые искорки.

Надо же… Оказывается, он может смотреть и так? Грудь обожгло горечью.

— Я тоже не ожидала вас встретить здесь, нор. Иначе просто не пришла бы, — ответила я.

Черная бровь мужчины взлетела вверх, а губы изогнулись в усмешке.

— Вы недолюбливаете меня, — он даже не спрашивал, а утверждал. — Чем же я разгневал будущую верховную жрицу?

Кажется, наш небольшой разговор приносил ему удовольствие. Искорки в его глазах разгорелись только сильнее. И кажется, его совершенно не смущало, что нас слушала вся таверна. Уже через пару часов на каждом углу будет твердить, что к легиону мужчин «борющихся с моей засухой» присоединился и сам будущим император!

Я кинула на него острый взгляд, нахлобучила на голову капюшон и отрезала:

— Я не должна перед вами отчитываться. Помолитесь Прародителю и быть может узнаете ответ, — и затем, развернувшись, я пошла к двери, но уже у самого порога не смогла не добавить: — Если вы вообще знаете, как это делается.

По пути сменив мужскую одежду на мантию, припасенную в заброшенном доме, я направилась в храм.

Конечно, бывший муженек любезно предоставил мне роскошную комнату во дворце, но я предпочитала жить при святой обители. Там я чувствовала себя намного лучше и контролировать тьму было куда легче.

Едва я вошла в двери храма, как на меня тут же обратились взгляды всех присутствующих. Редкие прихожане поспешили склониться в поясном поклоне, а жрецы в пурпурных мантиях поприветствовали меня уважительными кивками.

Я улыбнулась им в ответ, но не успела сделать и нескольких шагов, как услышала тихий женский голос:

— Светлейшая Айрэн…

Повернувшись, я увидела хорошо одетую немолодую дралью, которая неуверенно комкала подол своего платья, не смея поднять на меня глаз.

— Вы что-то хотели? — спросила я ее.

Она бросила на меня короткий взгляд и снова опустила голову.

— Мы знаем, что вы приехали в столицу ради коронации нора Цевернеш. Но… Мы… Быть может, вы споете в нашем храме? Дочка моя уже третий год болеет, все никак не можем ее вылечить, а у знакомого драйла все никак дите не родится.

По идее, чем выше рангом были жрицы, тем реже они вели обычные службы в храме. Например, верховный жрец ни разу не пел за последние три года. Да, и Вейяр меня часто ругал, за то что я одаривала милостью Прародителя всех, кого ни попадая.

Но у меня было другое мнение на этот счет. Сама я до сих пор помнила тот день, когда я нечаянно призвала гаольфа в храме. Это ощущение просвятья и радости, настигающее тебя через все преграды и боль — высший подарок, который только мог подарить мне Прародитель в тот момент.

Узнай я шесть лет назад, какой силой обладала, и поспешила бы оставить ее только для себя. Но сейчас мне было совершенно ясно, что истинная мощь — в дарении. Чем больше я отдавала, тем больше мне приходило. Поэтому когда у меня выдавалось свободное время, я охотно пела в самых разных храмах. Мне грело душу, что мое песнопение с другими жрецами могло помочь кому-то решить их проблемы. И ведь в конце концов, на эти службы не ходили всем миром. Приходили только те, кто отчаянно нуждался и цеплялся за последнюю надежду. А не помочь таким драйла или норам — это уже не «сохранение порядка», а настоящая жестокость.

— Конечно, я спрошу у жрецов о днях служб и сообщу им, когда буду присутствовать. Потом вы сможете увидеть объявление на двери храма, — улыбнулась я ей.

Горьковатый запах разжигаемых благовоний привычно заполз через ноздри в легкие и уютно устроился в груди. Храм для меня был самым настоящим домом. Любой храм. Еще ни в одном месте я не чувствовала такого душевного покоя. Здесь моя «пустота» наполнялась светом без каких-либо усилий с моей стороны.

— Спасибо! Спасибо! — склонилась в поклоне женщина, а вслед за ней меня стали благодарить и остальные прихожане.

— Поблагодарите потом, когда ваша дочка выздоровеет, а у вашего знакомого родится малыш, — ответила я, и все еще сохраняя на губах улыбку, свернула к боковой двери, которая вела на винтовую лестницу.

Быстро взбежав по ступенькам, я поднялась на последний этаж, на котором была дверь всего в одну комнату — мою спальню.

И конечно же, там меня уже ждал мой гаольф.

Он, как обычно, сидел у окна, высунув в оконную раму свою огромную морду, а его рога уперлись в стену, не давая ему просунуть голову целиком. В какой-то степени он был похож на огромного кота и даже имел некоторые схожие повадки. Только вот в отличие от обычного домашнего котика, у моего питомца были огромные клыки, которые угрожающе торчали даже из закрытой пасти, а голову венчали витые рога.

«Сама говорила, что не хочешь в столицу. А в итоге, убежала в город, едва мы вошли в храм», — в голосе монстра, который прозвучал у меня в голове, сквозила явная обида.

— Хотела выпить без лишних взглядов, — ответила я ему, сбрасывая с плеч свою пурпурную мантию и падая на кровать. — Я встретила Алериса.

«О… — заинтересовался Бруо настолько, что даже оторвал взгляд от улицы и посмотрел на меня своими алыми глазами. — Вот почему у тебя сердечко так зашлось?».

Я нахмурилась.

— Ничего не зашлось.

«И как ему твой новый облик? Понравился?».

Вспомнив искру интереса, мелькнувшую во взгляде дракона, я насупилась еще больше. Откровенно говоря, назвать мой облик «новым» — это конечно слишком. Во время своей учебы и постоянных тренировок я сбросила вес, а с лица сошла угревая сыпь. А вот что действительно поменялось, это цвет глаз и волос. Три года назад после моего посвящения в жрицы, на следующее же утро я проснулась с бордовыми глазами и медно-рыжими волосами. Была я после этого мягко говоря в шоке, а вот Вейяр наоборот только довольно улыбался, словно так и должно было быть с самого начала.

В любом случае, этого видимо было достаточно, что бывший муж меня не узнал.

Повернувшись на бок, я подтянула к себе подушку и положила ее под голову.

Какой была бы моя жизнь, если бы пять лет назад Алерис не выбросил меня? Выглядела бы я по-другому или все еще была бы прыщавой толстушкой? А если бы я тогда выглядела так, как сейчас, развелся бы он со мной?

— Понравился, — со вздохом ответила я. — Только поздно.

«Ничего не поздно. Разве не хочешь ему отомстить?» — подначил меня Бруо.

— Отомстить? — усмехнулась я, приподнимаясь на локте и глядя на гаольфа. — Ты меня на темную сторону переманиваешь?

Монстр выглядел оскорбленным в лучших чувствах.

«Никуда я не переманиваю! Просто разве тебе не хочется? Пять лет назад он воспользовался тобой и бросил, а теперь ты нужна ему как верховная жрица, а к тому же он в тебе заинтересован. Разве не отличный шанс для мести?» — алые глаза Бруо сверкнули поистине зловеще.

Из моей груди вырвался смешок, и я покачала головой.

— Все, что я хочу — это закончить здесь работу и вернуться к своей привычной жизни. Алерис не тот дракон, с кем можно играть. Даже если выиграю, потом еще долго придется зализывать нанесенные им раны. А мне это ни к чему.

«А что если он не просто заинтересовался тобой? Что если он перейдет к решительным действиям?».

Еще несколько лет назад мое сердце затрепетало бы от этой перспективы, но сейчас я лишь усмехнулась и снова легла на кровать.

— В столице полным-полно разных женщин. Зачем ему я?

«Но ни одна из них не верховная жрица…» — многозначительно произнес в моей голове Бруо.

— Знаешь главное правило счастья? Думать о настоящем и поменьше переживать о будущем, — хмыкнула я и прикрыла глаза. — Сегодня мне встретилась женщина. У нее болеет дочь. Быть может Прародитель отправил меня сюда, что бы я помогла ей?

«Ты зануда», — надулся Бруо, а меня стало клонить в сон. В конце концов, чтобы добраться до столицы мы с Бруо провели в пути из Дрейга целые сутки. А прошлой ночью поспать удалось урывками. Но едва меня накрыла сладкая дрема, как тут же раздался стук в дверь.

С недовольным стоном я поднялась и пошла открывать. К моей радости на пороге оказался Вейяр, но что удивительно, был он не один. Позади него стоял младший послушник, который держал в руках огромную коробку.

— Вы решили приехать с подарками, учитель? — прислонившись к косяку спросила я старика, дернув подбородком в сторону терпеливо стоящего на месте послушника, лица которого было даже не видно из-за его ноши.

Вейяр посмотрел на меня своими бесцветными глазами и улыбнулся краешком рта.

— Это не от меня. Так и будешь держать меня на пороге?

Бросая подозрительный взгляд на коробку, я отошла в сторону и позволила жрецу с послушником зайти в мою скромную обитель. Бруо принципа ради зарычал, и юноша тут же вздрогнул и вцепился в свою поклажу так, словно она одна могла спасти ему жизнь.

Я в ответ на это лишь покачала головой, переглянувшись с Вейяром. Нам с учителем было прекрасно известно, что мой гаольф только с виду был таким суровым и страшным, но как хозяйка я приказала ему никому не вредить без моего на то разрешения. Поэтому он был даже безобиднее котенка.

— К-куда это поставить, светлейшая? — заикаясь спросил послушник.

Я оглядела в целом пустую и просторную комнату, где из мебели только и был, что небольшой сундук для одежды, двуспальная кровать и пара стульев.

— Куда угодно… — пожала я плечом.

Сразу после этого коробка, наконец, нашла свое место на полу. А юноша распрямился, застенчиво спрятал руки за спиной и, бросив на меня взгляд украдкой, тут же покраснел, как маков цвет.

«Ты мантию-то накинь. А то ходит тут, понимаешь ли, в нижнем платье. Соблазняет…» — коварно захихикал в моей голове Бруо.

Я кинула в него предостерегающий взгляд. Что-то в последнее время разошелся он со своими шуточками. А потом хотела уже было отпустить в край смутившегося послушника, но Вейяр, переведя взгляд с меня на него, проговорил:

— Ступай в скит и прочитай там тысячу раз сутры успокоения сердца.

Юноша тут же склонился в поясном поклоне, а затем поспешил удалиться. Да… Жрецы должны сохранять ясность и трезвость мысли, чтобы пройти на Пятый План и приблизиться к Прародителю. Поэтому неудивительно, что послушник оказался наказан за свое смятение. Пожалуй, не будь я веллерией, то жрицей я смогла бы стать еще очень и очень нескоро. Хотя по сути так и было, обычно посвящение принимали уже после тридцати, а кто-то и после сорока лет.

— Так, от кого это? — спросила я учителя, вновь наткнувшись взглядом на коробку.

Но вместо ответа тот молча протянул мне письмо, а сам отошел к ближайшему стулу и тяжело на него опустился. Устал видимо с дороги. Это я за один день на гаольфе добралась до столицы, а Вейяр, хоть и выехал раньше меня, а приехал позже.

На врученном мне письме была хорошо знакомая императорская печать. И ничего хорошего это явно не предзнаменовало. С плохим предчувствием, я распечатала конверт и достала сложенный на пополам пергамент. Мне хватило пробежаться взглядом лишь по первой строчке, чтобы уже недовольно повернуться к Вейяру, потрясая в воздухе письмо.

— Это что еще за шутки? — прищурилась я.

— Никаких шуток, Ниссарэйн, — покачал головой Вейяр.

— Жрецы не обязаны ходить ни на какие светские мероприятия и приглашения им тоже никогда не шлют! Если уж есть на то необходимость, мы просто приходим туда, куда нужно. Мне ли тебе это говорить?

Письмо в руке жгло ядом, и я, посмотрев на него, как на змею, бросила на пол.

У меня было правило никогда не возвращаться в столицу. И вот я здесь.

Я обещала себе больше никогда не встретиться с Алерисом. И вот я должна петь на его коронации.

У меня была клятва — больше никогда не посещать никаких приемов и балов высшего драконьего общество, и вот в моих руках приглашение с требованием явиться.

Ну, уж нет! Этому точно не бывать!

Вейяр посмотрел на меня своими бесцветными глазами и сложил руки на коленях.

— Благословение даруемое жрецом во время коронации наиважнейший момент для всего периода правления. Тем более если мы говорим о смене династии. Нор Цевернеш не хочет никаких сюрпризов на самой церемонии и приглашает тебя познакомиться поближе до нее.

Я сложила руки на груди, оглядывая Вейяра.

— Не слишком ли много он хочет? То ему подавай будущую верховную жрицу, теперь вот какие-то сближения. Почему вообще жрецы обязаны благословлять его, если Прародитель нарек золотых драконов правителями? И вообще… Куда делся законный наследник? Что-то я не очень верю в его добровольное отречение от трона.

Уже во времена моего замужества император был стар, слаб и почти не покидал дворца. Зато всем был хорошо известен — Эмрон, его старший сын. Сама я видела его всего один раз, на нашей с Алерисом свадьбе. Но тогда он не показался мне драконом, который просто так уйдет в тень.

— Ты действительно хочешь, что бы я тебе это объяснял? — спросил меня Вейяр, глядя этим своим проницательным взглядом.

Я вздохнула и провела ладонью по лицу. Нет… Я просто злилась, но озвучивать известные истины не было никакой необходимости. Конечно же, все потому, что в мир пришла веллерия, и потому что Алерис украл мою силу. По сути теперь он обладал мудростью серебряной головы Прародителя и властью золотой. Поэтому разумеется ему никто и слова не может сказать.

Но как же это раздражает!

Отойдя к окну, я запустила руку в жесткую шерсть гаольфа и проследила взглядом за двумя послушниками, которые шли с охапками пурпурных мантий. В прачечную, наверное.

— Неужели он планировал все с самого начала? Неужели еще семь лет назад Алерис возжелал стать императором? — спросила я задумчиво.

— Он потомок серебряного дракона. И Прародитель наделил его большим умом.

— И хитростью, — нахмурилась я. — И коварством. А еще жестокостью. Зато обделил сердцем.

— В тебе говорит двадцатилетняя Нисса или жрица Айрэн? — подловил меня Вейяр.

Я обернулась, встречая его невозмутимый взгляд.

— Разве я не права? Как такой дракон может править народом?

— Его сердце сможет смягчить императрица, — заметил жрец, улыбнувшись. — И нор Цевернеш уже присмотрел себе таковую.

— Что? — невольно вырвалось из меня.

Я понимала, что он никогда меня не любил. И знала, что нас с ним уже ничего не связывало. Даже брачные руны поблекли настолько, что разглядеть их можно было лишь хорошенько присмотревшись. Но… Мысль о его новой жене неприятно уколола сердце. А Вейяр, либо не замечая, либо специально игнорируя мою реакцию, продолжил:

— Он заручился помощью клана черных драконов и обещался взять их дочь в свои жены.

Хорошо же Алерис устроился, ничего не скажешь.

— И дочь черного дракона должна смягчить его сердце? Вот так шутка, — усмехнулась я и снова вернула внимание происходящему на улице.

— Не делай преждевременных выводов. Нойра Эталиа весьма и весьма добра.

Я закрыла глаза и привалилась лбом к оконной раме.

— Это вы так меня подготавливаете к приему? Не хотите, чтобы я удивилась или как-то себя выдала?

Услышала, как скрипнул стул, раздались тихие шаги, а затем на мое плечо опустилась теплая рука, от которой по всему телу тут же разошлась волна теплого и мягкого света.

— Ничто в тебе не может выдать маленькую Ниссу, Айрэн. Ты пожертвовала ей, чтобы возродиться жрицей.

Перед моим мысленным взором тут же встали огромный чан с водой, в котором я видела свое отражение вместе с бликами от чадящих свечей; пурпурные мантии собравшихся в круг жрецов и свои слова: «Сегодня принимаю я смерть не физическую, но духовную. И да воссоединится сознание мое с Прародителем. И да войду я в Шестой План. И будет мне отныне имя Айрэн».

«Чем заплатишь?» — раздался тогда голос Вейяра.

«Любовью и счастьем. Страданием и предательством. Именем Ниссы», — ответила я.

— Спасибо, — улыбнулась я, накрывая своей рукой сухую ладонь жреца.

В глубине его бесцветных глаз плескался маленький огонек тепла, но который нес в себе огромную силу. Я никогда в этом не признаюсь, но за эти пять лет тот по-началу напугавший меня жрец заменил мне отца.

— Смиренно принимай, что дарует тебе Прародитель. Иди на бал, Ниссарэйн, — произнес Вейяр.

И я вздохнула. Вот примерно так и заканчивались все наши споры. И примерно также я согласилась отправиться с столицу на коронацию Алериса.

— Хорошо, — кивнула я. — Надеюсь, что хотя бы в той коробке не платье.

Но в ответ на это Вейяр подозрительно промолчал. Прищурив глаза, я в пару шагов добралась до своего подарка и, открыв крышку, действительно увидела на дне сказочно прекрасное пурпурного цвета платье.

Шесть лет назад я бы, наверное, прыгала от восторга, представляя, как надену на себе это великолепие. Пять лет назад я бы, не раздумывая, выбросила его, поскольку даже думать не хотела о том, что бы принять что-то от Алериса. Сейчас же…

— Жрицы могут носить мирскую одежду, — озвучил учитель известные истины.

— Могут, — согласилась я, скользя взглядом по россыпи драгоценных камней на корсаже.

— Но ты не наденешь, — в голосе его прозвучала улыбка.

— Не надену, — кивнула я.

— Но примешь.

Я оглянулась через плечо на Вейяра, делая совершенно невинные глаза.

— Конечно. Будущий император потратил целое состояние на этот наряд. Отдам его младшему послушнику и велю продать, а вырученные деньги раздам нищим и сиротам.

«Уже предвкушаю недовольство Алериса!» — оживился заскучавший Бруо.

— Делай, как велит тебе сердце, — улыбнулся краешком рта Вейяр, и я поняла, что моим решением он был доволен.

«Но… — раздался в голове озадаченный голос гаольфа. — А в чем же ты пойдешь?».

Усмехнувшись, я поднялась и, подойдя к монстру, почесала его между рогов.

— Ну… Должны же быть какие-то плюсы того, что я жрица.