Разрывая стены

5. Ана

— Ты держалась достойно на церемонии, — из уст Королевы Магды это был серьезный комплимент. — Кайра преподнесла всем сюрприз. Я рассчитывала, что она откажется от Отбора. Ей не нужен Аль Ташид, и Рассветная давно прибрала к рукам свой Совет. Но она решила поиграть всем на нервах. Зато я уверена — принцесса приложила руку к тому, что Даган расстроил помолвку с Миреллой, поманив его надеждой на союз с ней.

Разговор проходил в любимой аллее Королевы, в крытой беседке, окруженной цветущими розами. Прозрачный полог защищал цветы от беспощадных солнечных лучей.

Магда, Ларс и Ана сидели за столом, сервированном для чая. Лэда Аксела стояла невдалеке от беседки, ожидая сигнала Королевы.

— Но Шахрейн! Допустить такую оплошность! Ты оценил мой гениальный ход, сын? — Королева сияла неприкрытым самодовольством.

После появления Дагана в ярких одеждах к нему прилипло новое прозвище — Пипа. Так называли пучеглазую древесную лягушку, живущую в закрытых садах в пойме Арханы, популярную героиню сказок за глупый нрав и пониженное чувство опасности. Сидевшая за столом сияющая женщина стала творцом нового прозвища для самого молодого советника в истории королевств. Оставалось только восхищаться, как ловко Магда воспользовалась промахом соперника ее сына.

— До свадьбы останешься жить в имении Мелины, — продолжила Королева, меняя тему, и выразительно посмотрела на собеседников. — Меня не касается, в каких отношениях вы состояли до сих пор. Но с этого момента нам не нужны лишние поводы для сплетен. — Выдержав паузу, Королева продолжила: — Ана, ты должна регулярно появляться во дворце, чтобы приучить двор к своему присутствию. И раз в неделю я жду тебя в моей мастерской для работы над гобеленом.

Последнее распоряжение вызывало у девушки желание закатить глаза к потолку.

— Лэда Аксела, — позвала Королева, и через мгновение компаньонка Аны застыла у входа в беседку, — я довольна вашей работой. Продолжайте подготовку Избранницы Наследника.

Теперь, когда Ана знала, что от волнения лэда покрывается красными пятнами, она могла оценить толщину пудры на ее лице — женщина хорошо подготовилась к разговору с Королевой.

— Раз в две недели будете показывать мне планирование занятий и отчитываться об успехах. Нужно подобрать новый штат для невесты Наследника.

— Гая останется со мной.

— В новый штат должна войти ночная горничная, горничная, занимающаяся гардеробом, и постоянный дегустатор. Истинный настаивает на проверке всей еды, которую будут подавать Избраннице во дворце, — поворот головы к Ане. — Можешь взять на эту должность свою служанку.

— Она устраивает меня в качестве личной горничной, — спокойно ответила Ана, выдерживая взгляд Магды. Королева любила испытывать собеседников прямым, не мигающим взором. Но с Аной она просчиталась. Неизвестно, как обстояло дело с игрой в гляделки в Долине, но она была очень популярной среди детей в детском доме и в банде уличных воришек на Земле.

— Оставишь ее, если только ваши неподобающие дружеские отношения будут лучше скрыты от внешнего мира.

Ана сдержано поблагодарила, хотя на самом деле ей хотелось прищелкнуть языком и выдать что-то вроде «Юппи — ей»!

— Через две недели состоится ваше первое появление перед народом во время открытия ярмарок в столице. На празднества Первых дождей в Гавре соберется много народа, город и так переполнен. Вам предстоит серьезный тест. Готовьтесь. У меня все, — закончила Магда и потянулась к тонкой чашечке с остывшим чаем. — Да, — остановила она поднимавшихся из-за стола молодых людей. — Не попадайтесь пока на глаза Королю. Ему нужно время, чтобы привыкнуть к новой ситуации. Мужчины не слишком гибки. Особенно Мораны не любят менять свои планы.

Когда беседка скрылась из глаз, Ана шумно выдохнула.

Ларс обнял ее за плечи.

— Не перестаю удивляться, откуда у тебя такая выдержка.

— Твоя мать только что запретила нам все нежности до свадьбы.

Ларс улыбнулся, коснулся носом виска Аны и отпустил ее.

— Она преувеличивает. И ты — моя невеста!

— А раньше была умелая воровка. Отсюда и выдержка.

Наследник усмехнулся.

С момента, как они приняли решение быть вместе, что-то неуловимо менялось в привычной холодности Ларса. Он учился не прятать эмоции.

— В имении тебя ждет Истинный. Он настоял на том, чтобы самому нанести ограничитель. Извини, что нам приходится пройти через это.

— Это больно? — тихо спросила Ана, в мгновение растеряв хорошее настроение.

— Не очень. Еще одна татуировка, к тому же невидимая.

Всего еще одна метка на теле, но она означала ограничение на скольжение.

Едва закончился Отбор как после настойчивых убеждений Совета Закатного королевства и при поддержке Храма, в Долине на пять лет запретили перемещение между мирами. Предложение Старейшины Рама и рода Шахрейн о разделение миров пока принято не было. Ларсу нанесли ограничитель сразу же после принятия решения, а потом досрочно ввели Наследника в состав Совета.

— Это запечатывание дара? О котором рассказывал Мирн? — Ана поморщилась, стараясь скрыть поднимающееся в душе раздражение. Почему ей не все равно? Ведь даже Ларс, казалось, принял метку достаточно легко.

— Нет. Это временное ограничение. И только на перемещение между мирами. Запечатывание закрывает дар навсегда и ухудшает способности даже для Долины.

— А как же Мирн? Ему тоже поставят теперь такую метку?

— Ана, ее поставят всем Скользящим, способным переходить на Землю.

— Так уж и всем?

— Всем. Если дело дошло до запрета, Верховные жрецы Храма способны проверить следы перемещений и искать по ним людей.

— Значит, мы могли бы узнать о том, когда и как надолго перемещалась Мелина?

— Возможно. Но это знания Храма, а как ты можешь догадаться, он не делится своими секретами. Жрецам можно задавать вопросы, но глупо надеяться, что обязательно получишь ответ.

— Ты говорил, что Мирн теперь Наместник Каньонов, но я услышала, что это место пустует.

— Он отказался, — ответ Ларса прозвучал слишком резко, — и перешел в услужение к Рассветной.

— Считаешь его предателем, поэтому не хочешь говорить о нем?

— Нет. Я не считаю его предателем. У него есть право выбирать, и Мирн выбрал жизнь в Рассветном королевстве.

— Как к этому отнесся Аларик?

— Король не любит делиться своими мыслями.

Наследник и Избранница расстались у кареты, в которой уже ждала лэда Аксела.

Впервые не хотелось быстро возвращаться в имение.

Пусть Ана не собиралась бывать на Земле, которая отвергла ее, но ограничитель почему-то беспокоил. Несмотря на свое необычное прошлое и непростое настоящее, она предпочитала бы принимать собственные решения, а не подчиняться воле других.

Истинный ждал в широкой гостиной и, как только вошли лэда и Ана, поднялся с кресла им навстречу.

— У меня мало времени. Пройдем.

Скорчить бы ему рожу в ответ, но приходилось с невозмутимым видом идти к двери, по направлению к комнатам.

Ана была права, думая, что постыдные осмотры остались в прошлом. Теперь, если Истинный проверял метки, ему достаточно было увидеть ее спину. И он снова не заметил в никаких изменений среди знаков.

Ана рассказала, как попала ночью в Карьер. О Тенях и о лице из Мадигве, пустые глазницы которого снова напомнили ей о камнях из другого мира. Что Наследник появился в Ущелье слишком поздно, чтобы спасти ее, если бы Тени не исчезли сами.

Как обычно, жрец внимательно выслушал и ничего не стал объяснять. Прав был Ларс, Храму можно задавать вопросы, но не стоит надеяться на ответы.

Но Ана — упряма.

Вот и сейчас, пока жрец готовил иглы и прозрачную жидкость для нанесения ограничителя, она задала один беспокоивший ее вопрос.

— Зачем вы поддержали выбор Наследника? И помогли Дэшу стать жрецом? Я думала, Храм хотел его победы?

И — о чудо! На этот раз Истинный ответил — не поднимая головы и продолжая прокаливать на огне иглу.

— Чтобы защитить тебя. Я хочу узнать тайны, скрытые в твоей памяти. А значит, ты должна дожить хотя бы до того, как вскроется печать. Решиться на убийство Избранницы Наследного принца сложнее, чем безродной сироты или пары для выскочки из народа.

Это было честно, а главное, звучало почти оптимистично…

Может быть, Ана тоже согласилась на предложение Ларса, подсознательно пытаясь повысить собственные шансы выжить? Или все-таки потому, что верит в предопределенность судьбы и в то, что ее — связана с Наследником?

— Знак рода на моем запястье объявили меткой древних королей, но никто не спешит сообщить мне, из какого я рода?

Сложная вязь из светлых линий на руке была изящной и напоминала татуировку солнцем, когда человек загорает, прикрывая участок кожи, чтобы получить потом светлый рисунок.

— Не все так просто. Такая метка похожа на подробную историю рода, включая всю твою родословную. Сама понимаешь, что рассказ получится долгий и сложный. Поэтому и расшифровка подобной вязи требует долгой и кропотливой работы специалистов. Скоро с рисунка на твоем запястье снимут три копии — для Рассветных, Закатных и для Храма. Возможно, к свадьбе ты получишь в подарок родовое имя. Но не надейся обнаружить родственников. Если бы тебя искали, мы бы уже знали, кто ты.

— Я не надеюсь, — Ана ответила слишком резко и протянула левую руку для нанесения знака, готовая к боли. Это был правильный момент, чтобы ее испытать. Каждый брошенный ребенок живет с верой в чудо, что его найдут. Что он был дорог людям, благодаря которым появился на свет.

Ждала ли она? Надеялась обрести родных?

Ана прислушивалась к себе, пока острая игла протыкала кожу.

Нет. Она никого не ждала… Или это ложь?

— Почему я никогда не видела похожих меток у других людей? — любопытный вопрос помог отвлечься от неуютных мыслей.

— Их наносят в исключительных случаях, например, тем детям, чье происхождение может по той или иной причине подвергнуться сомнению. И чаще всего, скрывают так же, как Дэш прятал твою метку. Считай, что это дурной тон — показывать всем подробности своего происхождения.

— Даже если никто ничего не может понять, посмотрев на рисунок?

— Достаточно того, что это знак древних королей, — жрец отложил иглы и стал собирать вещи. — На ближайшие пять лет ты привязана к Долине.

Год назад Ана попала во дворец уже после открытия ярмарок, начинавших отсчет дней до прихода Первых дождей. Тогда она жила в дальнем крыле и старалась оставаться в тени, не привлекая внимания. Сейчас Ана ехала в открытой карете рядом с Наследником и была одета в красивое платье нежно-голубого цвета, расшитое серебряными нитями и редким в Долине речным жемчугом.

Когда-то Ана воровала чистейшей воды бриллианты, теперь сама носила их — изящный набор из сережек и кулона.

Головокружительная карьера за год — из воровки в принцессы!

И даже сама Королева не сделала сегодня ни единого замечания. А вчера состоялся первый совместный ужин с Королем Алариком. Да-да, в той самой малой столовой, где Ана бывала, как член команды Наследника, зато теперь — как его Избранница и будущая невеста.

Но не стоило чересчур упиваться собственными успехами.

Вчерашнее утро, например, стало демонстрацией несостоятельности Аны как наездницы. Пусть с ней занимались лучшие учителя, она панически боялась лошадей, даже самых смирных, даже тех, что едва передвигали от старости ноги. Признаваться в своих страхах было стыдно, и Ана держала лицо и держала спину. Причем спину настолько прямо, что Королева, которая пожелала самостоятельно проверить, как выглядит Избранница в седле, вынесла вердикт:

— Глиняный кувшин на палке народу представлять не будем. Понятное дело, что будущая Королева не должна выглядеть умнее будущего Короля, но всему есть предел.

Могла бы сказать и потише. Но Магда воспользовалась ситуацией, чтобы проверить силу своих голосовых связок.

Так что на большую площадь столицы Король с Королевой и Наследник с Избранницей прибыли в открытых каретах.

Может, стоит записать это в список своих побед? Как еще вчера никому не известная девчонка поменяла традиционный способ передвижения королевской семьи ради своей прихоти? Но, помнится, Ее Величество тоже не большая поклонница верховой езды, если требует оценки эмоционального состояния коня перед каждым выездом? Возможно, это Магда воспользовалась ситуацией?

На площади королевской семье предстояло разделиться по балконам, возвышавшихся с разных сторон над морем празднично одетого народа, среди которого скрывалось много охраны. В складывавшейся в столице обстановке это было необходимым.

Ана слышала о настроениях в столице от Гаи. Так же думали люди и в королевстве.

Мораны слишком тесно связаны с чужим миром.

Скользящие приносят болезни и опасные идеи.

Духи гневаются.

Тени покинут Карьер и появятся в Долине, чтобы питаться нашими душами.

Храм и Совет спасет нас.

Избранница Наследника из проклятого мира. Ее разумом владеют Тени чужих богов! Бесноватая…

Гая так смешно переживала по этому поводу! Совершенно по-детски обижаясь на несправедливые слухи. Наивная птичка, разве слухи могут быть справедливыми? Разве те, кто хочет расшатать и сменить власть, говорят правду? Они пугают народ, толкая его к грани безумия, за которой только жестокость и беззаконие. И когда волны людской ненависти затихают, наступает время нового правителя.

В принарядившемся городе не чувствовалось напряжения или недовольства. Гавра блистала чистотой, а к цветным фасадам добавились яркие декорации. По радостным крикам людей, встречающих появление выезда, не верилось, что в королевстве неспокойно.

Столица Закатных и так славилась своими рынками, но на ежегодную ярмарку свезли лучшие товары со всей Долины — продукты питания, ткани, работы мастеровых, декоративные и магические камни. Краски. Ана еще никогда не видела столько красок в круглых чашах, расставленных на земле и на прилавках.

Ларс рассказывал, что через пару недель высоко на холмах, что ведут к Карьеру, в чистом поле вырастет радужный город. Каждый год в него съезжаются изготовители и покупатели красок и красильных порошков. Четыре дня идут торги, а в полдень пятого закрываются последние сделки и начинается буйный праздник. С громкой музыкой, в реках спиртного, под радугой из разбрасываемых красок. Наступает ночь красочного безумия, когда все можно. В том числе заключить брак Шахди — без жрецов и Храма. Если провести эту ночь вместе в специальном шатре, то духи оставят на руках влюбленных брачные татуировки.

Не этот ли праздник имел в виду Ларс в кофе-шопе в Амстердаме, толкнув Ану в самые нежные, самые надежные объятия…

Нет…

Столица! Огромная, заполненная людьми площадь.

Речи Короля, возвещавшего начало ярмарки. Слова Ларса.

Под громкую музыку толпа людей внизу расступилась, освобождая место для традиционного красочного шествия из разукрашенных повозок, представлявших товары из разных частей королевства. В нем участвовали акробаты, фокусники и менестрели. А сами повозки украшали композиции из плодов, искусственных цветов и тканей. Была повозка со светящимся иллюзорным алмазом, танцевавшем в хороводе мелких драгоценных камней, повозка с пирамидой из ажурного металла. А вот и радужная, заполненная людьми в черных масках и перепачканной красками одеждой. Их появление вызвало всплеск возбужденных криков и свист. Люди в масках танцевали так зажигательно, что сложно было устоять на месте и не поддаться дикому ритму, не начать двигаться, а еще тряхнуть головой, освобождая скованные прической волосы.

— Шахди, праздник красок, — наклонился к Ане Ларс.

— Я догадалась.

Как зачарованная, Ана смотрела на танцующих разноцветных людей. Время от времени они взмахивали руками, и в толпу летели пестрые ленты. Взгляд Аны выхватил одного из мужчин и остановился на нем. Движения его тела завораживали, вызывая воспоминания о другом уличном танце, от них пересохло горло и пылало лицо. Но в то же время Ану охватывал необъяснимый и выхолаживавший изнутри страх. А когда из-под маски сверкнули желтые глаза, она почувствовала себя загипнотизированной мышью, смотревшей на змею.

В толпу снова полетели разноцветные ленты, одна из них, запущенная уверенной рукой танцора, упала на невысокий балкон к ногам Избранницы, стоявшей впереди Наследника.

Ана улыбалась, как ей надлежало — «слегка покачивая в такт музыке головой».

Ана помахивала рукой — сдержанно, а «не как прачки трясут мокрыми полотнами». И краем глазом увидела, что лента у ее ног оживает!

Сколько людей смотрит сейчас на балкон? А скольким они расскажут, как Избранница начала дергаться и кричать во время праздника?

Повела себя как бесноватая и залитая Тенями чужих богов.

Значит, нужно улыбаться и качать головой и рукой, как рождественский болванчик. Только передать знак опасности Треву. Офицер охраны казался Ане слишком дотошным, когда заставил ее придумать особый жест, как сигнал, что происходит нечто странное. Простой жест — дотронуться левой рукой до левого плеча, поправляя одежду, но мужчина, стоявший сбоку и чуть позади Аны, уже передавал свои собственные сигналы людям, стоявшим… где? Где должны стоять люди Трева?

Змея находилась уже совсем близко, но она была оглушена, потому что двигалась заторможенно. Только это пока и спасало от укуса. Надолго ли?

Не смотреть вниз!

Смотреть на людей, жадно изучающих лицо и фигуру Избранницы Наследника, оценивающих, проверяющих, правду ли говорят на темных перекрестках, что она полна тьмы?

Снизу на балкон полетели цветы, от них встрепенулось едва заметное облачко белой пыли, и змея замерла.

Шумная процессия уже покидала площадь под красочный фейерверк, который устраивали несколько жрецов, находившихся среди толпы. Все взоры устремились вверх, и даже Ана не заметила, в какой момент и чьи руки выхватили с балкона змею.

— Избранница с честью выдержала испытание! — прозвучал очередной комплимент от Магды, причем заслуженный!

Королева негодовала и металась, как тигрица, по спальне короля. Из всех возможных мест они находились в личной спальне короля! И почему? Потому что в маленьком сейфе за зеркалом хранилась малю-ю-сенькая жестяная баночка с ма-а-аленькими, похожими на речной жемчуг, конфетками. Но не сладкими, а почему-то безвкусными.

Королева знала о тайнике и потребовала, чтобы Аларик выдал по жемчужине всем, но в первую очередь Ане.

И вот теперь, несколько минут спустя, Магда продолжала разговаривать и возмущаться, Ларс засыпал вопросами Трева, а Ана смотрела на мыльные пузыри. Аларик тоже не разговаривал, но внимательно разглядывал Избранницу, и голова его была как раз внутри та-а-акого большого мыльного шара! Лопнул. Не Король, а шар. И на носу Короля повисла пена.

Нет, Ана не хохотала, как в Лондоне. Она сдерживалась изо всех сил. И это оказалось сложнее, чем держать лицо, когда к тебе ползет разноцветная лента. Еще чуть-чуть — и Ана сама лопнет, словно мыльный пузырь.

Аларик понимающе хмыкнул и отвернулся к начальнику Охраны.

— Это было покушение?

— Больше похоже на провокацию.

Треву тоже давали жемчужину? Не-е пом-мнила… Ана.

— Тот, кто бросил эту пеструю ленту, тоже подстраховался. Змея была не самой ядовитой, к тому же замороженной или притравленной. Двигалась медленно. Избранницу Наследника хотели напугать и поднять на площади панику.

Хо-о-ррр-шее место выбрала себе Ана, чтобы выжить! Лопнуть от смеха. Кажется, она совершенно не умеет выбирать. Как и Истинный. Лучше бы он спрятал ее в свой таинственный Храм и хранил, как все свои секреты, пока не откроется печать на памяти.

— Вы хорошо справились со своей работой, — похвалил Король Начальника личной охраны Аны. Вот уже целый час как у нее появилась личная охрана во главе с Тревом.

— Готовьтесь сопровождать Наследника и его Невесту к Рассветным. Подберите людей по своему усмотрению.

К Королеве пузыри почему-то не клеились — скатывались со статной фигуры под королевские ноги и лопались там под ее решительными шагами. Похоже, Магда вытаптывала свою злость, наказывая ни в чем не повинные туфли и расписной ковер в спальне мужа.

— Ларс, — приказал Аларик, — забирай свою Избранницу и спрячь, чтобы до утра ее никто не видел. Магда, тебе не стоило спешить с жемчужными желаниями. Девочка явно не в себе.

— Я предупреждал, — раздраженно прорычал Ларс над самым ухом Аны.

— А надо упреждать! — еще более внушительно прорычал Аларик. И победил в соревновании на самый страшный рык. — Будущий властитель! Уходите.

— В таком случае нас с Аной не будет несколько дней. Мы заслужили небольшой перерыв перед поездкой к Рассветным.

Все-таки неправильные были пузыри от жемчужных желаний. Тяжелые. Ложились на пол, тянули за собой веки. Так, что невозможно было больше открыть глаз.

— Мы собираемся швыряться деньгами? Вернее, камнями? — Ана показывала на мешочек с кристаллами, который приготовил Ларс для их первого совместного отпуска.

— А? — не сразу понял Наследник, но проследив ее взгляд, кивнул. — Ну да. Я хочу показать тебе несколько необычных мест Долины, а у нас мало времени. Так что будем скользить.

— Шахди тоже покажешь? — Ана провокационно состроила глазки.

— Так спешишь выйти за меня замуж? Я был бы не против. Но, к сожалению, праздник красок начнется, когда мы уже будем у Рассветных. Так что показать я тебе смогу только Радужный город. Готова?

— Лэду Акселу тоже в дорожный мешок сложить? А то она все утро собирает чемодан, чтобы следить за нашим благочестивым поведением.

— Не-ет, — вскинул брови Ларс.

— Это было про лэду или поведение? Она еще и Гаю хочет прихватить с собой. Чтобы было с кем ругаться.

— А на улице стоят несколько человек из охраны. Придется бежать.

И они сбежали, прокравшись к выходу из имения через кухню и сразу же скользнув от высоких ворот.

Такой Ларс был незнаком Ане. Тот, привычный ей, не принимал спонтанных решений, любил планировать, просчитывать риски, лишь изредка позволяя утянуть себя на волну буйной фантазии сводного брата и Найденыша. Ларса, способного на побег против всех правил и предостережений, Ана видела впервые.

— У нас будут проблемы? — спросила она, сияя улыбкой после первого скольжения. Они были где-то… в песках.

— Непременно.

— Не боишься? — повторила она, смеясь, после второго скольжения.

Они были… в песках.

— Нет. На нас будут личины, — Ларс повесил на шею Аны кулон из заговоренного цитрина на простой веревке. Это была обманка, менявшая внешность носителя. Потом такой же кулон на шею Наследника повесила Ана. Повесила и поцеловала.

Они скользнули, пока их губы еще соприкасались, и это было словно нырнуть в бокал с шампанским.

— У нас Око, — добавил Ларс, прижимая Ану к себе. — И я не выпущу тебя из рук. Она выглянула из его объятий.

Они были… в песках.

Еще одно скольжение — поцелуй в бокале шампанского.

— Закрой глаза, — прошептал Наследник на ухо Аны, осторожно отпуская ее плечи.

Кто бы удивился?! Она стояла на песке, и ветер, подхвативший ее волосы, тоже был с песком.

— Ана! — голос донесся откуда-то со стороны и из глубины. — Иди ко мне.

Открыв глаза, она увидела — дюны, дюны… Дюны, шуршавшие песком, застывшие горками, перьями, половинками ванильного зефира. Ана пошла на голос. И вскоре застыла на краю… дюны, которая полукругом резко обрывалась вниз, и там далеко внизу на корточках сидел Ларс.

— Садись на песок и съезжай ко мне.

Она так и сделала, но как только начала двигаться вниз, дюна запела — нет, заревела огромной сытой трубой. Это было так здорово! Необычно! И только оказавшись внизу, Ана вскочила и полезла наверх, чтобы повторить спуск по сердитой горке. Теперь она знала, где Мораны учились так внушительно рычать! Снизу стена песка казалась почти отвесной. Очень высокой. Песок скользил под ногами.

Ларс дернул ее за ногу, роняя на склон, и Ана поехала назад, крича и ругаясь под рычание певчей дюны. Они дурачились, как дети, толкались, мешая друг другу подниматься, бросались по очереди вниз, чтобы вызывать вой трубы.

Наигравшись, Ана легла на склон из песка, раскинув в стороны руки, оттолкнулась от края и, глядя в небеса, медленно поехала вниз под нарастающее рычание, рев, растворяясь в этом мощном звуке и в шелесте крупинок под ее телом. Ехала, ехала, забыв обо всем на свете, пока не проехала мимо расставленных мужских рук, и лицо Ларса не оказалось прямо над ней, закрывая небо. Глаза Наследника блестели, а Ана вдруг испугалась.

Ларс захватил ее рот настойчивым голодным поцелуем, на губах и на зубах заскрипел песок, он сыпался с отросших волос Наследника ей в глаза, с его плеч — ей на шею и грудь. Это было неприятно, не романтично и очень смешно. Ана захихикала, Ларс оторвался от ее засыпанного песком лица и откинулся на спину рядом с ней. Их смех летел в небеса.

— Поющие дюны… Я тебе обещал.

После дюн Ларс забрал Ану в небольшой городок, где почти в каждом доме жили ремесленники по металлу, а на улицах пахло костром и кислотами из закопченных мастерских. Этот запах остался даже после того, как закрылись ремесленные. Дома, фонари, перекрытия арок — все было украшено завитками каленого и чистого металла, и завтрашний поход на рынок обещал множество открытий.

На маленьком постоялом дворе Наследник снял две комнаты, чему Ана очень обрадовалась, постаравшись скрыть свои эмоции.

Вместо этого она спросила, на кого похожа с кулоном-обманкой.

— Смотри в зеркало, я вижу тебя настоящей, — ответил Ларс и щелкнул ее по носу, совсем как раньше Мирн.

И правда, глупый получился вопрос, потому что перед ней стоял привычный Наследник трона, а значит и обманки у него были особые, позволявшие обоим видеть друг друга неизмененными. Это сколько же такие стоят? Пол королевства?

Рассматривая себя в небольшое зеркало, Ана думала, что оставаться в разных комнатах после всех безуспешных попыток стать близкими было одновременно и правильным, и нет. Зачем тянуть до свадьбы? Уж точно не потому, что так сказала Королева. Но Ана знала только одно сплетение — когда нет чужого тела, становишься продолжением или единым целым с мужчиной.

Чтобы дать шанс себе и Ларсу, нужно перешагнуть через эти воспоминания.

Но не сейчас.

У нее еще есть время.

А потом Ана улыбнулась своему отражению. Решился бы Наследник целоваться, если бы видел какими узкими, глубоко посаженными стали у нее под личиной глаза, а на подбородке появилась родинка размером с бородавку?

Рынок в городке металлистов был шумной выставкой изделий из железного кружева — подсвечники, колокольца, бубенцы, шкатулки, рамки для зеркал, узорные подставки. Коробочки всех размеров. Лампы с прорезями. Так здорово было толкаться между людей и разглядывать прилавки! Словно оказался на Земле — например, в металлических рядах в Маракеше.

Следующей остановкой стала пойма Арханы, вернее, самое ее сердце, где под огромными защитными куполами зеленели сады и огороды.

— Здесь работают почти все одаренные Долины, — сообщил Ларс.

Внутрь зеленого царства можно было попасть только по пропускам и после тщательной проверки, поэтому Наследник и Избранница ограничились посещением лепившихся к внешней части полога рынков, на которые съезжались за товаром купцы.

— Они живут в раю! — смеялась Ана, сражаясь с огромным плодом, похожим по вкусу на гуаву. А еще пахло апельсинами, лежавшими огромной оранжевой горой на соседнем прилавке. Цитрусовый аромат напоминал Майорку, хотя нет, не хватало запаха морской соли и сосновых деревьев.

— Я знаю, зачем ты привел меня сюда. Чтобы я умерла от ностальгии, — Ана потянула Ларса за рукав к аккуратным коробочкам с ягодами.

— Чтобы ты узнала Долину. Чтобы увидела, как она прекрасна и щедра на подарки тем, кто ее любит.

— Кажется, кто-то говорил что я — твой главный подарок!

Ана заигрывала, хватала Ларса за руки, строила ему глазки и обиженно выпячивала губы, провоцируя, чтобы он обнял ее и поцеловал в толпе людей. Чтобы случайные прохожие увидели — некрасивые женщины с бородавками на подбородке тоже желанны, и с трудом сдерживалась, чтобы не лопнуть мыльным пузырем от смеха.

К тому же ей нравились короткие поцелуи со вкусом клубники и апельсинов. А как забавно и трогательно было наблюдать за лицом Наследника, который терялся от ее напора или глупого энтузиазма! Например, когда Ана потащила Ларса участвовать в дегустации специй, и они плакали после, заливая водой обожженные перцем рты. Или когда заставила его перекатывать через дорогу огромную тыкву — те, кому удавалось переместить оранжевого монстра через улицу, получали за полцены тыкву размером с голову.

Тыква им была не нужна, и когда Ларс взмок от усилий, прилежно удерживая под мышкой оранжевый шар, Ана сжалилась и подарила рыжую голову мальчишке, сидевшему на пыльном камне в сторонке.

Наследник так забавно терялся! На его лице появлялись настоящие улыбки. Ана любила его таким — снимающим маску Железного Пса. В городке металлистов она даже купила ему подарок — маленькую железную собаку — и обещала найти для нее оранжевый карнеол, тыкву.

После зеленых рынков Ларс привел Ану к изумрудным озерам, и она стояла, прикрыв рот рукой, и не верила тому, что видят глаза — ровные круглые чаши белоснежного песка, заполненные водой оттенков грандидьеритов, принесенных ей из другого мира. Земля вокруг синих кругов была оранжево-красная, покрытая низким сухим кустарником. Ана еще не успела прийти в себя, как Наследник перенес ее на окраину Радужного города.

И мир взорвался всеми цветами радуги. Будто праздничный фейерверк прокатился по земле. Пестрые шатры стали продолжением крутобоких холмов, среди которых рос город. Торги еще не начались, но купцы спешно готовились к завтрашнему дню. Огромные чаны и чаши, наполненные красильными порошками, стояли на земле, напоминая круглые озера, которые Ана только что видела. Но не только синие, а всех возможных цветов и оттенков. Проходя мимо суетящихся продавцов, Ана представляла себе, как через несколько дней взметнутся яркими торнадо непроданные порошки, как цветной песок будет засыпать одежды и лица людей, сводя с ума и лишая разума.

Польется радужный дождь.

Из красной и желтой охры, синей ляпис лазури, индиго.

Поднимутся облака красного мела и зеленой яри-медянки, черной сажи и толченого угля, пурпурного порошка из раковин улиток и засушенных телец кошенили — поедающего листья растений насекомого.

Сумасшествие!

В этом цветном, разорвавшемся пока только у нее в воображении раю, Ана верила, что у них с Ларсом все получится. И сама обнимала Наследника, привыкая к тяжести его руки на своем плече, к его дыханию над ухом.

— Как вы себе это представляете? — сердился Аларик. — Рассветные прибыли верхом на лучших конях. А вы предлагаете жеребца Наследника, самого красивого скакуна всей Долины, запрячь в упряжку? Или еще того лучше — везти на привязи сзади кареты?

Это было повторение верхового кошмара, и Ана снова с треском провалилась. На этот раз посмотреть на нее пришел сам Король.

— Что не так с этой девчонкой? Разве трудно просто сидеть в седле?

Трудно, совсем не просто. И очень, очень страшно…

— Я надеялась, что вы потратите свободные дни на более полезные занятия, чем приобретение крестьянского загара, — ввернула колючую спицу Королева, — теперь добавится работы гримерам и понадобятся банки пудры…

— Пусть Ана поедет в открытой карете, а я рядом с ней верхом? — предложил Ларс.

Аларик наградил сына тяжелым взором из-под нахмуренных бровей. Его Величество еще не пришел в себя после того, как его заставили залезть в повозку в день открытия ярмарки.

— Менять традиционный эскорт нежелательно.

— Значит, будем покорять сердца трогательной любовью, — постановила Королева. — Ана доберется до портала в повозке, но для выхода из него Ларс возьмет ее к себе в седло. Они появятся верхом перед встречающей толпой и въедут так во дворец Рассветных. Арка не может находиться слишком далеко от дворца. У Ларса крепкие руки, а у Аны неплохо получается естественно улыбаться в напряженных ситуациях.

Этот вариант устроил всех.

— Нужно распорядиться насчет платья с длинным шлейфом. Ходить в нем будет невозможно, зато вид на коне и в объятьях Наследника получится великолепным. Главное, Ана, не пытайся выйти из повозки самостоятельно, а то окажешься под колесами, завернутая в собственный наряд. Это не совсем то впечатление, которое вы должны произвести своим появлением.

Так вместо неуправляемой лошади Ана получила неуправляемое платье.

Выезд был готов. Королева сама следила за приготовлениями, придирчиво смотрела, как укладывают Избраннице волосы, заставила дважды сменить украшения, выбрав вместо диадемы тонкие и сверкающие бриллиантовые нити, вплетенные в локоны.

— Мы затмим их рассветное солнце, — довольно заявила Магда, оценивая получившуюся прическу Аны.

Потом Королева добивалась правильного цвета лица Избранницы, заставляя модистку снова и снова подбирать тон пудры.

— И не вздумай потеть, — сурово приказала Магда, — а то заблестишь дешевым стеклом.

Зато не сделала ни единого замечания по поводу макияжа — осторожного, почти незаметного, но так удачно подчеркивающего черты лица, что Ана засмотрелась на себя в зеркало и подумала, что готова встать рядом с Кайрой, зная, что Рассветная не затмевает ее своей красотой.

Рассветная принцесса была утром, заявившим свои права.

Ана — обещанием мягкого летнего дня.

Как истинный мужчина, Ларс не нашел слов при появлении своей Избранницы. Только взял за руки и жадно разглядывал ее лицо, открытую шею, плечи, а не платье, которое держали сзади две служанки, иначе бы в нем сложно было спокойно стоять — не то что ходить. Смотрел и молчал.

Это было самым ярким признанием того, что Ана прекрасна.

— Кажется, Королева не продумала, как я должна буду попасть с коня во дворец, — тихо проговорила Избранница.

Ларс сразу же стал серьезным, окинув изучающим взглядом тянущийся за Аной шлейф.

— Ты сможешь удержать его в руках? Тогда я тебя понесу. Нужно потренироваться, чтобы мы не запутались во всем этом великолепии.

Да. Пришлось тренироваться, пока, наконец, не сложилась серия коротких движений, скрывавших неудобства и позволявших не упасть вдвоем на радость встречающим.

После всех приготовлений появление из портала Закатных прошло не менее помпезно и красочно, чем год назад — Рассветных. Арка для выхода стояла на высоком пологом холме, который мог вместить много зрителей. С него открывался вид на столицу и королевский дворец, возвышающийся над городом. В насыщенных красках заходящего солнца дворец казался ажурным, кружевным — замком, куда привез Щелкунчик свою невесту. А озером стали собравшиеся на холме люди в праздничных одеждах.

Город внизу был не таким пестрым, как столица Закатных, но впечатлял смесью остороконечных и пузатых, каких-то легкомысленных зданий (как будто здания могут быть легкомысленными… хотя… они напомнили Ане творения Гауди в Барселоне, а фасады его домов способны улыбаться) и строгой геометрией ровных улиц и круглых площадей.

Наследник и его Избранница появились на вороном скакуне, шелковистый бок которого скрывал сверкающий водопад из длинного шлейфа платья Аны. Толпа вздохнула, замерла и стала осыпать гостей восторженными вздохами, улыбками, криками… Как розовыми лепестками.

Люди всех миров любят красивые сказки.

Принцесса Рассветных верхом на своем знаменитом альбиносе встречала гостей вместе с членами Совета и придворными. Кайра любила теплые тона в одежде, золото украшений, и была верна себе в этот день — красивая, изящная, с ровной ослепительной улыбкой, без признаков недовольства или раздражения на лице.

Ларс тронул поводья, направляя коня в сторону встречавших, а взгляд Аны выхватил в толпе мужчину. Нет. Его самого она не увидела, только надетую на него куртку. Поседевшую белесыми трещинами за пару месяцев в Долине, но ее невозможно было спутать ни с чем — кожанка Бэя. Та самая, что была вся в крови, и которую выдрали из рук Аны в страшный день последнего перехода.

Осознание того, что видит, было ударом, лишившим разума, волной боли, пробудившей сердце, забившееся рваным ритмом.

И все. Закончилась хваленая выдержка.

Прости, Ларс.

Есть силы, с которыми нельзя бороться.

Чувства, которые невозможно контролировать. Потому что перестаешь быть собой или становишься собой настоящей.

Ана выскользнула из рук Наследника и с застывшим лицом холодной стеной двинулась на незнакомца. Длинный шлейф волочился по земле, цеплялся за камни и сучки, но не мог остановить ее. Она налетела на мужчину и, зашипев разъяренной кошкой, стала срывать с него кожанку, ударила в лицо ни в чем неповинного человека. Кричала, нет, визжала, как безумная, распугав людей на площади.

Они были морем — безликим, бесчувственным.

Ана рвала руками куртку, пытаясь почувствовать в ней хотя бы крохотные следы того, кто когда-то ее носил.

— Мое… мое… — шипела она сквозь зубы и лила реки слез.

— Конечно, твое, — раздался шепот над ухом.

Ана сидела в кольце рук Наследника, вцепившись побелевшими пальцами в рукав мужского камзола, и Ларс склонился к ней, вызвав восторженный возглас толпы.

— Я давно твой, — сквозь напряжение в голосе сочилось удовлетворение. Наследнику был приятен неожиданный порыв невесты, показавшийся внезапной потребностью более тесного контакта.

Оказывается, Ана справилась со своими чувствами. И даже ее лицо — не хуже лица Рассветной — не выдавало того, что творилось в душе.

Когда прозвучали слова официального приветствия, Кайра подъехала поближе, выравнивая своего коня со стороны Избранницы.

— Какое трогательное появление! Сцена с легким недомоганием удалась особенно хорошо. Люди Рассветного Королевства любят легенды и музыку, так что уже завтра в вашу честь начнут петь на площадях уличные музыканты, — Кайра солнечно улыбнулась. — Проникновенные до слез баллады. Иначе мы не умеем.

День прошел в цветном и золотом тумане. Гостям показали дворец. Как и говорил Мирн, он был намного меньше Закатного, но аккуратный, и во всем чувствовался изысканный вкус — в архитектуре, интерьере, декорациях, планировке сада.

После легкого ужина Ана оказалась в отведенных ей покоях. Плавали в чашах водяные лилии, наполняя комнату сладковатым ароматом, ветер играл легкими занавесками.

Гая зашла, чтобы помочь своей госпоже и подруге переодеться. Это было уже третье переодевание, потому что платье с шлейфом сменилось платьем без шлейфа, но в котором можно было ходить, как только процессия достигла дворца, и прибывшим предложили освежиться с дороги.

Вслед за Гаей в комнате появился Ларс и знаком показал служанке выйти.

Когда закрылась дверь, Наследник подошел к Ане, стоявшей у окна, и обнял за плечи, прижимаясь носом к ее волосам и шумно вдыхая.

— Ты сегодня была прекраснее заката.

— Разве я похожа на закат?

— Нет, ты права… На утро. Летнее утро. Но слово «Рассветная» уже занято. Хочешь, чтобы я называл тебя Утренней Звездой?

Ана невольно поморщилась, разворачиваясь к Наследнику, который тут же поцеловал ее в щеку.

— Нет уж, пожалуйста, без Звезды. Вызывает неприятные воспоминания.

Вторая луна начинала слепить Долину ярким светом.

— Знаешь, по чему я скучаю? — призналась Ана. — По черным ночам, когда звезды сыплются на тебя, словно мука из сита. В небе этого мира слишком много лун.

— Они тоже меняют свое положение. И период черных ночей скоро настанет. Тогда я возьму тебя в самое необычное место, чтобы смотреть на звезды.

— Спасибо, — Ана сама прижалась к Наследнику. Ей необходимо было немного тепла — проверить, что она еще может чувствовать после пережитого ужаса встречи со злосчастной курткой.

Наследник был непривычно нежен и осторожен, даже слишком. Он гладил ее спину, расправляя локоны волос. Потом отстранившись, взял лицо Аны в свои ладони и посмотрел пристально и беспокойно. Насколько же хорошо Ларс чувствовал ее, если догадывался — что-то случилось во время торжественной встречи? Его волнение и поздний визит — не случайность.

И не случайным был прозвучавший вопрос:

— Ты любишь меня, Ана?

Она ответила сразу и не отводя взгляда:

— С самого первого момента, когда увидела идущим по улице в Аре.

Это была правда. Но Ана ни секунды не сомневалась, что убежала бы от него к другому. Если бы только тот, другой, был жив!

Почему самое главное становится ясным слишком поздно? Когда даже сожалеть не имеет больше смысла? Нужно было слушать свое сердце и верить в силу чувств Бэя. В то, что солнце в его глазах не перестанет светить, даже когда он узнает о ней много неприятных вещей. Доверить ему свои тайны и остаться на Земле. Быть рядом, пусть недолго, до тех пор, пока чужой мир не превратил бы ее, как русалочку, в морскую пену… Но БЫТЬ с ним!

Потому что Бэй… был больше, чем просто Любовь.

Он был дыханием. Солнцем в глазах…

И, словно Ларс читал ее мысли, прозвучало:

— Но его ты любила больше.

Ана попыталась отвернуться.

— Зачем ты об этом?

— Потому что мы все время молчим о нем, он остается между нами почти зримой тенью, — быстро заговорил Наследник, торопясь высказать то, что накопилось, наболело и больше не умещалось внутри. — Я долго думал, когда совершил ошибку — тот мужчина не должен был случиться, нам предначертано быть вместе. Я совершил ее не в Голландии. Нет. В Бангкоке, когда испугался, впервые увидев у тебя на спине знаки. Моя трусость привела к тому, что нам приходится теперь проходить через такое испытание…

Ларс привлек Ану к себе, обнял, прижимаясь всем телом.

Какое-то время ночь шелестела им свои нежные песни.

— Разве есть смысл говорить об этом? — наконец сказала девушка. — Если бы мы были вместе с Бангкока, ты выбрал бы Кайру и оставил меня жить в имении Мелины любовницей.

— Я буду хорошим мужем, Ана.

— Ты будешь хорошим Королем.

— И хорошим мужем, — повторил Ларс. — Если ты не можешь забыть того, другого, я наполню твою жизнь новыми, драгоценными воспоминаниями.

— Как, например, о тыкве, которую ты перекатывал через улицу? — улыбнулась Ана.

— Или тем, что ревущие дюны — не лучшее место для поцелуев.

Какой бывает благодарность?

До Второй луны…