"Огниво"

Глава 21 ( Действие 29. Что суждено — произойдёт. Продолжение)

Продолжение.

"Напиток смерти за гранью мира."

Теперь целью была лютня и тот кто играл на ней.

Часть стрел наёмникам удалось отбить с помощью мечей. Даже в абсолютно проигрышной ситуации парни пытались прикрыть менестреля. Вот только стрел было много. Слишком много, даже для них.

Глухо вскрикнул Вьюн, угодив под арбалетный болт. Глупо, но он пытался прикрыть Волдемара собой. Несколько стрел попали и в менестреля. Одна из них вдребезги разбила лютню.

"Лютня будет жить, пока жив ты, и умрет вместе с тобой".

Жалобно и прощально прозвенели струны. Музыка смолкла. Волдемар медленно, словно он устал опускается на выложенный плиткой, красный от крови пол.

Будто котёнок, который решил на мгновение прикорнуть тут. Если не знать, не видеть торчащих стрел, то и не поймёшь, что этот сон вечен.

Светлые льняные кудри разметавшись по полу быстро пропитываются кровью, а лицо... лицо такое спокойное, как бывает только у мертвого.

Невольно я закрываю глаза, и зал исчезает.

А перед внутренним взором неожиданно рождается картинка солнечного утра в неизвестном краю.

Чистенький и уютный деревенский дом с маленьким цветным палисадником. На крылечке очень миленькая, но сердитая женщина средних лет ругает паренька поразительно похожего на нашего Волдемара.

— Горе ты мое луковое, — восклицает она взмахивая полотенцем, и парень, смеясь, отскакивает в сторону. — Я думала, что он науки изучает разные, а он к эльфийкам бегает и на музыке на своей бренчит.

— Ну мам, — протянул Волдемар. Теперь я видела, что это он, но вот только в нём наверное было больше какой-то светлой уверенности, веры в себя.

Наконец, он исхитрился и обнял женщину. — Ура, — из-за дома выскочили мальчуган похожий на Волдемара и девчонка лет десяти. Наверное, брат и сестра менестреля. — Я же говорил, что они помирятся, — вопил мальчик. И тут же наябедничал. — Мам, а он невесту привёл знакомиться.

Картинка стала бледнеть и постепенно растаяла.

В нашей реальности минуло едва ли пара мгновений.

Может быть я придумала это, отрицая происходящее, а может быть увидела кусочек реальной истории, которая изменилась в тот момент, когда ребёнок остался сиротой, а эльфийцы стали проклятыми и гонимыми.

Среди древнего народа существовало поверье, что в неком зачарованном "ларце", таится застывший, замерший в одной точке наш истинный мир. Настоящий. Без несправедливости, жестокости и безумия.

Если это так, то я увидела тот вариант событий, который так и не ожил, не стал реальностью.

И уже не станет. Потому что смерть — это то что нельзя исправить.

Неподалёку распласталось тело парня с именем больше похожим на кличку. Я не знаю как он жил раньше, но вот умер он достойно и смело. Как настоящий воин.

Вновь передо мной приоткрылась новая картинка. Кусочек другой жизни, какой она могла быть, если бы однажды семья Вьюна (как же его звали-то по-настоящему) не оказалась на пути крестоносцев, а случайно уцелевшего малыша не подобрал старый вор.

Потом... Потом погиб Шел.

Наверное мощная фигура здоровенного воина вызвала такой страх в служителях Ордена, что... не один десяток стрел и арбалетных болтов были выпущены прицельно по нему. А может быть они испугались, потому что Шел обламывал стрелы и вновь пытался сражаться. Не знаю.

Его жизнь, такая, какая она была бы в мире, не изуродованном безумием, ненавистью и подлостью приоткрылась передо мной, и я увидела умелого и добродушного крестьянского парня спорящего с эльфийцем о лучших сортах деревьев для домашнего сада.

Миг, и картинка растаяла. Не было этого и уже не будет. Никогда.

Всех своих близких потерял Шел. Что ж. Обычное дело. Крестьяне первыми гибли в междоусобных стычках богатых вельмож.

Удовлетворившись содеянным Орден наконец прекратил обстрел и вновь зазвучал мерзкий голос.

— Вы принесли смерть и горе в нашу мирную обитель. Но Святые Братья милосердны. И готовы проявить милость свою к заблудшим и попавшим под влияние мерзких демонических сил. Даже сейчас я благородно протягиваю вам руку и предлагаю покаяться и сложить оружие. Так вы останетесь живы и обретёте свободу.

— Я готов, — неожиданно громко провозгласил Брай. — Ну? Кому сдаваться-то?

В одном из дверных проёмов показалась фигура инквизитора.

Будто сомневаясь он робко сделал один шаг и остановился.

— Что ж вы младшего служку-то прислали? — возмутился Брай. — Коль сдаваться, то надо человеку серьёзному. Иль это всё, что есть в наличии? Всё, что осталось?

— Не дерзи несчастный, — вновь звучит голос и я замечаю, как лихорадочно наёмники обшаривают взглядами все щели и деревянные вставки, пытаясь, распознать источник, угадать, за каким из резных украшений скрывается гадина.

— Милостью божьей мы дарим жизнь тем, кто по невежеству своей несчастной души вступил на погибельный путь. Так будь же благодарен и за это.

— Весьма и премного благодарен, — кивает Брай, — Только ведь, вот как положено. На войне сдаются высшему рангом противнику. Я, например, офицер. Да, что офицер. Я можно сказать, генерал и поэтому не могу вручить своё оружие простому солдату.

У Брая великолепный талант нести чушь с серьёзным видом.

Сейчас он просто тянет время. И похоже напрасно. Я вижу как на лицах наёмников проступает досада. Им не узнать, где скрывается тот, кто вещает сейчас на весь зал. Сложная система трубок при воздействии магии маскирует источник и поэтому голос доносится то с противоположного конца, то начинает звучать рядом.

— Это не война. А вы не солдаты, а — преступники и еретики! Милости должны просить! На брюхе ползать, а не условия ставить! — елейные речи сменил ледяной тон. — Смерть отступникам.

Из многочисленных дверей в зал шли воины, из тех отрядов, что преданны делу и вере. Умелые, холёные, приученные сражаться в любых условиях и с любым противником.

Они немного помедлили в дверях, чтобы дать возможность стрелкам вновь выпустить целый дождь стрел. Нет, сейчас стрелы не поражали наёмников, а наносили скользящие раны, которые должны были ослабить их, лишить быстроты движения, снизить внимание.

— Странно, то, что ни одна стрела не достала меня, — мелькнула случайная мысль и тут же погасла. Начался очередной бой.

Как долго это длилось, я бы не смогла определить.

Время словно потерялось, заблудилось в этом кошмаре, на кровавом пятачке, где оставшиеся четверо израненных и измученных людей дрались за свою жизнь.

И все равно проигрывали.

Капли молока падают на стол в чертогах вечности унося очередную жизнь.

Вновь замелькали картинки. Я видела Корина. Не угрюмым, похожим на мрачного черного ворона.

Нет. В этой светлой горнице я его не сразу и узнала. Помолодевший лет на десять, слегка полноватый темноволосый молодой мужчина в окружении двух маленьких сыновей, которым он показывал как мастерить кораблик. К ним подходит симпатичная молодая женщина. Корин оборачивается, смотрит. А в глазах столько света, тепла и счастья.

Сердце полоснуло горькой болью. А перед взором — новая картинка.

Отец и четверо сыновей. Как же они похожи. Все высокие, статные с густыми пшеничного цвета волосами. На столе праздничный семейный ужин. Домашнее вино, фрукты, хлеб, сыр и просто роскошный красавец — сладкий пирог в центре. Хозяйка отрезает самый большой кусок и вручает его... Браю. Ну, да. Теперь я вижу и его за этим столом.

— Опять ему самый большой кусок, — возмущается какой-то парень. — Мам, я тоже хочу. Тем более, это любимый мой пирог.

— Ничего, — смеется женщина, ероша непослушные вихры Брая. — Он у нас самый младшенький.

— Нашла малыша! Этот лоб давно вырос из детских штанишек, — не унимается спорщик. — На него девки уже заглядываются.

Шутки, смех тают вместе с картинкой.

Я уже не смотрю на сражающихся.

И так знаю, кого сейчас унесла смерть.

Что суждено — произойдёт.

Обрывки чужой, не прожитой жизни, все эти "картинки", которые проносятся передо мной — часть не существующей реальности.

Почему же, я вижу её?

Что еще спрятано, сокрыто от всего мира, в этом погибельном месте?

Может быть дело в том, что в этом зале совершались ритуальные жертвоприношения?

Говорят, сиё действо открывает грани между мирами. Но при чем же тут мир, которого не было и который уже никогда не возникнет?

Может быть это происходит потому что когда-то, очень давно история нашего мира, его суть, была неким страшным образом изменена, и мы не должны находиться тут.

Нас насильственно лишили нашей настоящей реальности зашвырнув в эту обманку, а теперь забирают последнее — жизнь.

Может быть именно в этом месте, где истончаются под грузом пролитой крови грани миров мне дано понять эту незамысловатую истину?Уничтоженное счастье.

Украденная жизнь.

Погубленная реальность.Крейну, несмотря на раны, удалось не только отправить к праотцам нескольких из атаковавших их воинов, но и прихватив одного из них использовать труп как щит. Правда от стрел это не спасло, так как стреляли со всех сторон. Но наёмник еще успел поразить одного из арбалетчиков, последним ножом попавшим точнёхонько в отверстие, через которое летела на нас смерть. Это стоило ему пропущенного удара, но мне кажется, что Крейну уже было всё равно. Он умер, как и мечтал в бою, а не на плахе.Наверное "лис" жил только в существующей реальности, ибо в этот раз я ничего не увидела.

А может быть, и не должна была, так как ждала, что Эрег всё же выполнит мою просьбу. Но он не успевал. Жизнь слишком быстро покидала эльфийца.

Улучшив мгновение он повернулся ко мне, посмотрел виновато, словно просил прощения и размахнувшись из последних сил, швырнул в мою сторону меч. Наверное смертная мгла уже застилала ему взгляд или же несмотря ни на что Эрег так и не смог причинить мне боль, но меч слегка отклонился.

Я рванулась спеша поймать мгновение и оказаться на пути разящего лезвия, но подскользнулась на окровавленном полу и упала.

Эрег.

Говорят в минуту смерти вся жизнь проносится перед глазами. Очень странно, но вместо своей уже давно привычной, щедрой на кровь, стычки, потери и тревоги жизни, Эрег внезапно увидел себя таким, каким он был раньше, до того как его лишили принадлежности к волшебному племени.

В руке он держал древнюю чародейскую раковину с берегов дальнего океана, рассказывающую истории и сказки об иных мирах.

За плечами был не меч, а лютня.Тропинка привела его к зарослям ольховника.

Гибкая и очень женственная незнакомка обернулась улыбаясь ему по-доброму светло и радостно. В её лице не было ожесточения и фальши.Эжени. Значит это судьба.

Они бы встретились, даже если б их мир был иной.Встретились...Но не так.

*******************************

Меч эльфийца не достиг цели. Он ударился о матовую темную поверхность, прощально прозвенел и упал в кровавые потёки.Один из воинов Ордена сразу подобрал его.

Потом они еще раз удостоверились в смерти наёмников, по очереди вонзив меч в каждого. И только после этого действия, в зале Смерти появились высшие Святые лица излучающие самодовольство.

Мне было всё равно. Я не слышу их радостные возгласы и обмен мнениями.

Что суждено — произойдёт.Кто пил молоко в чертогах вечности — тому нет места среди живых.Мысленно я прощаюсь со своими спутниками. Глажу их непослушные вихры, шепчу последние слова, успокаиваю мятущиеся души. В моей ласке нет ничего кроме материнской боли, жалости и прощания.Необходимо смирится с потерей и принять её, ибо это сейчас наилучший выход.Наверное мы тогда все слегка свихнулись от увиденного, если парни решили вернуться, чтобы закончить начатое, а я не смогла воспользоваться артефактом убеждения, чтобы остановить это безумие.Потому, что будь мы нормальными, то после всего увиденного, должны были мчаться не чуя под собой ног подальше от этих мест.Хотя... Нет. Не убежали бы.Некуда нам было идти.Эрег бы не ушёл. Думаю, что и менестрель — тоже. Ибо по решительному и отчаянному его взгляду было видно, что пребывает наш Волдемар в том состоянии, когда бегство воспринимается хуже смерти.Что касается меня, то... только расслышав о потайной двери, я словно кролик, зачарованный взглядом удава, отправилась следом за всеми.Все мои последние поступки были ошибкой...

Тот огонь, что унес жизни самых дорогих для меня людей...Тот страшный костёр лишил меня спокойствия. Навсегда.Я искала смерть. Это не она, а я постоянно шла за ней следом, буквально "наступая на пятки". Странно, что словно заколдованная неким мороком, я не осознавала этого ранее.Тогда, находясь рядом уже с местом собственной казни, я испытывала лишь злость, но не страх.Да, я хотела жить. Но и смерть воспринимала до ужаса обыденно. Естественно. Почти равнодушно.

А страх... Он то появлялся, то вновь исчезал, теряясь под гнетом какой-то нелепой и страшной усталости, немыслимого груза.Невольно, даже не помышляя о противостоянии, я бросила вызов всем.

Власти. Ордену. И всем подонкам нашего несчастного мира.Всё что я делала выглядело правильно и естественно.Закрыть "Пасть", отпустить животных, пристроится во дворец. Это были верные поступки.Но не для беглянки, которая ходит "по краю пропасти".

Отчаянная бравада канатоходца идущего по веревке над рыночной площадью.Внезапно я вспомнила иномирца убитого Эрегом и стражников сгоревших в таверне. Посчитала число инквизиторов, которых лишился Орден, и число бравых рыцарей, чьи душонки давно сгнили в преисподней. В памяти промелькнуло холёное лицо "наставника" входящего в посудомоечную. Наконец, вспомнила недавний разгром лаборатории и неожиданно подумала. — А может и правильно всё было сделано? Эх, ну и погуляли же мы напоследок.Выпрямившись я смотрю вниз отыскивая упавший меч. Ничего, кроме пятен крови. Оружие давно унесли. Мой взгляд скользит по темной матовой поверхности стены и цепляется за еле различимую трещину.

Почти незаметная она начинается в месте удара и тонкой нитью тянется вверх. Неважно, что послужило причиной её возникновения и что сработало. Толика эльфийской магии, посыл сильного чувства Эрега, его желания защитить, спасти меня или музыка чародейской лютни.

Я закрываю глаза и сразу же прикасаюсь к дыханию бесконечного мироздания. Оно ощущается словно ласка безбрежного живого океана.— Ну что Эжени? Допрыгалась? — Глава Совета собственной персоной. — Вона все твои защитнички, валяются. Полюбуйся.Он мерзко захихикал.— И как это ты додумалась их привести сюда? Но ведь додумалась же. А? Ой, молодец какая! Умница! Вот спасибо. Хорошо поработала.Он опять весело смеётся и свита вторит ему. Ага. Вон, неподалёку и иномирцы стоят. Какое однако, изысканное общество.Как же я устала.

От человеческой тупости, злобы, жадности, жестокости. Как устала от боли, горечи, не выплаканных слез, от беззвучного крика, который навеки застыл в моей душе. Я видела будущее нашего мира сквозь грань времен, и не хочу наблюдать как он движется к своему концу.

Как же я устала жить.У меня осталась только моя ненависть.

Ненависть и... и всё.

Привычная маска испуганной, слабой женщины скользнула на лицо и я плюхнулась на колени моля о пощаде и обещая взамен отдать последнее.

Свой дар. Дар в обмен на жизнь.

— То что я подарю вам сейчас, вы не получите нигде и никогда, — я мысленно активизирую амулет убеждения. — Только добровольно, в здравом рассудке и при обоюдном согласии я могу передать свой дар. Он причинил мне слишком много горя и зла. Я отказываюсь от него и передаю самому достойному. А вы, в обмен на это, разрешите мне вернутся в свой дом и прожить жизнь обычной женщины.

Мне кажется амулет был не нужен. Странно, но мне поверили сразу. Честолюбцы заглотали наживку мгновенно, со всеми ее крючьями.

"Дар нельзя отнять. Его нельзя передать. От него нельзя отказаться."

Значит они об этом не знают.Они поверили мне потому что судили всех "по себе", по тем, кто очень, очень дорожит собственной жизнью.Мысленно я тянусь к картам. И они откликаются. Щель очень мала, но достаточно глубока, чтобы впустить мироздание.

Оно любезно улыбается мне и гостеприимно "распахивает дверь". Я слышу шёпот звёздного ветра и вижу (в другой проекции реальности) зеркальный коридор.

Зеркальный коридор... Мой старый добрый знакомый.

(Да, дорога в зеркале напоминала коридор. Но ни смертному, ни эльфу не пройти этим призрачным путем по грани Времен.

Быть может лишь только фейери...)

Ну что ж. Значит вы, господа, мечтаете узнать истинную природу лесных ведьм?

Не пропустите шоу***********************

Глава Совета смотрел на маленькую женщину в рваной грязной одежде, которая беспомощно ползала перед ним на коленях моля о милосердии.Его верные защитники погубили последних подельников сучки и наконец сломили её волю.Что она может сейчас?

А ничего. Ничего. Чужая магия невозможна в этих стенах. Он ещё раз окинул довольным взглядом валяющиеся на полу трупы и гигантскую "чашу".

Сейчас его творение вволю напиталось кровью новых жертв, их энергией и нерастраченной жизнью. Защитное поле зала было сильно, как никогда.Так почему бы и не позволить этой шлюхе отдать добровольно свой дар. Если она сможет конечно.Он распорядился и воины плотно оцепили часть зала куда перешла женщина. Она намеренно выбрала наиболее чистую часть пола, без огромных кровавых луж. Сняла и отбросила сандалеты и начала танцевать.Воздух вокруг поплыл, стал плотнее.Что-то неуловимо менялось. Стены, казавшиеся надежными неожиданно раздвинулись и между ними появился черный провал и зеркальное пространство уходящее в бесконечность.

Всё происходило слишком быстро.

— Взять ее, — крикнул Глава Совета внезапно почуяв обман.Они опоздали буквально на мгновение.Ведьма торжествующе усмехнулась и шагнула на зеркальный мост.

************

***********************

Продолжение в выходные.