Пульт времени "Волшебный" отпуск

Глава 26

Дорога пошла вниз. Взору землянина открылись первые дома. Деревня была довольно приличных размеров. Большая часть домов была построена из камня, который предположительно возили с гор.

Местные жители высыпали на улицы и с кислыми лицами наблюдали за солдатами. Ими ещё не забылись неприятности от прошлого посещения, а армия снова здесь, пусть и изрядно поредевшая.

— Отправьте десятника в сопровождении нескольких воинов, — распорядился Воронцов. — Пусть найдут мне старосту или главу селения.

Вскоре вперёд ускакали на полном ходу трое наездников.

— Мы пройдём через всю деревню и встанем лагерем на той стороне реки, — продолжил командовать Алексей. — Местное население не насиловать и не грабить, за каждого лично буду спрашивать!

Земледельцы вышли их встречать с усталыми и недовольными рожами, на которых проступало изумление при видел гилзале в облачении номарха.

Продвигаясь по главной улице, землянин обратил внимание на то, что качество жизни рептилоидов в деревне было намного выше, чем в его замке.

Прямая, как стрела, главная улица была вымощена булыжником. В окнах домов имелись стёкла и, судя по торчащим трубам из крыш с глиняной черепицей, присутствовало печное отопление.

На главной площади в центре деревни у каменного моста, перекинувшегося через реку, их ждал местный глава в окружении посланных за ним воинов. Это был высокорослый ширт в нарядной серо-желтой накидке, под которой была подпоясанная рубаха длиной до колен в тех же тонах. Он удивленно смотрел на главнокомандующего.

— На колено, смертный, когда перед тобой номарх этих земель! — проревел стоящий рядом с ним десятник, и для лучшего донесения информации ударил его в бок.

Получив поучительный пинок от гневно шипящего десятника, глава упал на колени, затрясся от страха и заплетающимся языком пролепетал:

— Р-рад вас приветствовать в селении Арборем, номарх! Меня зовут Вилл. Я старейшина этой деревни. Рад приветствовать вас от лица всех жителей.

— Очень хорошо, Вилл. Я новый номарх, пришедший по праву победы. Меня зовут Алексей. Отныне земли Олд и Цай принадлежат мне. Как только я войду в курс дел, мои указания будут доведены до вас моими подчиненными. А пока моя армия остановится в лагере на том берегу реки. Организуй нам питание.

— Конечно, номарх, — дрожа от страха и не сводя глаз со скипетра, произнёс старейшина. — Я прикажу отправить вам свежее мясо и муку нового помола.

— Очень хорошо, Вилл, но если мясо окажется тухлым, а мука заплесневевшей, то остаток пути до замка ты проведёшь прикованным к моему славному лурну. Я заметил пару гилзале на задних дворах. Сколько у вас ещё рабов-гилзале?

— Душ десять наберётся.

— Отлично, пригони их всех в мой лагерь. И не смей даже думать обмануть меня, иначе твоё бренное тело станет главным украшением этой площади! — землянин положил ладонь на рукоять своего скипетра.

Вилл, понимая, что с этим гладкокожим шутки плохи, лишь коротко кивнул и кинулся исполнять приказы, придерживая подол накидки.

— Поехали дальше, — махнул рукой Воронцов. — Нам нужно ещё разбить лагерь и дождаться, пока пехота с обозами пройдёт через деревню.

Для лагеря был выбран пологий берег реки без густой растительности и сельхозугодий у границы посёлка. Походный шатер главнокомандующего начали ставить первым. Благодаря продуманной конструкции через десять минут белоснежный купол, расшитый золотой нитью с красивым узором, был возведён в центре лагеря. Вокруг него начали разрастаться более простые шатры.

К наступлению темноты лагерь был полностью разбит. Горели костры и факелы, по периметру была выставлена охрана. Первая партия мяса пожарилась на кострах и сменилась второй, распространяя восхитительный аромат.

— Правитель, — обратился к нему Эрлл.

— Говори, — оторвался землянин от поедания жареного мяса.

— Прибыли гилзале из деревни, — продолжил генерал. — Что прикажете с ними делать?

— Веди их сюда, — оживился Воронцов.

— Сейчас распоряжусь, — генерал исчез в полумраке.

Когда Воронцов закончил трапезу, перед ним выстроились рабы. Это были первые десять человек, которых он увидел на этой планете. Они представляли различные расы: светловолосые европейцы, кучерявые темнокожие африканцы и узкоглазые азиаты. Каждый из них был уникален, но всех их объединяло одно: они были такими же, как и он, людьми. Все, кроме одного, который напоминал человека, но его кожа имела желтоватый отлив, а большие глаза с узкими зрачками выдавали его особенность. Покрытая наростами, полностью лысая голова и небольшой тонкий хвост, свисавший из-под тряпья, лишь подчеркивали его странный и необычный облик.

— Гилзале! — громогласно начал Воронцов, заставив рабов испуганно упасть на колени. — Я ваш номарх Алексей.

Они удивлённо смотрели на себе подобного одетого в расшитую мантию номарха вместо лохмотьев и державшего в руках скипетр, а не, скажем, мотыгу.

— Кто вы и из каких стран попали сюда в рабство⁈ — продолжил он.

Первым поднял голову, посмотрел на правителя и заговорил на мёртвом языке высокий, крепко сложенный мужчина лет тридцати. Нейросеть с легкостью определила древнемакедонский — диалект древнегреческого, и начала автоматический перевод:

— Я из Македонии. Меня зовут Карон. Я уже два года здесь, как и мой брат Вертус. Мы были солдатами римской армии: я — в звании декана (десятник), а брат — принцип (воин тяжёлой пехоты ближнего боя второго ряда манипул). В тот день мы ворвались в храм по приказу центуриона. Нас окатила магическая вспышка. Когда мы пришли в себя, то обнаружили, что находимся здесь и закованы в цепи.

Алексей перевёл взгляд на македонца по имени Вертус. Молодой парень лет двадцати разительно отличался от всех остальных рабов. Он был облачён в некогда белую тунику с малиновой вышивкой и кожаные сандалии. На плечах у него был накинут серый плащ с голубой каймой. Его тело могло вызвать зависть у профессионального культуриста — ни грамма жира, одни стальные канаты-мышцы под бронзовой кожей. Его лицо было тоже прекрасно и имело правильные черты, а длинные пряди золотых волос ниспадали на плечи.

Заметив взгляд номарха, раб поднял голову, посмотрел ему в глаза и улыбнулся, обнажив ряд белоснежных зубов.

— Римские воины⁈ — Алексей продублировал латынь, на которую перевела его мысли нейросеть. Его речь звучала с жутким акцентом. — Отлично. Что скажет следующий?

Следующим оказался мускулистый негр покрытый шрамами от плетей, высокого роста и развитой мускулатурой.

— Я — Амарту из племени Бу-шару. Вождь продал мою семью шаману, который опоил меня и перенёс в этот мир, полный демонов…

Воронцов выслушал всех людей. Он пришёл к выводу о том, что всех сюда перенесли в качестве рабов. Оставался лишь получеловек.

— А что нам скажет наш друг? — уставился он на плод любви рептилоида с человеком.

— Зирт ничего не скажет правитель, у него отрезан язык, — ответил за него низкорослый ханец по имени Ли.

— Представители человеческой расы, гилзале! — принял информацию к сведению Алексей. — Вы все рабы в этом мире. Я хочу вам предложить вступить в мою гвардию в обмен на вашу преданность и свободу. Мне нужна ваша верность и готовность защищать своего правителя. В обмен вы получите всевозможные блага этого мира и, возможно, даже возвращение домой.

— Мы согласны! — почти единодушно закричали рабы.

— Лучше умереть с мечом в руках, снося головы ширтам, чем гнить в цепях! — радостно закричал Амарту.

— Да! Восславься, номарх Алексей! — подхватили восемь из десяти рабов.

Зирт тоже кивал головой, откликаясь на выкрики товарищей.

— Освободите их, поставьте на довольствие и определите на ночлег, — распорядился Воронцов. — Завтра я распоряжусь, что делать дальше.

Будущие гвардейцы смотрели на него полными слёз радости глазами. Почти все. Недовольным выглядел один лишь Вертус, что показалось Воронцову странным.

— Теперь вы свободны. Учтите, если вы захотите уйти, я вас не буду держать, но первый же ширт снова закуёт вас в цепи. Предателям я больше помогать не буду. Только под моим покровительством вы сможете жить без оков и дышать свободой.

Его внимание привлекли римляне, которые горячо спорили между собой. Из-за шума он не мог разобрать их красноречивый диалог, но нейросеть заботливо отфильтровала лишние шумы.

— Я пойду обратно, мне эта свобода не нужна, — произнёс красавчик Вертус, импульсивно взмахнув руками. — Мне и тут неплохо.

— Нет! — разгневанно накричал на него Карон. — Я твой старший брат и командир. И ты будешь делать то, что я скажу!

— Зачем? — скривился Вертус. — Мне и тут неплохо. Я и так по твоей прихоти оказался здесь.

— Это наша свобода! Я не оставлю тебя одного, — декан скрылся за шатром.

Воронцов задумчиво смотрел на расправленные спины уходящих гилзале, раздумывая о дальнейшем плане действий. На этой планете невозможно найти более преданных союзников, чем рабы человеческой расы. Он планировал обучить их и вооружить невиданным для этого мира огнестрельным оружием. Да, автоматы сделать здесь явно не получится, но капсульные ружья или мушкеты точно выйдут. Производство дымного пороха не станет проблемой, как и отлив пуль из свинца.

Создав личную гвардию, он незамедлительно изменит несколько законов, в первую очередь запретит дурацкие дуэли за право стать номархом. Устроит им нечто вроде коммунизма с демократией, хотят они этого или нет.

Алексей расположился на походной кровати с мягким матрасом и уснул. Длинные переходы выматывали его в первую очередь своей скукой. Его окружение боялось с ним говорить, а унылый скрытый туманом и дождём пейзаж действовал на нервы.

— Ааа, ш-ш-ш! Грязное отродье гилзале, отпустите меня! Я вам сказала, кто я! — вопли внезапно разнеслись по лагерю, подняв на ноги солдат.

Воронцов потянулся и поднялся с кровати. Он накинул мантию на плечи.

Возле его палатки раздался крик, перешедший на ультразвук:

— Я Руаж, супруга Вирза, помощника номарха Айдара. Вы не имеете права даже подходить ко мне, а тем более трогать меня своими грязными клешнями! Покажите мне того выскочку, который отдал приказ забрать моих рабов!

— Госпожа Винет, не стоит так горячиться, — раздался голос Эрлла, — вам возместят стоимость рабов.

— Верните мне моих рабов! — продолжала визгливо надрываться Руаж. — Это моя собственность. Для меня хотелки этого Але-ксея не указ! Стоило мне уехать с виллы на несколько дней, как меня тут же обокрали!

Алексей застегнул пояс с оружием, откинул полог шатра и вышел под дождь. На него тут же уставилась ненавистным взглядом весьма упитанная ширтка в богатом платье и мантии.

— Гилзале? — завопила она. — Какого кайса ты тут делаешь⁈ Сбежал от своего хозяина и проник в шатёр правителя⁈

— Бакулюм те в тапки, крокодил необъятный! — рассвирепел Воронцов.

Сварливая ширтка его тут же перебила:

— Схватить его и отрубить голову! Как он смеет разговаривать с госпожой в таком тоне⁈

Генерал и охранники номарха посмотрели на госпожу словно на конченую идиотку. В их взглядах читалась максимальная усталость от ее внезапного появления в их жизнях.

— Госпожа, — тяжко вздохнул Эрлл. — Это номарх объединённых земель Олд и Цай.

Жирная рептилоидка тут же разразилась отборными ругательствами.

Лицо Воронцова быстро меняло цвет от привычного телесного до вызывающего пунцового. Его окатила злость от услышанного. Эта самка крокодила ему напомнила обычную сварливую и хабалистую базарную бабу, которая совсем не видела берегов и пёрла как бульдозер, снося к чертям собачьим все рамки приличия.

— Чего⁈ — наконец, её пасть извергла нечто отличное от ругательств. — Какой к Астрису номарх⁈ Это раб-гилзале, подстилка для ног ширтов!

Воронцову изрядно надоел этот цирк с бесконечным потоком ругательств в его сторону и он громогласно приказал.

— Охрана, какого чёрта посторонний делает в военном лагере? Схватить её и заковать в цепи! После завтрака высечь её плетью на главной площади, чтобы знала, как правильно разговаривать с правителем!

Руаж опешила от такого приказа и поперхнулась, пытаясь извергнуть очередное проклятье. В итоге она выпалила:

— ЧЕГО-О-О⁈ Какие к куаргу цепи⁈ Это тебя высечь нужно, гилзале!

Позади неё зазвенели массивные цепи в руках разозлившихся охранников.

— А-а-а! Отойдите от меня! — завопила толстуха подобно свиноматке, которой прищемили хвост. — Вас всех посадят на кол, когда мой муж об этом узнает!

— Чего так медленно? — грозно нахмурился Воронцов и потянулся к кусторезу.

Солдатов мгновенно будто подменили. Поначалу они подходили к бабе с опаской, но тут уже смело набросились на неё, заковали в цепи и запихнули ей в рот кляп.

— Уведите её, — убрал Алексей руку от кустореза. — У меня от неё уже голова болит.

Её поволокли прочь от правителя. Она извивалась подобно ужу в попытках вырваться.

— Эрлл, объясни-ка мне, какого бакулюма в лагере оказался посторонний⁈ Куда смотрят дежурные? Почему вы позволили этой убогой явиться суда и качать права, попутно оскверняя правителя?

— Э-э-э… — побледнел и замер столбом генерал. — Я не знал, как сгладить конфликт. Она требовала, чтобы ей вернули рабов-гилзале, в частности одного из римлян.

«Наверное, — подумал Воронцов, — красавчик Вертус работал, не покладая рук на складках жировых запасов, а точнее совсем не рук, раз он так не хотел уходить от своей хозяйки, а та его хотела вернуть».

— То есть, мой генерал лично провёл в расположение воинской части гражданскую скандалистку? — прищурился землянин.

— Эм… Ну, да… — пробормотал Эрлл. — Но я хотел мирно разрешить конфликт. Она очень знатная и влиятельная особа.

— Это не оправдывает тебя, генерал. Я твой номарх. Я твой правитель. Иных командиров у тебя нет. Ты, мать твоя женщина и отец мужчина, подчиняешься исключительно мне! МНЕ, И ТОЛЬКО МНЕ! Не какой-то там жирной свиноматки, а своему, бакулюм тебе за воротник, правителю! Только мои приказы должны волновать тебя! Все остальные представители знати перед тобой просто грязь! Ты понял?

— Понял, господин номарх, — вытянулся по струнке бледный генерал.

— Если понял, чтобы такого больше не повторялось. Посторонних в военно-полевом лагере быть не должно.

— Я осознал свою ошибку, правитель, — повинно склонил голову Эрлл.

— Прощаю, но это в первый и последний раз. А сейчас можешь идти. Поднимай армию, после обеда мы выдвигаемся к замку.

Генерал ещё раз отвесил низкий поклон и поспешно скрылся между шатров.

— Чего стоим? Кого ждём? — выплеснул Воронцов накопившееся раздражение на бледных слуг. — Готовьте завтрак. Нас ждёт увлекательное развлечение. Негоже, чтобы ширтка из знатного рода долго ждала своей награды…

Двое молодых слуг-ширтов в серых плащах моментально скрылись в направлении обоза.

— М-да… — протянул Алексей. — Не самое лучшее начало утра. Надеюсь, что порка этой сварливой клуши хоть немного поднимет мне настроение.

Он решил играть по правилам этого мира. Если тут ценят только жесткость и силу, а другого не принимают, то он будет их демонстрировать. А с учётом его человеческого происхождения иначе со здешней знатью точно не совладать. Несколько отрубленных голов вряд ли поднимут его рейтинг среди населения, но точно усмирят самых прытких и говорливых.

Служки быстро приволокли Воронцову завтрак. Он расположился под натянутым у входа в шатёр на раскладном стуле и наблюдал за тем, как на том берегу реки на главной площади собиралась толпа любопытных зевак, которых интересовали свежие сплетни. Народ всполошился из-за воплей жиробасины, которые были слышны даже через реку.