Протокол: Новый Архимаг

Глава 12 Царский подгон

Вот тут я конкретно прихерел… Да что вообще он несет? Я что, по его мнению, какой-то пришелец, который похитил его студента и залез в его тело?

Хотя-я-я–я… технически говоря, именно это и произошло с вурмом, но профессор-то об этом не знает.

Он снова подкрутил регулятор, и боль усилилась настолько, что у меня вырвался стон.

— А если не расскажешь по-хорошему, тварь… — профессор еще крепче сжал рукоять своего излучателя. — Я протестирую частоты, которые от тебя мокрого места не оставят!

Я мог лишь висеть в ловушке, накрепко опутанный сетью, ослеплённый ярким светом и оглушённый гулом генераторов…

«Алиса!»

Но в ответ была лишь тишина.

Инквизиторы в глазах Соколова подбросили в костры ещё дров. Костяшки пальцев, сжимающих излучатель, побелели…

Я дёрнулся в сети, пытаясь освободиться, но только сильнее запутался. Боль в позвоночнике усиливалась с каждым поворотом регулятора. Мозг, однако, продолжал лихорадочно работать, ища любой возможный выход.

— Савелий Аркадьевич, — мой голос звучал удивительно спокойно для человека, подвешенного в охотничьей сети. — Давайте поговорим. Я всё тот же Сеня. Клянусь вам.

Профессор стоял в нескольких метрах от меня, освещённый мерцающим светом приборов. Его всегда аккуратная борода сейчас торчала во все стороны, а руки, державшие излучатель, заметно дрожали.

— Не смей меня так называть! — Соколов стиснул зубы. — Отвечай! Что ты такое? И что ты сделал с Сёмой? Куда ты дел моего мальчика?

Последний вопрос прозвучал с такой болью, что у меня на мгновение перехватило дыхание. Он… действительно боялся?

Перед моими глазами промелькнули образы: профессор, терпеливо объясняющий принципы алхимии; профессор, защищающий меня перед приёмной комиссией академии; профессор, радующийся моим маленьким успехам как своим собственным… Он стал мне словно второй отец.

Соколов снова подкрутил регулятор, и новая волна боли прокатилась вдоль моего позвоночника. Я закусил губу до крови, но не закричал. Вместо этого внимательно изучил сеть, в которой висел.

Охотничья сеть… Точно такая же, как та, которую мы использовали на северных болотах, когда профессор взял меня на охоту прошлой осенью.

Тогда шёл холодный дождь, и наши руки коченели от холода. Мы сидели в засаде три часа, пока наконец не заметили движение в зарослях. Соколов учил меня, как правильно устанавливать ловушку:

«Видишь этот узел, Сеня? Умный охотник всегда оставляет для себя путь отступления. Животное запутается, а человек с мозгами найдёт выход. Запомни — в самых сложных конструкциях всегда есть простое решение».

Я начал лихорадочно искать тот самый главный узел пальцами.

— Профессор, — мой голос звучал мягко, как будто я успокаивал испуганного ребёнка, — что именно заставило вас думать, что я не я? То, что я решил вашу задачу?

Его глаза расширились, и рука с излучателем дрогнула.

— Задачу? Да при чем она тут? — он нервно рассмеялся, и в этом смехе слышалось что-то на грани истерики. — Я получил скан твоей нервной системы! У тебя в спине синтетическая тварь паразитарного типа! И кристалл-накопитель! Думаешь, я не сложу два и два?

Скан моей нервной системы? Откуда?

Пока он говорил, мои пальцы продолжали методично искать узел. Я кожей чувствовал, что у меня не так много времени.

— Профессор! Это действительно я, Семён! Клянусь всеми вашими научными степенями! Я могу доказать! Спросите меня что-нибудь, что знает только настоящий Семён!

Секунду Соколов колебался, потом прищурился.

— Хорошо. Что я сказал тебе, когда ты впервые пришёл ко мне домой три года назад?

Я на секунду задумался.

— Вы сказали: «Если ты рассыплешь хоть одну щепотку этого порошка, будешь ползать, пока каждую крупинку не подберешь». Это был экстракт пурпурного лотоса, который вы заказали у контрабандистов из Восточных пустошей.

Профессор удивленно вскинул брови, но излучатель не опустил.

— Ладно-ладно, это мог знать и самозванец, если хорошо подготовился. Вот тебе реальная проверка: что случилось на нашей последней охоте в Тёмном Лесу?

Я лишь хмыкнул.

— Мы заблудились, потому что ваш магический компас сломался. Потом нас выследил болотник-падальщик. Вы использовали свой излучатель, чтобы ослепить его, а я бросил гранату с реактивом Торнбурга — той самой смесью вытяжки из петунии аптекарской и железного купороса. Получилась такая плотная дымовая завеса, что мы сами чуть не задохнулись. Но болотник потерял нас и ушёл. А когда мы вернулись, Агата Михайловна два часа ругалась из-за грязной одежды и говорила, что больше никуда вас не отпустит без надзора.

— И кто она по профессии? — продолжил допрос профессор, но в его голосе уже слышалось сомнение.

— Агата Михайловна? Она была преподавателем литературы в женской гимназии, пока не вышла на пенсию. Теперь балует вас борщом три раза в неделю и выращивает говорящие бегонии в оранжерее на заднем дворе. А ещё тайком от вас читает фантастические романы, которые вы считаете «безвкусной ерундой».

Профессор медленно опустил излучатель. Его глаза округлились как у совы.

— Семён? Это действительно ты?

— Нет, это Дедушка Мороз подарки вам принес! — не удержался я. — Конечно, это я! А вы кого ожидали увидеть?

Соколов выглядел сконфуженным. Он подошёл к пульту, нажал какую-то кнопку, и сеть, державшая меня, расслабилась, позволив мне мягко опуститься на пол лаборатории. Я с облегчением потянулся, разминая затёкшие мышцы.

— Прошу прощения, — пробормотал профессор, протирая лоб платком. — Я должен был убедиться.

— Убедиться в чём? Что я не инопланетный захватчик? — я всё ещё был раздражён и сбит с толку. — Что на вас нашло, профессор?

Соколов провёл рукой по волосам, сделав их ещё более взъерошенными.

— Ты… ты вёл себя странно в последнее время, Семён. Эти знания, которыми ты блеснул на лекции… Никто не может просто так знать решение ВНЗФ-12! Это одна из Великих Нерешаемых Задач Физики! Над ней бились лучшие умы последних двух столетий!

Я вздохнул, понимая, что объясняться придётся долго.

— А потом, — продолжал Соколов, — я заметил странное свечение у тебя между лопаток. Это не нормально для обычного человека. Я подумал, что тебя что-то… кто-то захватил. Может быть, какая-то сущность из руин, артефакт, внедрившийся в твой организм…

«А дедуля шарит!» — голос Алисы внезапно вернулся в мою голову, хотя и звучал слабо, словно издалека.

«Алиса! Ты в порядке?» — мысленно воскликнул я.

«Более-менее. Он отключил усилитель и основную часть глушителя. Хотя все мои системы ещё перезагружаются. Нас как током шибануло, только электромагнитным.»

— Я не виню вас, профессор, — сказал я вслух. — На вашем месте я, наверное, поступил бы так же. Но вы могли просто спросить, а не устраивать… всё это.

Соколов виновато опустил глаза, затем подошёл к шкафу у дальней стены, достал две стопки и бутылку чего-то явно крепкого и тёмного.

— Выпьешь? — спросил он, наливая в стопки. — Это настойка на травах и ягодах из Тёмного Леса. Сам делал.

— Думаю, сейчас самое время.

Мы молча выпили. Жидкость обожгла горло, но затем разлилась приятным теплом по всему телу. Даже остаточная боль от излучателя начала утихать.

— Так что с тобой происходит, Семён? — профессор сел напротив меня. — И только честно. Я заслужил знать правду.

Я глубоко вздохнул. Действительно, если кто и заслуживал знать правду, так это человек, который верил в меня все эти годы.

«Уверен?» — спросила Алиса. — «Мы рискуем.»

«Придётся довериться ему,» — ответил я. — «Иначе он просто не отстанет. К тому же, его знания могут нам пригодиться.»

— Хорошо, профессор. Я всё расскажу. Но вам придётся поверить в то, что выходит за рамки обычных представлений.

И я начал свой рассказ — о том, как нашёл кристалл в руинах, о падении в шахту, о нападении вурма, о появлении Алисы… Соколов слушал, не перебивая, лишь изредка делая глоток из своей стопки. Когда я закончил, он некоторое время молчал, обдумывая услышанное.

— Значит, у тебя в позвоночнике симбиоз из кристалла с искусственным интеллектом и инопланетного паразита? — произнёс он наконец.

— Если коротко, то да.

— И ты можешь… общаться с этим ИИ? Она может тебя слышать прямо сейчас?

«Скажи ему, что я не только слышу, но и вижу, как неаккуратно он побрился сегодня утром. Три пореза на подбородке и один под левым ухом,» — произнесла Алиса в моей голове.

Я улыбнулся.

— Она говорит, что видит три пореза от бритвы на вашем подбородке и один под левым ухом.

Соколов машинально потрогал подбородок.

— Невероятно… — пробормотал он, затем внезапно расхохотался. — Боги и демоны! Я превратил свою лабораторию в форт против инопланетного вторжения, а у меня просто студент завёл себе паранормального питомца! Или это питомец завёл студента?

«Эй, я не питомец!» — возмутилась Алиса. — «Я высокоразвитый искусственный интеллект времён Первой Экспансии! С чувством юмора! Хотя завести студента тоже могу, особенно если починю модуль приватных танцев…»

Я пересказал возмущение Алисы, и Соколов снова рассмеялся.

— Прошу прощения… сударыня Алиса, — произнёс он, обращаясь в пространство. — Не хотел вас обидеть.

— Она говорит, что принимает извинения, но в качестве компенсации хотела бы, чтобы вы выключили свой глушитель полностью. Ей неуютно, когда часть её функций заблокирована.

Соколов кивнул и подошёл к пульту. Через секунду чудо-прибор с тихим жужжанием выключился полностью.

«Ааах, так гораздо лучше!» — с облегчением выдохнула Алиса. — «Чувствую себя как после 8 часов в сауне. Все системы работают на полную мощность!»

— Теперь я понимаю многое из того, что меня беспокоило, — сказал Соколов, снова садясь напротив. — Твоя сила, знания, то, как ты смог победить тех шестерых из боевого факультета… А эти глаза вурма, они правда открываются вдоль твоего позвоночника?

— Да, но только когда я в боевом режиме. Обычно они спят.

— Потрясающе! — в глазах Соколова загорелся знакомый исследовательский энтузиазм. — Ты позволишь мне изучить эту связь? Чисто с научной точки зрения, конечно. Я никому не расскажу — это будет наш секрет.

«Он как ребёнок, который нашёл новую игрушку,» — хмыкнула Алиса. — «Но, думаю, нам может пригодиться его помощь. Особенно с укреплением твоих костей.»

— Конечно, профессор, — я кивнул. — Я вам всецело доверяю.

— Спасибо, Семен, я это ценю, — Соколов аж пожал мне руку, его глаза снова заблестели, словно от предвкушения. — Но перед этим давай поднимемся наверх и что-нибудь поедим. Агата будет ворчать, если я пропущу ужин. И твои пирожки, похоже, стали жертвой науки.

Я посмотрел на пирожки, которые выронил при падении. Они лежали на полу, раздавленные и непригодные для еды.

«Скажи ему, что не отказался бы от пирожков,» — произнесла Алиса. — «Да, я знаю, что не могу есть, но мне нравится наблюдать вкусовые ощущения через твои рецепторы. К тому же, судя по запаху, Агата Михайловна готовит божественно!»

— Алисе тоже не терпится попробовать пирожки, — сказал я с улыбкой.

— Она и такое может? — изумился Соколов.

В этот момент дверь лаборатории распахнулась с таким грохотом, что мы оба вздрогнули. На пороге, словно богиня возмездия, стояла разгневанная Агата Михайловна. Её обычно добродушное лицо напоминало грозовую тучу.

— Савелий Аркадьевич Соколов! — возмутилась она, угрожающе размахивая полотенцем. — Это что за гул опять? Весь дом наэлектризовало! Я чуть в обморок не упала, когда меня статическим электричеством десять раз ударило! И что за крики? Соседка Петрова звонила, спрашивала, может мы тут оружие какое тестируем?

Её проницательный взгляд быстро оценил ситуацию: гудящий потрескивающий генератор, сеть на полу, разбросанные пробирки и приборы, а потом остановился на нас — двух взрослых мужчинах, пьющих настойку посреди этого хаоса.

— Это… научный эксперимент, Агата, — виновато пробормотал Соколов, поднимаясь на ноги и отряхивая колени. — Я, кажется, не учел особенности этого типа излучения…

— Эксперимент? — она фыркнула с таким скептицизмом, что даже имперский цензор позавидовал бы. — В подвале? В девять вечера? А ужин тем временем уже час как на столе! Я борщ третий раз разогрела!

Она повернулась ко мне, и её взгляд тут же смягчился:

— Заманил он тебя в свои сети, Сенечка! Весь бледный, исхудавший! Ох, эти мужчины и их вечная наука…

Я встретился глазами с профессором, и мы оба не сдержали улыбки — как два мальчишки, пойманные за шалостью. Некоторые вещи не меняются, какие бы странные события ни происходили вокруг. А борщ Агаты Михайловны — точно одна из таких констант.

— Мы уже поднимаемся, дорогая, — сказал Соколов. — И нам есть о чём поговорить. За ужином.

— За ужином! — проворчала Агата Михайловна, разворачиваясь к выходу. — А не за этими вашими колбами и проводами! Чтобы через две минуты оба были за столом!

Когда она вышла, временно удовлетворённая обещанием, Соколов посмотрел на меня долгим, изучающим взглядом.

— Ты изменился, Сеня. Это бесспорно, — он говорил тихо, но твёрдо. — Но ты всё ещё ты. Я… теперь вижу это в твоих глазах, слышу в твоём голосе. И кем бы или чем бы ни была… сударыня Алиса — я хотел бы с ней познакомиться. По-настоящему.

Я кивнул, чувствуя, как внутри разливается тепло — но не от боевого режима. А от осознания, что наконец-то появился кто-то, с кем я мог разделить свой секрет. Кто-то, кому я доверял всецело.

— После борща? — предложил я с улыбкой.

— После борща, — решительно согласился профессор. — Первым делом — борщ. Потому что если мы опоздаем к столу ещё на пять минут…

«…нас ждёт судьба похуже любого боевого излучателя!» — мысленно закончила Алиса с драматическим вздохом, и я не смог сдержать смеха.

Борщ Агаты Михайловны был такой вкусный, что мог бы заставить заплакать даже Первых Архимагов. Настоящее алхимическое чудо — идеальный баланс мяса, свеклы, капусты и тайного ингредиента, который хозяйка унесет с собой в могилу.

Соколов уплетал его с таким аппетитом, будто не пытался буквально полчаса назад прожарить меня самодельным излучателем. Агата Михайловна подкладывала ему добавку уже третий раз, приговаривая:

— Ешь, Совенок, а то совсем исхудал со своими экспериментами. Ученые! Только о формулах думаете, а желудок-то человеческий, не на знаниях работает.

В моей голове раздался тихий смешок Алисы:

«Совенок! Я всё ещё в восторге от этого прозвища.»

«Не дай бог ты его так назовешь вслух,» — мысленно предупредил я.

«Да что ты! Я вообще само уважение и такт!»

Соколов, не подозревая о нашей мысленной беседе, промокнул бороду салфеткой и внимательно посмотрел на меня:

— Так что, Сеня, после ужина продолжим наш… кхм, эксперимент?

— Только без сетей и излучателей, — улыбнулся я. — Уже достаточно экстрима на сегодня.

— Ох, мужчины! — всплеснула руками Агата Михайловна. — Опять в подвал собрались? А как же пирог с вишней? Я его специально пекла!

— Милая, — Соколов ласково взял ее за руку, — мы просто немного поработаем. У Сени очень важный учебный проект, и мне нужно ему помочь. Обещаю, мы вернемся к пирогу.

В её глазах появилось понимающее, но немного грустное выражение:

— Так и знала. Как пироги — так «потом», а как формулы — так бегом!

Соколов виновато улыбнулся, глядя на жену с такой нежностью, что я почувствовал укол зависти. Интересно, найдётся ли когда-нибудь девушка, которая будет смотреть на меня с такой любовью после многих лет вместе?

«А чего далеко ходить, вот она я, — ехидно заметила Алиса. — Могу гарантировать, что в отличие от кожанной не брошу тебя ради новой модели. Конечно, если попадется кристалл получше… с шестнадцатиядерным процессором и расширенной памятью… Нет-нет, я шучу! Я верна тебе до последнего байта!»

…Спустившись в подвал, теперь уже при нормальном освещении, я смог оценить масштаб беспорядка, который устроил Соколов. На стенах — буквально тысячи формул и уравнений, на столах — десятки приборов, часть из которых я даже не мог опознать.

— Ну и… как давно вы начали меня подозревать? — спросил я, пока профессор возился с чайником, устанавливая его на специальную подставку с руной нагрева.

— С той самой лекции, — он вздохнул, доставая две чашки. — Ты решил Великую Нерешаемую Задачу Физики так, будто это было упражнение для первокурсника.

— Да уж… — я почесал затылок. — Палево…

«Мог бы у доски хоть сделать вид, что задумался на пару секунд. Для правдоподобности.» — хихикнула Алиса.

— А потом я сопоставил изменения в твоей походке, речи, скорости реакции… — он помолчал. — И попросил одну студентку незаметно просканировать тебя скрытым сканером нервной системы.

Я поперхнулся воздухом:

— Вы что⁈

«Хм… Кто же эта дерзкая студентка⁈» — ухмыльнулась Алиса. — Что-то даже ума-а-а-а-а-а-а не приложу-у-у-у-у-у-у-у-у! Может, её имя начинается на букву «К» и заканчивается на «ира»? Или я слишком много фантазирую?'

— Что за студентка? — спросил я.

— Прости, но она просила не раскрывать её, — Соколов поднял руки в защитном жесте. — Профессиональная этика. Как борода Архимага — седая, густая и неприкосновенная.

«Скажи ему, что профессиональная этика распространяется и на сканирование студентов без их согласия,» — фыркнула Алиса.

— Не беспокойся, я не стал при ней расшифровывать показатели скана. Так что она ничего не знает… Ну а скан… Скан показал… впечатляющие изменения.

Он достал из-под стола голопроектор и включил его. В воздухе возникло трехмерное изображение человеческого тела — моего тела — с подсвеченным позвоночником, вдоль которого переливались странные узоры.

— Вот здесь, — Соколов ткнул пальцем в верхнюю часть спины, — кристалл неизвестного происхождения. А вот здесь, — его палец проследил весь позвоночник, — интегрированная органическая структура, определенно не человеческого происхождения.

Я мысленно поблагодарил судьбу, что Соколов, со всем своим гением, не оказался работником имперской безопасности. Иначе меня давно бы препарировали в секретной лаборатории.

— И что, это дало вам право подвесить меня в сети и поджаривать, как курицу-гриль? — не удержался я от язвительного комментария.

Соколов смутился и потер переносицу:

— Я… испугался, Сеня. Думал, что тебя… заменили. Или что твоим телом управляет что-то другое. Что ты уже не ты.

— Ну, технически, я и правда немного не я. Или не совсем я. Или я плюс кое-что еще.

«Как апгрейд для стандартной модели Семена. Теперь с подсветкой и дополнительными функциями!» — добавила Алиса.

— Так… сударыня Алиса… — наконец произнес он. — Она сейчас здесь? С нами?

«О, теперь мой выход!» — Алиса буквально вибрировала от возбуждения.

Я кивнул профессору:

— Да, она всегда со мной. И она может… показаться, если хочет.

Соколов недоверчиво посмотрел на пустое пространство рядом со мной:

— Как это — показаться?

— Алиса, — я обратился к пустоте, — не хочешь поздороваться? Только без спецэффектов, пожалуйста.

Воздух рядом со мной слегка задрожал. Постепенно в нем проявилась полупрозрачная фигура девушки с длинными волосами, меняющими цвет от серебристого к синему. Она элегантно поклонилась, как актриса после удачного представления:

— Профессор Соколов, — её голос звучал с легким металлическим эхом. — Рада знакомству. Только в следующий раз просто пригласите барышню на чай, а не показывайте свой… излучатель.

Лицо Соколова надо было видеть — смесь ужаса, восторга и абсолютного научного восхищения. Он медленно встал, обошел вокруг голограммы Алисы, изучая её со всех сторон.

— Невероятно, — прошептал он. — Полноценный искусственный интеллект эпохи Первой Экспансии… Сохранившийся и функционирующий… Это как встретить живого тиранозавра на улице!

Алиса кокетливо улыбнулась:

— Тиранозавра… Профессор… я, конечно, старше большинства ваших знакомых, но не настолько!

— Ох, простите сударыня… — засмущался профессор. — Я исключительно из научного интереса… Алиса, вы осознаете, что вы — бесценна?

— Осознаю, профессор, еще как осознаю! — заулыбалась она и повела плечом. — Особенно для той, кто лишь самую малость младше тиранозавра…

Соколов повернулся ко мне, его глаза горели тем самым огнем открытия, который я так хорошо знал:

— Сеня, ты хоть понимаешь, что с тобой произошло? Это не просто симбиоз — это… революция!

— Ага, круто, правда? — я нервно усмехнулся. — Вот только есть одна проблема…

— Какая?

— Мои кости. Они недостаточно прочные для моей новой силы. Сегодня я чуть руку не сломал, когда попытался ударить одного аристократа с защитным покровом. Кулак встретился с его магическим щитом… а мои пальцы чуть не встретились с моим локтем.

Соколов нахмурился, обдумывая услышанное:

— Логично. Твои мышцы и рефлексы усилились, а скелет остался прежним. Это как поставить двигатель от боевого истребителя в кузов обычной машины — разнесет на части при первом серьезном ускорении.

— Мне нужно что-то, чтобы укрепить кости, — сказал я. — Алиса упоминала несколько вариантов, но все они либо дорогие, либо фиг достанешь. Может, вы что-то подскажете?

Соколов на мгновение задумался, потом его лицо просветлело:

— Сеня, я идиот! — он резко встал и направился к дальнему шкафу.

«Он наконец-то признался,» — шепнула Алиса. — «Первый шаг к исцелению — признать проблему.»

«Тише ты,» — одернул я ее, пытаясь не расхохотаться.

Он начал рыться на полках, выдвигая ящики и бормоча себе под нос. Наконец, с победным возгласом вытащил небольшой металлический контейнер с биологической защитой.

— Что это? — я с интересом посмотрел на контейнер.

— Ферромагнитная смола из Темного Леса, — с гордостью объявил Соколов, открывая крышку. Внутри переливалась густая субстанция цвета расплавленного серебра с черными прожилками. — Мне её передал один коллега с военного факультета. В благодарность за помощь с исследованием. Официально гражданским её не продают, но…

— О-о-о-о, вот это подгон! — воскликнула Алиса, подлетая ближе и изучая содержимое. — Высокая плотность, упругая консистенция, магнитные свойства. Только… тут, похоже, хватит на одну конечность, не больше… ногу… или руку… Сеня, хочешь быть одноруким бандитом?