Протокол: Новый Архимаг 4.0

Глава 30 Любой ценой

Я проскользнул в свою комнату в общаге и захлопнул дверь. Замок щелкнул с оглушительной фатальностью. Я прислонился спиной к холодному дереву и медленно сполз на пол.

Тишина. Наконец-то.

Воздух в комнате был спертым, пах пылью, реактивами и чем-то неуловимо серёгиным. Наверное, его носками. Этот знакомый, родной запах был сейчас лучшим успокоительным в мире.

Сам Серега, кажется, отсутствовал. Но это не точно. Не удивлюсь, если случайно обнаружу его дрыхнущего под кроватью с тубусом в обнимку.

«Ну что, босс, с возвращением в родную помойку, — голограмма Алисы материализовалась посреди комнаты. Она брезгливо оглядела разбросанные вещи. — Уровень энтропии в этом помещении превышает все допустимые нормы. Серега, кажется, пытался создать здесь портал в измерение хаоса. И, судя по запаху, у него почти получилось».

Я не ответил. Просто сидел на полу, глядя в одну точку. Тело гудело от усталости. Каждая мышца ныла, напоминая о пережитом. Я закрыл глаза. Перед внутренним взором тут же вспыхнули картины: багровый свет аварийных ламп, искаженные ужасом лица, холодный взгляд Стрелка… и иссиня-черная броня, поглощающая свет.

Я вздрогнул и резко открыл глаза. Хватит. Не сейчас.

Я поднялся. Скинул дорогую толстовку от Вольской, бросил ее в угол. Пусть валяется. Прошел к своему шкафчику, достал самую старую, застиранную футболку с дурацким принтом и натянул ее. Стало немного легче. Словно я смыл с себя чужой, липкий лоск и снова стал собой. Обычным студентом Сеней Ветровым. Которому просто хочется спать. И есть. Очень много есть.

В дверь постучали.

Я замер. Сердце пропустило удар, а потом заколотилось с бешеной скоростью. Кто? Охрана? Люди Вольской? Или, может, выжившие аристократы пришли за десертом? Я сейчас уже ничему не удивлюсь.

Я инстинктивно сжал кулаки. Стук повторился. Настойчивее, но как-то… неуверенно.

— Сеня? — раздался за дверью тихий, дрожащий голос. — Сеня, это ты? Я слышала шаги…

Кира.

Воздух вышел из моих легких со свистом. На мгновение захотелось просто промолчать. Сделать вид, что меня нет. Но я не мог.

Я открыл дверь.

Она стояла на пороге. Бледная, с темными кругами под глазами. Ее обычно идеально уложенные волосы были растрепаны, а взгляд… во взгляде смешалось все: надежда, страх, отчаяние и бесконечное облегчение.

Как ей это удается? Находить меня в самые… неожиданные моменты? Меня что, слили ей те трое моих новых «друзей»?

Увидев меня, Кира замерла. На секунду. А потом бросилась мне на шею.

— Сеня!

Она вцепилась в меня так, будто боялась, что я сейчас растворюсь в воздухе. Я чувствовал, как ее тело сотрясает мелкая дрожь. Она уткнулась лицом мне в плечо, и я ощутил, как моя старая футболка намокает от ее слез.

— Ты живой… живой… — шептала она, и каждое слово было похоже на всхлип.

Я неловко обнял ее в ответ, гладя по волосам. Внутри боролись два чувства. Огромная, теплая волна нежности к этой девушке. И ледяной, колючий страх. Страх за нее. За то, что мое присутствие рядом могло ее погубить.

Она отстранилась. Ее заплаканные глаза внимательно изучали мое лицо. Потом она ткнула меня кулаком в грудь. Несильно, но с чувством.

— Идиот! — выкрикнула она сквозь слезы. — Где ты был⁈ Я думала, я с ума сойду! Я… я…

Она снова уткнулась мне в грудь, ее плечи затряслись в беззвучных рыданиях. Я просто стоял, гладил ее по спине и позволял ей плакать. И почему-то в этот момент чувствовал себя последним засранцем…

Вот как женщины это делают? Что за ментальное воздействие, против которого нет защиты?

Наконец, она немного успокоилась. Вытерла слезы рукавом. И вдруг замерла. Ее нос чуть дернулся, как у кошки, почуявшей что-то странное. Она принюхалась.

— Сеня… — ее голос стал подозрительным. — А чем от тебя пахнет?

Я похолодел. Персики. Этот проклятый, элитный, аристократический запах персиков. Он въелся в мою кожу, в мои волосы.

— Э-э-э… — мозг лихорадочно искал правдоподобное объяснение. — Это… шампунь. Новый. Сосед подарил. Сказал, для мужественных альфа-самцов. С экстрактом… горных персиков.

Кира недоверчиво прищурилась. Она снова принюхалась, на этот раз ближе, у самой шеи.

— Странный шампунь, — протянула она. — Больше на женские духи похоже. Очень дорогие.

— Да какие духи, ты чего…

Она отступила на шаг, ее взгляд стал… подозревающим. Вся ее мягкость испарилась, уступая место стальной решимости члена студсовета, который собирается устроить допрос с пристрастием.

— Рассказывай.

— Что рассказывать? — я попытался включить дурака.

— Все! — она ткнула в меня пальцем. — Где ты пропадал три дня? Почему твой друг… Витек?.. со сломанным носом звонит мне и говорит, что ты «задержишься»? Почему вся Академия опять стоит на ушах из-за журналистов, которые ищут тебя? И почему от тебя пахнет так, будто ты ночевал в парфюмерном магазине⁈

Она говорила быстро, чеканя каждое слово. Я смотрел в ее глаза, полные тревоги и праведного гнева, и понимал, что не могу ей ничего рассказать. Не мог сказать: «Знаешь, милая, я тут случайно стал носителем древнего психопата, поучаствовал в подпольном турнире, украл наноботов Первой Эпохи, спровоцировал войну двух мафиозных кланов и подрался с тремя богами нашего мира. А потом меня похитила княгиня-аристократка, отмыла персиковым шампунем и накормила трюфелями. Как прошел твой день?».

— Кира, это… сложно, — я покачал головой. — Я не могу сейчас говорить.

— Не можешь? Или не хочешь? — ее голос стал ледяным. — Сеня, я не идиотка. Я видела, что творилось в городе той ночью. Я видела этот черный столб. Я слышала эту музыку. И я знаю, что ты был там. Я это чувствую.

Она подошла ко мне вплотную, заглядывая прямо в душу.

— Я просто хочу знать правду. Какой бы она ни была. Я заслуживаю этого.

Я молчал. Что я мог ей сказать?

Она тяжело вздохнула, ее плечи опустились.

— Хорошо, — тихо произнесла она. — Не хочешь говорить — не надо. Но я не уйду, пока не буду уверена, что с тобой все в порядке.

Она решительно прошла в комнату и села на мою кровать. Скрестила руки на груди. Вся ее поза говорила: «Я отсюда никуда не денусь».

Я мысленно простонал. Это было хуже, чем допрос у Вольской. Нужно было что-то придумать. Что-то, что отвлечет ее. Хотя бы на минуту.

И тут мой взгляд упал на стол Серёги. Среди гор мусора, пустых банок из-под энергетиков и каких-то непонятных микросхем, лежал он. Его новый проект. Небольшой, криво спаянный дрон в форме… кота. С приделанными к нему маленькими пропеллерами.

Идея родилась мгновенно. Абсурдная, идиотская, но единственная, что пришла в голову.

— Кира, смотри! — я указал на стол с самым восторженным видом, на какой был способен. — Летающий кот! Кажется, Серёга все-таки изобрел вечный двигатель на кошачьей мяте!

Кира недоуменно повернула голову. Ее взгляд, полный скепсиса, остановился на уродливом творении моего соседа.

— Что за…

Этой секунды мне хватило.

Я бесшумно, как тень, выскользнул из комнаты. Прикрыл за собой дверь, стараясь не издать ни звука. И рванул по коридору, не разбирая дороги. Я слышал за спиной ее удивленный, а потом гневный крик:

— Сеня! Стой! Ах ты…

Но я уже был далеко. Я бежал, чувствуя себя предателем. Но я знал, что так будет лучше. Для нее. Чем дальше она будет от меня, тем безопаснее. По крайней мере, я на это надеялся.

В то же время, в мрачном, отделанном черным мрамором кабинете в родовой резиденции Волковых царила гнетущая тишина. Княжич Вадим Волков, известный в узких кругах как Черный Волк, сидел в массивном кресле, глядя на панораму ночного города. Его правая рука, от плеча до кончиков пальцев, была закована в сложный экзоскелет из темного металла и проводов. Она была сломана в нескольких местах. Духовные потоки в ней были также повреждены.

Под идеально скроенным костюмом скрывались многочисленные раны и ушибы. Он тяжело дышал, каждый вдох отдавался тупой болью в ребрах. Даже природная регенерация Дара не помогала…

Перед ним, склонив головы, стояли двое. Начальник его службы безопасности, суровый мужчина с сединой на висках и шрамом через все лицо. И служанка Анна. Ее безупречный вид и спокойствие резко контрастировали с напряженной атмосферой.

— Докладывай, — пророкотал Волк, не поворачиваясь.

— Княжич, — начал начальник безопасности, — мы получили донесение от нашего агента в резиденции Вольских.

Он кивнул на Анну. Та сделала шаг вперед.

— Госпожа Вольская отпустила объект, — ее голос был ровным и бесцветным. — Семен Ветров несколько часов назад вернулся в Академию. Он…

— Он жив и на свободе, — закончил за нее Волк. Он медленно повернулся. Его глаза под маской горели холодным, неугасимым огнем. — И эта идиотка Вольская думает, что сможет его контролировать. Что сможет приручить монстра, который едва не стер нас в порошок. Она играет с огнем, который сожжет ее вместе со всем ее родом.

Он в ярости ударил здоровой левой рукой по подлокотнику кресла. Мрамор треснул.

— Этот… реликт… не должен существовать. Он — ошибка. Аномалия, которую нужно вырезать. Пока она не заразила все вокруг.

Он перевел взгляд на начальника своей службы безопасности.

— Яков. Ты знаешь, что делать.

Яков побледнел. Его суровое лицо исказилось.

— Господин, но… вы уверены? Использовать… «это»… слишком рискованно. Последствия могут быть… необратимыми. Мы не можем контролировать…

Даже невозмутимая Анна вздрогнула. В ее глазах впервые за все время промелькнул страх.

— Я сказал, — голос Волка стал тише, но от этого еще более зловещим. — Я хочу, чтобы этот монстр был уничтожен. Любой ценой. Даже если для этого придется сжечь всю Академию вместе со всеми студентами. Мне плевать на сопутствующие потери.

Он встал, нависая над ними, как грозовая туча.

— Вольская — дура, если думает, что сможет использовать его в своих интересах. Она не понимает, с чем имеет дело. А я — понимаю. Я чувствовал его силу. Это не Дар. Это… нечто иное. Древнее. И оно должно умереть.

Он посмотрел на Якова, и его взгляд не оставлял места для возражений.

— Активируй Проект «Войд». Против такого… не выстоит даже Первый Архимаг.

Яков и Анна стояли, как громом пораженные. Ужас, который они испытывали, был почти осязаем. Но приказ был отдан. И он будет исполнен.

— К-княжич… — прохрипел Яков. — Ваш… ваш батюшка… он будет в ярости…

— Монстр из прошлого должен быть уничтожен, — прошептал Волк, снова поворачиваясь к окну. — Любой ценой.