Протокол: Новый Архимаг 4.0

Глава 17 Последнее имя

Мои слова повисли в воздухе, густом от запаха озона и застывшей ненависти. Лорд Шен и Дядя Герман обменялись взглядами, в которых не было и тени союза. Только холодная, расчетливая вражда двух хищников, делящих одну добычу. И на эту долю секунды их ненависть ко мне, наглому выскочке, который превратил их безупречно срежиссированный спектакль в кровавый балаган, оказалась сильнее взаимной неприязни.

— Взять повара! — рявкнул Герман, тыча в меня своим мясистым пальцем, похожим на сардельку. Его голос, усиленный акустикой зала, прогремел как выстрел из мортиры.

— Взять его, — почти одновременно произнес Шен. Его голос был тише, без эмоций, но от этого звучал еще более весомо. Как приговор, не подлежащий обжалованию.

Две волны вооруженных до зубов головорезов двинули на меня с противоположных сторон.

«Ну вот, босс, теперь ты популярен, — деловито констатировала Алиса. Ее голос, вернувшийся в мою голову, был бальзамом на истерзанные нервы. — Сразу два влиятельных работодателя борются за твое внимание. И, кажется, оба хотят пригласить тебя на очень короткое, но незабываемое собеседование. С летальным исходом и бесплатным полетом в один конец».

«Алиса, прекращай комментировать мою карьеру, — мысленно огрызнулся я, чувствуя, как тело гудит от боли и перенапряжения. Наноботы требовали энергии, и голод скручивал желудок тугим узлом. — Лучше придумай, как нам не стать главным блюдом на этом празднике каннибализма».

Сражаться с ними в лоб было самоубийством. Я отступал к конструкциям, поддерживающим арену. К одной из массивных декоративных колонн, которые чудом уцелели в этой бойне. Мне нужно было не просто заставить этих идиотов сражаться друг с другом. Мне нужно было дирижировать этим хаосом.

«Урок третий, „Липкие пальчики“, помнишь? — прошептала Алиса. — Стена или колонна — какая разница? Главное, чтобы было, за что зацепиться. Твои новые друзья-наноботы превратят любую поверхность в твою личную альпинистскую стенку».

Я коснулся холодной, гладкой поверхности колонны. Наноботы, словно невидимые муравьи, послушно защекотали мои пальцы. Оттолкнулся ногами и, вопреки всем законам гравитации, сделал несколько быстрых, уверенных шагов вверх по отвесному мрамору. Забравшись на высоту метров пяти, я замер, прилипнув к колонне, как гигантский, очень странно одетый паук в поварском костюме.

Отряды Шена и Германа, добежав до колонны, в замешательстве задрали головы. В их рядах прокатился гул изумления, смешанный с отборной бранью.

— Какого хера⁈ — проревел один из громил Германа, недоверчиво тыкая в меня стволом. — Он что творит⁈

«Клинки Дракона» Шена были более сдержанны. Но и они явно не ожидали столкнуться с человеком-пауком в клечатых штанах.

— Стреляйте! Сбейте этого клоуна! — заорал Герман, багровея еще сильнее от бессильной ярости.

— Босс, но это же несущая конструкция…

— Мне плевать, просто превратите его в кровавое пятно!

И тут началось именно то, на что я и рассчитывал.

Залп импульсных винтовок ударил по колонне. Куски мрамора, острые как бритва, посыпались вниз.

Но ни один из зарядов не достиг цели. Я не просто висел на колонне, я двигался — скользил по ее поверхности, как капля ртути. Мой мозг, все еще гудящий от остаточных эффектов наноботов, работал на запредельных скоростях, предсказывая траекторию каждого выстрела. Это была сложная, смертоносная геометрия, и я видел ее всю, как на ладони.

«Урок четвертый, босс: „Зеркальный щит“, — прозвучал в моей голове азартный голос Алисы. — Я только что разблокировала новый протокол. Рискованно, энергозатратно до жути, но должно быть очень весело. Просто подставь ладонь. И постарайся не промахнуться, а то вместо зеркала получишь дуршлаг».

Я подставил. В тот миг, когда очередной красный сгусток устремился ко мне, кожа на моей ладони на долю секунды потемнела, приобретая иссиня-черный металлический блеск. Она стала идеально гладкой, отражающей, как отполированное до блеска обсидиановое зеркало.

Раздался сухой, резкий щелчок. Импульсный заряд, вместо того чтобы прожечь мою руку насквозь, срикошетил от нее, изменив траекторию. И, описав изящную дугу, врезался в плечо одного из «Клинков Дракона», который как раз целился в громилу Германа.

Это было похоже на безумный, смертоносный пинг-понг, где я был одновременно и ракеткой, и столом. Они стреляли — я ловил их заряды на свои ладони, которые за мгновение до контакта превращались в два небольших, идеально гладких щита. С хирургической точностью разворачивая ладони под нужным углом, я отправлял их смертоносные «подарки» обратно. Не в тех, кто стрелял, нет. А в их врагов на противоположной стороне.

«Браво, Сеня! — восхитилась Алиса. — Ты сейчас сожжешь все калории от поварских пирожков за десять секунд, но, черт возьми, как это эффектно! Я, конечно, знала, что ты отмороженный, но чтобы до такой степени…»

— Вы куда палите, уроды безглазые⁈ — взревел один из людей Германа, когда его товарища зацепил шальной заряд «Клинков Дракона». Он рухнул на пол, хватаясь за дымящуюся рану.

В ответ прилетела еще одна очередь, уже вполне прицельная.

«Прекрасно, — одобрительно хмыкнула Алиса. — Ты превратился в самую дорогую и желанную пиньяту в этом городе».

Люди Шена, как настоящие профессионалы, начали занимать укрытия за опрокинутыми столами и вести прицельный огонь. Громилы Германа, привыкшие брать числом и наглостью, перли напролом, неся потери.

Но это была лишь прелюдия…

Дядя Герман взревел от ярости, видя, как его люди гибнут в этой бессмысленной перестрелке. Вокруг его массивной туши с гудением вспыхнул плотный, мерцающий силовой барьер. Это был явно дорогой военный артефакт, способный выдержать прямое попадание из малого орудия. Из потайных панелей на его предплечьях с шипением выдвинулись два массивных ствола плазменных пистолетов. Он стал похож на ходячую осадную башню. Злую и очень потную.

— Шен, гнида узкоглазая! Я лично вырву твой позвоночник и сделаю из него вешалку для своего нового костюма! — проорал он и открыл ураганный огонь. Шквал голубоватых плазменных сгустков полетел в сторону его оппонента.

Лорд Шен даже не шелохнулся. Он просто поднял руку. С легким, почти невесомым, презрительным жестом. И все вокруг него пришло в движение. Огромные куски бетона, вырванные из пола, обломки бархатных кресел, рваные листы металла, хрустальные осколки — все это поднялось в воздух. Они закружились вокруг аристократа, формируя смертоносный, хаотичный вихрь.

Первые плазменные заряды Германа врезались в этот щит из мусора. Бетон крошился, металл плавился, но защита держалась, поглощая удар за ударом.

— Грубая сила, — с презрением произнес Шен. Его голос, усиленный Даром, разнесся по всему залу, перекрывая шум боя. — Признак примитивного ума и плохого воспитания.

Он взмахнул рукой, и несколько острых кусков арматуры, словно управляемые копья, вырвались из вихря и полетели в Германа. Те с оглушительным лязгом ударились о его силовой барьер, высекая снопы искр.

«Так-так, дуэль титанов, — прокомментировала Алиса, транслируя мне на сетчатку данные анализа. — Барьер Германа — армейская модель „Цитадель-3“. Жрет энергию, как черная дыра, но держит прямое попадание из танковой пушки. А вот наш восточный друг — классический Кинетик В-ранга. Элегантный, мощный и, судя по его лицу, с чудовищным самомнением. Ставлю сто кредитов на то, что он победит. У Германа просто кончатся батарейки раньше, чем у Шена — пафос».

«Тогда пора немного вмешаться в ход пари, — решил я. — А то скучно становится. И опасно для моего здоровья».

Я молча наблюдал с вершины колонны, как два криминальных босса выясняют отношения. Алиса была права. Шен играл со своей жертвой, как кошка с мышью. Он не спешил. Его кинетический шторм нарастал, втягивая в себя все новые и новые обломки, превращаясь в маленькое торнадо из бетона и стали. Он швырял их в Германа, заставляя его барьер мерцать и слабеть под градом ударов. Герман яростно отстреливался, но его выстрелы вязли в этом мусорном вихре, не причиняя вреда.

Пора было заканчивать этот цирк. Если Шен победит, я буду следующим в его списке. Герман, при всей его тупости и ярости, был более предсказуем. И, что важнее, более уязвим.

«Алиса, просчитай траекторию. Мне нужно вниз», — мысленно скомандовал я.

«Есть, босс. План „Тарзан в клеточку“. Прыгай по моей команде на ту свисающую с потолка хрустальную люстру. Она чудом уцелела, видимо, ждала своего звездного часа. А с нее — на второй ярус, прямо за спину нашему ценителю тонких искусств. И не забудь сгруппироваться. Твои штаны в клеточку могут не выдержать резких движений. Не хватало нам еще одного стриптиз-шоу».

«Переживаю не за штаны, а за то, что пиксели отвалятся», — хмыкнул я.

«Не отвалятся, я им суперклей прописала, — заверила Алиса. — Давай, прыгай, пока люстра не передумала!»

Я оттолкнулся от колонны. Короткий, головокружительный полет через дымный, пронизанный вспышками выстрелов воздух. Схватился за раскачивающуюся хрустальную люстру. Тысячи осколков зазвенели, как колокольчики, приветствуя своего нового, неожиданного пассажира. Я пролетел на ней, как на лиане, над головами ошарашенных бойцов. И спрыгнул на балкон второго яруса, приземлившись мягко и почти бесшумно прямо за спиной увлеченного боем Шена.

Он был полностью поглощен своей дуэлью с Германом, который уже начал отступать под его натиском. Идеальный момент.

Я присел на корточки, приложив ладонь к прохладному мраморному полу.

«Ньютоновская ловушка. Прямо под ним. Сейчас».

Наноботы хлынули в пол, изменяя его структуру на молекулярном уровне. Шен как раз готовился нанести решающий удар. Он поднял в воздух огромный кусок бетонной плиты, собираясь обрушить его на почти обессилевшего Германа. И в этот момент пол под его ногами, до этого твердый как скала, стал вязким, как болото.

Он потерял равновесие. Его идеальная концентрация, основа его Дара, сбилась. Кинетический шторм вокруг него дрогнул и на мгновение ослабел, обломки посыпались вниз.

Этого хватило. Дядя Герман, увидев свой единственный шанс, взревел от радости и всадил в Шена всю обойму. Шквал плазменных зарядов пробил ослабевший покров и врезался в тело аристократа.

Лорд Шен закричал. Это был дикий, нечеловеческий крик боли, ярости и унижения. Его дорогой шелковый халат вспыхнул, как факел. Он рухнул на колени, пытаясь сбить с себя пламя. Дуэль была окончена. Жестоко, грязно и очень эффективно.

Но праздновать победу Дяде Герману было некогда. В оглушительной тишине, нарушаемой лишь треском догорающего шелка на теле Шена и тяжелым, хриплым дыханием самого Германа, раздался тихий, почти незаметный звук.

«Щелк…»

Сухой, металлический щелчок взводимого курка. Он был едва слышен, но в этой мертвой тишине прозвучал громче любого взрыва.

Герман замер. Его подручные, до этого праздновавшие победу, растерянно переглянулись. Оставшиеся в живых «Клинки Дракона», увидев падение своего господина, тоже застыли, не зная, что делать — продолжать бой или спасаться бегством.

А потом они начали падать.

Это не было похоже на перестрелку. Ни криков, ни вспышек выстрелов. Просто люди начали умирать. Один из громил Германа, стоявший ближе всех к арене, вдруг дернулся, схватился за горло, из которого фонтаном хлынула кровь, и беззвучно рухнул на пол. «Клинок Дракона», целившийся в него, так и застыл с винтовкой наперевес, а в следующую секунду его голова дернулась назад, словно от невидимого удара, и он осел на землю. Еще один. И еще.

Это была безмолвная, жуткая жатва. Фигура в длинном черном плаще двигалась сквозь хаос, как призрак, как воплощенная смерть. Он не бежал — он скользил, появляясь то тут, то там. Короткое, почти неуловимое движение руки — и еще один боец падал с пробитым виском. Поворот — и второй валился с перерезанной артерией. Он был настолько быстр, что большинство его жертв даже не успевали понять, что атакованы. Они просто умирали.

Лорд Шен, все еще стоявший на коленях, поднял голову. Сквозь пелену боли он увидел приближающуюся тень. В его глазах, полных ярости, мелькнул проблеск понимания. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, возможно, отдать последний приказ.

Выстрел.

Сухой, короткий хлопок старинного револьвера. Пуля вошла ему точно в центр лба, оставив маленькое, аккуратное отверстие. Тело аристократа дернулось и безвольно завалилось на бок.

Меньше чем за минуту весь зал был усеян трупами. Тишина стала абсолютной, могильной.

Дядя Герман стоял посреди этого побоища, его багровое лицо стало пепельно-серым. Плазменные пистолеты в его руках казались теперь детскими игрушками. Он смотрел на фигуру в плаще и шляпе. Та медленно, не таясь, шла к нему по усеянному телами полу.

— Стрелок! — прохрипел Герман, его голос дрожал. — Не надо! Я… я заплачу! Вдвое! Втрое больше, чем… кто бы там не! Только скажи, сколько⁈

Он бросил оружие на пол. Плазменные пистолеты с глухим стуком ударились о мрамор. Герман поднял свои пухлые, трясущиеся руки.

— Пощади, Стрелок… Я отдам тебе все! Клуб, счета, девчонок… Все забирай!

Стрелок остановился в паре метров от него. Он медленно покачал головой, и поля его шляпы качнулись, словно крылья ночной птицы.

— Деньги, Герман… — его голос был спокоен, как гладь замерзшего озера. — Не стоят профессиональной чести.

Он поднял револьвер.

— В сегодняшнем контракте… осталось последнее имя.

Герман все понял. Его лицо исказилось от ужаса. Он хотел что-то еще сказать, закричать, но не успел.

Выстрел.

Тело криминального босса дернулось, когда пуля пробила его массивную грудь. Он посмотрел на дымящуюся дыру в своем костюме, потом на Стрелка. В его глазах застыло недоумение. Он сделал один неуверенный шаг назад, споткнулся о тело одного из своих охранников и с грохотом рухнул на пол.

Тишина.

Стрелок опустил револьвер. Он стоял посреди арены, окруженный десятками трупов, как мрачный жнец, закончивший свою работу. Он медленно, почти лениво, повернулся.

И его незримый взгляд, скрытый под черной повязкой, остановился на мне.