Помнят польские паны. Прорыв

Фрагмент 3

Джон Смит, 11 августа 1940 года

Конечно, нас очень раздражали колониальные устремления Италии, вылившиеся во вторжение итальянской армии в Эфиопию. Но владение колониями мы считаем суверенным правом европейцев, носителей бремени белого человека. Если это не противоречит британским интересам. В случаях же, когда эти противоречия незначительны, мы стараемся сначала договориться с теми, кто создаёт эти противоречия.

Да, итальянцы перешли нам дорогу в вопросе контроля над эфиопскими золотыми рудниками, принадлежащими императору этой страны, Хайле Селассие Первому. Этому чернокожему узурпатору престола, называющему себя потомком мифического царя Соломона. Ведь добытое на тех рудниках золото оседало не только в швейцарских банках, но и в британских. Но начинать войну с европейской державой из-за далёкой страны, населённой дикарями, шедшими в бой с копьями и щитами против вооружённой пулемётами и аэропланами, европейской армии даже стыдно. Пусть «макаронники» тешат самолюбие тем, что владеют этими горами и пустынями. Со временем они уйдут оттуда, либо по собственной воле, либо под ударами повстанцев, которых негласно поддерживаем мы. А уж тогда мы сможем предъявить счета Хайле Селассие, живущему на территории Англии, в Уимблдоне.

Эфиопия и часть Сомали — это не Ливия, не остров Родос, не Албания, расположенные у Италии под боком. Это огромные транспортные потери. Ведь даже за транзит грузов по единственной железной дороге, связывающей столицу Эфиопии с французским портом Джибути, им приходится платить немалые деньги. А до Джибути ещё нужно доплыть, оплатив стоимость прохода через Суэцкий канал нам и египтянам.

Всё шло бы своим чередом, если бы не повстанцы, всё ещё не сложившие оружия в борьбе с завоевателями. Ими управляет «правительство в изгнании» всё того же Хайле Селассие, пользующегося нашей поддержкой. А с ним у нас существует договорённость о том, что эти повстанческие отряды могут укрываться на территории Британского Сомалиленда, если их преследуют итальянские либо сомалийские войска, подчиняющиеся итальянцам. Такое случалось нередко, но вплоть до лета 1940 года их преследование ограничивалось территорией, подконтрольной Италии. В начале же июня, в очередное раз преследуя повстанцев, сомалийцы под руководством итальянского офицера вторглись на территорию Сомалиленда на глубину около десяти миль.

Тогда обошлось без громких дипломатических демаршей, британские и итальянские колониальные чиновники сумели уладить конфликт без лишнего шума. Но этот случай был воспринят итальянцами как повод для дальнейших безнаказанных рейдов на подконтрольную Великобритании территорию. И во время одного из них случилось то, что должно было случиться: сомалийская конница столкнулась с британской колониальной пехотой, командир которой принял решение силой отразить незаконное вторжение. В результате боя наши солдаты потеряли троих убитыми, погиб один итальянский офицер, а второй получил тяжёлое ранение и был захвачен в плен. Численность дикарей, погибших от винтовочно-пулемётного огня, не представляет никакого интереса.

На этот раз дипломатам нашлась работа. И Муссолини, болезненно воспринявший инцидент, потребовал от своего британского коллеги, Нэвилла Чемберлена, не препятствовать преследованию «бандитов» даже на территории Британского Сомалиленда. А поскольку получил довольно резкий отказ, заявил, что оставляет за своими солдатами такое право, даже несмотря на позицию британского премьера.

Столь жёсткие позиции сторон в вопросе, по которому, в общем-то можно было договориться ко всеобщему удовлетворению, были продиктованы ещё и ситуацией вокруг португальских колоний. После захвата Польшей территории Португальской Западной Африки и объявления этой страной войны полякам (я хорошо помню появившуюся в газетах карикатуру, изображающую брызжущую слюной крошечную собачонку на короткой цепи, облаивающую идущего за высоким забором слона и подписью «Португалия объявила войну Польше») Муссолини пришёл к выводу, что грех не воспользоваться случаем для дальнейшего приращения колониальных владений. Тем более, существует решение Лиги Наций с требованием немедленно вернуть аннексированную колонию её законному владельцу.

Как стало известно агентам SIS, Италия и Португалия заключили секретное соглашение о помощи итальянцев вернуть Португальскую Западную Африку с дальнейшим совместным управлением колонией на условиях кондоминиума. И вот 3 июля итальянский флот, воспользовавшись тем, что польские боевые корабли отправились за очередной партией переселенцев, в точности повторила польскую операцию по оккупации данной заморской территории. Причём, основную часть десанта, захватывавшего уже польские административные здания, составляли «добровольцы» из бывшей Германии.

Варшава, в связи с этим объявившая о том, что находится в состоянии войны с Италией, немедленно обратилась к нам и французам с требованием тоже объявить войну итальянцам. В соответствии с имеющимися союзническими соглашениями о таком шаге в случае внешней агрессии. Увы, но из-за резолюции Лиги Наций, объявившей польскую аннексию в Африке незаконной, Польше пришлось довольствоваться резкими заявлениями министерств иностранных дел Великобритании и Франции в адрес Италии, вмешавшейся в польско-португальский конфликт.

Конечно, вся эта возня с объявлениями войны друг другу государствами, не имеющими общей границы и разделённых морями, можно было бы считать историческими курьёзами, если бы она не отвлекала от подготовки к Большой войне с Советской Россией. Ведь Польше и её союзникам по Конфедерации Междуморье отведена главная роль в грядущей войне. А теперь, вместо подготовки, эти страны будут тратить ресурсы на попытки ведения морской войны с Италией. Никому не нужной войны, поскольку ещё оставалась уверенность в том, что удастся привлечь к разгрому СССР ещё и итальянские войска и флот.

Градус напряжения в отношениях с фашистским государством поднял Муссолини, в ответ на заявления Союзников отозвавший послов из Лондона и Парижа. Так что на этом фоне новые столкновения итальянских и британских войск на границе Сомалиленда и провинции Харар, в ходе которых туземная верблюжья конница вторглась уже на подконтрольную итальянцам территорию, были очень некстати.

Нам даже показалось, что Муссолини пошёл на попятную в эскалации конфликта, поскольку ограничился лишь заявлением по радио, которому никто не придал особого значения. Тем более, имелись и другие события, расцениваемые как куда более серьёзные, чем очередное выступление по радио итальянского диктатора.

Речь идёт об официальном объявлении 1 августа министром иностранных дел Японии Мацуокой Ёсукэ концепции Великой Восточно-Азиатской сферы совместного процветания. Этой концепцией «Новый порядок в Восточной Азии», который прежде ограничивался Японией, Китаем и марионеточным государством Маньчжоу-го, распространялся на всю Юго-Восточную Азию. То есть, Япония отказывалась от агрессивных планов в отношении Советского Союза и «разворачивалась» на юг. Именно там японцы теперь видят основные источники ресурсов для своей промышленности.

Весьма настораживает то, что в японской пропаганде, немедленно подхватившей тему концепции, сразу же прозвучала такая фраза, как «Азия для азиатов». То есть, ею фактически не скрывается задача «освободить» азиатские колонии от контроля западных держав.

Даже предварительный анализ вероятных сценариев развития ситуации в регионе показал, что для Европы будет серьёзным испытанием столкновение с японским милитаризмом. Все эти европейские «карликовые тигры», имеющие колонии в Юго-Восточной Азии, слишком расслабились в обстановке, когда у них отсутствовала угроза со стороны по-настоящему сильного врага. Ведь Германия после Великой войны была полностью ограничена в промышленном и военном развитии. Вектор агрессии Польши не распространялся на запад дальше покорения Германии, поскольку она всецело зависит от Великобритании и Франции. Поэтому европейский военный прогресс стагнировал, и ни у какой из европейских стран просто не будет достаточно военных сил и средств, чтобы противостоять японцам.

Да что там говорить о каких-нибудь голландцах или португальцах, всё ещё владеющих азиатскими колониями, если даже мы и французы успокоились, почивая на лаврах победителей, и не уделяли достаточного внимания армии и флоту? Большевики, против которых мы готовим Большую войну, сильны, но реальной угрозы нам не представляют, и воевать с ними мы собираемся чужими руками, лишь «подкармливая» оружием тех, кто будет умирать за наши интересы.

Возможно, этим обстоятельством и воспользовался Муссолини, колониальные войска которого без объявления войны 10 августа вторглись на территорию Британского Сомалиленда. Дипломаты и политики пока ещё решают, является ли это полномасштабной войной или всего лишь приграничным конфликтом, вроде того, что случился год назад между Японией и Советским Союзом, и как на это реагировать. Ведь новая широкомасштабная война между европейскими державами не нужна никому.

Генерал-майор Рокоссовский, 23 августа 1940 года

Моё назначение в Закавказский военный округ было совершенно неожиданным. Район абсолютно неизвестный мне, воевавшему в Империалистическую войну в Белоруссии и Псковской области, а в Гражданскую — в Сибири. Но почему это случилось, мне понятно: пусть моё дело и закрыли после трёх отложенных судебных заседаний, а полного доверия, в условиях собирающейся на западных границах СССР военной грозы, так и не испытывают. Ведь угроза исходит от Польши, а я — поляк. Да ещё и обвинявшийся в связях с японской и польской разведками. Вот и решили «сплавить» куда подальше от вероятного фронта с войсками страны, в которой я родился. Ведь здесь, в Армении, ни польских, ни японских войск, которым, как считают в НКВД, я могу «подыгрывать», точно не будет. И никого не волнует, что даже товарищ Сталин посчитал, что обвинения в мой адрес были необоснованными.

Да, для меня было потрясением то, что он принял меня после освобождения из тюрьмы. Причём, не я к нему просился, а он пригласил. Поинтересовался здоровьем, посетовал на то, что подозрительность органов внутренних дел иногда бывает излишней. И пожелал успехов в дальнейшей службе.

Больше двух с половиной лет, проведённых в тюрьме, конечно же, сказались на моём здоровье. Поэтому распоряжением секретаря ЦК ВКП(б) меня вместе с женой и дочерью, находившимися в армавирской ссылке, направили на отдых в Мацесту, то самое место, где любит отдыхать сам товарищ Сталин. Уже прогревшееся моря, целебные источники, медицинские процедуры сделали своё дело, и в Наркомат для получения назначения и прохождения переаттестации я уже прибыл «как огурец». Тем более, за это время меня восстановили в партии, правах и звании. А после достаточно формальной процедуры аттестации присвоили воинское звание генерал-майор.

136-ю стрелковую дивизию, командиром которой я был назначен, после боёв в Финляндии перебросили в Армению, в город Ленинакан. Но принимать мне пришлось её в процессе реорганизации: решением Наркомата обороны дивизию преобразуют из стрелковой в мотострелковую. А это — и другие штаты, и другая техника, которую мне, бывшему кавалеристу, придётся осваивать.

Главное отличие мотострелковой дивизии от стрелковой в наличии в её штате трёхбатальонного танкового полка — батальон тяжёлых и средних танков и два батальона лёгких. Всего 93 боевые машины, из которых по штату 7 тяжёлых и 22 средних, включая два танка управления «средне-тяжёлого» батальона, а также 64 лёгких. Тяжёлыми танками полк не укомплектован. В наличии всего 3 КВ. Средние — очень неновые Т-28, успевшие повоевать в Финляндии. От лёгких танков я тоже не в восторге: один батальон укомплектован старыми Т-26 разных образцов (1933 и 1938 годов). Во втором — рота БТ-5 и рота БТ-7. Первые прекратили выпускать в 1935 году, а вторые хоть и производились до начала августа этого, но мне достались те, что не моложе трёх лет. И если машинами Т-26 полк укомплектован полностью, то в роте БТ-7 недостаёт двух машин, которые обещают прислать до середины сентября.

Есть мотоциклетная, танковая и бронеавтомобильная роты в разведывательном батальоне, но техника в ней собиралась «с бору по сосенке»: те же БТ-5, плавающие Т-37 и Т-40, бронеавтомобили ФАИ, БА-20, БА-6. Особенно удивляют плавающие танки, которые, может быть, в Финляндии и были востребованы, но не в Армении, где реки большая редкость.

Реорганизация стрелковых полков в мотострелковые — это, в первую очередь, обеспечение их транспортом для придания мобильности. Но и тут не всё гладко. Грузовиков Газ-АА и Зис-5 в мотострелковых батальонах не хватает катастрофически. Даже по графикам их поставок до конца года планируется закрыть не более 40% потребности. То же самое касается перехода артиллерии дивизии на механическую тягу: если дивизион 152-мм гаубиц ещё оснащён тягачами в лице тракторов СТЗ-5, то «стодвадцатидвухмиллимитровки» по-прежнему тянут конные упряжки. Некомплект автотранспортного батальона — 30%.

Судя по всему, отношение к техническому оснащению дивизии строится, исходя из оценки противника, с которым нам придётся столкнуться, если и здесь, в Закавказье, начнутся боевые действия. Ведь если Войско Польское во время оккупации Германии доказало, что оно обеспечено первоклассным вооружением, то Турция передовой техникой и оружием не блистает. Те же Т-26, поставлявшиеся ей, пока она не начала сближаться с Конфедерацией Междуморье, их британские прообразы, а также совсем уж устаревшие боевые машины. Артиллерия — преимущественно образцов Империалистической войны или 1920-х.

Наша артиллерия, конечно, лишь немногим лучше: полковая — пушки, образца 1927 года. 152-мм гаубицы — образца 1909/30 г. 122-мм гаубицы — образца 1910/30 г. В зенитном дивизионе только два новеньких 37-мм орудия, а всё остальное — зенитные варианты ветхозаветного «Максима». Но даже это — шаг вперёд в сравнении с вооружениями турецких дивизий, которые с нынешней весны стали быстро формироваться близ наших границ.

Да, усиление Закавказского военного округа пришлось начинать именно из-за того, что турки, связанные с Британией и Францией союзническими договорами, начали мобилизацию на фоне резкого ухудшения советско-британских отношений. Надеясь на свою недоступность, англичане и французы даже разрабатывали планы авиационных ударов по Баку, Батуми и Грозному. Но отложили операцию из-за того, что противовоздушная оборона этих городов оказалась неожиданно эффективной, и ни один их самолёт-разведчик не сумел вернуться из советского воздушного пространства. А потом ПВО усилили ещё и дополнительными истребительными авиаполками.

Похоже, пересмотр англо-французских планов произошёл в пользу сухопутного вторжения. Но не собственными силами, а с использованием турецкой армии. По сведениям, которые до нас доводит командование, если судить по количеству вновь сформированных дивизий, то численность турецких войск в районах, примыкающих к советскому Закавказью, может составить до 750 тысяч человек. Подготовка этих дивизий, конечно, желает лучшего, но за несколько месяцев её можно неплохо подтянуть. Особенно — если этим займутся английские и французские военспецы.

Хотя, конечно, англичанам с французами сейчас немного не до Турции и не до Закавказья. У них «подгорает» в Африке, где закусившие удила итальянцы пытаются выдавить их из колоний Французский Сомалиленд и Британский Сомалиленд. «Дуче» Муссолини, не только не объявивший войны этим державам, но даже не выславший из страны их посольства и не отозвавший из них собственные, представляет дело как «обеспечение безопасности границ итальянских колоний от провокационных действий британских и французских войск». В связи с этим, французские и английские депутаты парламентов ломают копья на тему — объявлять или не объявлять войну Италии, считать или не считать их страны находящимися в состоянии войны с Римом. Ведь может быть, итальянцы, отбросив войска Англии и Франции от границ Эфиопии, остановятся и вернутся в казармы. Как это было у нас на Халхин-Голе, когда японцы вторглись на монгольскую территорию, но войны не объявляли.

Муссолини же всеми силами старается показать, что он вовсе не против переговоров, но только после того, как границы колониальных владений в Африке будут в безопасности. А объявленная в Италии мобилизация — лишь ответных ход на шаги Франции, стягивающей войска к франко-итальянской границе.

Впрочем, как бы ни развивались события вокруг «конфликта на Африканском Роге», итальянские фашисты нам не союзники в противодействии планам англо-французских империалистов. И уж тем более, от того, как это закончится, не зависят ни сроки реорганизации 136-й дивизии, ни необходимость повышения уровня боеготовности её личного состава.