Помнят польские паны. Прорыв

Фрагмент 26

Старший майор госбезопасности Владимир Михайлович Бабушкин, 20 августа 1941 года

Наши обязанности с Иваном Степановичем Туманяном распределены следующим образом: он курирует все научные разработки, производимые местными учёными и внедряемые в советскую промышленность на основе привнесённых из будущего знаний, а я — образцы оружия, тактику его использования (и вообще тактику и стратегию), вопросы политики. Как внутренней, так и внешней. Это вовсе не значит, что лезу с прямыми указаниями «вот эта пимпочка должна торчать не на два, а на два с половиной миллиметра, а вот этого советника из постпредства в Гондурасе следует гнать половой тряпкой, и вместо него назначить третьего секретаря, прозябающего ныне в Папуа-Новой Гвинее». Нет, конечно. И в оружейных КБ, и в Управлениях наркомата обороны, и в НКИД, и в НКВД работают достаточно квалифицированные кадры, которые и сами справляются с работой. Другим при Иосифе Виссарионовиче очень сложно удержаться на занимаемой должности. Моя задача — обоснованно, на основании документов убедить советских руководителей, специалистов-военных, конструкторов вооружений в целесообразности того или иного решения.

Работа, надо сказать, адова, поскольку на каждую бумажку требуется перелопатить гору документов, подготовить чётко сформулированные предложения, а потом ещё и ответить на массу вопросов. Ведь, если взять хотя бы вопросы оружия или тактики его применения, каждое решение — это плод компромисса: сформулированный Архимедом принцип «выигрывая в одном, проигрываешь в другом» действует практически всегда.

Да взять хотя бы историю с развалом КБ Николая Николаевича Поликарпова. Сталин принял решение не «дать по рукам» молодёжи, решившей при помощи Микояна и старшего Кагановича «скинуть с пьедестала» патриарха советского самолётостроения, а выделить лишь группу Лавочкина, Горбунова и Гудкова, уже «оперившихся» и готовых к самостоятельной работе над самостоятельным проектом. Микояна и Гуревича же оставил набираться опыта, поскольку их истребители Миг-1 и Миг-3 оказались не вполне удачными для своего времени. И улучшить их в нашей истории не получилось никаким образом. Побухтели, побухтели братья Микояны и братья Кагановичи, и им пришлось прикусить языки, поскольку парочку рвущихся к самостоятельности назначили ведущими конструкторами… будущего первого реактивного истребителя. Они у КБ Микояна получались отличными, в отличие от поршневых машин. И шишек набьют, «тренируясь на кошечках», и счастливы из-за того, что оказались «на шаг впереди» Николая Николаевича.

Реактивного истребителя. Работы над ним уже ведутся в Великобритании. Только в Великобритании, поскольку Германия, низведённая по результатам Версальского мира до состояния изгоя, не смогла выйти на лидирующие роли в создании высокотехнологичной продукции, а американцы и в нашей истории первоначально отставали от «кузенов» в данном направлении. В то же время, Архипу Михайловичу Люльке и Владимиру Яковлевичу Климову открыта «зелёная улица» в деле разработки воздушно-реактивных двигателей. Причем, сразу после постройки опытного С-18 они начали трудиться над мотором ВК-1, являющимся развитием выпускавшегося когда-то у нас по лицензии британского двигателя «Нин». Вот под него-то когда-нибудь и появится первый серийный реактивный истребитель с названием Миг-1. Только конструкционно повторяющий модель, именовавшуюся в другой истории Миг-15бис.

Что касается политики, то я горжусь тем, что именно с моей подачи запущена операция «Болиголов» по обеспечению оружием Ирландской Республиканской Армии, в начале июля поднявшей восстание против британского владычества в Северной Ирландии. Именно это, не считая моей подсказки не отмахиваться от Чандры Боса, послужило причиной того, что на фронтах войны до сих пор нет британских пехотных дивизий.

Ещё один пример моей гордости — рекомендация относительно приёма на службу «Быстроногого» Гейнца Гудериана, решившегося на потрясающий «финт ушами». Он просто решил объявить о том, что происходит… из армян, и по этой причине желает воевать с британцами и поляками в составе Красной Армии. Заявление, конечно, смехотворное для тех, кто знаком с биографией этого танкиста, но терять талантливого танкового генерала очень не хочется, если тот сам просится нам помогать. Сейчас он под Саратовом формирует «национальную» танковую бригаду из уроженцев Республики немцев Поволжья. Ещё бы к нему в компанию добавить Роммеля, сражаясь в итальянской армии, успевшего довести «лимонников» и «лягушатников» до истерики, но он, похоже, сгинул в авиакатастрофе над Средиземным морем сразу после заключения мирного договора между Италией, Францией и Англией.

По большому счёту, нам удалось предотвратить полноценное вступление Великобритании в войну против Советского Союза. «Империя, над которой никогда не заходит солнце» сейчас действует против нас только в воздухе и на море. И лишь незначительная часть британцев сражается в Крыму и участвовала в десанте на Моонзундские острова. Ирландская провокация очень сильно испортила британо-американские отношения, и нам это на руку из-за того, что Штаты прекратили продажу «кузенам» оружия и военной техники, а сокращение поставок некоторых видов материалов и стратегического сырья (в первую очередь — нефтепродуктов) уменьшило возможности британской военной промышленности.

С другой стороны, мы, люди из 1990-х хорошо помним, что ленд-лиз и вступление США во Вторую Мировую войну стали гигантским толчком для промышленного развития Америки. В этом же мире всё происходит куда более вяло. Американская экономика всё ещё «карабкается» к масштабам, существовавшим до Великой Депрессии. Весьма ограничены и объёмы поставок промышленной продукции в СССР. И виной тому — «ущемление прав евреев». Тоже провокация, но запущенная Польшей и Великобританией.

С другой стороны, в плане сотрудничества в Китае, где американцы пытаются хоть как-то компенсировать «несложившиеся» поставки воюющим странам из «нашей» истории, между Москвой и Вашингтоном есть понимание друг друга. Причём, и советская сторона снабжает оружием и техникой как войска Чан Кайши, так и отряды Мао Цзедуна, а также японцев, так и американцы. Правда, и СССР, и США распределяют эти поставки примерно в соотношении 1 для японцев к 5 для китайцев. Ведь уровень подготовки военно-технических специалистов, что у господина Чана, что у товарища Мао, характеризуется поговоркой «не в коня корм».

Мы знаем о том, что вступление США во Вторую Мировую войну (а значит, и ещё более резкий подъём её экономики) начнётся с нападения японцев на Пёрл-Харбор. В свою очередь, поводом для этого станет введение эмбарго против Японии из-за оккупации ею Французского Индокитая, оставшегося после поражения Франции от гитлеровцев «без хозяина». В этом варианте истории обстановка сложилась совсем по-иному. Франция — вполне себе мощная держава, способная потрепыхаться в случае нападения на её колонии, а если учесть союзнический договор с Британией, то за Париж «заступится» «королева морей». Но Японии нужны колонии для сбыта промышленной продукции, нужно сырьё для её производства (в первую очередь — нефть), а путь на север, где это можно получить, отобрав территории у Советского Союза, уже избран «ошибочным».

Решение, принятое в Токио для выхода из такой ситуации, не отличалось особой оригинальностью. Для нас, знающих историю Второй Мировой войны в другом варианте истории. Японский флот, сопровождающий транспортные суда с несколькими пехотными дивизиями на борту, позавчера появился в проливе Каримата Яванского моря, а вчера около полудня, сломив сопротивление обороняющихся голландских колониальных сил, высадил десант прямо в порту Батавии. Это — известная нам по нашему прежнему миру Джакарта, здесь являющаяся столицей Голландской Ост-Индии.

Что ж, интересный ход. Голландия не связана оборонительными договорами ни с Великобританией, ни с Францией, ни с Польшей, ни с США. По сути дела, она осталась один на один в противостоянии с Японией. Причём, военная и промышленная мощь этих стран просто несопоставима. Лига Наций, конечно, не оставит данный акт агрессии без внимания, но Стране Восходящего Солнца, вышедшей из неё ещё в 1933 году, от этого ни жарко, ни холодно.

Генерал-лейтенант Константин Рокоссовский, 24 августа 1941 года

Направляя меня на полуостров, Верховный Главнокомандующий пообещал очень внимательно прислушиваться ко всем моим просьбам, касающимся поставок необходимого для обороны Крыма. Пусть и основное внимание Ставки было приковано к ситуации в Армении. Наиболее острая она в районе Еревана, а мой нынешний участок фронта — второй в списке.

К сожалению, в отличие от Армении, где мы усиленно готовились к отражению нападения врага, здесь наши войска застали «со спущенными штанами». Отсюда и неудачи начального этапа обороны, позволившие турецко-британским войскам не только захватить крупный плацдарм, но и постепенно наращивать силы на нём.

С другой стороны, не распыли силы на захват Крыма, турки бы наверняка сбили с занимаемых позиций и мою группу войск в районе Ленинакана, и части Красной Армии, защищающие Ереван. Думаю, это теперь понимают и в Анкаре, но турецкие генералы поддались на давление Лондона с требованием «повторить успех Восточной войны» середины 1850-х. Поняли теперь, после контрудара от полуразрушенной столицы Армянской ССР.

Из сводок Совинформбюро много не узнаешь, но догадаться кое-о-чём можно. Особенно — если у тебя перед глазами стоит то, как османов выбили из Ленинакана. Массовое применение гвардейских реактивных миномётов, бомбардировка объёмно-детонирующими бомбами, атака штурмовых полков. Дополнение к этому — ввод в прорыв новейших танков, против которых бессильна турецкая противотанковая артиллерия. Итог — выход частей Красной Армии к подножью Арарата и рейд подразделения красноармейцев-альпинистов на обе его вершины для установки флагов СССР и Советской Армении.

Последнее, конечно, чисто пропагандистская, символическая акция, поскольку на этих покрытых вечными снегами пиках невозможно не только держать оборону, но и вообще находиться дольше нескольких часов. Символическая, но вызвавшая небывалый подъём энтузиазма и вообще во всей стране, и особенно — среди армян, считающих эту двуглавую гору национальной святыней.

Подъём у нас и просто дикое бешенство у турок и англичан. Первые не поленились послать самолёты, чтобы те бомбами снесли установленные флаги, а потом ещё и повторили восхождение (но уже с другой стороны горы), воткнув в снег флагшток знамени с полумесяцем. Вторые, весьма ограниченные в возможностях поддержки Турции после переброски войск из Ирака в пылающую национально-освободительным восстанием Индию, всего лишь прогромыхали заявлениями на различных уровнях о том, что не оставят Анкару один на один с «советскими оккупантами». Только забыли рассказать миру, кто именно вторгся на территорию Советской Армении и оккупировал несколько её районов.

Как и под Ленинаканом, наших сил для продолжения контрнаступления уже на турецкой земле не хватило. После того, как врага отбросили от Еревана, началось медленное, но постепенное его вытеснения из других захваченных городов и сёл, где концентрация войск противника куда меньше, чем она была в районе двух главных турецких ударов.

У нас же в Крыму…

Главное событие — уничтожение обоих британских авианосцев, «Игл» и «Гермес», осуществляющих поддержку сил противника на Феодосийском плацдарме. Именно этот шаг стал сигналом для начала операции по его ликвидации. Фотографии этих огромных кораблей, пылающих после взрывов рядом с ними полутонных объёмно-детонирующих бомб, обошли страницы многих крупнейших газет мира, продемонстрировав людям, что Красная Армия способна бороться с самой современной зарубежной военной техникой. А авианосцы не являются панацеей в ведении современных войн: на эту «большую дубинку» имеется противоядие.

Реакцией Британии на произошедшее стал шок. От взрывов и вызванных ими пожаров погибло около полутора тысяч моряков и лётчиков палубной авиации. Правительство объявило траур и в очередной раз поклялось отомстить «русским варварам», решившим защищаться от «носителей европейской культуры».

Во время атаки были сбиты шесть самолётов Ер-2 из задействованной в операции эскадрильи, но своей цели они добились. Что ж, выгодный размен: шесть самолётов на два авианосца, танкер и два эсминца, а также порядка сорока палубных истребителей.

На мою просьбу усилить авиационную группировку на полуострове для борьбы с британо-турецкими конвоями товарищ Сталин откликнулся, как и обещал. И новенькие «Ерки» совместно с штурмовиками Ил-2 развязали настоящий террор судам, до того беспрерывно сновавшим между Синопом и Феодосией. Тем более, самолёты на аэродроме, оборудованном под Феодосией стали заканчиваться быстрее, чем поступала замена сбитым над полуостровом.

В этой ситуации у десанта стала ощущаться нехватка боеприпасов. Особенно — артиллерийских. Ведь если в польской артиллерии в ряде случаев использовались выстрелы, «доставшиеся в наследство» от Российской империи, так называемых «французских образцов», и она могла воспользоваться трофеями, то англичан подвела их «самобытность». Медленное продвижение противника на север остановилось, а постоянные контратаки советских войск способствовали всё новым и новым потерям среди оккупантов.

В конце концов, утром 22 августа 51-я Отдельная армия, возглавляемая мной, начала контрнаступательную операцию, к которой готовились войска армии с того момента, как я принял командование.

Главный удар наносился вдоль железной дороги от рубежа в районе реки Сухой Индол в направлении Акмонайского перешейка между Сивашем и Феодосийским заливом. Местность ровная, как стол, потому на данном направлении турецко-британские войска продвинулись дальше всего. Но именно это и стало причиной того, что у них возникли проблемы при обороне: никаких естественных «зацепок» для создания узлов обороны.

Прелюдией прорыва вражеской обороны стал бомбово-штурмовой удар, в котором была задействована практически вся авиация, имеющаяся в распоряжении армии: скоростные бомбардировщики СБ-2, пикирующие Ер-2, ближние Су-2, штурмовики Ил-2 и остатки устаревших И-15 и И-16. Противодействие авиации противника было незначительным, поскольку ещё по темноте по аэродрому в районе Феодосии отбомбились дальние Ил-4. После массированной артподготовки, в которой участвовало более восьмисот орудий, по тому, что уцелело, дали залп семь дивизионов «Катюш». Так что пошедшая в атаку танковая бригада, вооружённая новейшими Т-34 с 85-мм пушками, встретила лишь незначительное сопротивление. К тому же, основная часть уцелевшей противотанковой артиллерии противника не могла пробить броню этих отличных боевых машин с наклонными бронелистами. Снаряды противотанковых орудий просто рикошетили от них, оставляя лишь рытвины на броневой стали.

Уже к полудню танкисты и мотострелки после непродолжительного боя заняли населённый пункт Ислам-Терек с преимущественно немецким населением и принялись окапываться на случай контратак противника. В это время введённые в образовавшуюся семикилометровую брешь две стрелковые дивизии при поддержке двух отдельных танковых батальонов развернулись на север и юг, чтобы не позволить отойти вражеским войскам, занимающим оборону на соседних участках фронта. Тем самым прорыв удалось расширить до ширины 25 километров.

Турецко-британское командование оказалось не готово к такому развитию событий. Тем не менее, судорожно пыталось восстановить положение, посылая разрозненные резервы атаковать окопавшиеся в Ислам-Тереке советские войска. До конца дня было отражено четыре пехотных контратаки при поддержке бронеавтомобилей.

Наступление вдоль северного побережья Акмонайского перешейка продолжалось и ночью. Мотострелковые части, подавляя незначительное сопротивление крымско-татарских «ополченцев», заняли населённые пункты Ерчи, Киет, Тулумчак, Джантара и уже утром принялись штурмовать Арабат и Акмонай.

В то же время танковая бригада полковника Мальцева и 275-я стрелковая дивизия полковника Ульянова совершили новый рывок вдоль железной дороги, заняв населённый пункт и станцию Владиславовка.

Обрушение фронта вызвало панику в турецких частях. Новые янычары, оборонявшиеся южнее Ислам-Терека, хорошо слышали грохот артиллерии восточнее, а с севера на них давили части Красной Армии. Поэтому они бросали позиции и бежали на юг, к Старому Крыму. Чтобы не допустить разрыва боевых порядков наступающих войск, мне пришлось немного «притормозить» наступление в южном направлении, пока вводимые в прорыв части образуют сплошную полосу. В результате к концу дня 23 августа наши части занимали позиции по линии Цюрихталь — Гельбрун — Наймак — Розальевка — Владиславовка.

Ненамного организованнее вели себя британцы. Те, кто не успевал сбежать, предпочитали сдаваться в плен. Но, пожалуй, лишь потому, что к ним, в отличие от турок, красноармейцы проявляют большее милосердие. Поэтому и складывали оружие, посчитав ситуацию, в которой они оказались, безнадёжной. Самое же упорное сопротивление оказывали крымско-татарские предатели. Несмотря на требование соблюдать законы войны, таких в плен почти не попадало. Особенно — если в бою участвовали призванные в армию выходцы из еврейских и немецких поселений Крыма.

Сегодня же, 24 августа 1941 года, 275-я стрелковая дивизия вышла к побережью Феодосийского залива в районе населённого пункта Камыши-Дальние. Турецко-британский плацдарм на Крымском полуострове оказался рассечён надвое. Аэродром противника в районе Камышей-Ближних оказался в зоне действия нашей артиллерии, и авиационная поддержка войск противника стала невозможна.

Господство советской авиации в воздухе сделало невозможным и массовую эвакуацию солдат турецко-британского экспедиционного корпуса морем. Штурмовики и пикирующие бомбардировщики, непрерывно висящие над акваторией Феодосийского залива, атакуют любую морскую цель, осмелившуюся приблизиться к побережью.

Таким образом, можно вполне определённо заявить, что дни десанта, высаженного два месяца назад в Крыму, сочтены.