Пропавшая невеста 2 (СИ)

Глава 4

Этой ночью Доминике вообще не удалось сомкнуть глаз. Она лежала в кровати, укутавшись одеялом под самый подбородок и дрожала так, словно оказалась голая на зимнем ветру.

Слова Тианы ее просто сбили с ног, обескуражили, лишив уверенности в завтрашнем дне. Хрупкая девочка оказалась совсем не такой нежной и беспомощной, как на первый взгляд. Что если ей и вправду удастся убедить Брейра отдать лаами кому-то другому? Кому-то из кхассеров, а то и вовсе кузнецу какому-нибудь? Она же миротворец. Будет ласковой кошкой нашептывать на ухо, намекать при каждом удобном случае, убеждать, что так будет лучше всем, и так мало-помалу и добьется своего. Что тогда?

На Нику накатывала дурнота стоило только представить, как ее вручают другому мужчине, со словами «она теперь твоя, делай, что хочешь». Брейр ведь не поступит так? И тут же вспоминалось, как он отворачивался, находя более важные дела, чем общение с ней, как смотрел на свою новую Высшую.

Она так сладко стонала…

Доминика сипло вдохнула, чувствуя, как сводит зубы. С чего вообще у нее сегодня возник порыв снова попытаться поговорить с кхассером? Что такого ей померещилось в янтарных глазах, раз в сердце снова зажглась надежда?

Утро встретило ее хмурым небом и серым по-настоящему осенним дождем. Природа будто грустила вместе с синеглазой девушкой, которая стояла на балконе, обхватив себя за плечи. Тонкая ночная рубашка давно промокла и облепила стройное тело, подчеркивая каждый изгиб, волосы прилипли к лицу, а босые ноги онемели от холода. Но она продолжала стоять, не замечая ни ветра, ни дождя.

Все это такие мелочи, по сравнению с темной дырой, расползающейся в груди.

Ей хотелось уйти отсюда. Убежать за пределы Вейсмора далеко-далеко, чтобы никто не смог найти. Схорониться в какой-нибудь деревне и начать новую жизнь. Побелевшими, замерзшими пальцами она привычно нащупала нить на запястье. Позорный атрибут лаами. Не об этом она мечтала, поднимаясь на борт корабля, везущего наивных невест из Шатарии в загадочный Андракис.

Спустя полчаса Ника вышла из своей комнаты. Тепло одетая, в плаще с капюшоном и удобной обуви. Она собиралась проведать старую Нарву. Отнести ей свежего супа и хлеба, прибраться в покосившемся домике и побыть в тишине.

Едва она дошла до лестницы, как позади раздался дикий крик:

— Госпожа!

От голоса, пропитанного ужасом, на затылке зашевелились волосы. Обернувшись, Ника увидела распахнутую дверь в комнату Тианы.

— Помогите! — снова отчаянный вопль.

— Кто кричит?

— Что случилось?

На призыв о помощи начали стягиваться люди и, тяжко вздохнув, Доминика поплелась обратно.

До входа она добралась, когда там уже толпился народ. С трудом протиснувшись сквозь плотную стену встревоженных жителей замка немного ближе, Ника увидела Тиану лежащую на полу, а рядом с ней рыдающую Берту и Брейра. То, как бережно он поддерживал ее обмякшее тело и хлопал по щекам, пытаясь привести в чувство, снова ударило в самое сердце. И вместо того, чтобы ринуться вперед и помочь, Ника замерла за чужими спинами, не в состоянии заставить себя сделать и шага.

— Я зашла, а она лежит, — стонала служанка, — Хрипит, пена из рта и глаза закатываются. Звала ее, а она не отвеча-а-ает.

Тиана была бледной, как смерть, а вокруг рта кожа и вовсе посинела. Из угла губ струйкой стекала белая пена, и дыхание настолько ослабло, что даже не видно было, вздымается ли грудь с каждым глотком воздуха.

— Бедная, бедная моя хозяйка, — завывала Берта, сжимая ладонь Тианы, — такое несчастье.

— Хватит выть!

— Не могу, — зарыдала еще громче, — жалко ее очень. Такая молоденькая, такая хорошенькая, зла никому не делала… и отрави-и-или.

— Бредишь, — кхассер подхватил Тиану на руки, — кому нужно ее травить.

— Кому…кому…Да, лаами вашей!

Ника показалось, что она ослышалась. Травить соперницу?

Люди притихли и как-то синхронно расступились, пропуская ее вперед, под наливающийся тьмой взгляд кхассера.

— Я лечу людей, а не пытаюсь их отравить, — процедила сквозь зубы, не отрывая взгляда от Брейра, — ты же знаешь это.

— Она и меня вчера угрожала отравить! — не унималась Берта, — а вечером они с Тианой поругались. Хозяйка потом плакала полночи, бедняжка. А утром вот…

— Я не это имела в виду, когда говорила про отраву! — возмутилась Доминика и тут же смолкла, слишком поздно сообразив, что не надо было этого говорить.

Брейр удивленно поднял брови:

— Так это ты сделала?

— Нет, конечно!

— Она единственная в замке, кому Тиана мешала! — Берта обличающе ткнула пальцем в целительницу, — Злилась, из-за того, что вы, наконец, достойную девушку встретили. Это вам любой подтвердит. Ходила тут с кислой миной и вздыхала.

Внутри что-то отмирало, покрываясь ледяной коркой. Неужели поверит? После всего, что между ними было…

— Ника! — Брейр жестко кивнул, требуя, чтобы подошла ближе.

Ноги, как ходули. Шаг, еще один. Девушка остановилась рядом с ним, неотрывно глядя в глаза, полыхающие тьмой.

— Да, хозяин, — в голосе ни одной эмоции.

На какой-то миг ей почудилось, что ударит, но он ограничился приказом:

— Лечи.

— Как скажете, — медленно опустила голову, пряча все свои чувства под замок.

С трудом заставив себя прикоснуться в Тиане, Доминика сразу нашла причину — яд могильницы, еще не успевший распространиться по всему организму. Погасила отраву, подправила линии жизни и убрала руки, едва сдержавшись чтобы не обтереть их о подол.

— Я могу идти?

— Не так быстро, Доминика, — крепко взяв под локоть, он потащил ее из комнаты, на ходу дав распоряжение подоспевшему Кайрону, — присмотри за Тианой.

Он утянул Нику в ближайшую свободную комнату и только там отпустил. Сердито разжал пальцы, выталкивая ее в центр.

— Рассказывай.

— Что ты хочешь от меня услышать, кхассер?

Она намеренно опустила слово «мой», потому что сейчас пропасть между ними достигла колоссальных размеров.

— Ты ее отравила?

— Нет.

— Кроме тебя больше не кому.

— Я не травлю людей, — упрямо повторила Доминика, — ты же знаешь.

— Я знаю, что ты тайком принимала зелье из румянницы, — жестко обрубил Брейр, не замечая того, как девушка вздрогнула, словно от удара, и подняла на него измученный взгляд, — этого достаточно для подозрений. Не находишь?

Он никогда не простит ей тот поступок.

— Да при чем здесь румянница? — всплеснула она руками, — там было мое решение относительно моего собственного тела, а сейчас ты обвиняешь меня в том, что я пыталась убить соперницу.

— Он не соперница тебе. Тиана — невеста, и скоро станет женой. Ты — лаами.

Боги, как же больно было это слышать от него.

— Почему ты не веришь мне?

— Верил. Раньше.

У нее больше сил не было сопротивляться и что-то доказывать. Желания — тем более.

— И когда же можно будет поздравить вас? — ее голос звучал бесцветно.

— Церемония состоится на день осеннего равноденствия.

Всего неделя…

Ледяной шип впился под лопатку.

— Счастья вам. Можешь быть спокоен, я больше не потревожу ни тебя, ни твою прекрасную невесту.

— Не потревожишь, — Брейр согласно кивнул, — я отправляю тебя из замка.

— Куда? — сердце оборвалось от страха. Неужели решал подарить другому кхассеру?

— Я не хочу больше рисковать. Велю подготовить тебе дом, в котором ты будешь жить и принимать тех, кто нуждается в помощи.

Доминика спрятала в карманах дрожащие руки.

— Не надо дом.

— Здесь ты не останешься.

— Отправь меня к Нарве.

— Там нет условий.

— Мне плевать! — сорвалась на крик, — я не хочу жить в деревне, где все будут шушукаться и обсуждать за спиной. Твое право злиться и не доверять мне, но не надо унижать еще больше.

На его скулах играли желваки, янтарь вперемешку с тьмой клубился во взгляде, но Нике уже было все равно.

— Если кому-то потребуется помощь — за мной пришлют.

— Как знаешь, — он равнодушно пожал плечами, — хочешь в эту хибару — иди.

— Могу я собрать вещи?

— У тебя есть час. После этого Кайрон отвезет тебя.

— Спасибо, — она низко склонилась, чтобы не увидел того, что отражалось в ее глазах, — вы очень великодушны, кхассер.

Она попыталась обойти его, но Брейр поймал за руку. Остановил, подозрительно всматриваясь, будто почувствовал что-то. Но Ника уже взяла под контроль эмоции, спрятала их глубоко-глубоко, не позволяя пробиваться наружу, и достойно встретила его взгляд:

— Будут еще какие-то пожелания?

Он помедлил, потом нехотя разжал пальцы:

— Иди.

Глядя только перед собой, Доминика прошла мимо настороженных, притихших людей. Интересно, все они тоже поверили в то, что яд подмешала она? А впрочем, уже не важно.

В комнате она не задержалась. Ей не нужен был отведенный кхассером час. Побросав в кожаную путевую сумку то ценное, что у нее было, Доминика ушла, не потрудившись прикрыть за собой дверь.

Миновав двор, она вышла за ворота и отправилась вниз по дороге, не позволив себе ни разу обернуться. В груди болело, каждый шаг давался через силу, но она упрямо двигалась вперед.

Нет смысла цепляться за место и за людей, которым ты не нужна. И пускай половина сердца осталась в замке, обратного пути не было.

Кайрон настиг ее на подходе к дому травницы:

— Я должен был отвезти тебя, — с укоризной.

— Не стоит утруждаться, я сама прекрасно знаю дорогу, — холодно отозвалась Ника, — или кхассер велел проконтролировать, чтобы его приказ был исполнен?

— Он ничего больше не говорил. Я сам, — Кайрон спешился, забрал у нее сумку, — провожу.

— Как хочешь.

Они молча шли по узкой тропке, петляющей между сосен, и только витра, шагающая следом за ними, то и дело фыркала, нарушая тишину, и щелкала зубами, пытаясь поймать мотыльков, мельтешащих в воздухе.

— Погоди, — Кайрон остановил Нику, когда та уже поднималась на скрипучее крыльцо, — я не знаю, что у вас произошло, и почему в Вейсморе появилась Тиана…но, я не верю, что это ты ее отравила.

— Спасибо, — в глазах защипало. Пришлось зажмуриться, а потом несколько раз быстро моргнуть, чтобы справиться с внезапной слабостью, — мне было важно это услышать.

— Если что-то понадобится — обращайся. Я помогу.

— Спасибо. Мне ничего не надо.

— Все равно. Имей это в виду, — Кайрон ободряюще сжал ее плечо, потом ловко взлетел в седло и, пришпорив вирту, унесся прочь.

А Ника еще долго смотрела на кусты, за которыми, изгибаясь, пряталась тропинка. И все четче становилось осознание того, что в Вейсморе ей больше не было места.

Ника зашла в дом и, пользуясь тем, что Нарвы не было, разложила свои вещи. Их было мало. Пара зелий из личного запаса, немного монет — знала бы, что так все обернется, скопила бы больше, сапфировое ожерелье, подаренное кхассером.

Ника сидела за столом, подперев щеку рукой, и грустно смотрела на свои сокровища. В Андракисе у нее больше не было ничего.

К вечеру вернулась Нарва с большим, но легким мешком за плечами. Увидев чистые полы и теплый ужин на столе, она тихо крякнула.

— Выгнали что ли?

— Выгнали, — не стала отрицать.

— Что натворила? — она сбросила мешок на топчан и, упираясь ладонями в поясницу, надсадно разогнулась.

— Кхассер жениться собрался, а я мешаю.

— Ишь какой, — травница осуждающе покачала головой, — сначала тебя забрал, а потом новую привел? Распутник.

— Давай ужинать? Я голодна, — Нике совсем не хотелось говорить про Брейра. Она всеми силами пыталась вытолкать его из своих мыслей. К сожалению, пока не получалось. И позже, когда они уже потягивали горький чай из жестяных кружек, она сама вернулась к этой теме, — Как проходит церемония у кхассеров?

Старуха задумалась, причмокнула, рассасывая сушеную малину, и произнесла:

— Давно я не была на таких свадьбах. Вспомнить бы…… — прикрыла глаза, погружаясь в воспоминания, — Жених и невеста в светлых ритуальных одеждах стоят перед богиней Иль Шид, держащей в руках камень плодородия. Чем крепче союз, тем светлее этот камень. А иногда, если кхассер встречает настоящую пару, так и вовсе белым становится. Это редкость сейчас…

— И долго они на коленях стоят? — поинтересовалась Доминика, старательно отгоняя образы, рождающиеся в голове. Слишком больно.

— Церемония длится часа два. Не меньше.

— Без перерыва? Ни встать? Ни выйти?

— Да кто же со свой свадьбы-то уходит? Не положено. Там даже говорить нельзя. Только слушать. Жрец будет молитвы ритуальные читать, да богов задабривать. А почему спрашиваешь-то?

— Ваши обычаи очень отличаются от наших. Мне интересно.

На самом деле, Доминику волновало только одно. Сколько времени кхассер будет скован правилами церемонии и не сможет к ней перенестись.