Пропавшая невеста 2 (СИ)

Глава 15

Ближе к вечеру пришел молодой воин:

— Тебя ждут.

Не задавая лишних вопросов, Ника отложила все дела и отправилась за ним. Она уже знала, куда ее ведут. Новость о том, что прибыл Тхе’Маэс, расползлась по всему лагерю, и теперь он гудел как растревоженный рой.

То, что кхассеры стягивались в лагерь, да еще и под началом самого Императора, говорило лишь об одном — скоро откроются переходы между мирами, и андракийцы снова отправятся в долину Изгнанников.

Саму Доминику потряхивало от одной мысли о предстоящем путешествии. Столько ужасов она слышала про эти Драконьи пики, про чудовищные ураганы, охраняющие тайные тропы от непрошенных гостей, про загадочную долину, которая вымирает на зиму. И все это ей предстояло увидеть собственными глазами.

Страшно? До одури! Интересно? О, да….

Только здесь у нее появился жадный интерес к тому, что происходило вокруг и уверенность в том, что все не зря, что в жизни каждого действительно есть предназначение.

Воин привел ее в главный шатер, приподнял насквозь пропыленный полог запуская внутрь, но сам следом не зашел — это собрание было не для всех.

За большим овальным столом сидели мужчины. Все как один с янтарными глазами, большие, сильные. Варвары! Только теперь это слово не было ругательством. Незаметно для себя Ника начала восхищаться ими. Их силой, яростью, способностью перевоплощаться в зверя и бесконечной преданностью Андракису. В Шатарии такой самоотверженности она не встречала ни разу.

Во главе стола сидел император. Его присутствие ощущалось жестче остальных, он словно сдирал защитную оболочку, заставляя себя чувствовать обнаженной на ледяном ветру. Все инстинкты вопили, что от него надо держать подальше, что это хищник, самый сильный из всех, самый опасный.

Ника невольно отступила в дальний конец шатра, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Впрочем, кхассеры были слишком заняты обсуждениями, чтобы обращать внимание на скромную целительницу. И только Брейр смотрел на нее неотрывно, не скрывая жгучего недовольства.

Ему не удалось добиться того, чтобы Доминика хотя бы осталась в лагере, не говоря уж о том, чтобы отправить ее обратно в Вейсмор.

— Хочет идти с нами? — сурово спросил Тхе’Маэс, — значит, пусть идет.

На этом все. Тема была закрыта.

Тем более, что слишком мало кхассеров были с парами. Хасс, новый ягуар Эйс, да еще пара счастливчиков, которым предстояло попробовать приручить Сеп-Хатти. Ну и сам Брейр.

И это его терзало. Он чувствовал, что Доминика сопротивляется. Не принимает его полностью и безоговорочно, как это было между остальными, держит дистанцию.

Вроде вот она рядом, протяни руки и прикоснешься, но пропасть между ними никуда не делась. Это злило.

Брейр никогда не отличался терпением и привык брать то, что считал своим. Ника принадлежала ему, и каждый шаг, каждый поворот судьбы так или иначе сводил их снова, как бы намекая, что никуда им друг от друга не деться, но у своенравной целительницы было свое мнение на этот счет.

Хотелось утащить ее к себе в шатер, хорошенько отшлепать по упрямой заднице, а потом любить так, чтобы на споры сил не осталось. Так и сделает! Только дождется, когда закончится совет и сделает!

Словно прочитав шальные мысли, Доминика перевела на него возмущенный взгляд и очаровательно покраснела.

Он нагло ухмыльнулся. Да-да, сделает! А потом свяжет, чтобы утром снова вероломно не сбежала!

Спустя несколько минут в шатер зашли еще несколько людей. В основном целители, маги, среди которых оказалась и Мойра.

Столкнувшись взглядами Высшие отвернулись так, словно не были знакомы. Слишком много между ними всего произошло в прошлом, чтобы сдружиться. Не воевали и ладно.

— Все? — император полоснул острым взглядом по собравшимся, — я собрал здесь вас, чтобы рассказать о предстоящем походе. Маги уже составили карту переходов, которые откроются со дня на день. Несколько кхассеров останутся здесь, чтобы поддерживать лагеря. Остальные отправляются в долину. Нам придется брать с собой не только воинов, но и лекарей, магов. Сеп-Хатти не любит магию и чувствует, когда человек с даром приходит в его владения, поэтому в этот раз будет гораздо сложнее. Но обстоятельства такие, что по-другому никак. Нужно будет не только провести наших людей туда, но и забрать жителей долины в Андракис. Потребуется не один переход, а несколько подряд.

Люди сосредоточенно слушали суровые слова императора и не было ни вопросов, ни страха, ни сомнений.

— Те кхассеры, у которых есть пары, на особом счету. Свою задачу вы знаете, поэтому отправляетесь налегке, небольшими группами, чтобы не растягивать переход. У нас мало времени. Если Милрадия не пустила жителей долины под свое крыло, то с наступлением зимы они обречены. Счет будет идти на дни, если не на часы. Нам нужно их вытащить, прежде чем идти войной на Асоллу.

При слове «война» Доминика вздрогнула. Ей было так страшно, но в янтарных глазах кинтов пылала мрачная решимость идти до конца.

Выбора не было.

Аракит в столице потерял свои силы, подзарядив каждого из них до предела. Черного песка в часах Андера почти не осталось. И если им не удастся переломить ситуацию в этом году, то другого шанса может уже и не быть.

После того как император сказал, все что посчитал нужным, в адоваре остались только кхассеры. Остальные, включая Доминику, вышли на улицу и разбрелись кто куда, пребывая в глубокой задумчивости.

Теперь, когда до похода в Милрадию оставались считанные дни, все виделось по-другому. Пустая бравада уступила место растерянности, приходилось напоминать себе, что все это не просто так, что ее помощь нужна, и без нее могут погибнуть ни в чем неповинные люди.

Чтобы как-то справится с волнением Ника отправилась на псарню. Да, было страшно среди кровожадных порождений ночи, но нужно тренироваться. С утра у нее едва-едва получалось подлечить ту псину, которая подходила ближе всего. Этого было непростительно мало. А если обвал в горах? Или опять эти тараканы из нижнего мира полезут? Она просто обязана освоить это рассеяние!

Псарь встретил ее прямым, оценивающим взглядом. Небрежно перекинул соломинку из одного угла губ в другой, почесал поросшее темными волосами пузо.

— Ко мне что ли пришла?

Ника аж икнула от неожиданности.

— Нет. К собакам.

Он недовольно крякнул и отвернулся, тут же потеряв к ней всякий интерес. А ошалевшая от такой встречи Доминика торопливо пошагала вдоль загонов с псами, пытаясь не обращать внимания на то, что они бегут следом и протяжно завывают. В самой дальней части, в тупике располагались небольшие клетки, в которых по одному сидели самые злые и самые потрепанные хулиганы. Завидев Доминику, они рычали, из оскалившихся пастей хлопьями падала серая пена.

— Орите сколько хотите, — сердито прошептала целительница, — я все равно вас вылечу. Хотите вы того или нет.

Псам и так было неплохо, и лечиться они не спешили, поэтому продолжали рычать и лаять, угрожающе припадая на передние лапы.

Стараясь отвлечься от их злости и явного обещания вцепиться в глотку при первой же возможности, она развела руки, как ее учил Дарий. Нащупала свои собственные линии жизни и попыталась вытолкнуть их за пределы тела. Без прикосновения получалось плохо

Спустя полчаса мучениц она взмокла, как вирта, весь день скачущая под палящим солнцем, запыхалась и смогла залечить царапину на носу у одного из псов.

— Фу-у-уф, — обессиленно опустила руки.

Псы больше не голосили. Они сидели и угрюмо переглядываясь, будто говоря друг другу: ну и бестолочь к нам пожаловала.

— Все равно научусь, — упрямо повторила она и снова встала в позу.

И в тот же момент она почувствовала, как на талии сжимаются чужие, но до боли знакомые ладони. Дернулась и, наугад ударив локтем, попала.

— Эй! — Брейр возмущенно охнул.

— Уходи! Не видишь, я занята!

— Вижу. Я давно за тобой наблюдаю.

Ей стало стыдно за свои провалы:

— Я бездарь.

— Нет. Просто это работает по-другому. Просто закрой глаза и прислушайся к себе. Закрыла? Чувствуешь? — Тихо спросил и, убедившись, что она не подсматривает, снова притянул к себе, — а теперь?

Ника не дышала. Она видела, как собственный дар разворачивается и тянется к этому мужчине, усиливаясь с каждой секундой.

— Почему…

— Я же говорил. Мы пара и делаем друг друга сильнее. Я ни черта не понимаю в целительстве, но могу помочь тебе и направить. Не сопротивляйся. Ты же хотела научиться?

— Хотела, — сдалась Доминика и позволила ему себя вести.

— Выдохни, — прошептал на ухо, — расслабься. Ты сильная и прекрасно знаешь это. Позволь этой силе идти вперед, не сдерживай ее.

Утопая в его словах, Ника выпустила на волю свой дар. Он недоверчиво, словно не понимая, что делать и куда идти, заструился с кончиков ее пальцев, зацепился за первую попавшуюся собаку и начал ее восстанавливать. Неспешно, будто пробуя на вкус свои новые способности. Исчезла еще одна царапина на шишковатой голове.

— Так мало, — разочарованно выдохнула Доминика, открыв глаза и увидев результат своих действий.

— Мешаешь сама себе.

Он отошел на десяток шагов и, прежде чем Ника успела хоть что-то сказать, достал из-за пояса нож и провел им по своему плечу.

— Брейр! — Она рванула к нему.

— Стой, где стоишь, — пригвоздил к месту одной фразой, — лечи.

— Слишком далеко.

— Лечи. Ты справишься.

— Я не смогу…

Он молча провел по второму плечу. Теперь оба рукава его рубахи были разрезаны и пропитаны кровью.

— Что ты творишь?

— Чем дольше ты тянешь, тем больше ран будет.

Проклятый нахал! Ну зачем же так?

— Я уже истекаю кровью, — флегматично произнёс кхассер, рассматривая окрашенное багрянцем лезвие ножа, — еле стою на ногах.

— Брейр!

— Почти упал. Перед глазами красные круги, ноги немеют.

Меньше всего он походил на раненого и почти умирающего. Здоровенный, наглый и раздражающе самоуверенный.

— Хватит надо мной издеваться!

— Я слышу голоса, они зовут меня к себе.

Невыносимый!

— Хватит!

— Все, я чуть дышу, — небрежно подкинул на ладони нож, перехватил его за рукоятку и развернул острием к себе.

— Да прекрати ты!

Она не выдержала. Рывком развела руки и вытолкнула из себя сгусток энергии. Не надеялась достать, но достала, при чем так хорошо, что свалила с ног не ожидающего подвоха молодого кхассера.

Он как стоял, так плашмя и рухнул на спину. И больше не шевелился.

— Брейр, — Доминика со всех ног бросилась к нему, — ты живой? О, боги. Я убила тебя, да?

Хлопнулась рядом с ним на колени и по привычке прикоснулась ладонями, пытаясь нащупать повреждения. Их не было. И спустя пару мгновений до нее дошло, что та дрожь, которую она ощущала в его теле, это смех.

Кхассер смеялся. Лежал в пыли, нелепо раскинув руки, и смеялся.

Доминика пихнула его в бок:

— Гад! Я испугалась! Думала, что убила тебя!

Вскочила на ноги, но он поймал за подол, удерживая рядом с собой, а потом и вовсе утянул вниз.

— Пусти, — она шипела разъярённой кошкой, пытаясь выбраться из стального кольца рук. Но не тут-то было. Брей придавил сильнее и, легко преодолев сопротивление, завалил ее на себя, — что ты творишь? Хватит меня лапать! Тут люди…собаки! Они смотрят!

Псы действительно сели рядком вдоль ограждения и с интересом наблюдали за происходящим.

— Пусть смотрят. Моя. Что хочу, то и делаю, — невозмутимо ответил он, за что получил острой коленкой по бедру.

— К Тиане своей иди. И делай с ней, что хочешь.

Кхассер тут же помрачнел

— Не надо про нее.

— Почему же? Ты выглядел таким счастливым. Тиана то, Тиана се…

— Хватит, — притянул ее еще ближе и поцеловал в кончик носа. Так просто, что Ника замолкла, растеряв свой боевой запал, — ее больше нет. Я совершил ошибку.

— И что ты предлагаешь? Просто забыть?

— Придется.

В этот момент ей отчаянно хотелось треснуть ему по голове. Придется…

Она тогда помирала от тоски, и сердце отказывалось биться, а он так спокойно говорит, что придётся.

— Отпусти меня.

— Зачем? Тебе все равно никуда от меня не деться. Ты моя, а я твой. Остальное не важно.

— Я не хочу.

Она действительно всеми силами сопротивлялась, отказываясь принимать его до конца.

Нужно время. Брейр понимал это, но проблема в том, что как раз времени-то у них и не было. Зима уже стучалась в двери, вот-вот начнется новый виток борьбы: горные перевалы, Сеп-Хатти, холодная долина и Милрадия, которая видит в них только врагов.

Случиться может что угодно и с кем угодно. Так какой смысл тратить то, что у них осталось на ссоры и разногласия?

— У тебя получилось, — тихо произнес он, убирая с ее лица непослушную прядь.

Только сейчас Ника вспомнила о том, чем они занимались. По-деловому задрала один его рукав, убедилась, что от раны не осталось и следа, потом проверила вторую руку.

— Рубашку придется выкинуть…

— Ерунда, — он легко поднялся на ноги, увлекая ее следом за собой, — давай, пока свежо. Вспомни что делала, свои ощущения и повтори.

Кое-как справившись с головокружением и диким боем сердца, Ника обернулась к псам. Сосредоточилась и потянулась к самому потрепанному, не ограничивая свои силы, но направляя.

Разодранные уши начали зарастать, шрамы затягиваться.

— Теперь захвати соседнего.

Не выпуская из внимания первого, Доминика потянулась за вторым, потом за третьим. С каждым разом у нее получалось все лучше и лучше, и вскоре веер из нитей жизни расползался во все стороны.

— Я правилась? — спросила, не веря своим глазам.

— Ты молодец… И ночью ты останешься со мной, — не попросил, потребовал кхассер.

— Даже не подумаю.

Не то чтобы ей нравилось его доводить, но, когда он вот так начинал командовать внутри тут же противилось. Не для того она растила тот проклятый маринис и избавлялась от нитей, чтобы обратно возвращаться, хотя при слове «ночь» сердце сжалось и споткнулось. А тело, слабое и податливое, снова наполнилось той самой истомой, от которой кружилась голова.

— Ника, — в голосе снова перекатывалось рычание.

— Всего хорошего, кхассер.

Он поймал ее за руку, вынуждая остановиться.

— Ты это специально делаешь? Хочешь меня разозлить?

— Хочу просто не бежать к тебе по первому щелчку, как это делают лаами.

— Ты всегда была неправильной лаами, — проворчал он.

— Знаешь, какое главное слово в этой фразе? Была! — она попыталась разжать его пальцы, чтобы освободиться, но он даже не заметил тщетных попыток, — твоих серых нитей больше нет.

— Будут брачные ленты.

— Нет. Мне вполне хватает браслетов, подаренных императором.

Раздался отчетливый скрип зубов. Брейра бесили эти браслеты и то, что снять он их не мог. Каждый раз как взгляд цеплялся за этот знак, оставленный другим мужчиной на его паре, зверь тут же угрожающе скалился. И хоть головой он понимал, что императору она нужна лишь как хороший целитель, все равно поднималась такая ревность, что справиться было почти невозможно.

Невольно вспоминалось, как получил от Хасса, когда посмел сунуться к Ким. Как только у гривастого тогда хватило выдержки остановиться и не перегрызть ему горло? Сам бы Брейр точно не справился.

— Мы поговорим об этом, когда вернемся из долины, — мрачно произнес он и разжал пальцы, — а ночью ты придешь. Сама. Если не хочешь, чтобы я тебя нашел, закинул на плечо и …

Договорить ему не дал оклик одного из кхассеров:

— Брейр! Где тебя черти носят?! А ну иди живо, только тебя все и ждут!

— Я тебя предупредил, — процедил сквозь зубы Брейр, обращаясь к ней, и скрылся в проходе между двумя низенькими шатрами, — Иду!

Доминика с трудом выдохнула, нервно разгладила складки на юбке, потом заметила, что вся в пыли и стала отряхиваться. Ей тоже было пора возвращаться к лекарям— не терпелось сообщить Дарию, что у нее получилось. Раздражало только то, что не сама справилась, а при помощи бывшего хозяина.

Как так выходило, что чем бы она не занималась, чтобы ни делала — везде был он. Без него никак. Хорошо — кхассер рядом. Плохо — тоже. С того момента, как она попала в Андракис все крутилось вокруг него. Судьба что ли?