Пропавшая невеста 2 (СИ)

Глава 18

От картины, которая открывалась с верхней точки перевала, захватывало дух. Мерцая в рассветных лучах, между двух горных хребтов лентой извивалась узкая долина. Вся занесенная снегом, она казалась безжизненной и пустой, но устрашающе торжественной.

Где тут прятаться? Как тут вообще можно зимовать?

То, что людей оставляли здесь на долгие зимние месяцы, не укладывалось у нее в голове. Разве можно так? Что там за демоны сидят за стенами Ассолы, раз своих изгоняют в такое место, фактически обрекая на верную гибель.

— В этом году здесь легче двигаться и дышать, — задумчиво произнес Лай.

— Старый белый дурман мы уничтожили, а новый еще не вырос, — напомнил Хасс, прежде чем оборачиваться, — это наш единственный шанс. Монастырь вон там.

— Какой монастырь? — хмуро спросил Брейр, — я вижу только снег, верхушки деревьев и валуны.

У него до сих пор в голове не укладывалось то, что рассказал Хасс о своем путешествии в долину и дальше, за защитный полог Милрадии.

— Поверь, он там есть. Все, выдвигаемся. Мы вперед, — распорядился главный, имея ввиду кхассеров, — остальные своим ходом.

Теперь, когда Драконьи горы позади, воины не нуждались в защите от Сеп-Хатти и могли продвигаться дальше сами, не задерживая крылатых.

Ким и Мойра проворно забрались на звериные спины. Ника тоже начала карабкаться, но в тяжелой одежде и варежках было так неудобно, что пару раз она едва не сорвалась, даже несмотря на то, что Брейр опустил крыло, чтобы ей помочь.

— Да стараюсь я, стараюсь, — проворчала она, услышав как фыркает пятнистый зверь, — все. Сижу. Можно лететь. Ай…

Снова захватило дух и сердце провалилось до самый пяток, когда на взлете вжало в мягкую шкуру, а земля начала равнодушно удаляться.

Одно радовало. Снег такой, что даже если свалишься, то не разобьешься. Наверное.

Трое кхассеров спикировали в долину, оставив далеко позади людей и навьюченных запасами вирт.

Сколько бы Брейр ни прислушивался и ни принюхивался, но не мог уловить присутствия кого-то еще, словно во всей долине никого живого кроме них не было.

Хасс пошел на снижение первым, а следом за ним опустились и остальные. Им предстояло найти тех, кто уцелел с наступлением зимы.

— Что мы ищем? — спросила Доминика, оглядываясь по сторонам. Снег здесь был не такой плотный, как в горах, поэтому ноги проваливались чуть ли не до колена, — здесь нет ничего кроме сугробов.

— Здесь располагается монастырь Россы, — растерянно произнесла Ким, — переводя взгляд от камня, размером с лошадь на том месте, где должен был быть шпиль часовни, на холм под которым пряталась разоренная обитель сна, — но я не вижу его.

Она бросилась вперед и начала разрывать снег там, где точно была обитель. Знала, что крыша прямо под ней, но сколько ни копала, не могла ничего найти.

— Проклятье! — стонала, с головой закопавшись в сугробы, — они снова накинули полог! А я не чувствую его! Потому что не участвовала!

В ее голосе зазвучала самая настоящая паника

— Не вижу! Мы их не найдем! Они замерзнут.

— Отойди, — Мойра, до этого стоявшая в стороне, поправила шапку и решительно направилась туда, где в снегу копошилась расстроенная, почти ревущая Ким, — отойди, я сказала.

Высшая долго мерила шагами снежный покров над монастырем Россы. Попрыгала там, где притаилась никому ненужная обитель зла, стащив варежку погладила холодный камень на том месте, где был конек крыши над главным входом, задумчиво кусая губы опустилась на снег, зарываясь в него ладонями и словно пытаясь что-то почувствовать.

Остальные молчал, ожидая, когда скажет хоть что-то.

Наконец, она поднялась:

— Так, — по-деловому отряхнула заснеженные колени, — все в воздух, чтобы внизу мне никто не мешал.

Вопросов не последовало.

Хасс подхватил Ким, Брейр — Доминику, а Лай просто завис в нескольких метрах над землей.

— Заметите следы, — скомандовала Высшая и, предусмотрительно отойдя на приличное расстояние, присела за высоким сугробом.

Три кхассера сильными крыльями подняли ураган не хуже Сеп-Хатти. Удары ветра подхватывали целые пласты, заметая глубокие следы, оставшиеся после их компании.

Когда снежная мгла осела, площадь над монастырем была девственно чистой, и Мойра принялась за дело. Под руководством Ники, она шагами очертила примерный размер защитного полога, которым пользовались воспитанницы и жители монастыря. Потом аккуратно прошла в центр и оттуда начала рисовать усиливающие, понятные ей одной знаки.

Когда причудливый рисунок был готов, она заняла нужное место, встала на колени и по локоть зарылась руками в мягкий снег

Как Ника видела линии жизни, так Мойра видела плетение морока, укрывающее монастырь и искала в нем слабое место. На создание полога было влито много сил, но из-за того, что миар-таны погибли, он не был замкнут и не получал подпитки от белых цветов, как это было раньше.

Мойра смогла нащупать свободные окончания и потянула за них, наблюдая, как плетение медленно расползается. Петелька за петелькой, узелок за узелком, оно ослабевало, обнажая то, что должно было быть скрыто от посторонних взглядом.

— Чтобы снять все, потребуется слишком много времени, — нетерпеливо крикнула она, — нужно выбрать место.

— Вон там, — бывшая воспитанница монастыря Россы без колебаний указала туда, где был лаз, через который прошлой зимой она сама пробиралась внутрь.

Мойра сосредоточилась. Она распутывала и разрывала то, что до нее сделали маги долины. Ее сила превосходила все их совместные ухищрения, и вскоре тот самый камень, что темной махиной возвышался сбоку начал менять очертания.

Сначала вокруг заиграло марево, потом сквозь него начали проступать очертания чего-то другого. Большого, темного. И вскоре перед ними показалась острая треугольная крыша с навершем в форме месяца, обнимающего полуночную звезду, а чуть ниже — мутное окно, смотрящее на них своим темным глазом.

— Это оно! — Ким забарахталась, чуть не выскользнув из лап кхассера, — нам туда!

Первым внутрь монастыря попал Брейр. Протиснувшись в тёмный проем окна, он бесшумной тенью приземлился на пол.

— Ничего себе, — выдохнул, когда понял, какая махина скрывалась под снегом, — и вот это они от нас умудрялись прятать?

— Они много чего прятали.

Внутри было тихо, но чуткие звериный слух улавливал едва различимые шорохи и быстрое надрывное дыхание. Заснеженный монастырь был обитаем.

Брейр помог спуститься Доминике, подал руку Мойре и предусмотрительно отступил, напоровшись на взгляд Хасса. Свою пару песочный кхассер завел внутрь сам.

— Они здесь? — обеспокоенно спросила Ким и, получив утверждающий кивок, ринулась вперед, — надо проверить комнаты для хранения!

Остальные молча последовали за ней.

Зима еще не успела вытянуть из здания все тепло. В коридорах еще не осел толстый слой пыли, какой бывал обычно по весне, а в воздухе не витал горький запах запустения. Оставалось только надеяться, что и с жителями монастыря за это время ничего не случилось.

Ким привела их в то крыло, где располагались помещения для припасов на тот случай, если кто-то проснется посреди зимних месяцев. Однако в привычном тайнике не нашлось заветного ключа.

Обитатели монастыря Россы заперлись изнутри и сколько бы Ким ни кричала, ни звала их, в ответ была лишь тишина.

— В сторону, — Хасс обернулся.

Гигантский зверь с густой гривой, казался угрожающе огромным в пустынном коридоре. Втянув полной грудью спертый воздух, он фыркнул, а потом ударил когтистой лапой по двери, пробуя ее на прочность. Дерево заскрипело, но устояло, и сквозь грохот донесся едва различимый испуганный всхлип.

Он ударил ещё раз и еще, срывая дверь с петель. С диким грохотом она упала на пол, а щепки от косяка разметало по всему коридору. И тут же навстречу кхассеру потели камни, неумело брошенные ножи и беспорядочные сгустки энергии. Ледяные осколки с треском разрывались в воздухе, огненные сгустки летели во все стороны, оставляя черные следы на стенах. Вода и разряды молнии сталкивались, шипели, поднимая облака пара.

Хасс укрылся тяжелыми крыльями, а позади него Брейр и Лай одновременно били по воздуху, не позволяя смертоносным снарядам подлететь ближе.

Жители монастыря россы не были воинами. Они не знали, как сражаться, не умели нападать с помощью магии, да и уровень ее был значительно ослаблен прежними зимовками в миар-танах. Перепугавшись до смерти при виде ненавистных андракийцев, ворвавшийся в их замерзающее убежище, они бестолково палили во все стороны, кто во что горазд и вопили каждый раз, когда их собственные заклинания схлестывались и с ослепительной вспышкой взрывались прямо в воздухе.

— Хватит! Пожалуйста, — крик потонул в общем гвалте.

Доминика и остальные девушки стояли в коридоре за выступом, укрываясь от того хаоса, что творился в проходе.

— Хватит! — снова закричала Ким и прежде, чем хоть кто-то успел ее остановить, проскочила между кхассерами и вырвалась вперед, — прекратите!

Ее вопль отразился от стен и многократно усилился, оглушая своим отчаянием.

Нелепая, бестолковая битва в тот же миг замерла.

Магические залпы прекратились, их остатки искрами рассыпались по полу, и десятки глаз недоверчиво уставились на девушку с песочной косой.

— Ким? — спустя мгновение раздался неуверенный голос Харли. Высокая, смотрительница монастыря первая выглянула из-за убогого укрытия — перевернутого стола, — ты?

— Я, — выдохнула Ким и, разведя руки, чтобы не напугать, напряженных, и без того перепуганных людей, стала медленно приближаться, — это я.

— Почему ты с ними? — Харли переводила напряженный взгляд с одного кхассера на другого, — с этими чудовищами!

Брейр обернулся первым, остальные тоже последовали его примеру, переходя в человеческое обличие и вызывая сдавленные охи с другого конца зала.

— Мы пришли за вами. Чтобы помочь.

— Мы должны тебе верит?

— Я одна из вас. Вы забыли?

Харли мрачно покачала головой:

— Мы сами по себе. На нашей стороне нет никого. От нас отвернулись все!

— Неправда. Мы выведем вас отсюда, — Ким волновалась, не находя отклика в глазах грубоватой, но прямой Харли, — заберем в Андракис…

— В Андракис? Ты хочешь, чтобы мы уши к этим варварам?

Услышав это слово Доминика не сдержалась и фыркнула. Надо же, не только она считает их варварами!

— Кто еще с вами? — тут же подобралась Харли, одной из особенностью которой была способность слышать на расстоянии.

Ким беспомощно обернулась:

— Девочки…

— Идем, — недовольно проворчала Мойра и первая вышла к остальным. Следом за ней шагнула и Доминика, — здравствуйте!

Перед их взорами предстали несколько десятков человек. Бледных, перепуганных, осунувшихся и грязных. В отличие от всего остального здания, в этой комнате было тепло — грей-камни, расставленные по периметру, справлялись со своей задачей. Но из-за того, что помещение было небольшим, а людей в него набилось предостаточно, воздух был тяжелым. В добавок отхожее место в углу. Хотя оно и было накрыто досками, но вонь пробивалась и сквозь них.

В другом углу виднелись запасы, разложенные аккуратными стопочками, а спальные места — матрасы, теснились стопками вдоль стен.

Глядя на количество продуктов, Ника с ужасом думала, что их хватило бы на неделю. Ну может на две, а потом всех этих людей ждала бы голодная смерть.

— Кто такие? — неприветливо спросила Харли, глядя на них из-под кустистых, тронутых проседью бровей.

— Подруги мои, — Ким не растерялась и по очереди указала сначала на одну, потом на другу, — Это Ника, а это Мойра. Они обе из Шатарии.

— И как их занесло с островов в нашу долину?

— Это долгая история, — Доминика скованно улыбнулась. В отличие от Ким, для которой тут все были родными, она немного опасалась скопища взвинченных, перепуганных до смерти магов. Мало ли…

Хотя какие это маги? Усталые, измученные, голодные настолько, что слышны урчания животов, и все линии жизни настолько истертые и измочаленные, будто кто-то неспеша грыз их. С таким она сталкивалась впервые.

— Почему вы здесь? — не скрывая недоумения спросила она — почему вас не забирают туда, где нет этой лютой зимы? В Милрадию.

— Да, кому мы там нужны?

— Что значит, кому нужны? Вы голодны, тепла еле хватает, продуктов тоже. Вас всех надо лечить.

В подтверждение этих слов кто-то сдавленно чихнул и шмыгнул носом.

— Я не понимаю…

В глазах присутствующих она видела лишь угрюмое смирение.

— Последняя лекарка погибла осенью, — мрачно ответила Харли, — когда стража из Асоллы прибыла за продуктами. Мы попытались договориться, объяснить, что теперь, когда миар-таны погибли, нам нужно будет как-то перезимовать. Что-то есть пока стоит высокий снег, как-то согреваться, но они и слушать не захотели. Произошла стычка, в результате которой погибло много наших, а потом они забрали почти все, оставив лишь жалкие крохи и сказав, что таким отбросам как мы и этого лишку. Вдобавок их главная сука Мелена, приказала вынести весь хворост и дрова, которые мы собирали на зиму, и сжечь их во дворе монастыря. Мы не додумались ничего спрятать, поэтому остались практически ни с чем.

— Но этого же так мало! — воскликнула Доминика, указывая на скромные запасы.

— Мы тянем, как можем. Едим раз в день по чуть-чуть. За водой выпускаем кого-нибудь из комнаты, чтобы принести снега, потом снова запираемся.

— Все равно этого бы не хватило надолго. Даже если есть через день! Вас бы ждала голодная смерть! Неужели в Милрадии этого не понимают?!

Ника сама не заметила, как ее начало трясти от возмущения. Тот факт, что сама Шатария откупалась от Андракиса молодыми девушками уже не казался настолько невероятным и чудовищным. Сегодня она столкнулась с еще большей жестокостью. Это не укладывалось в голове, мешало дышать и щипало глаза. Хотелось реветь. От злости, обиды и непонимания.

— Им плевать, — напомнила Харли, — мы для них никто. Прокаженные.

— Но как же…

— Если бы вы не пришли, — смотрительница опустила взгляд, — мы бы приняли настойку из северного корня и заснули. Навсегда. Быстро, безболезненно и с улыбкой на губах.

В душной комнате повисло тяжелое молчание. Те, кто пришли из-за гор не знали, что сказать, а те, кто жил здесь так устали, что уже не нуждались в словах.

— Помоги им, — наконец, просипел Брейр и кивнул притихшей от ужаса Доминике.

У нее в голове не укладывалось как же так? Разве можно вот так к людям? В чем они виноваты? В том что родились с даром? Так это это благодать, которая высоко ценится и в Шатарии, и в Андракисе. Везде, но только не здесь.

Ника шмыгнула носом, пытаясь совладать со своими чувствами, и вышла немного вперед, в очередной раз радуясь умению рассеивать. Собравшись духом и заставив себя успокоиться, она раскинула свою сеть и во всю силу направила свой дар на этих измученных, никому ненужных людей. Их линии трепетали, пугливо тянулись за ней, словно не верили, что им помогают, постепенно разглаживались и набирались внутреннего света.

— Я подлечила их, — едва слышно сказала Доминика, опуская руки, — но они слишком ослаблены. Их внутренние резервы истощены, словно их кто-то специально вытягивал. Нужна сытная еда, спокойный сон и время.

— Все будет. Но не здесь, — вперед выступил Хасс.

При его приближении оставшиеся жители монастыря Россы отпрянули, на месте осталась только статная Харли, но подрагивающие плечи выдавали, что спокойствие дается ей с огромным трудом. Слишком долго по эту сторону Драконьих гор насаживали мысль, что в Андракисе одни враги, и самые худшие из них это кхассеры с янтарными глазами. Они чудовища. Злые, жестокие, кровожадные, которые не жалеют ни стариков, ни детей, убивают, прежде замучив пытками так, что смерть уже кажется благословением небес.

Только почему-то сейчас они стояли перед ними, и ни в жестах, ни в этих самый янтарных глазах не было угрозы, лишь мрачное сочувствие.

— Мы проведём вас через горы на нашу сторону, — начал он, — Там вас ждет кров и еда. Наш император готов принять всех жителей долины и дать им свою защиту.

— Деловой какой. А что за это?

— Взамен ваша верность Андракису. Маги у нас в почете.

Забыв о страхе, люди удивленно переглядывались, не понимая, как так может быть, что маги и в почете. В Милрадии дар всегда был проклятием, приговором благодаря которому одаренные отправлялись в ссылку в долину.

— Всего лишь верность? Так мало? Бесплатный сыр только в мышеловке. Уж мы то знаем. Столько лет радовались белым цветам, дарующим зимний сон, а оказалось…

— Это я уничтожил ваши цветы. И здесь, и по всей долине, — твердо произнес Хасс. — мне помогала Ким. Без нее я бы не справился. Не верите мне? Пусть она расскажет.

Харли даже не взглянула на свою бывшую подопечную. Все ее внимание принадлежало кхассеру. И его слова, такие невероятные, странные, похожие на бред, постепенно просачивались в душу.

— Император Тхе’Маэс не бросает слов на ветер. А верность — это то, что в Андракисе ценится превыше всего. Выбор за вами. Вы с нами? — Тихо спросил Хасс, глядя ей в глаза, — или хотите остаться здесь? Если откажетесь — никто вас не тронет. Мы просто развернемся и уйдем.

Она оглянулась на тех, за кого несла ответственность. Прошлась взглядом по их несчастным настороженным лицам и твердо произнесла:

— С вами.