До промышленной зоны дошли минут за сорок. Ступни болели, но Герда держалась и вида не показывала, что ей тяжело. Не хотелось ей, чтобы Сказочник поглядывал на неё, как на калеку, которая по глупости своей возомнила себя достаточно храброй, чтобы пройти по опасной территории и выжить. А он ведь по этому поводу и съязвить мог, с него станется. Нет уж, такой радости она ему не доставит.
— Вот и промзона, — вздохнул Сказочник. — Страшно?
— Я не из трусливых, — холодно ответила Герда.
Ей показалось, что нарисованный на ограде ухмыляющийся дьявол очень хочет, чтобы она продолжила путь. Так паук желает, чтобы в его паутину угодила муха. Под забором в примятом бурьяне лежали обломки костей и окровавленные клочья шерсти — всё, что осталось от убитой утром мутировавшей крысы. Кто-то её сожрал. Возможно, такие же твари.
Продолжили путь вдоль заборов с колючей проволокой. Сейчас, когда ярко светило солнце, всё выглядело не так мрачно, как рано утром в тумане. Герда с робкой надеждой подумала, что жуткие рассказы о промзоне, вполне могли оказаться всего лишь слухами. Люди склонны преувеличивать. Ну откуда могли взяться эти россказни, если в промышленную зону никто из Речного и Солнечного не суётся? Кроме Сказочника. Быть может там, за этими бесконечными заборами, живут обычные изгои. А надпись над мордой дьявола: «Хочешь жить — вали нахер! Здесь — ад!» — не более, чем пустая угроза для отпугивания чужаков...
Герда поморщилась, вспомнив, как придушила чудовищную крысу. Не понравились ей собственные не в меру оптимистичные мысли, потому что она явно пыталась выдать желаемое за действительное. Это неправильный настрой. Надо готовиться к худшему. Предупреждён — значит вооружён.
— Не дрейфь, девчуля, прорвёмся, — с усмешкой подбодрил её Сказочник. — Назло мэру и этому глисту советнику — прорвёмся.
— Я же просила, не называй меня девчулей! — вспылила Герда и тут же сменила тон на более мягкий. — Ты правда ходил в промзону?
— Ага. Много раз. У меня там кое-какие делишки. Слышала о банде Воронов? Склады — это их территория. А главарь, Карл — мой дружбан, мы с ним в одном дворе выросли, но я потом в менты пошёл, а он в бандюганы подался. Так вот мы с тобой сразу к нему чесанём, уверен, он что-то знает о тех мутантах, которые твоего брата похитили. Да и фургон сто пудов по его территории проезжал.
Герда немного воспрянула духом. Она была вынуждена признать, что её попутчик вовсе не такой пофигист, каким казался. У него есть чёткий план действий.
— Главное запомни, дев... Как там тебя? Герда? Так вот запомни, Герда, в промзоне водятся не только кровожадные злыдни, там есть и более-менее нормальные люди, и мутанты. Но доверять никому нельзя.
— Даже твоему другу?
— Ага, даже ему, — с некоторым сомнением ответил Сказочник. — Недоверие — это залог нашего выживания.
— Я запомню, — пообещала Герда.
Они дошли до проходной с распахнутыми ржавыми воротами. С десяток ворон с пронзительным граем сорвались с ограды и унеслись прочь.
— Здесь пойдём, — пояснил Сказочник. — Дальше ещё есть проходные, но там завал из машин и дорога вся в какой-то мазутной жиже. Я всегда здесь хожу, отсюда до складов километра три всего. Тут раньше был пункт приёма металлолома. И ты это... иди тихо, я пару раз слышал, как где-то неподалёку собаки лаяли, может, у них рядом логово. Нападёт стая диких псов — считай кранты, вряд ли отобьёмся, — он тяжко вздохнул. — Эх, мне бы автоматик.
Герда положила ладонь на рукоятку ножа. Это прикреплённое к поясу оружие уже не казалось ей столь грозным.
— А может, зайдём внутрь и вдоль забора прокрадёмся, как мэр советовал? — предложила она.
Сказочник фыркнул.
— Мэр — идиот. Ему лишь бы что-то ляпнуть, мол, нате, друзья мои смертники, мой совет, вместо хорошего оружия. Не сможем мы пройти вдоль забора, там крапива с меня ростом, а ещё чертополох, борщевик. Будем весь день через эти заросли продираться, чтобы хотя бы километр пройти. Так что, пойдём по уже проверенному маршруту. Кстати, фургон тех мутантов, тоже тут проезжал, больше негде.
— Тогда чего мы ждём? — буркнула Герда и шагнула через проходную.
— Не спеши, — пошёл следом Сказочник. — Спешка до добра не доведёт. И помни — иди тихо, как мышка.
Вокруг громоздились уродливые холмы из металлического хлама, чуть дальше этот металлолом был спрессован в большие кубы. Ступая осторожно, Герда и Сказочник миновали опрокинутый на бок подъёмный кран с круглым, воткнутым в землю магнитом. Прошли возле одноэтажного здания и огромного пресса, поросшего лишайником. Впереди возвышалась пирамида из почерневших от времени деревянных катушек для кабеля и на самом верху этого сооружения торчал металлический щит с изображением расправившего крылья ворона. Герда рассудила, что помимо складов, банда Воронов считает эту свалку железа тоже своей территорией. А пирамида — что-то вроде пограничного столба.
Сказочник остановился, прошептал напряжённо:
— Слышала? Кажись, собака гавкнула. Какое-то у меня херовое предчувствие.
Герда прислушалась. Всё было тихо, спокойно.
— Тебе показалось.
— Может, и показалось, но предчувствие меня ещё никогда не подводило. Будь начеку, по сторонам поглядывай.
Герда подумала, что этот совет не лучше того, что дал мэр, потому что, зайдя за проходную, она и так была как один большой натянутый нерв. Глядеть по сторонам? А она что делала? Разумеется, глядела...
Зацепила ногой мятую консервную банку, и та слегка звякнула. Сказочник тут же наградил Герду гневным взглядом, прошипел:
— Тише, мать твою!
Где-то неподалёку залаяла собака, затем ещё одна, более басовито, а потом снова наступила тишина, но Герда буквально каждой клеткой тела ощущала, что эта тишина обманчива, и псы приближаются. Тревожно стало, сердце заколотилось.
— Бежим! — скомандовал Сказочник, и рванул вперёд.
Герда помчалась следом, проклиная себя за неосторожность: не успела зайти в промзону, а уже накосячила, пихнула ногой проклятую жестянку! Вот же дура! Она услышала за спиной хриплое дыхание, которое с каждой секундой звучало всё отчётливей — собаки догоняли! Периферийным зрением увидела, как огромный пёс, похожий на сенбернара, протиснулся между листами покорёженного металла и бросился наперерез.
Сказочник шарахнулся в сторону, за несколько мгновений преодолел расстояние до башни из катушек и начал карабкаться вверх. Герда последовала его примеру, едва не взвизгнув, когда заметила бегущих со всех сторон собак. Залезла на первую катушку, на вторую, сзади клацнул зубами один из псов, в попытке схватить её за ногу. Она машинально пихнула каблуком в морду зверя, взобралась на третью ступень, на четвёртую. Сказочник уже был наверху, он вынул саблю из ножен.
— Скорее! — выкрикнул.
Куда уж скорее. Герда и так карабкалась на пределе сил, боясь оглядываться. Но вот и вершина. Сказочник протянул руку, помог завершить подъём, а затем заорал:
— Курица тупая! Я же просил не шуметь!
— Сам... тупой, — выдавила Герда. — И не кричи на меня! — её голос почти сорвался на визг.
Псов внизу было не меньше двадцати — крупные и мелкие дворняги всех мастей. Они рычали, скалились. Вожаком в стае, очевидно, являлся здоровенный сенбернар, или, точнее, какая-то помесь сенбернара и другой собаки. Зверюги бегали вокруг башни, суетились, шерсть у всех была слипшаяся от грязи, в репейниках. То один пёс запрыгивал на ступени из катушек и соскакивал, то другой. Выше третьей ступени не поднимались. Не суетился только сенбернар, он просто стоял и глядел на потенциальных жертв, которые топтались наверху возле железного щита с изображением ворона. В чёрных маслянистых глазах вожака сквозило обещание: «Скоро мы вас сожрём!»
— Твою ж, мать! — злился Сказочник. — Мы — в ловушке! Нет, ну нормально, а? И километра не протопали, а уже в такое дерьмо вляпались! Всё из-за тебя! Надо было одному идти.
Герда чувствовала себя виноватой, но выслушивать упрёки в свой адрес не собиралась.
— Замолчи! Хватит уже на меня наезжать! Лучше давай думать, что делать будем.
— Что делать? — скривился Сказочник. — Мы сейчас можем только торчать тут, ждать, и надеяться, что эти твари когда-нибудь да свалят.
Он снял рюкзак. Герда сделала тоже самое и села, прислонившись спиной к щиту.
— Хреновый у тебя план.
— Ну прости, другого у меня нет. Или ты хочешь, чтобы я спустился и начал саблей махать? Да я даже руку поднять не успею, как эти зверюги разорвут меня на сотню маленьких Сказочников.
Будто подтверждая его слова, вожак стаи оскалился, продемонстрировав жёлтые зубы. Через какое-то время псы перестали суетиться, кто-то из них разлёгся в пыли, некоторые неспешно расхаживали.
— Чёрт, ещё жара эта, — Сказочник уселся рядом с Гердой, вынул из рюкзака бутылку с водой, открутил крышку, сделал несколько глотков и передал бутылку Герде. — Давай думать, как выбраться из этой ловушки. Безвыходных ситуаций не бывает.
Герда вспомнила, что, когда случались серьёзные проблемы, отец всегда произносил эту фразу. Даже во время войны, в период эпидемий. Безвыходных ситуаций не бывает. Какие хорошие слова. Вот только после смерти отца, матери и бабушки не слишком в них верилось, хотя, порой, и очень хотелось.
Прошло больше часа. Солнце палило вовсю. Псы отошли от башни и разлеглись в тени.
— Ну что, ничего путного не придумала? — вяло спросил Сказочник. — У меня вот ни единой полезной мыслишки. Похоже, и вправду придётся спускаться и саблей махать, пока жара совсем не доконала. По крайней мере, сдохну в бою, как настоящий солдат, — он выпил ещё воды. — Надо же, войну прошёл и выжил, а теперь стану кормом для собак. Обидно, чёрт возьми. Псы сожрут меня, переварят, высрут... Нет, не буду спускаться.
Герда искоса взглянула на него.
— Быстро же ты решения меняешь. А может, всё-таки попробуем убежать? Вон там трактор какой-то, видишь?
— Ну вижу.
— На него взобраться можно. Рванём вниз, побежим со всех ног, залезем на крышу трактора и будем высматривать докуда ещё можно так добежать. Рюкзаки, правда, здесь оставить придётся, они нас замедлят.
— Не-а, не получится, — вздохнул Сказочник. — Псы догонят.
Герда сознавала, что её идея до крайности рискованная, но это хоть что-то. Сидеть на этой башне — тоже не вариант, через пару часов жара действительно доконает. А если стая вообще не уйдёт?
— Ладно, — нехотя согласился Сказочник. — Давай посидим ещё полчасика, подумаем. Если ничего путного не намышкуем, помчимся к трактору. Может всё же получится по пути парочку этих тварей зарубить, — он хмыкнул. — А я ведь всегда любил собак. У меня до войны пёсик был, забавный такой. Кинешь мячик, а он несётся за ним, тявкает. Когда я возвращался со службы, он меня в коридоре встречал, хвостиком махал... Я, когда на фронт уходил, отдал его соседке, бабушке — божьему одуванчику. А она моего пёсика сожрала в голодный год. А потом её сожрали дикие мутанты. Какой-то круговорот еды в природе получается, — вздохнул. — Вот такая вот история.
Герда поёжилась.
— Ты, Сказочник, больше мне такие истории не рассказывай. Не сейчас. И без того тошно.
Жара сменилась духотой. Небо на востоке начало темнеть, тучи неспешно, но неумолимо надвигались на промзону.
— Гроза будет, — озвучил очевидный факт Сказочник. — Если в нас молния ударит, то я не против. Смерть мгновенная, даже боли не почувствуем. Р-раз — и мы уже головёшки обугленные. Может, нас даже псы хавать не станут. Как думаешь, не станут?
Герда заскрежетала зубами, её так и подмывало пихнуть Сказочника так, чтобы тот вниз по катушкам скатился. Ещё утром он заверял, что они выживут назло мэру и советнику, а теперь трындит о мгновенной смерти. Ну уж нет, лично она умирать не собиралась, ей Кая спасать нужно! Она обязана выжить.
Вдалеке пророкотал гром. Герда встала, прикинула, что до трактора метров двадцать. Вроде бы и не далеко, но сейчас ей это расстояние казалось огромным. К тому же на пути лежали гнилые деревянные поддоны — придётся перепрыгивать. Споткнёшься — и верная смерть. Стая ошибки не простит.
— Пора, — заявила Герда, хотя всё в ней призывало посидеть ещё чуть-чуть, подумать. Но она понимала, что этот призыв проявление её страха. Надо действовать ему наперекор, иначе он ослабит, посеет такие сомнения, после которых вообще отпадёт желание хоть что-то делать — будет сидеть рядом со Сказочником и мечтать о мгновенной смерти.
Псы опять засуетились, будто почувствовали, что жертвы готовятся к побегу. Сказочник вздохнул.
— Пора так пора, — он поднялся. — Надо как-то этих тварей отвлечь, не то даже спуститься не сможем. А как отвлечь? Ага. Я бутылку с остатками воды швырну, если повезёт, они побегут смотреть, что я кинул. А мы вниз рванём. Только, когда до земли останется метра два, прыгай и чеши со всех ног, усекла?
— Усекла, — отозвалась Герда, снова ощутив прилив адреналина. Мысленно она начала повторять: «У нас всё получится! У нас всё получится!..»
Пространство темнело, делая неприглядный пейзаж ещё более мрачным. Иссиня-чёрные валы туч накатывали на промышленную зону, будто бы пожирая солнечный свет. Блеснула молния — пока слабая. За ней последовал рокот грома, словно голодный хищник прорычал.
Сказочник вынул из ножен саблю, затем взял почти пустую пластиковую бутылку, нервно облизал губы.
— Надеюсь, ты быстро бегаешь. А я вот не очень. Если на меня нападут, не останавливайся, слышишь?
— Будь уверен, не остановлюсь, — ответила Герда, желая сейчас быть хоть и жестокой, но честной. Ей надо выбраться из этой западни! Надо! Всё остальное — не так важно!
— Отлично, — резюмировал Сказочник. — Сейчас брошу бутылку, и на счёт три рвём когти.
Он резко выдохнул, снова набрал полные лёгкие воздуха и, что есть силы, швырнул бутылку в кучу металлолома. Звякнула какая-то железка. План сработал, по крайней мере первая его часть — псы, повинуясь охотничьему инстинкту, бросились на звук, даже вожак подался в ту сторону.
— Один, два!.. — выпалил Сказочник.
Раздался пронзительный свист, который сменился громком окликом:
— А-ну ко мне! Ах вы негодяи, да что же вы натворили-то? Людей наверх загнали! Бесстыжие! Ко мне! Сидеть! Сидеть, кому сказала!
Герда и Сказочник, который едва не поперхнулся перед словом «три», с изумлением глядели, как, пройдя между кубами спрессованного металлолома, на дорогу вышла крупная женщина лет пятидесяти в джинсовом комбинезоне и в соломенной шляпке, украшенной цветами. В руке она держала двустволку.
Послушавшись, несколько псов сели, остальные, видимо, были не научены команде «сидеть», но они верно расценили тон хозяйки и стушевались, притихли. Женщина погрозила пальцем вожаку.
— Плохой, Малыш! Очень плохой! Сколько раз я тебе говорила, что на людей охотиться нельзя, а только на крыс?!
Огромный пёс по кличке Малыш виновато опустил голову. Весь его вид прямо-таки говорил: «Прости, хозяйка. Я больше так не буду».
Женщина подошла к пирамиде, посмотрела наверх.
— Не бойтесь, добрые люди, спускайтесь, они вас не тронут, обещаю.
Насчёт «не тронут» у Герды были большие сомнения. Некоторые псы до сих пор поглядывали на неё и Сказочника очень даже плотоядно. Стоит напасть одному, тут же его примеру последует вся стая — звери как никак, хищники. И никакие оклики хозяйки их не остановят.
— А вы это... — замялся Сказочник, засунув саблю в ножны. — Вы не могли бы сделать так, чтобы они свалили?
— Ну разумеется! — улыбнулась незнакомка. Она была мясистая, розовощёкая, с двумя жировыми складками под подбородком. Из-под соломенной шляпки выбивались локоны цвета соломы. — Простите, что сразу этого не сделала, — повернулась к псам. — Малыш! Уводи стаю подальше отсюда! Не видишь, вы добрых людей пугаете!
Вожак гавкнул, сверкнул чёрными глазами и засеменил прочь. Собачий посыл был понят правильно — стая незамедлительно последовала за Малышом. Скоро они скрылись за грудой металла.
Герда чуть подалась к Сказочнику, шепнула:
— Может, это какая-то хитрость? Чтобы нас выманить? И откуда здесь, в промзоне, вообще взялось это чудо в шляпке?
Сказочник махнул рукой и ответил тихо:
— Де нет, всё в порядке. Чуйка мне подсказывает, что опасаться нечего. Если бы она хотела нас грохнуть, пальнула бы из ружья и мы скатились бы к её ногам дохлыми тушками. Я же тебе говорил, здесь водятся не только психопаты и злобные мутанты. Есть и нормальные. — он кивнул и объявил, повысив голос: — Мы спускаемся! И спасибо за помощь!
Женщина повесила двустволку на плечо и развела руками.
— Всегда рада помочь, хорошим людям. А то, что вы хорошие, я вижу, у меня на это дело глаз намётан.
Герда и Сказочник нацепили рюкзаки и спустились, постоянно озираясь и готовые снова рвануть вверх, если опять объявятся псы. Блеснула молния, гром прогремел через несколько секунд.
— Приветствую, молодые люди, — с радушной улыбкой сказала женщина, хотя Сказочник выглядел ненамного младше неё. — Вы ведь не местные. И позвольте спросить, как вас вообще сюда занесло? Но сначала, нам следует познакомиться. Меня зовите Цветочницей. Так Вороны прозвали. А мне нравится. Сейчас, после четырёх всадников, многие сменили имена на те, что действительно определяют человека. И, прошу, не говорите, что это клички, я этого терпеть не могу.
— Тогда меня зовите Сказочник, — кивнул Лукоев. — И я с вами, госпожа Цветочница, полностью согласен, мне не раз говорили, что моя кли... мой позывной, мне очень подходит.
Представилась и Герда, а потом рассказала о похищении Кая. Закончила вопросом:
— Вы не видали здесь мутантов с белыми волосами, бледной кожей и с глазами, как льдинки?
Цветочница задумалась.
— Хм... нет, деточка. Мне жаль, но таких не видала, — в её голосе сквозило сочувствие. — Хотя, по этой вот дороге иногда проезжает автомобиль. Я сама его не видела, но чуяла запах выхлопных газов. У меня всегда было отличное обоняние. Даже не представляю, где вы мальчонку искать будете, промышленная зона такая огромная.
— К Воронам пойдём, — ответил Сказочник. — Карл мой приятель, может, он что знает.
Герда взгянула на тёмное небо.
— Ещё раз спасибо, что спасли нас, но нам нужно спешить.
— Да вам жить что ли надоело?! — возмутилась Цветочница. — Сейчас гроза разразится, а во время грозы подземные твари с ума сходят, вылезают из канализации и нападают на всё, что движется! Вы и километра не пройдёте! Нет, нет, это исключено, я вас просто-напросто не пущу, потому что, если вы погибните, я буду корить себя до конца жизни! Переждёте непогоду у меня, а потом ступайте. А я вас, к тому же, накормлю хорошо. Вот только с утра котлетки пожарила. Надеюсь, вы крысятинкой не брезгуете? Фарш из нормальных крыс, не мутировавших.
Сказочник поскрёб ногтями щетинистый подбородок.
— Действительно, грозу лучше переждать. Да и пожрать не мешало бы, я сегодня даже не завтракал.
— Молодой человек, ну что за лексикон? — притворно рассердилась Цветочница. — Не пожрать, а поесть, покушать, — она повернулась к Герде, положила ладонь ей на плечо. — Детка, ты обязательно спасёшь своего брата, я верю в это всем сердцем, но прямо сейчас ты ничего не сможешь сделать. Пойдём, пока ливень не хлынул.
Герда вздохнула: опять задержка. А тем временем, возможно, жизнь Кая висела на волоске. Так и хотелось возразить этой приятной женщине, начать спорить, однако... та была права. Если во время грозы из канализации и вправду вылезают кровожадные твари, то двигаться сейчас дальше — это глупый риск.
— Хорошо, мы переждём у вас непогоду.
— Вот и отлично, — улыбнулась Цветочница. — Уверена, вам у меня понравится. Идёмте, тут неприметная тропка есть.
Они пробрались через груду металлолома и вышли на узкую тропинку, которая тянулась среди зарослей бурьяна. Гроза была уже совсем близко, промежутки между вспышками молний и раскатами грома сокращались, поднялся ветер.
— Вы на моих пёсиков не злитесь, — громко заговорила Цветочница. — Они почуяли, что вы не местные, вот и повели себя так агрессивно. Как определяют, кто свой, а кто чужой — ума не приложу. Местных они вообще не трогают, люди из банды Воронов их даже не боятся. А пёсики-то — мои кормильцы, можно сказать. Я однажды от мутировавших крыс щенка спасла. Он раненый был, тощий — шкура да кости. Ну я его и выходила, Малышом назвала, командам всяким обучила. Очень смышлёный пёс, порой мне кажется, умнее человека, — она рассмеялась. — Малыш вырос и начал куда-то убегать постоянно, а когда возвращался, обязательно приносил мне крысу. Обычные были крысы, пасюки. В голодный год он нам очень помог.
— Нам? — удивилась Герда. — Вы не одна живёте?
— С сыночками! — с гордостью заявила Цветочница. — Их двое у меня. Близнецы. Я их сразу после эпидемий родила. Ну не чудо ли? Им сейчас по пять годиков. Одна беда — болеют часто, постоянно простужаются, даже летом. Но это ничего, я травки лечебные выращиваю, так их и лечу. Думаю, подрастут и окрепнут. Очень на это надеюсь. А что касается Малыша... — резко вернулась она к прежней теме, — он потом как-то умудрился свою стаю собрать. Теперь они много крыс приносят, так что в мясе у нас недостатка нет. Хорошо кушаем. Я ещё и овощи кое-какие выращиваю. Сейчас попробуете, угощу вас салатиком и котлетками. Вы уж простите, что болтаю без умолку, мне ведь и поговорить особо не с кем, кроме сыночков.
Тропинка свернула, обогнув нагромождение бетонных плит, и вывела к возвышенности, на которой стояло небольшое двухэтажное здание из красного кирпича.
А то, что располагалось вокруг здания...
От такого зрелища у Сказочника отвисла челюсть. Герда задалась вопросом: не мерещится ли ей это? Она подумала, что сейчас подобного во всём мире не найдёшь. А здесь, в промзоне, на территории, которая считается жуткой и смертельно опасной, Цветочница ухитрилась создать островок настоящего Рая.
— Ну и как вам мой домик? — поинтересовалась она.
— Да быть такого не может! — восхитился Сказочник. — Я что, уснул и попал в самый прекрасный сон?
— Это просто невероятно! — поддержала его Герда. — Вы... вы очень талантливы. Создать здесь такое... невероятно!
Цветочница приложила ладонь к своей объёмной груди.
— Благодарю. Ну а теперь хватит лести, нас ждут котлетки из свежей крысятинки.