Призыватель нулевого ранга. Том 7

Глава 17

Счёт пошёл на секунды. Я специально включил внутренний таймер, и в дополнение к этому сильно ускорился. Бывали такие моменты, когда именно думать надо было быстрее, чем происходят события, несмотря на то что они ревут лавиной, грозя снести всё на своём пути.

Пузыри тоже не были статичными. Они расширялись, захватывая не только голову, но и полностью тело, поднимая его, словно в невесомости. Я махнул несколько раз мечом внутри пузыря, но это уже было бесполезно. Он только растягивался, не давая мечу выйти из него.

Так, это было плохо. Я окинул взглядом всех остальных. Это заняло у меня меньше секунды объективного времени. Но вот что я увидел: Рик, который тоже ускорился, спокойно выбрался из пузыря. Оно и понятно, они находились на разных уровнях существования. Пузырь всё-таки был материальным, а Рик — нет.

Сейчас я подумал о том, что, возможно, ему и не нужно тело. Он и так настолько крут, что дальше больше и придумать нельзя. После этого он сразу же ринулся ко мне. Также ко мне уже спешил Моур, который, как и мы с Риком, ускорился. Йонир был чуть медленнее, но на этом уровне он уже умел ускоряться. Я видел, как прогреваются его огнемёты. Он решил испарить пузырь вокруг себя.

Отлично! Мои ребята не пропадут! Элфину вообще было плевать на всю эту жижу. Он паром пробил себе выход из пузыря и, плотоядно улыбаясь, тоже кинулся ко мне. А вот с остальными членами гильдии было всё не очень хорошо.

Я быстро их оглядел и понял, что все пятеро успели набрать воздуха в грудь, но их слабые движения, для меня сильно замедленные, не приводили ни к чему. Каждый из них болтался в пузыре полупрозрачной жижи, как древний комар в куске янтаря. Только этот кусок был жидкий и сферический.

Рик подлетел ко мне и попытался что-то сделать с пузырём, но безрезультатно. Тот либо вообще не реагировал, либо моментально восстанавливался после любого воздействия. Элфин попытался прожечь дыру в моём пузыре, но у него также ничего не получилось.

И тут из огнемётов ударил Йонир. Вокруг поднялся пар. И его пузырь, нехотя, без особого энтузиазма, но всё-таки сдавался, разрушался, вытекал в пар.

Осталось около пятидесяти секунд. Я засёк минуту, потому что именно на столько времени мог задержать дыхание среднестатистический человек. Да, мы были призывателями и могли чуть больше, чем остальные, но лучше исходить из наименьшего.

Меня обожгло водяным паром Элфина, но выбраться из своего пузыря так и не смог.

«Нет! — показал я ему рукой. И связался мысленно. — Так дело не пойдёт. Нужно понять, насколько сильно эта штука растягивается».

— На самом деле, — проговорил Роб, — несмотря на то, что она достаточно эластичная, растягивается она не очень хорошо.

Сорок пять секунд до того момента, как у ребят закончится воздух.

«Моур! — рявкнул я. — Создай внутри моего пузыря столько големов, сколько сможешь».

— Зачем? — не понял Моур.

— Делай! — рявкнул я, забыв, что мои слова глушит маска, закрывающая рот.

А затем обернулся к Асакуре и посмотрел ей в глаза, в которых не было места панике, но она явно ещё не понимала, что нужно делать.

Я хотел выйти в реальное время, но знал, что тогда у меня будет всего лишь несколько мгновений, чтобы передать ей информацию, а для этого я уже должен знать, что ей передать.

Итак, Йонир, который наконец-то выбрался из своего пузыря, не мог испарить пузыри остальных. Он бы сжёг людей к чёртовой матери.

Дальше. Моур занимался сейчас моим пузырём.

Сорок секунд до того, как закончится воздух.

В любом случае, даже если получится у меня, вряд ли это удастся сделать с пузырями всех остальных.

«Думай, Гардар, думай».

Я резким движением прикоснулся к сфере и впитал её. «Думай, Гардар!» И тут, как будто озарение, пришло в мой мозг: палочники! У них у всех есть палочники. Это не просто посох, это питомец, который может подстраиваться под необходимые задачи. Он может быть и боевым шестом, и некой пробивной силой.

А это значит, что…

Я снова оглядел своих друзей. Палочники были у них у всех. И я вышел из ускорения, вернувшись в обычное время.

И теперь оно, вместо того чтобы растягивать каждую секунду в несколько раз, понеслось галопом.

Тридцать пять секунд.

Тридцать секунд.

«Асакура!» — крикнул я, пытаясь докричаться до неё через ментальную связь.

Но не напрямую, так мы ещё не связывались, а через её пета. Мы когда-то связывались каждый по отдельности с Курфом. И сейчас я попытался использовать подобный канал, чтобы докричаться до неё. Первые два раза ничего не получилось, но когда я крикнул в третий раз — «Асакура!» — она повернулась ко мне и замерла.

Двадцать пять секунд.

— Палочники! Используйте их как трубки. Выставьте за пределы пузыря.

В глазах у Асакуры загорелось понимание. Она, неловко двигаясь внутри пузыря, повернулась к остальным и показала, что нужно делать.

Пятнадцать секунд.

Я снова ушёл в быстрое время. В этот момент големы внутри моего пузыря начали множиться. Большие, маленькие, неуклюжие — это было неважно. Они распирали с собой пузырь, оставляя между собой пространство только для меня. Они раздвигали его края, натягивали плёнку и старались разорвать. Много големов со всех сторон, очень много.

И я видел, что Моур уже начал как-то ускоренно кружиться внутри своих доспехов, видимо понимая, что сила у него на исходе.

— Тяни откуда хочешь! Здесь должен быть болотник. Тяни из него! — распорядился я.

И судя по всему, Моур чётко выполнил мой приказ, потому что тут же големов стало в разы больше.

И с оглушительным хлопком пузырь лопнул, а я оказался на свободе. Примерно по пояс в зелёной жиже. Остальные же висели в своих пузырях, но теперь я видел, как они медленно, но неотвратимо вытаскивают палочников, и те протыкают шар в одном только месте, словно иголкой. Это почти не чувствовалось для внешнего натяжения, но воздух к членам гильдии начал поступать.

Отлично! Десять секунд до конца. Больше всех мешкал Кевин. Ему не привычен этот шест.

Пять секунд.

Рик бросился к нему, протянул руку и вытащил шест наружу.

Всё. Все мои ребята могут дышать. Что ж, а я свободен и готов действовать.

— Где он, Моур? — крикнул я.

— Не знаю, — ответил тот. — Я лишь почувствовал силу и забрал её часть.

— Элфин, найди мне болотника! — распорядился я.

— А зачем меня искать? — послышалось неподалёку.

И вдруг в меня полетел Элфин, откинутый кем-то невероятно сильным. Пет шипел, плескал паром, но всё равно оказался рядом со мной, едва не придавив. Но заметил в последний момент и смог изменить свою траекторию.

А перед нами возникла фигура. Вот никак иначе я это назвать не мог. Это не было монстром в моём обычном понимании. Но и не было той бесформенной жижей, с которой мы сражались вместе с Йониром. Это была болотная жижа, принявшая облик монстра.

Не знаю… У этого существа были лапы, ноги, но всё это было непропорционально. Лап было иногда шесть, потом я понял, что их восемь, затем стало пять. С ногами творилась та же ерунда. Голов, пусть их не было больше трёх, но они тоже меняли своё местоположение, размер, вид, иногда превращаясь в лапы. Всё это перетекало, переливалось, постоянно двигалось, но в то же время передо мной совершенно очевидно стояло существо, которое, кроме того, ещё и пыталось разговаривать.

Но говорило оно странно. Я понимал слова лишь потому, что в меня сыпались эмоции этой твари, а эмоции там были яростные и ненавидящие, потому что болотник недоумевал, как так: какие-то жалкие существа смогли прорвать его пузыри. Этого быть не может.

— Зачем меня искать? — повторил болотник. — Большинство существ в этом мире, да и во многих других, сделают всё, чтобы никогда не встретиться со мной. Твой краснорылый дружочек — не исключение! Демоны, — проговорил болотник. — Как приятно убить парочку на завтрак.

— Слушай, — сказал я, — а ты случайно не знаком с таким человеком, как Арнам Дэус?

— Мне плевать на всех, — проговорил болотник и занёс надо мной лапу, после чего резко опустил её. Но напоролся на меч, и его лапа из жижи отлетела прочь.

Я даже на некоторое время замер, глядя на обрубок, который потом стал обтекать, после чего просто растворился в теле болотника.

— Ха-ха-ха, — проговорил тот. — Меня нельзя убить. Я бессмертен.

И тут я увидел, что происходит у нас под ногами. Вся жижа, в которой мы стояли, и которая текла снизу вверх, втекала в тело болотника и, по сути, образовывала его, становясь его плотью. Куда девались излишки, я не знаю. Возможно, они вытекали куда-то ещё, но я видел: всё тянулось к его телу, это самое тело-то и образовывало.

— Йонир! — сказал я. — Ты говорил, что встречались с этими ребятами. Может быть, знаешь, как его убить?

Я специально говорил и вслух, и в мысленном диапазоне, чтобы меня слышали все, кто мог.

— Я тебе ещё раз говорю, тупой ты человечишка, меня нельзя убить, я бессмертен, — по телу болотника прошла рябь, и он начал двигаться.

— Да? Я много таких бессмертных видал на своём веку, — ответил я. — После встречи со мной все как-то резко стали смертными. Так что скажешь, Йонир?

Йонир покачал головой, причём именно не хвостом, а головой, что встречалось в его поведении крайне редко и говорило о том, что он очень сильно напряжён.

— Я знаю только одно, — сказал он. — Внутри у этого типа есть некое ядро.

— Как сгусток энергии у портала что ли? — спросил я.

— Можно и так сказать, — кивнул мне демон. — Только это ядро движется, постоянно находится в дрейфе по телу.

— Сам ты ядро! — пророкотал болотник и снова то ли расхохотался, то ли раскашлялся. — Это называется сердце, дурья твоя башка.

Я достал очки и попытался взглянуть внутрь болотника, но тот, кажется, понял, что я просто так не сдамся, поэтому постепенно начал поднимать уровень жижи, чтобы затопить меня. Несколько раз попытался снова взять меня в пузырь, но на этот раз я был уже готов и постоянно быстрее менял место дислокации, нежели до этого.

Теперь мне пришлось постоянно двигаться и двигаться достаточно быстро. Я снова ушёл из медленного времени. Но очки мне особо ничего не дали. Я видел всю ту же жижу и какое-то фосфоресцирующее сияние внутри болотника, но не в одном каком-то месте, а практически по всему его телу.

Болотник усилил атаку пытаясь достать меня различными отростками, и нагоняя волну сзади.

— Роб, — сказал я, — мне нужно как-то увидеть его сердце, или ядро, или что там это.

Кое-что я всё-таки видел. Смутные связи, вроде тех, что связывали Моура с его големами. Но тут все они были внутри перетекающего существа.

— Будь добр, — сказал мне Роб таким тоном, словно мы находились где-нибудь на императорском приёме, а он просил меня передать ему сахар. — Приложи, пожалуйста, свои очки ко мне.

Счёт шёл действительно на секунды. Я постоянно отскакивал от атак болотника, а затем контратаковал его, пытаясь отрубить ещё какую-нибудь конечность, несмотря на то, что они все восстанавливаются.

Делал я это просто для того, чтобы не дать ему возможности полностью перехватить инициативу. И вот поэтому я настолько резко приложил очки к жилету, что даже побоялся, разбить их. Но всё обошлось.

Несколько секунд не происходило ничего. Правой рукой с мечом я отмахивался от болотника, который то нависал надо мной, то пытался перетечь и зайти сбоку. Но я контролировал все его атаки и парировал любые ползновения.

— Я попытался улучшить твой артефакт на основании связей, которые ты увидел, чтобы попытаться разглядеть внутренние ядра, — проговорил мой защитник. — Готово, пробуй теперь.

Я поблагодарил Роба и нацепил очки.

— Что, ты говоришь, должно быть внутри? — покосился я на Йонира.

— Внутри каждого болотника, — проговорил Йонир, паля с двух огнемётов в протянувшуюся к нему конечность, — должно быть ядро, которое необходимо уничтожить.

— Так, хорошо, — сказал я. — А что, если я вижу пять ядер?

— Что? — Йонир покосился на меня, отчего едва не пропустил удар, но вовремя сориентировался и когтями практически отсёк одну из конечностей.

А я действительно видел целых пять ядер, произвольно плавающих в организме этого самого болотника. Причём одно из них сейчас проплывало в ближайшем ко мне отростке и была очень удобно расположена.

Я прыгнул и закрутился вокруг своей оси, уходя от тяжёлого удара сверху, который, возможно, мог бы меня даже оглушить. Но, избежав его, я в том же движении достал одно из ядер, разрубив его пополам.

— Пять ядер, — проговорил Йонир. — Это немыслимо.

Болотник затрясся. Я подумал, что, возможно, это не смерть, потому что четыре ядра ещё осталось, но, может быть, так проявляется у него боль. Но не тут-то было.

Оказывается, болотник трясся от хохота, а ядро, которое я рассёк, уже срасталось в его организме, стараясь отдалиться от меня как можно дальше.

— Я бессмертен, олухи, — проговорил болотник.

А я впитал сферу и, нарастив скорость, постарался отрубить ему вообще все конечности в единой атаке. Что у меня, хоть и с трудом, но получилось. В конце я сам был отброшен на десяток метров назад сильным тычком в грудь, но приземлился в жижу, поэтому даже не понёс никакого урона.

Однако все конечности болотника упали в жижу и снова впитались в него самого. Обрубки округлились, затем втянулись внутрь, а вместо них высунулись другие.

— Мне даже не щекотно, — рычал на нас болотник. — Мне просто плевать.

Пять ядер по-прежнему плавали в его организме в совершенно произвольном порядке, хотя мне показалось, что-то ядро, которое я разрубил, приблизилось к центру, не рискуя пока дрейфовать куда-то в конечности.

— Йонир, — спросил я демона, с которым мы стояли бок о бок, отбиваясь от очередной пылкой атаки, — так как завалить-то этого бессмертного?

— Всё, что знаю, я рассказал, — с сожалением проговорил Йонир. — Сам я не сталкивался с подобной тварью.

— Все ваши, кто сталкивался со мной, мертвы, — проговорил болотник и захохотал.

А мне показалось, что он слишком много смеётся и слишком пафосно разговаривает. Видимо, соскучился за годы отсутствия общения, вот и бормочет всякую ересь.

Ну, а что, со змеями, лягушками и прочей нечистью не поговоришь толком, — подумалось мне.

— Эх, Роб, — сказал я, — вот как жить-то надо. Тебе все руки обрубили, а тебе хоть бы хны.

— Это называется регенерация, — ответил мне болотник, одновременно с тем нанося мне удар сразу с четырёх сторон.

Прям как там у входа в данж, подумал я, отмахиваясь сразу от четырёх его отростков. А потом спросил напрямую:

— Это же ты нас там атаковал у входа, да?

— Конечно, — ответил болотник. — Здесь ничего не делается без моего ведома. Я бог этого мира, я его властелин. Мне подчиняется каждая клеточка здесь.

— Уже нет, — ответил я. — Мои бактерии тебе вообще никак не подчиняются.

— И мои, — буркнул Йонир, выдавая чудовищный столб огня, нацеленный прямо в одну из голов болотника. Та испарилась, но на её месте, точнее чуть левее, сразу же выросла другая.

— Да-да, — подумал я, — именно вот эта битва с гидрой мне и напомнила тот бой. Та же тактика, то же неистребимое желание нас победить и то же неприятие своей слабости.

— Слышь, Болотник, а чего ты тогда остановился-то там? — спросил я.

— Не твоё дело, — ответил он и с ещё большей яростью накинулся на меня.

— Я понял, — сказал я. — Ты осознал, что не сможешь нас победить там, поэтому решил подпустить нас поближе, чтобы просто удавить. Да ты просто трус!

— Я не трус! — прорычал болотник и прыгнул на меня всей своей тушей. Точнее, прыгнул он на то место, где я стоял за секунду до этого.

Скорость у меня была всё-таки выше, чем у него. Да и его ходы я просчитывал. Единственное, чего я не мог пока никак понять, что нужно сделать для того, чтобы убить эту тварь. Разрубленное мною ядро уже давно срослось и кружило в районе центра этой самой твари, состоящей из жижи, но более вязкой, чем та, что была у нас под ногами.

Я периодически поглядывал на членов своей гильдии. Все были живы, испуганы, с трудом дышали через свои шесты, зажимая пальцами нос, болтаясь в пузырях в нелепых позах, но всё-таки были живы. Никто не наглотался, никто не задыхался.

Это было хорошо. И болотник к ним пока тоже не лез, видимо решив оставить их на сладкое. Ну, я не стал его разочаровывать по поводу того, что он останется без десерта.

В то же время я бился, как всегда, до изнеможения, но этот бой был не очень похож на все остальные. Во-первых, сами по себе удары не несли сколько-нибудь значительного урона противнику. Они были нацелены лишь на то, чтобы затянуть бой, потянуть время.

И в тот момент, когда моя рука без устали махала мечом, мозг советуясь с Робом, а иногда посредством голоса и с другими, пытался понять, как мне победить болотника. Пару раз я пробовал ткнуть его рукояткой, но практически ничего не происходило.

То есть да, какая-то часть жижи испарялась, но вокруг этого места сразу же появлялся пузырь, который мешал распространяться эффекту дальше. Значит, так сделать было нельзя.

Затем я попытался ускориться ещё сильнее, чем до этого, и просто разрубил последовательно все ядра или сердца, которые были внутри у этого самого болотника. Не помогло. Когда я рубил последнее, первые два уже срослись. То есть это не выход.

Затем я попытался вырубить куски с этими ядрами, чтобы они оказались вне болотника. Но это тоже никак не помогло. Я видел связи, которые, несмотря на то что я вырубал сердце из тела болотника, всё равно поддерживали его жизнедеятельность без какого бы то ни было видимого ущерба.

Нет. Ну, конечно, достойный противник, ничего не могу сказать. Я понял, что начинаю уже дышать довольно-таки тяжело. Мне всё труднее было двигаться. Я не восстановился толком после предыдущего боя. Поглощал только сферы. Но сферы не могли дать того отдыха, который мне требовался.

Но ничего, пускай. Я привык драться с боссами, уставшим. Ничего, я смогу победить.

И тут я вдруг успокоился. Главное же не в этом. Спешка, какая-то суета здесь совершенно не нужны. Я смогу его победить. Причём, я был уверен, это не слишком-то сложно, но нужно понять, как именно действовать. Что именно противопоставить этой аморфной, но в то же время постоянно меняющей своё телосложение массе.

Элфин, Рик, Моур — все пытались достать его хоть как-то. Рик хотел вытянуть из него душу, но у него ничего не получилось.

Даже более того, когда Рик подлетел на непозволительно близкое расстояние, болотник смог задеть его. И Рик, кувыркаясь, как будто заправский пловец, прыгнувший с вышки, отлетел метров на тридцать и даже ударился в пузырь Лёхи.

Тот с выпученными глазами смотрел на всё происходящее. Элфин был задет до глубины души из-за того, что его в какой-то момент просто откинули, как слепого щенка. Это при том, что Элфин имел уровень не ниже пятидесятого.

Получается, что болотник был даже сильнее его. Но я снова остановил себя. Уровень в какой-то момент перестает иметь значение. Уровень — это всего лишь количество твоих сил, но иногда играет роль не количество этих самых сил, а именно точка их приложения.

Я уже знал, что в прямом противостоянии с этой вонючей пятиметровой хреновиной я не справлюсь. Просто не справлюсь. Я в какой-то момент умру от усталости, и всё. Возможно, это будет лет через десять. Но за эти десять лет я ни на йоту не подвинусь к тому, чтобы его победить, если не придумаю, как это сделать.

— Роб, — обратился я к своему защитнику, — какие есть мнения по поводу уничтожения противника?

— Ядра, — с сомнением проговорил он. — Я просто не вижу других средоточий энергии в его так называемом теле. Это просто жижа с пятью вот этими жизненными центрами.

— А думает он чем? — спросил я.

— Да тем же, чем и все, — ответил на это Йонир, хохотнул и с двух огнемётов продолжил испарять болотника. Но тот с каждой минутой всё грознее и грознее огрызался.

И вот уже Йонир несколько раз получил чувствительные тычки, а один раз даже упал навзничь. Но я не дал его накрыть волной жижи, подставив свой меч. Однако, Йонир уже сдавал. Големы Моура проходили сквозь болотника, но в то же время разлетались от любого его шлепка. На них он даже практически не обращал никакого внимания.

Думай, Макс, думай, — сказал я себе и впитал ещё одну сферу, следом за ней сразу ещё одну. — Думай, Макс, должно быть решение этой задачи.

Если смерть этого кощея в яйце… И, вспомнив древнюю сказку насчёт того, что игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце и так далее, я понял, как нужно действовать.

Я разрубил ядро, которое находилось ближе всего ко мне. Естественно, оно срослось. Я другого и не ожидал. В это время я занялся отрубанием других конечностей. Я стал скакать вокруг болотника, как кузнечик, и, несмотря на то что всегда находился в зоне его видимости, так как головы его отрастали с той стороны, где требовалось внимание, достать он меня не мог.

Да и мне было уже всё равно. Я отрубал одну конечность за другой, затем начал протыкать его тело. И вот тут, кажется, он потерял логику моих действий. Потому что ускорился, озадаченно кхекал, хмыкал, а в конце даже проговорил:

— Ты слишком жалок, чтобы быть героем.

— А кто тебе сказал, что я герой? — парировал я. — Представляешь, тебя завалит обычный бесславный бомж. Как тебе такое, болотник?

Тот почему-то не оценил мою шутку и начал двигаться к пузырям с моими друзьями. А вот этого я допустить совершенно не мог. Поэтому впитал ещё одну сферу, ускорился ровно настолько, насколько мог. Уставал я в этом режиме гораздо быстрее и сильнее, чем в обычном. Но по-другому сейчас было нельзя.

И мне приходилось впитывать сферы только для поддержания своего состояния, чтобы не рухнуть без чувств в самый ответственный момент.

Когда ядро начало потихонечку маневрировать к центру болотника, я разрубил второе, которое находилось сейчас примерно на том же месте, где и предыдущее. Оно снова срослось и стало дрейфовать к первому.

Затем я продолжил драку, постепенно наблюдая за этими самыми ядрами. Разрубил ещё одно. Болотник как-то пытался оскорблять нас, пытался расшатать шесты у моих друзей, но сейчас он был настолько занят битвой с нами, что плохо контролировал всё то, что находилось вне его тела.

Затем я разрубил третье ядро, внимательно выждав, пока оно будет находиться в нужном месте. Затем четвёртое. Потом долго не мог выбрать подходящую позицию, но мне пришлось ускориться, потому что болотник изловчился, и вдруг у Юли Кузнецовой шест, как пробка из шампанского, вылетел из пузыря. То есть он приложил все силы, чтобы выдернуть эту соломинку. Но, к счастью, Юля успела вдохнуть перед этим. И так снова — минута.

Но тут я понял, что минуту мне и не потребуется. Нужное пятое ядро заняло то место, которое мне и нужно было. Я разрубил его, а затем сразу же разрубил первое.

— Ты чего задумал? — прогрохотал болотник и вдруг остановился.

Я тоже остановился. И понял, что прямо сейчас просто упаду от усталости. Поэтому снова впитал сферу, но она не принесла практически никакого облегчения. Но дело было не в этом.

Мне нужно было секунд пять или семь, и меня вполне устраивало, что этот болотный хмырь остановился.

— Я же сказал, — ответил я, встав перед ним и пошире расставив ноги. — Я пришёл убить тебя!

Сам же в этот момент я тянул энергию со всего, до чего мог дотянуться. Я вытянул энергию изо всех сфер, которые мы набрали за время похода в этом данже. Я вытянул энергию почти изо всех петов. Не до конца, чтобы они выжили, но основательно.

Я выкачал энергию, которую нашёл в этом данже, потянул немного даже самого болотника. Но он в этот момент дёрнулся, видимо, понял, что происходит что-то не то, ему грозит какая-то опасность. Хотя он не понимал, что это за опасность, но всё равно вцепился в свои энергетические нити.

Но я понимал, что мне уже хватает.

— Ты… ты идиот, если так думаешь, — прогрохотал болотник. — Я бессмертен, я же говорил тебе!

— Ты уже мёртв, — ответил я, оттолкнулся от пола и подпрыгнул как можно выше.

Затем сосредоточил всю энергию на нижней кромке лезвия моего меча и изо всех сил ударил по ядрам, выстроившимся в столбец. Я специально загнал их в такую конструкцию, чтобы разрубить одним единым ударом.

Вспышка была яркой. Нет, не такой яркой, как тогда, когда я прорвал невидимую резину на подземном мосту. Но всё-таки достаточно яркой для того, чтобы все прикрыли глаза.

Поэтому никто и не увидел, как болотник сначала замер, а затем просто разлился зловонной жижей нам под ноги. И тут же, без единого перехода, эта жижа начала убывать. Она сливалась вниз.

В этот же момент лопнули и пузыри. Все мои друзья упали на пол, плюхнулись в оставшуюся жижу, а Юля схватилась за горло и принялась судорожно дышать. Всё-таки она не успела вдохнуть полной грудью, поэтому кислорода у неё оставалось совсем мало. Но ничего страшного — всё закончилось.

И тут вдруг на том месте, где стоял болотник, всплыла сфера, причём такая, которую я никогда раньше не видел.

— Ого, — сказали все в один голос.

Видимо, никто никогда не видел подобного.

Сфера была золотой, но цвет был не того золота, как люди привыкли видеть в ювелирных магазинах, а червонного золота, немного отдающего в красноту.

Сфера выглядела как невероятно дорогой артефакт или как что-то по-настоящему ценное, чего нельзя найти просто так, ни в одном данже, ни в лавке, ни в хранилище. Нигде.

— Роб, — спросил я, — ты можешь сказать, что это за сфера?

— Пока нет, — ответил тот, — но сила в ней потрясающая.