Призыватель нулевого ранга. Том 6

Глава 17

— Ты чего, Асакура? — раздался голос сзади. — Это же прихвостни императора!

Воительница резко повернулась, приняв боевую стойку.

— Витт? — спросила она, увидев своего коллегу по ордену демоноборцев. — Ты что здесь делаешь?

— Как что? — не понял он. — Воюю за свободу.

— За какую ещё свободу? — не поняла Асакура. — Вы видите, что вы людей вообще-то убиваете? Марка — величайший учёный. Тинто, который сейчас хрипит с разорванной глоткой, это артефактор.

Асакура хотела плюнуть на Витта и броситься к Тинто, чтобы хоть как-то остановить кровь, но понимала: в данной ситуации она ничего не сможет сделать. У неё не было возможностей использовать целительскую магию или что-либо подобное. Никаких бинтов, перевязок — ничего с собой не было. Да и не знала, как это можно наложить на шею.

В любом случае, Марк должен был сделать всё, что мог.

Но несмотря на это, Асакура повернулась к нему и спросила:

— Я могу что-нибудь сделать?

Тот и сам был ранен — из плеча у него постоянно сочилась кровь, пачкая белый халат. Но он отрицательно покачал головой, закрыл глаза другу и встал.

— Ничего уже сделать нельзя, — сказал он.

И Асакура поняла, насколько повысились ставки. Это было не просто захват резиденции с целью показать, кто круче. Убийство необходимого для империи человека. Именно с такими мыслями она повернулась обратно к Витту.

А тот всё ещё не мог понять, как ему относиться к Асакуре. Совсем недавно они вместе ходили в ультрасложный данж, где били достаточно высокоуровневых монстров. А теперь она почему-то в его глазах заботилась о преступниках — о тех, против кого они восстали.

— Витт, — сказала Асакура, — немедленно сложи оружие. Я постараюсь сделать так, чтобы тебя не казнили.

— Что? — не веря своим ушам, хмыкнул Витт. — Ты чего?

— Витт, — повторила Асакура, — я хорошо к тебе отношусь, по крайней мере, относилась до сегодняшнего дня. Пожалуйста, сложи оружие. Я потом похлопочу перед императором, чтобы тебя не казнили.

— Ты с ума сошла? — Витт буквально нагнулся к ней, приблизившись лицом к лицу. — Императору — конец! Время его власти сочтено! Не то что дни или часы — минуты, может быть даже секунды! Императору — конец!

— Да почему конец⁈ За что⁈ За что вы воюете⁈ — вскричала Асакура, чувствуя, как боль от смерти человека, которого они пусть и не очень хорошо, но знали, отдаётся внутри. Тинто был прекрасным артефактором и хорошим человеком.

— За что мы воюем? — Витт пожал плечами, с таким видом, будто не понимал, откуда она вообще выползла. — Император решил лишить нас всего, — сказал он.

— Не вас, — ответила Асакура. — Не вас. Император лишил всего предателей. Ты понимаешь, что ты сейчас воюешь на стороне предателей?

— Каких ещё предателей? — покачал головой Витт. — Предатель — это тот, кто отнимает деньги, недвижимость, лишает людей данжей и, соответственно, средств к существованию. Ты ничего, Асакура, не перепутала?

— Ничего не перепутала, — сквозь зубы проговорила воительница. — Защищайся.

И она встала в боевую стойку, направив на Витта свой шест.

Тот взял своё оружие и встал в похожую стойку, но гораздо более расслабленную.

— Ты не сможешь меня победить, — сказал он.

— Ещё как смогу, — ответила Асакура. — У меня были хорошие учителя.

И они вошли в боевое столкновение.

Бой был напряжённым. Шест бился о шест. Это было похоже на то, как бьются мечники, но при этом каждый понимал: любая ошибка может стоить жизни. Если шест попадёт по телу призывателя — даже по руке или ноге — вполне возможно, оторвёт её.

Большое значение имело, насколько пет прокачан. У Асакуры пет, он же — её шест, был прокачан на максимально возможном уровне.

По большому счёту ей требовалось всего один-два-три удара — не больше. И Витт перестал бы существовать.

Но он сражался как демон. Бил в ответ, пытался поймать её. Однажды он даже вырвал у неё прядь волос, с корнями выдернув их своим шестом. Но она даже не поморщилась.

В какой-то момент они замерли друг напротив друга — метрах в трёх.

— Арнам же сказал, что демоноборцы не будут в этом участвовать, — проговорила Асакура.

Ещё незадолго до событий один старый коллега позвонил ей и сказал, что Арнам не будет участвовать ни в чём, что направлено против короны.

— И им не советуют это делать, — проговорила Асакура.

Витт оскалился.

— Арнам уже совсем не тот, что был раньше. Либо он просто зассал. Либо ему просто на всё наплевать. Но в любом случае — он уже не тот, кем был раньше. Раньше мы под его знамёнами ходили на демонов. Мы правили этой империей. Теперь он просто чмо. Побоялся вмешиваться в это дело. А оно верное, и мы победим, потому что император и его люди нас угнетают. Они хотят у нас отнять всё.

— Ох, ты ж, грёбаный компот, — проговорила Асакура. Хотя, конечно, она сказала совсем не это — но её слова не стал бы цитировать ни один уважающий себя новостной паблик. — Как же ты плохо знаешь Арнама! — сказала она. — Ты вообще не понимаешь, о чём говоришь. Раз так — тебе ничего и не доказать.

И тут она пошла в атаку. Её шест мелькал в воздухе как спицы мчащегося колеса — что-то невообразимо быстрое.

Она смогла даже немного ускориться. Конечно, не так, как Макс Грушин — до того уровня ей было ещё далеко. Но всё равно она была быстрее Витта.

Сначала она наносила удары исключительно по его шесту, но затем начала тычками проверять готовность Витта к обороне и вскоре нащупала конкретную брешь.

Как и любой мужчина, Витт больше защищал промежность, оставляя практически без защиты свой кадык.

Асакура поняла: в прямом противостоянии сил у неё может действительно не хватить. Потому что Витт был одним из самых сильных призывателей — уступал разве что главам гильдий и нескольким другим людям. Объективно он был сильнее её. Может быть, равен в мастерстве, но в длительном противостоянии она бы ему уступила.

Тогда она пошла на хитрость. Она позволила ему ударить себя по пятке.

Удар пришёлся в каблук, но несмотря на это чуть не вывернул ногу. Она уже почти представила, как голень с мясом выворачивает из колена. Но была к этому готова.

Поэтому она резко развернулась и провела серию ударов.

Один из них был прямым ударом концом посоха в кадык Витту. А после этого она развернулась и, пока он стоял ошеломлённый, просто срубила его с ног ударом в висок.

Витт упал перед ней замертво.

Но тут на неё обрушились его питомцы.

Почему они не действовали раньше? Наверное, Витт не считал Асакуру серьёзным противником и не стал тратить на неё своих петов.

Но с ними она разобралась довольно быстро. У неё не было жалости или рефлексии к чужим питомцам. Она помнила, что говорил Макс, и сама знала: петы — всего лишь видоизменённые монстры. Да, со временем они стали служить человеку. Но если они служат одному человеку вопреки всем остальным — значит, они должны умереть. Такие не имеют права на существование.

Однако, едва она разобралась с петами, как услышала достаточно громкие аплодисменты.

Марк попытался спрятаться за её спину.

Перед ними стояли семь призывателей.

Это были не демоноборцы, но всех этих призывателей Асакура знала в лицо. Все они входили в сотню сильнейших призывателей империи — некоторые даже в мировую сотню.

Она в этот список не входила. Но сейчас, кроме неё, некому было преподать урок этим предателям.

Выскочив из кабинета вслед за телохранителями, император увидел, что коридор буквально наводнён людьми. Но пока это были просто те, кто пытался его остановить.

На его личных телохранителях была специальная магическая броня — артефакторная, естественно, запитанная на конкретных пользователей.

Дружба с лучшим артефактором империи когда-то дала свои плоды.

Всех, кто угрожал императору, нейтрализовали прямо в коридоре. Он предпочитал это слово. Да, некоторых убили. Но как оказывается, трудно смотреть на то, как твоих подданных убивают.

Пускай они взбунтовались против тебя — это же твой народ, твои люди. Это те самые, ради кого ты жертвовал часами отдыха, сна, пытался улучшить их жизнь. В ответ — что?

В ответ ты получаешь презрение и желание твоей смерти.

«Вы что? — хотелось крикнуть императору, — думаете, без меня вам будет лучше? Нет! Те, кто хочет меня сместить, сделают вашу жизнь гораздо хуже. Они будут получать с вас львиную долю доходов, а вы сами останетесь у разбитого корыта, хотя впахивать будете в три раза больше».

Но ничего этого он не сказал. Не до слов было сейчас. Сейчас нужно было спастись.

Только теперь он жёстко почувствовал: он больше не принадлежит самому себе. Он — вся страна. Он — империя. Не он ею правит — это она избрала его своим голосом.

План был прост: добраться до переговорного зала, до веранды, стоявшей на море, а дальше уходить по воде. Насколько он помнил, недалеко от этого места находилась стоянка катеров.

Самое прискорбное заключалось в том, что он не умел управлять катерами. Все те, кто был на берегу, в морской резиденции и на самих катерах, скорее всего, либо принадлежали, либо были куплены Старром.

«Ну да ничего. В конце концов, безвыходных ситуаций не бывает, — думал он. — Эх, как бы мне сейчас пригодился Макс Грушин»

Он даже усмехнулся этой мысли. Ведь, казалось бы, какая связь? Но Макс, который доводил каждое начатое дело до конца, действительно впечатлил Михаила Николаевича. И вот сейчас император, неожиданно для себя самого, задался вопросом: «А что бы сделал Макс на моём месте?»

Но Михаил Николаевич не был призывателем. У него не было питомцев. У него была только защитная оболочка — кокон, через который не могла пролететь пуля и не мог пробить клинок. А ещё — атакующий артефакт, причём с ограниченным количеством зарядов. Несколько он уже использовал на нападавших.

У телохранителей тоже была хорошая защита, но плотность атаки оказалась слишком высокой.

В коридоре им пришлось нейтрализовать пятнадцать человек. Большинство были вооружены огнестрельным оружием, но некоторые нападали с мечами, надеясь проткнуть императора.

В окружении двух телохранителей он продвигался всё дальше к веранде, пока не понял: ему осталось всего два поворота до выхода на открытую площадку. При этом ни звука моря, ни света снаружи не было. Более того, свет в коридоре начал меркнуть.

Император понял — его начинают гнать, как дичь. Сам он не любил охоту, если участвовал — то только в качестве наблюдателя. Каждый раз получал от неё крайне негативные эмоции, поэтому даже отказался от участия. Но теперь он понимал: его пытаются загнать, как дикого зверя.

Отступать от выбранного курса он не собирался. Потому что других возможностей выбраться просто не было.

На них внезапно напали с двух сторон странные твари, которые поглощали свет и при этом лупили телохранителей длинными щупальцами, усыпанными шипами.

«Это же не монстры, — думал император. — Это чьи-то петы. Кому нужны такие создания? Зачем?»

Впрочем, он сразу понял: конечно, для убийства монстров нужно нечто, что будет их превосходить. С этой точки зрения строение петов было логичным. Но какой извращённый разум призвал их? Кто дал им возможность нападать на императора, на государя? С этим придётся разобраться, если он останется в живых. Он обязательно примет такие законы, которые сильно ограничат возможности призывателей.

И тут защита одного из телохранителей не выдержала. Его насквозь проткнули щупальцем, затем пет подтянул его к себе и откусил голову.

Телохранитель даже не успел испугаться. А вот второй дрогнул, но не поддался чувству. Вместо этого он усилил натиск и начал расстреливать пета, перегораживавшего им с императором путь.

Вскоре пет сдался, и они оказались на веранде. Прямо за ней — гладь моря. Император хорошо плавал, поэтому надеялся спрыгнуть и доплыть до ближайшего катера за считанные минуты.

Но стоило им подбежать к краю, к бортику веранды, как из воды высунулась ощеренная акулья пасть.

— Не так быстро, ваше величество, — проговорил чей-то голос.

Император обернулся. Слова «ваше величество» прозвучали именно как издевательство, а не как почтенное обращение.

— Бежать вам некуда, — проговорил администратор морской резиденции, которого Михаил Николаевич знал лет пять, как минимум.

Не то чтобы он ему нравился, но свои обязанности этот человек выполнял тщательно. И вот теперь он стоял напротив императора, наведя на него какой-то артефакт.

— Бежать некуда, — повторил он. — Вы арестованы.

Самая кровавая бойня развернулась в Генштабе. Дело в том, что там работали призыватели, не входившие ни в какие гильдии. Причём это были достаточно сильные призыватели, хорошо понимавшие военное дело. С помощью них проводились некоторые специальные операции и прочие секретные задания.

И вот в Генеральный штаб нагрянула одна из гильдий — практически в полном составе. Завязалась настоящая бойня. Петы рвали друг друга. Люди вцеплялись друг другу в горло, выдавливали глаза. Начальника штаба распяли прямо на стене его кабинета — вниз головой, прибив огромными шипами к стене, после чего выпустили ему кровь из глаз и из горла.

Но перед этим он успел отдать приказ: министр обороны уволен, а армия должна сражаться до последнего солдата за императора. К сожалению, этот приказ не успели передать — потому что было некому. Пришедшие призыватели буквально сметали с лица земли тех, кто служил в Генеральном штабе.

Кровь залила не только полы коридоров, но и стены, и потолки. Вокруг висела слизь от петов, их кровь, их кишки. В какой-то момент Генеральный штаб превратился в мрачный дом из фильма ужасов.

Несмотря на то что защищали его достаточно сильные призыватели, их численности просто не хватило, чтобы противостоять атакующим.

Так пал Генеральный штаб империи.

Асакура поняла, что с палочником и штормовиком, который принёс её сюда, она не сможет победить этих семерых.

Ей срочно нужны были ещё петы.

Тогда, в какой-то момент, в ярости своей воинственной души, она решила: она сама станет петом.

Она поставила палочника, разломав асфальт под ногами и вдавив его на добрых метр вниз. Затем схватилась руками и, совершив невероятный кульбит, ногами пробежалась по лицам собравшихся призывателей.

Такого они явно не ожидали. Поэтому двое выбыли из боя практически сразу, хотя и успели направить своих петов.

А Асакура билась словно дикая кошка, защищающая своих котят. Она понимала: от успеха её миссии зависит жизнь императора.

«Если он ещё жив», — сказал несколько минут назад Марк Евгеньевич.

Но нет — она не чувствовала, что он жив.

Она должна ему помочь — сейчас или никогда.

И тут она вспомнила Макса, который всегда доводил дело до конца. «Я должна быть похожей на него», — подумала Асакура. «Должна уничтожить этих призывателей и защитить императора. Должна».

С этими мыслями она проломила череп ещё одному призывателю, а затем раскрошила его пета — того, что был похож на дикую рысь.

Но этого было мало. Её атаковали со всех сторон, и она точно не смогла бы выстоять против остальных.

Тогда она поняла: ей нужно немедленно призвать нового пета. А возможно — даже не одного.

Самым убойным считался летающий скат типа Курфа. Но была одна проблема.

Дело в том, что призвание петов обычно происходило в спокойной обстановке, когда призыватель полностью сосредотачивался на том, кого бы он хотел призвать, и каким петом хотел бы обладать. И тогда появлялся пет, максимально соответствующий запросу.

Но если призыватель в этот момент отвлекался — могло случиться всякое. Мог появиться просто кусок слизи, или вообще никто не появится.

А у Асакуры, которая в этот момент двигала руками и ногами с поразительной скоростью, дралась посохом, запустила ураган (пусть и быстро нейтрализованный), выбора не было.

Ей нужно было призвать пета — прямо сейчас.

И вот всю свою ярость, всё своё негодование по поводу происходящего, всё невероятное чувство справедливости она отправила в один единственный запрос:

— Мне нужен пет. Летающий. Скат. Как можно более убойный.

То, что откликнулось на её призыв, было больше похоже не на ската, а на летающего кита. По крайней мере пет, вдруг заслонивший солнце на небесах, был невероятно огромным. Но при этом он оказался подвижным, поворотливым. У него было множество суставов, которые двигались, направляя силу ударов.

Из семи призывателей один был убит напрочь, ещё один никак не мог прийти в себя.

Пятеро оставшихся призывателей окружили Асакуру со всех сторон. Им помогали ещё пятнадцать-шестнадцать петов.

Асакуру уже несколько раз достали. Из скулы, из бицепса, из бедра сочилась кровь. Но воительница не обращала на это внимания.

Какое значение имела эта кровь из тела? Сейчас она ничего не значила. Значение имело только одно: Асакура может и продолжает сражаться. Она будет делать это до последнего вздоха, до последней капли крови.

Правда, когда она увидела создание, закрывшее солнце над головой, она поняла: возможно, проливать эту последнюю каплю и не придётся.

— Дави их, Курф! — произнесла она. — Дави, гадов!

И пет бросился уничтожать других петов. Людей он не трогал.

Асакура не могла переступить через себя и допустить, чтобы пет убивал людей. Поэтому с призывателями она разбиралась сама. Буквально скручивала им головы, протыкала каблуком глаза.

Меньше чем за десять минут всё было кончено. Вокруг неё лежало восемь трупов, включая Витта.

Тинто она не могла считать трупом — он был невинно погибшим. Марк же, держась за небольшое деревце чуть в стороне, отчаянно блевал.

— Спрячься куда-нибудь, — сказала ему Асакура.

А затем крикнула питомцу:

— Курф, надо найти императора и защитить его!

Но пет не успел даже определить нужное направление, как на него внезапно набросили металлическую сетку, прижав к земле.

Асакура обернулась в ту сторону, откуда прилетела сетка, и увидела два тяжёлых танка, которые двигались прямо на них. Танки были снаряжены самым настоящим магическим оружием.

Против такого мало какие петы, да и мало какие монстры могли устоять.

Но её пет начал довольно бойко рвать металлическую сеть.

— Задержи их, Курф! — попросила Асакура.

Она не знала, почему дала новому питомцу имя своего старого любимца, но почему-то ей показалось, что это именно он — просто сменивший внешность, ставший сильнее, больше, убойнее.

За двумя первыми танками показались ещё пять.

— Убей их всех, Курф! — сказала Асакура и побежала в сторону открытой веранды, где явно происходило что-то важное.

Она сразу заметила в воде за верандой нескольких петов, которые не давали императору прыгнуть в море. Причём император был уже совсем один. Последнего его телохранителя убили — его тело лежало совсем рядом.

Асакура набрала максимально возможную для себя скорость и буквально разметала тех, кто окружил императора, грозя ему оружием.

Она встала перед Михаилом Николаевичем и приняла боевую стойку.

— Прежде чем вы коснётесь нашего государя, — проговорила она спокойно, — вам придётся иметь дело со мной.

В этот момент дверь на веранду распахнулась, и вышел сам бывший помощник императора.

Эдвин Старр

— Хм, — сказал он. — Но Михаил Николаевич больше не ваш государь, барышня. Он низложен. У нас теперь новый государь. Ура новому императору!

— Заткнись, — рявкнула Асакура. — Заткни свою пасть! И пока не сдох — дай приказ своим людям отступить!

Эдвин рассмеялся.

— Ты смешная тётка, — сказал он. — На твоей могиле я так и напишу: «Смешная тётка с палкой». Пойдёт?

Его глаза вдруг стали холодными и колючими.

— Я не собираюсь больше играть в эту идиотскую игру, — заявил он. — Взять её!

Асакура снова начала орудовать посохом и успела задеть троих.

Вдалеке она слышала рёв Курфа — кажется, его начали одолевать.

Но на них вдруг выскочила неизвестная Асакуре тварь, состоящая почти полностью из челюстей. Всё остальное тело казалось аморфным — оно перекатывалось, не содержало ни костей, ни суставов. Оно было бесформенным, но при этом принимало самые невероятные позы.

И вот эта тварь кинулась на Асакуру и сожрала палочника, оставив воительницу без оружия.

— Прошу любить и жаловать, — проговорил Стар, указывая на аморфное существо, которое только что поглотило посох Асакуры. Теперь оно стояло прямо перед ней, готовое заглотить и саму воительницу.

— Это Убийца петов, — проговорил Эдвин Старр. — Наша самая последняя разработка, так сказать. Хотя, конечно, тут что-то есть и от биологии.

— Убери свою шавку, — проговорила Асакура. Несмотря на то, что оружия в её руках уже не было, она по-прежнему сохраняла боевую стойку.

Но вдруг она почувствовала, как на её здоровое плечо легла ладонь человека сзади.

— Уважаемая Асакура, — проговорил император, — не гоже мужчине прикрываться женщинами. Уж простите меня. Вы, конечно, воительница, но всё-таки я мужчина и привык держать ответ сам. Разрешите, пожалуйста.

Он аккуратно задвинул её за себя и сам вышел вперёд, представ перед бывшим помощником.

— Ну что же, Эдвин, — сказал он, — давайте уж выясним, насколько далеко вы готовы зайти.

— Вы не поверите, — ответил Старр, — я могу зайти невероятно далеко. Вот эта тварюшка, которая слушается меня, как родного отца, жрёт не только петов. Представьте себе — с одинаковым удовольствием она жрёт монстров, людей, даже самолёты. Она вообще всех может сожрать — и всё.

— Зачем вам это, Старр? — проговорил император.

Асакура подумала, что бывший помощник не станет отвечать — просто потому, что Михаил Николаевич явно тянул время, и стоило бы насторожиться. Но при этом Старр не видел в нём угрозы.

Он уже, видимо, знал, что дворец и Генштаб пали. Он знал, что последняя линия обороны — здесь, в морской резиденции. И он видел самого императора, которого защищала одна сильная, но всё же женщина-призыватель, у которой не осталось петов.

И эту женщину император задвинул себе за спину.

Что могло пойти не так?

— Ты до сих пор не понял, чего мне нужно было? — проговорил Старр.

— Честно говоря, нет, — покачал головой император. При этом у него был такой вид, словно он беседовал со своим оппонентом где-нибудь в шикарном ресторане, держа в руке бокал вина.

Ни один мускул не дрогнул на его лице. Даже зная, что эти минуты могут быть его последними, он не собирался ни молить о пощаде, ни сдаваться. Он будет императором до конца. До последнего вздоха. Асакура поняла: это был великий человек.

— Ты так ничего и не понял, — с издёвкой проговорил Старр. — Тоже мне, император. Государь целой страны. Нет, всё-таки не по тебе эта ноша.

— Что же? — спросил Михаил Николаевич. — Банально ради власти? Ради обычной власти, которая и так была у тебя. Вот ради неё ты всё это затеял. Я честно не понимаю. Но, с другой стороны, душевнобольных сложно понять.

— Да я тебе… — прорычал Старр.

Убийца петов дернулся вперёд на полметра, но замер — будто им управляли дистанционно.

— Ты не понимаешь, — проговорил бывший помощник. — У меня была лишь иллюзия власти. Её мираж. Ничего реального в моих руках не было. Я создал империю внутри твоей империи. И ты видишь, насколько она эффективнее того, что делал ты. Теперь ты можешь любоваться настоящей империей. Люди…

— Никакой империи у тебя нет, — ответил император. — Даже если ты убьёшь меня — тебя убьют очень и очень быстро вслед за мной. Жаль, что ты этого не осознаёшь. Но пойми одну простую вещь: государство покатится вниз без жёсткой власти. Мне очень жаль страну, потому что её захлестнут межусобицы, начнутся гражданские войны, и нам снова придётся обгорать в горниле противостояния. Но мы справимся. Наш народ очень сильный. И в конце концов он снова выберет себе лидера. И лидером этим будешь не ты, Старр. Не твои потомки. Возможно, даже не мои потомки. Но это будет достойный человек. Например, такой, как…

— Молчать! — прорычал Старр. — Я не собираюсь становиться императором. Императором будет твой сын. Всё равно, — добавил он. — Не важно, что ты думаешь. Я слишком долго тебя слушаю. Игра окончена. Гейм овер, как говорят у меня на родине.

Он занёс руку, будто собирался отдать какой-то приказ.

Асакура решила, что убийца петов подчиняется именно движению этой руки. Но в этот момент рука замерла. А сзади, со стороны моря, послышалось какое-то шипение.

На несколько мгновений все забыли о том, что происходило на веранде, и посмотрели туда — на море.

Оно уже не просто шипело. Оно бурлило, словно закипая.

И вдруг из этих самых бурлящих глубин моря вылетела акула — та самая акула, тот самый пет, который угрожал императору, не давая ему прыгнуть в воду. Этот пет со всего размаху шлёпнулся прямо к ногам Старра.

А следом прямо на его белоснежный костюм посыпались ошмётки второго пета, который до этого караулил в море.