Призрак войны

3

Я как можно быстрее начал снимать подлесок и убирать древесину, чтобы спасатели могли добраться до полицейских и террористов из ПЭФ. В последнем случае, они, скорее всего, по-лучат только образцы ДНК, поскольку дерево раздавило грузовой ховер в лепешку и придало всем бывшим в нем желеобразность. От парня, таскавшего ранцевый заряд, остались только пар и разбросанные конечности.

Рейс выбрался из кустов и выглядел так, как будто его пропустили через измельчитель древесины. Он был в ярости, конечно, и начал орать на меня насчет уничтожения вещественных доказательств. Я просто отключил внешние приемники и продолжил уборку местности, поэтому, когда Бодрячка прибыла с медиками, они смогли добраться до раненых и увезти их.

Увы, Рейса они с собой не увезли. Когда на место событий прибыл Гектор, Рейс прожужжал ему все уши и явно не собирался этим ограничиваться. Гектор слушал и успокаивал его – или мне так показалось по его жестам – но при этом бросал в мою сторону взгляды, способные прожечь бронеплиту. У меня начало складываться впечатление, что пройдет еще немало времени, прежде чем мне удастся выцыганить у него хоть один рулет.

В середине дня меня вызвали на ковер. Гектор приказал мне оставить «Марию» в лагере и Бодрячка подбросила меня до нашего барака. Она скосила на меня свои голубые глаза.

– У тебя серьезные проблемы, Сэм. Рейс утверждает, что ты один из них и деревья ты по-валил затем, чтобы предотвратить погоню.

– Ты в это веришь, Бодрячка? – Я позволил злости прорваться в моём голосе в полную силу.

– Эй, Сэм, мы же друзья, ты не забыл?

– Тогда, черт возьми, не суй свой нос не в своё дело.

Она поглядела на меня уже жестче.

– Ты хочешь сказать, что это правда?

– Забудь.

Бодрячка остановила ховер и ткнула меня кулаком в плечо.

– Слушай, я всегда думала, что ты не такой как другие. Я подумала, что всё это сегодняшнее геройство под крутого парня было действительно чем-то необычным и героическим. Да я знаю, что так и есть. Ты там не обязан был ничего делать, но ты сделал. А теперь ты не хочешь об этом говорить? Что случилось?

Мои ноздри раздувались.

– Случилось так, что ты меня совсем не знаешь, Бодрячка. Сколько я здесь был, десять недель? Конечно, мы сдружились, вместе проводили время, но то, что тебе кажется героизмом – совсем не то. Всё, что я хотел – чтобы меня оставили в покое, и я думал, у меня получилось.

А теперь – это. Просто катастрофа.

Она заколебалась.

– В чем дело, Сэм? Ты можешь мне доверять. У тебя проблемы с законом и ты боишься, что Рейс их раскопает или как?

– Давай остановимся на «или как», хорошо? – Я позволил моему голосу немного смягчиться. – Все это произошло из-за моих глупостей прошлым вечером. И пострадали люди. Просто не встревай.

Явно уязвленная Бодрячка кивнула и снова завела ховер. Оставшуюся часть пути с горы мы проделали в полном молчании. Она ссадила меня и повернула назад. Когда я добрался до своей конуры, мне сообщили о требовании прибыть в полицейское управление в Овертоне сразу по-сле того, как я приму душ и переоденусь.

Я задержался в душе. Я смывал глубоко въевшуюся грязь и от души жалел, что вода не может вымыть из мозгов образ полицейской, катящейся сквозь облако сосновых иголок. Я знал, что она была уже мертва, когда её отбросило. Санитары это подтвердили, но когда люди по-падают под удар тяжелого вооружения, им не всегда так везет.

Горячая вода в итоге закончилась, поэтому я вытерся, нашёл чистые джинсы и надел бы рубашку, в которой я был прошлым вечером, но Борис взял да и залил её своей кровью. У меня была другая чистая рубашка, которую я берег для особых случаев, и мне не хотелось её одевать, но выбора на самом деле не было. Выглядел я недурно, но решил не бриться, специально, чтобы Рейс не возомнил, будто мне вздумалось продемонстрировать ему свое уважение.

Позже я пришел к выводу, что совершил ошибку, не выглядев на все сто. К тому времени, как я закончил с душем, Рейс уже прислал за мной полицейскую машину. Сидя на заднем сидении, я выглядел как уголовник, которого забирали за какое-то совершенно кошмарное преступление. Я читал это в глазах окружающих, даже в глазах Бодрячки. Это ранило, но что ж я мог поделать.

Водитель был неразговорчив, это меня устраивало. Чуть больше чем через час мы прибы-ли в Овертон, самый крупный город в округе – прославлявшийся как «Жемчужина Юга» в рекламе, стремившейся заманить людей смотреть девственные леса, вроде того, что я валил.

Овертон не был очень уж высотным городом – я, правда не знаю, как он назывался, когда ещё принадлежал Синдикату – за исключением центральной улицы, дома которой сооружены из бетона и стали, большая часть города была довольно низкой и гармонировала с холмами и долинами, на которых он раскинулся.

Главное управление полиции представляло собой большое массивное здание поблизости от космопорта. Меня провели по лестнице и сразу же отправили лифтом на четвертый этаж. Во-дитель сдал меня какой-то женщине, по всей видимости, глухой. Она так и не расслышала мою просьбу принести воды. Она отвела меня в комнату для допросов и усадила на стул. Секунду она раздумывала, не приковать ли меня, но решила обойтись.

Как и полагается приличным комнатам для допросов, эта была оборудована очень хорошо.

Освещена она была одним очень сильным источником света, который скрывал стены в тени.

Дальняя стена представляла собой зеркало, прозрачное с обратной стороны, но я не видел своего отражения, поскольку сидел на твердом металлическом стуле в центре комнаты. Я мог бы подойти к зеркалу и оглядеть себя, но они бы подумали, что я туп до мозга костей. Такое предположение с их стороны можно было бы посчитать забавным, но это только сделало бы все неприятное испытание еще более неприятным.

Позади меня открылась дверь и в комнату большими шагами ворвался Рейс, с видом, как будто он сам Девлин Стоун. Он был весьма тучен, что делало его в нелепых бриджах и двуцветной рубашке ещё более смешным, чем в изорванном колючками, клочьями свисавшем с него комбинезоне, в котором я видел его в последний раз. Я заметил под его одеждой выпуклости бесчисленных повязок, но он мужественно оставил на лице открытыми две царапины. Я абсолютно уверен, что на какой-нибудь пресс-конференции командующий будет отмахиваться от них, как от совершенно незначительных вещей, а средства массовой информации будут воспевать его отвагу.

Он одарил меня настолько жестким взглядом, насколько смог изобразить своими поросячьими глазками.

– Ты явно думал, что сможешь меня одурачить, не так ли? Сможешь сделать все так, будто ты пытался помочь, а на самом деле дашь им сбежать. Ты помешал моим людям схватить твоих сообщников!

Я нахмурил брови.

– Так все будет выглядеть в ваших мемуарах?

– Да, Сэм Донелли, если, конечно, это твоё настоящее имя. – Он нагрузил последнюю сентенцию немалым весом, намекая, что, дескать, единственным моим путем к спасению было полное раскаяние, ибо ясно – ему известно совершенно всё. – Тебе это так с рук не сойдет.

– Не сойдет с рук что? – спросил я, довольно резко выпрямившись на стуле. – Я был там, кто-то пытался взорвать мой мех, а вы завели своих людей в засаду и выдали их своими разговорами. Я сделал все, чтобы ваши люди не пострадали и укокошил больше террористов, чем все вы на протяжении всей операции.

Рейс фыркнул и начал вышагивать взад-вперед перед зеркалом, судя по всему, выделываясь перед какими-то зрителями.

– Мы все проверяем, Донелли, все. Мы уже знаем, что прошлым вечером ты имел встречу в людьми из СЛИВа.

– Ну да, я вырубил одну.

– Не думай, что твои хулиганские выходки остались незамеченными! Ты также напал тем вечером на своего сотрудника и ему потребовалась госпитализация. – Он заложил руки за спину – это потребовало немного усилий, но ему удалось. – У тебя дурная репутация, Донелли, и мы не будем терпеть в нашем округе людей вроде тебя.

– Да, и именно поэтому людям вроде меня это место по вкусу. Нет конкуренции. – Я со своей стороны тоже пробуравил его пронизывающим взглядом. – Знаете, что мне не нравится в вас?

Вы некомпетентны, и вы не хотите это понять, но достаточно харизматичны, чтобы порядочные люди вокруг вас верили в то, что вы говорите сами о себе. Вы угробили своих собственных людей и теперь пытаетесь свалить все на меня.

– О, так вот в чем, оказывается, дело! – Рейс начал хихикать, сотрясаясь от пупка до челюсти и обратно. – Все это было заговором ПЭФ с целью дискредитировать и снять меня с моего по-ста. Не выйдет, мистер, совсем не выйдет!

Его лицо становилось багровым и в уголках рта начали собираться белые пятнышки слюны. В поле моего зрения появилась его рука, пальцем которой он намеревался в меня ткнуть. Я был убежден, что следующий тычок будет исполнен целым кулаком пальцев и, хотя я славно забавлялся, сомневаться в том, что такой удар заставит мои зубы издать энергичный треск, не приходилось.

Вот в этот момент она и появилась.

Я услышал, как открылась дверь и выражение лица Рейса в наносекунду переменилось от ярости к благожелательности. Он выпрямился и расплылся в улыбке.

– Миледи, я думал…

Она заговорила прежде, чем я смог её увидеть, поскольку командующий Пухлый блокировал мне отражение в зеркале, но голос, по сравнению с его скрежещущей яростью, казался холодным и успокаивающим.

– Ваша методика допроса очень поучительна, командующий, и я всего лишь хотела сделать ответный жест, показав несколько приемов, которые мы используем на Терре.

Слово «Терра» заледенило кровь в моих жилах. Единственные люди, которые прибывают в такую дыру как Хелен – это люди Республики, следовательно, за мной находилась республиканский рыцарь, о которой толковал Лири. Её вмешательство означало, что дело было очень серьёзно, и куда выше уровня Рейса.

Она прошла мимо меня и как бы мимоходом бросила мне на колени бутылку с холодной водой. Этого я не ожидал и был вынужден дёрнуться, чтоб поймать бутылку до того, как она упала на пол. Бутылку я поймал и прижал её сзади к шеё, посмотрев на вошедшую. Для того, чтобы это сделать нужно было сильно задрать голову, но оно того стоило.

Вы уже поняли, что она была высокой, и можете добавить к тому тот факт, что она была стройной. Вдобавок к тому красивые плечи, сходившиеся к узкой талии и по-настоящему длинные ноги, которые не скрывали её высокие, до колен, сапоги. Ей такие сапоги шли куда больше, чем Рейсу. Остальная её одежда, начиная от черной кожаной юбки и заканчивая голубой блузкой и черным жакетом, выглядели достаточно элегантно, чтобы отстоять на световые годы от суровой реальности, называвшейся Хелен.

Её изящное телосложение, в сочетании с прямыми черными волосами и изумрудного цвета глазами, заставляли верить в сверхъестественное. Она двигалась легко, почти небрежно, но я мог прочитать в её шагах целеустремленность. Она бросила мне бутылку на колени очень небрежным движением, но я знал, что это была проверка.

Я улыбнулся:

– Я просил воды. Откуда вы узнали?

Она улыбнулась в ответ и я почувствовал, как начал подтаивать лёд моей души.

– Я знаю таких как вы, мистер Донелли.

– Вы можете называть меня Сэм.

– Итак, мистер Донелли, моё имя – Джанелла Лейквуд.

Рейс перебил её.

– Это леди Джанелла Лейквуд. Рыцарь Республики.

– Неужели? – я криво усмехнулся ему. – Однажды прекрасная леди-рыцарь жила…

Оплеуха, которую мне отвесил командующий полицией, развернула мою голову.

– Да как ты смеешь разговаривать с ней подобным образом?

Лейквуд подняла руку.

– Командующий, прошу вас. Мистер Донелли никогда бы не закончил этот похабный лимерик, правда ведь, мистер Донелли?

– Чья улыбка очень холодной была…

Вторая зуботычина приложила к моей щеке достаточно силы, чтобы я поранился во внутренней поверхности рта и почувствовал привкус крови. Я сплюнул на пол.

– Хотите послушать дальше? Я сочинил разные окончания.

Лейквуд вскинула подбородок и начала сверлить меня зелеными глазами.

– Возможно, я в вас ошиблась, мистер Донелли.

– Так выходит, вы все-таки не знаете таких как я?

– О, знаю и знаю очень хорошо. Такие как вы очень плохо заканчивают, очень плохо. – Её голос стал хрипловатым и, если бы не тон, я был бы согласен слушать её часами. – Вы должны принять решение, мистер Донелли. Один вариант – вы можете помочь нам, а мы можем помочь вам. Другой вариант – мы станем врагами и будем вынуждены уничтожить вас.

Рейс ударил кулаком в свою пухлую ладошку, подчеркнув этот момент.

Я потрогал щёку изнутри языком.

– Рейс все неправильно понял. Я не имею ничего общего ни с ПЭФ, ни со СЛИВом.

Она покачала головой.

– Прошлой ночью ваши сообщники из СЛИВ вошли в бар, где были намерены передать вам данные в виде информационных дисков, но вы затеяли драку, дав им возможность уйти.

– Это его версия, но это неправда.

– Почему бы вам тогда не сказать мне правду, правду, в которой есть смысл?

Я моргнул, глядя на неё.

– Есть смысл? Вы что, хотите сказать, что верите в историю Рейса – в то, что я помогал ПЭФ там, на горе?

– Эта версия логична, мистер Донелли. Вы с ними заодно. Вы выводите из строя одного из своих коллег, тем самым смешав график рабочих смен и гарантировав, что вы будете один.

ПЭФ появляется и взрывает ваш мех и препятствует работам АРА по лесозаготовке. Вы продолжаете передавать ПЭФ информацию и никто не поверит, что вы – их человек, поскольку вы атаковали одного из их бойцов. Сколько они вам платят?

– А вы разве не знаете? ПЭФ борется за права крапчатых лемуров. Свободу нашим маленьким мохнатым братьям! – я отсалютовал им бутылкой и успел вовремя отдернуть руку, не дав Рейсу выбить её у меня. Я презрительно фыркнул и вдруг меня внезапно осенило насчет некоторых вещей. – О, это что-то! Вы просто невероятные кадры. Оба.

Она покачала головой:

– Пожалуйста, мистер Донелли, просветите меня.

Мои глаза сузились.

– Ваши шпионы копают не в том направлении, миледи. Если бы у вас не было человека среди нападавших, командующий Доверчивость никак не мог успеть выдвинуть своих людей для захвата террористов ПЭФ. И, более того, поскольку я только этим утром получил новое назначение, и вступление в силу судебного запрета было отложено тоже только утром… ну, да, это просто грандиозно! Информатор полиции слил Рейсу информацию о моей драке с одной из теток СЛИВа и о том, что ПЭФ поклялась отомстить. Рейс звонит судье, добивается продления, затем кто-то, возможно вы, миледи, потому что у Рейса не хватит для этого влияния, звонит в АРА и делает так, чтобы я получил это назначение. Вы меня использовали как наживку!

Рейс начал смеяться с показным превосходством, говорившим в пользу моей теории, но Лейквуд оборвала его прежде, чем он смог, раздувшись от важности, выболтать мне все детали.

– Интересная теория, мистер Донелли. Вы умеете быстро соображать. Достаточно быстро, чтобы придумать ещё десяток историй о том, как все могло быть. Тем не менее, факт гибели людей и то, что именно ваши действия воспрепятствовали командующему Рейсу задержать подозреваемых, остается неизменным. Более того, вы вторглись на место преступления и уничтожили улики.

Я прижал бутылку к щеке.

– Достаточно улик, чтобы вы не могли меня ни в чем обвинить, верно?

Она колебалась достаточно долго, чтобы мне стало ясно, что я разгадал её блеф.

Рейс, не обескураженный очевидным, фыркнул.

– О, у нас более чем достаточно, чтобы засадить тебя надолго, Донелли, и причем в такую дыру, что солнце ты будешь видеть только в полдень. – Он бы и дальше продолжал, но кто-то постучал в дверь и он отправился открывать.

Я посмотрел на неё.

– Вы и дальше хотите упираться или вы сейчас отступите, чтобы не выглядеть глупо?

– Верите вы мне или нет, мистер Донелли, но я хочу помочь вам.

– Вот так-так, это первый раз, когда подобное говорят наживке на крючке.

В её голосе послышался намёк на сочувствие.

– Мистер Донелли, если вы будете сотрудничать, все может обернуться для вас неплохо…

– Да? Подберете другую ударную группу, под которую меня бросите? К дьяволу и вас и этого вашего кашалота. Предъявите мне обвинения или отпустите домой.

Рейс снова захихикал. Он полагал это хихиканье смехом очевидного превосходства с контрапунктом злорадства. Звучало как страдающая астмой жаба во время течки.

– О, ты свободен, Донелли, но не убегай далеко.

– Я просто вернусь на работу.

– Нет, не вернешься. – Рейс появился в моём поле зрения, держа в руке небольшой наладонный компьютер. – Пришло сообщение для тебя от руководства АРА. То, что ты подверг мех опасности в том инциденте, противоречит политике компании. Все бумаги уже оформлены и подписаны. Ты уволен.

Холодок пробежал по моей коже.

– Твоя работа, так ведь, ублюдок! Сделал из меня наживку. Все пошло плохо и ты пытаешься сделать из меня козла отпущения, а теперь ты сделал так, чтоб меня уволили. Ты больной человек, Рейс.

– Может и так, но, по крайней мере, у меня есть работа.

Я встал на ноги, отодвинув стул назад. Я сжал левый кулак, намереваясь выбить его плоскую морду из затылка, но Лейквуд схватила моё запястье.

– Вы уверены, что вы действительно хотите это сделать?

– Да, уверен, да я хочу это сделать. – Я действительно хотел, но после того, как она освободила мою руку, я опустил кулак. – Но я не буду. Я не доставлю ему такого удовольствия.

Она кинула пристальный взгляд на Рейса и обратно. Понизила голос.

– Мне жаль, что он так поступил.

– Да неужели? – фыркнул я. – Коль скоро вы играете в его игры – вы лжете. Говорят, миледи, что шакалы держатся шакалов. Если бы я был на вашем месте, я бы не стал находиться в его обществе.

– Этого принципа вам следует придерживаться, мистер Донелли. Не наделайте глупостей.

– Как будто вы считаете, что я способен на что-то кроме глупостей. – Я бросил воду ей обратно. – Спасибо, но не надо, благодарю. Я не хочу, чтобы вам казалось, будто вы сделали мне какое-то одолжение.