Призрак войны

28

Хотя как предполагалось, празднество на курорте должно было продлиться до двенадцати, я решил присоединиться к Бьянке и Квому, отбывавшими последним автобусом в десять. Ряд людей, которых я обобрал, спрашивали, будет ли у них возможность отыграться, но я видел, что на самом деле они не хотели бы увидеть меня за карточным столом. Меня это устраивало, поскольку я уже нанес немного больший урон, чем предполагал, а моя встреча с Эмблином ясно показала, что я – его наёмник. Хотя он со своей высоты оценил мои способности, в его организации могла быть только одна большая шишка и этой шишкой был он.

А работал он на таком уровне, что по сравнению с ним я выглядел таким же волкодавом, как Крошка – по сравнению со мной.

Я был доволен возможностью убраться пораньше, раз уж я привлек куда больше внимания, чем намеревался. Люди стали узнавать меня и знали моё имя, и вовсе не из-за пожертвований фонду. Все только и делали, что рассказывали историю о том, как компания «Покерный экспресс Брэндона и Тейта Лтд.» сошла с магнитных рельс и потерпела крушение на станции Полмиллиона. Чем продолжать отираться на виду и давать людям возможность составить обо мне своё мнение, было лучше исчезнуть.

На станции в Контрессе Квом исполнился решимости не сдавать Крошку в багаж. Бьянка стала ему помогать и взяла собаку на руки, а Квом стал бороться с огромной корзиной продуктов. Кондуктор узнал Бьянку и позволил ей пронести на ховер собачку, тогда как все прочие домашние животные были безжалостно отправлены в багажный отсек.

Квом занял сиденье в хвосте, а мы реквизировали места на ряд впереди. Крошка, сидевший рядом со своим хозяином, рычал на всех пытавшихся воспользоваться туалетом, так что мы получили достаточное уединение. Это понравилось Квому, который открыл свою корзину и начал смешивать различные блюда в разнообразные комбинации, которыми он делился с нами и одним трехлетним беспризорным чадом, забредшим к нам, пока его мать спала.

Бьянка улыбнулась мне.

– Я даже не могу выразить вам свою благодарность за ваше пожертвование. Ринг перевел шестьсот тысяч на счет фонда. Анонимно, конечно, но он был настолько любезен, что его вклад до стоуна соответствовал вашему.

– И действительно, очень любезен. – Я медленно кивнул и даже сумел улыбнуться. Эмблин заплатил больше, чем было нужно, но при этом, половина получалась результатом его собственной щедрости. Он должен был знать, что мне станет об этом известно. Я мог придумать неограниченное количество объяснений его поступку и все они предполагали сообщение для меня. Ясно – он меня проверял, выясняя, пойму ли я его намёк на то, что деньги, которые я выиграл, принадлежат ему. Если бы я был опрометчивым человеком, я бы мог совершить необдуманный поступок, но, как он уже знал, я не буду вести себя безрассудно. Поэтому он просто ещё раз напоминал мне, кто главнее.

Что он, судя по всему, забыл, так это то, что всё равно деньги были его. Этот, сделанные мной вывод, явно не соответствовал сообщению, которое он собирался мне отправить, это уж точно.

Я запустил руку под пиджак и достал банковский чек на оставшиеся четыреста пятьдесят тысяч стоунов. Их я тоже предназначил фонду.

– Здесь половина моего выигрыша, плюс восемьдесят тысяч, которые я пытался сунуть нашему другу Квому в качестве процентов по его займу.

– Мистер Донелли… Сэм, вы и так уже дали очень много!

– Миледи, я всего лишь соблюдаю наш договор с Квомом.

Она устремила на меня пристальный взгляд.

– Сэм, это куча денег.

– У меня осталось ещё достаточно. – Я улыбнулся. – Я ценю вашу заботу, но я сейчас при деньгах. И если я решу пожертвовать ещё, вы не будете протестовать, правда ведь?

– Гм. Моя жизнь, судя по всему, проходит в окружении людей, у которых очень нереалистичные представления и идеи насчет денег. Вы выиграли сумму, которую любой сочтет способной изменить его жизнь. Я просто хочу, чтобы вы смогли воспользоваться своим успехом.

– О, я умею преодолевать трудности.

– Ладно, ловлю вас на слове. Но с вами я в карты играть не буду. – Выражение её лица смягчилось. – И если есть что-то, что я могу для вас сделать…

– Вы можете ответить на один мой вопрос.

В её глазах мелькнула тень страха, но потом она кивнула.

– Все что угодно.

– Квом высказал мне свою точку зрения на природу разногласий между вами и вашим отцом. Ваш отец действительно такого нелестного мнения о людях?

Брови Бьянки нахмурились.

– Так было не всегда, но к этому пришло за многие годы. Влияние моего дяди Ивана и моей матери смягчало его, но после их смерти он стал больше полагаться на Бернарда. Понимаете, мой дед был мехвоином, сражавшимся за Виктора Штайнера-Дэвиона, а потом присоединившимся к Девлину Стоуну. Он хотел для своих сыновей мира, хотел, чтобы им никогда не пришлось садиться в мех, и хорошо, потому что мой отец необыкновенно плох в этом деле.

Бернард, напротив, очень хорош. И Тейт. Они выросли в эпоху мира, но пытаются вернуться к традициям воинов дома Дэвион, предшествовавшего появлению Республики – и это несмотря на три столетия мира и процветания, которыми был благословлен Басолт. Не то, чтобы у нас совсем не было войны – на каком мире её не было – но судьба была благосклонна к Басолту.

По мере того, как отец работал над Бернардом, чтобы подготовить его к правлению после себя, влияние Бернарда на него самого постепенно росло.

– Я обобрал и вашего брата и кузена тоже. Бернард не совсем тот тип сострадательного правителя, которого я бы хотел иметь над собой.

– Он не всегда был таким, и я надеюсь, он ещё вернется назад к самому себе. Он был счастливым ребенком. Идея основать Благотворительный Фонд Басолта была его. Мне нравится работать в фонде, потому что там требуется выполнять много организационной работы и я могу приносить пользу. Координировать действия во времена катастрофы приходится в лихорадочном темпе, но я мне удается и это замечательное чувство. – Её слова подчеркивались росшим тоном голоса и огнем, горевшим в голубых глазах. – Кое-где нам удается облегчить бремя людей.

– Вы хорошо справляетесь со всех точек зрения.

– Вы слишком добры ко мне. Я просто хотела бы работать лучше и больше. – Она пожала плечами. – В чем ваша цель, Сэм?

– Точно та же, что и у вас, я полагаю. Мне нравится идея улучшать жизнь людей.

– И вы этого добиваетесь, ограбив их в покер?

Я улыбнулся.

– Ну, иногда приходится дать им возможность посмотреть на себя со стороны, оценить свою истинную ценность и простимулировать их поддерживать свой имидж или отказаться от него.

То, насколько хорошо люди противостоят несчастьям, показывает истинную силу их характера. Некоторые люди оказываются сильнее, чем они сами думают.

– А другие?

– Они изо всех сил стараются избегать признания своей никчемности до самой могилы.

Я оставил Бьянку и Квома и вернулся в «Гранд Джермейн». Я сделал звонок связному и через два часа после моего возвращения уже сидел в непримечательном баре с Цыганом. Я по-святил его в относящиеся к делу детали происшедшего на выходных и быстро обрисовал предстоящий удар. Мы организовали операцию этой же ночью, а следующим вечером безупречно её осуществили.

Манвильский район Хайтс располагался в юго-восточной части города. Он вырос вокруг дворца Джермейнов и включал в себя некоторые из наиболее красивых домов города. Из-за того, что эти дома были расположены по сторонам холмов значительно выше уровня реки, воду подавали в резервуары на вершинах высот насосами, после чего было достаточно силы тяжести, чтобы создать нужное давление для подачи жителям.

Наша операция состояла из трех отдельных этапов. Первый включал в себя поджог деревянного каркаса площадью в семьсот сорок квадратных метров под особняк по Берилловой дороге. Хотя дожди пропитали дерево влагой, правильно нанесенный катализатор горения дал адский огонь, видимый из большинства районов города. Немедленно была дана тревога и по-жарные команды с двух участков отправились тушить пламя.

Второй этап операции, в котором я участвовал непосредственно, подразумевал взрыв двух насосных станций, которые накачивали воду в резервуары. Замок, закрывавший ворота на территорию станции, мы срезали при помощи болторезных ножниц. Кодовые замки дверей, закрывавшие здание насосной станции открывались при помощи некоего волшебного устройства для взлома кодов, которое считывало код из самого замка и давало нам возможность его ввести. Мы заложили заряды как под насос, так как заменить его будет сложно, так и под трубу, ведшую от насосов вниз по холму.

После того, как мы заминировали насосную, группа подрывников и я покинули её и подорвали. Так как дело было ночью, можно было заметить крохотную вспышку, но даже в новостях по головидению, рассказывавших о тушении пожара, взрывы насосных станций были едва заметны. Тем не менее, в результате взрывов, кроме необходимости замены двух сравнительно дорогостоящих насосов, было много воды, сильными струями бившей во все стороны.

Вода прорезала дорожное покрытие и подмыла фундамент другого особняка.

Поскольку мы не могли скрыть характер повреждений насосных станций, мы решили убить трех зайцев одним выстрелом и взорвали ещё и один из тех двух пожарных участков, откуда выехали пожарные. Подрывная группа, которая это сделала, угнала грузовую ховерцистерну со сжиженным газом, подогнала её к закрытой двери пожарного гаража и, после того, как все подрывники убрались, подняла её на воздух.

А вот этот взрыв по головидению было видно очень хорошо. Он снес все здание и заставил его остатки гореть очень ярко. Почерневший скелет грузовика, ребра гибкого ограждения воздушной подушки которого были похожи на ножки перекрученного насекомого, производил большое впечатление. Всё только усложнилось, когда пожарные обнаружили, что тушение первого пожара израсходовало много воды из пожарных магистралей и им потребовалось изрядно потрудиться, подавая в стволы нужное давление.

Так как новости выходили сразу же, как только получалось собрать достаточное количество слухов, и поскольку пожары было видно отовсюду в городе, средства массовой информации развернулись по полной программе. «Эксперты» глубокомысленно утверждали, что все это результат сорвавшейся операции подрывных клановских элементов, намеренных завершить дело завоевания Внутренней Сферы. Поначалу в передачах новостей все представлялось довольно мрачно, но когда оказалось, что основной ущерб был нанесен зданиям, в которых на тот момент никого не было, настроения немного успокоились.

Население отреагировало по-разному, и их реакция транслировалась по многим каналам.

Очень хорошо нам сыграли на руку головизионные репортажи о жителях Хайтса, недостаток давления в водопроводах которых заставлял их набирать воду ведрами в бассейнах. Их паника насчет невозможности полить цветы или вынужденного отключения своих домашних водопадов, показала, насколько далеки они были от реальности. Хотя некоторые обозреватели указа-ли на способность недостатка воды повлечь за собой заболевания, даже они не могли сдержать улыбки, глядя головизионную запись того, как почтенный бизнесмен, выряженный в дорогой изукрашенный костюм, став на колени пьет воду из бассейна рядом со двумя своими жадно лакающими гончими.

Люди на улицах почувствовали себя несколько отмщенными за равнодушие богачей неделю назад, когда они остались без крова. Некоторые наполняли бутыли водой и везли их в Хайтс в качестве добрососедского жеста, но многие другие просто глумились. Как заметил один мужчина: «Они переживают о воде на планете, где через пятнадцать минут польет так сильно, что не будет ничего видно на расстоянии трех метров. Это же не пустыня!»

Правительство Джермейнов отреагировало очень плохо, так как граф и многие его министры оказались во «Дворце Эмблина», когда произошла эта катастрофа. Ринг немедленно примчался в город и делал все бывшее в его силах. Он объявился на два часа раньше графа и ходили слухи, что Гектор ждал, пока кто-то не отыскал Бернарда и Тейта в капелланском борделе в Контрессе и не заставил их протрезветь. В одной из передач новостей было сказано, что Бернарда «болтало [diddle переводится и как «шататься, раскачиваться» и (на вульгарном сленге) как «сношаться, совокупляться, трахаться, кувыркаться». Здесь автор, как всегда, занимается своей любимой игрой слов, вкладывая в уста персонажа двусмысленные выражения. Бернард во время пожара находился в борделе и был совершенно пьян, поэтому diddle можно понимать как угодно. – прим. пер.] из стороны в сторону, пока его дом горел» и мысль автора угадали все, кому на ум пришла ассоциация с Нероном.

Бернард всего лишь нашёл слово «болтало» забавным.

Правительство смогло обратить внимание на то, что все три события были взаимосвязаны и были явным актом терроризма. К этому была привязана вся старая проблема с канализацией и снова упоминались взорванные ворота шлюзов. Криминалисты быстро указали на использование той же взрывчатки и размещение зарядов явно профессионалами, но любители покритиковать правительство объединились и предположили, что за второй атакой стояло на самом деле правительство, и сделало оно это с целью обосновать свои предыдущие заявления насчет преднамеренности первой, а также чтобы вызвать симпатии к богатым. Тот факт, что так много государственных мужей находилось во «Дворце Эмблина», когда все произошло, придавал идее о правительственном заговоре некоторый вес.

И, как сказал один обыватель: «Как это так, если мы должны отмываться, а они просто вынуждены перейти на бутилированную воду и вино? Где же здесь справедливость?»

В конце концов, в самом выигрышном положении оказались Бьянка и Эмблин. Эмблин направил свои собственные ремонтные бригады на ремонт насосных станций. Он даже привез насос, который должен был использоваться во «Дворце Эмблина» для создания фонтана. Так как очередность работ по фойе «Дворца» была сдвинута на месяц и до открытия было ещё шесть недель, его жертва была не такой уж большой, но символичность его поступка обратила к нему сердца многих людей.

Бьянка выиграла, оказавшись в центре внимания как представительница богатого сословия, заботящаяся о своих пострадавших братьях и сестрах, особенно тех, кто обычно жертвовал на благотворительность. Многие богачи, получив ящик воды, красноречиво рассыпались в по-хвалах устройству Республики и красочно описывали, почему благотворительность так свойственна настоящим гражданам. Они уверяли, что готовы давать всё больше и больше и многие даже вызвались помочь фонду в его нелегком труде по доставке помощи менее удачливым под этим они подразумевали тех, кто жил ниже.

Сквозь все эти неприятности Бьянка прошла грациозно и не теряя присутствия духа. Она поблагодарила добровольцев за напряженную работу, а некоторых господ за их очень щедрые пожертвования, которые она получила в эти выходные, заявив, что именно благодаря этому все прошло настолько гладко. Репортерам было тяжело за ней поспевать и она была, казалось, как рыба в воде, что меня порадовало.

Моя теория малозатратного терроризма работала даже лучше, чем я ожидал, в основном по-тому, что мы подбирали правильные цели и обладали возможностью выбирать время удара. В результате существовавшей неприязни к Бернарду и политики графа по отношению к бедным, общество уже начинало потихоньку закипать. Произошедшие события просто вскрыли уже существовавший нарыв. Следующим ударом должна была стать экономически важная цель, вроде ресторана из сети «Джавапалс Дженерейторс». По крайней мере, таков был план.

Проблема была в том, что малозатратный терроризм не рассчитан на противника вроде Бернарда, с целой бандой готовых на все воинов. Я внезапно понял, что он, так или иначе, будет действовать. В результате обстановка могла накалиться, а он был достаточно непредсказуемым, чтобы у меня не возникло желания оставить его в покое. Если он был инструментом хаоса, я должен был сосредоточиться именно на нём.

Существовал только один способ это сделать.

Я отправился в «Яйца».