Привет магия! Пирожки. Книга первая.

Глава 2

Глава вторая.

За золотой ответите? Нет — а за пирожок.

Повозка мерно покачивалась на ухабах дороги, увозя меня прочь от родного дома. В голове роились мысли о прошедших днях — мать, сжимавшая меня в объятиях до хруста в костях, отец, прятавший гордость за строгой маской. Они были одновременно счастливы и подавлены — их сын оказался магом, а значит, тринадцать долгих лет мы не увидимся. Но в их глазах читалось: "У него будет будущее. Настоящее будущее".

Мне дали имя — Кайлос.

"Идеально для мага-загадки, чьи глаза отражают две стороны магии", — сказал Огнебровый, едва взглянув на меня. Он сразу распознал во мне редкого двойного стихийника. Такие случались, но крайне редко — настолько, что даже он, проживший два столетия, не мог припомнить никого подобного среди ныне живущих. На вопрос, а где можно поискать информацию он ответил:

— "Если хочешь узнать больше — ищи в библиотеках", — посоветовал он. — "Хотя в орденские архивы тебя вряд ли пустят".

Орден Пламени Феникса мне был заказан — моя стихия не огонь. Впрочем, я и сам толком не понимал, что за силы во мне пробудились. Электричество? Здесь это называли "магией молнии", но сути это не меняло. Тьма? Ну с этим и так понятно.

Когда мы остановились в придорожной таверне, Огнебровый решил научить меня первому трюку — изменять цвет глаз. Не из доброты душевной, разумеется — за урок я заплатил яблочным пирогом, который он умял за три укуса, даже не предложив куснуть.

— Господин Ридикус, — осторожно спросил я, наблюдая, как он облизывает пальцы, — все маги так... прожорливы?

Он откинулся на спинку стула, удовлетворённо рыгнув:

— Нет, Кай, только маги огня. Ну и орки... но мы всё равно круче.

Рид раз за разом ломал мои представления о магах. Вместо мудрого старца, изрекающего философские истины, передо мной сидел балагур, который только что ущипнул за зад проходящую мимо служанку. Ему будто было пятнадцать, а не...

— А кстати, сколько вам лет?

— Двести двенадцать на днях стукнуло, — ответил он, наклоняясь ко мне. — Слушай, пацан, а много ли у тебя с собой денег?

— Уже нет. Знаете ли, пироги нынче дороги, — сухо ответил я.

Маг рассмеялся:

— Вечно забываю, какой ты смышлёный. Ладно, шучу. Но запомни — маги народ жадный и вредный.

— Как вы?

— Особенно я, — без тени смущения признался он.

— Можно вопрос?

— Валяй.

— Зачем вы мне помогаете?

Он задумался на мгновение, затем пожал плечами:

— Честно? Скучно. Да и любой орден отвалил бы кучу золота за такого, как ты.

— Про золото я догадался. Но почему скучно?

— А что делать-то? — он развёл руками. — Мир объездил вдоль и поперёк. До архимага мне ещё век карабкаться. Детей — как грязи. Да выросли все давно, живут своими жизнями. Войн толковых нет, да и...

Его слова повисли в воздухе, словно он вдруг осознал, что говорит слишком много. В глазах мелькнуло что-то — то ли грусть, то ли сожаление. Но через мгновение он уже снова ухмылялся, заказывая себе эля.

А я смотрел в окно, на убегающую дорогу, и думал о том, что ждёт меня впереди. В столице. В мире магии. В жизни, которая только начиналась.

— Господин Ридикус, позвольте поинтересоваться… Вы человек состоятельный?

Маг приподнял густые рыжие брови, в его глазах мелькнул искрящийся интерес.

— С какой стати тебя это волнует, птенчик?

— Допустим, у меня возникнет коммерческая идея. — Я тщательно подбирал слова, стараясь звучать убедительно. — Как мне известно, цены в столице способны вогнать в долги даже зажиточного купца. Но если вдруг мне в голову придёт нечто… грандиозное, нечто, что способно принести баснословные прибыли — могу ли я рассчитывать на вашу поддержку?

Огнебровый замер на мгновение, затем рассмеялся — густой, бархатистый смех, будто раскаты далёкого грома.

— Вот честное слово, если закрыть глаза, можно подумать, что беседую с умудрённым сединами торговцем! Но ты-то всего лишь малец, едва от соски оторвавшийся. О каких горах золота ты лепечешь? Какие коммерции?

Я не сдавался.

— Недавно я прочёл географический атлас за один день. Разве каждый на это способен?

— И что с того? — отмахнулся он, но в его взгляде уже пробежала тень любопытства.

— А то, что я могу дословно воспроизвести любую его страницу.

Последующие полчаса он испытывал меня, сыпля вопросами — о границах королевств, торговых путях, гербах знатных домов. Но моя идеальная память, острый ум и зоркость не подвели. Наконец, он откинулся на спинку стула, развёл руками в театральном жесте.

— Капитулирую! — провозгласил он, с комедийным пафосом вытирая несуществующий пот со лба. — Не знаю, как ты это делаешь, но…

Его глаза внезапно вспыхнули алым отблеском, и голос зазвучал иначе — глубже, весомее, словно эхо из глубины веков.

— Клянусь своим источником: если твоя затея окажется стоящей, я вложусь в неё и не стану тебя обманывать.

«Клятва принята», — пронеслось у меня в голове, голосом, похожим на шелест звёздного ветра. Я вздрогнул, озираясь по сторонам.

Огнебровый лишь усмехнулся уголком губ.

— Впервые услышал?

— Кого?

— Мироздание. — Его пальцы лениво обвели круг в воздухе, оставляя за собой мерцающий след. — Оно наблюдает за всеми, кто связан с магией. Дашь клятву — и оно не позволит тебе нарушить слово.

— Потрясающе… Но почему в атласах об этом ни слова?

— О, юный эрудит, — его улыбка стала заговорщицкой, — в атласах не описано и половины того, что действительно стоит знать.

Он наклонился вперёд, глаза сверкали, как два уголька.

— Ну что, готов раскошелиться на ещё один пирог? Взамен я поведаю тебе кое-что о том, как устроен этот мир…

Сдавленно вздохнув, я слез со стула и направился к трактирщику, мысленно подсчитывая оставшиеся монеты.

***

Дорога кипела жизнью, словно раскалённый котёл. Бесконечный поток повозок, карет и всадников создавал немыслимую какофонию – скрип колёс, ржание лошадей, крики возниц сливались в единый гул торгового тракта. Я впитывал этот незнакомый мир широко раскрытыми глазами: вот важно шествуют коренастые гномы с окладистыми бородами, там мелькают зелёные кожистые лица орков, а вон те... Люди? Нет, что-то иное. Слишком бледные, слишком утончённые, с неестественно длинными ушами. Будто выросшие без солнечного света.

Один из них вдруг повернулся ко мне, и моё сердце ёкнуло – его улыбка обнажила ряды острых, словно у глубоководного хищника, зубов. Неестественно длинных, идеально ровных, созданных не для пережёвывания пищи, а для разрывания плоти. Я поспешно отвернулся, чувствуя, как по спине пробежали мурашки. А то ещё приснится. Ну его.

Как бы мой покойный отец был бы рад оказаться на моём месте. Он был безумный фанат Толкиена и всего того, что люди придумали на основе его трудов. Не только фильмы и книги, но, конечно же, и игры. Сколько раз отец не спал ночей, играя с друзьями по сетке в «Герои Магии и Меча». Думаете, мать ругалась на него? Да хрен там. Сидела за соседним компом, играя с ними. Да уж, им обоим здесь понравилось бы.

Кстати, я об этом не говорил. Но мой отец погиб, когда мне было шесть. И о нём у меня остались только тёплые воспоминания.

К вечеру мы не успели добраться до трактира и остановились на лесной опушке. "Что может пойти не так?" – наивно подумал я. В этом мире ответ всегда один: всё.

Ну давайте по порядку. Мы, значится, съехали с дороги, чтобы не глотать пыль от постоянно проезжающих лошадей и повозок с каретами. Я набрал веток, сложил в кучу, а Ридикус щёлкнул пальцами, и они сразу же занялись. Возмущаться, какого хрена двухлетний ребёнок должен что-то делать, я не стал. Это не наш мир, где мы дожили до того, что мама вопит на родительском собрании десятого класса, какого хрена учителя заставляют её лялю под метр семьдесят мыть парты и полы. Он же ещё ребёнок.

Здесь, когда тебе пять, ты выходишь в поле и пашешь с остальными членами семьи на равных. Да, если родители не совсем глупы и скопили денег на артефакт, обогащающий землю и ускоряющий рост подсаженных им растений, еды в семье будет достаточно. Но землю все равно надо вспахать, прополоть и засеять, а после ещё следить. А ведь сажать постоянно в одном месте нельзя. Земле тоже надо дать отдохнуть. А значит, придётся переходить на другой участок земли и все заново. Я в свои два таскал отцу воду и песок. И никто не хвалил меня за это, воспринимая мою работу как должное.

Понятное дело, что в богатой семье всё иначе. Там есть слуги и прочие рабочие, кто всё сделает за них. Только по большей части, если глава семьи не держит руку на пульсе, то из его потомства вырастают конченые ублюдки. Такие отпрыски, выросшие в роскоши и неге, обычно к тому моменту, когда их начинают заставлять что-то делать, желают смерти предкам, дабы завладеть имуществом и жить на всю катушку. Да, может, я утрирую, и здесь, в этом мире, где человек может жить тысячелетиями, просто так предка не убить, и придётся пахать.

Мои размышления прервал Рид. Он положил пирожок на ладонь, и на мгновение её окутала алая сфера. Через секунду от пирога уже поднимался пар. "Живая микроволновка", — с завистью подумал я, наблюдая, как маг с наслаждением откусывает лакомый кусок.

Только я собрался задать вопрос, как из чащи леса, на опушке которого мы расположились, начали появляться фигуры. Будь это обычные разбойники, магистр огня поджарил бы их одним движением брови. Но перед нами явно стояли маги — пятеро: трое мужчин и две женщины, выстроившиеся в подобие боевого порядка.

Не было ни пафосных речей, ни театральных угроз. Едва ступив на поляну, незваные гости без промедления обрушили на огневика град заклинаний. Маг огня же продолжал сидеть с невозмутимым видом, будто перед ним разыгрывалось не сражение, а незамысловатый уличный спектакль. Правой рукой он создавал огненную стену, левой — невозмутимо доедал пирожок, будто ничего из ряда вон выходящего не происходило.

Первый залп обрушился на нас мгновенно. Кто-то из нападавших выкрикнул заклинание, и в наш щит врезался серп из спрессованной земли. Остальные маги поддержали атаку. Первоначальный страх, сжимавший мою грудь, начал понемногу отступать перед лицом ледяного спокойствия, с которым мой защитник отражал атаки. Неожиданно для себя я вскочил на ноги, впитывая каждую деталь схватки с жадностью ученика.

Он когда-то объяснял мне, что вербальные компоненты заклинаний — всего лишь дань традиции, пережиток времён, когда магия только пришла в этот мир и людям требовались словесные якоря для её управления. Современные опытные маги обходятся без них, но достичь такой концентрации в пылу боя — задача не из лёгких. Когда мысли скачут, словно испуганный табун, а вокруг свистят смертоносные заклинания, сохранить хладнокровие — настоящее искусство.

Ридикус не контратаковал. Он просто стоял, методично укрепляя барьер и... смаковал пирожок. Обычно он проглатывал их за пару укусов, но сейчас едва откусывал крохотные кусочки, будто наслаждался не только вкусом, но и самим процессом.

"Айр пугнус!" — прорезал воздух женский голос. Сгусток сжатого воздуха сформировался в гигантский кулак и обрушился на нашу защиту. Удар. Ещё удар. Безрезультатно.

Тем временем вторая волшебница начала сложный ритуал. По тому, как двое её спутников укрепили водяные щиты, а земледелец усилил натиск, я понял — готовится что-то мощное. Её пальцы выписывали в воздухе замысловатые узоры, а губы шептали слова заклинания. Наконец она выкрикнула: "Аква теребро френум!"

Вода в воздухе свернулась в идеальный конус, закручивающийся с невероятной скоростью. Напоминающее ступенчатое сверло, это заклинание с воем устремилось к нашему барьеру. Я попытался мысленно воспроизвести его, но тщетно — мои попытки не увенчались успехом.

В этот момент член ордена «Пламя Феникса» наконец проявил инициативу. Огненная стена исчезла, и в ответ полетело зеркальное заклинание — раскалённый смерч, точь-в-точь повторяющий траекторию водяного. Их столкновение породило облако пара, окутавшее поляну плотным туманом. Но огненное сверло оказалось сильнее — пробив ослабевшие щиты, оно вонзилось в грудь правого мага, оставив после себя дыру размером с мою голову. Я невольно содрогнулся — даже сквозь пелену пара было видно, как бесформенная масса того, что минуту назад было человеком, тяжело рухнула на землю.

Воздушница издала пронзительный вопль и бросилась к павшему собрату. В тот миг, когда его веки сомкнулись в последний раз, из груди мертвеца вырвался крохотный сгусток энергии, напоминающий шаровую молнию в миниатюре. Он стремительно вонзился в грудь Рида, и лицо мага озарилось странным блаженством. У меня же в голове мгновенно созрел целый рой вопросов, но все они разбились о горькую мысль: "Опять эти проклятые пироги опустошат мои и без того скудные запасы серебра. Как, скажите, двухлетнему карапузу сколотить состояние в этом безумном мире?"

Волшебница, поднявшись во весь рост, обрушила на нас град заклинаний. Воздушные сверла, невидимые серпы, сжатые кулаки атмосферы — атаки следовали одна за другой, но с каждым разом становились всё слабее, словно её магический резервуар стремительно иссякал. А возможно так и есть.

— Ничтожество, — холодно процедил он, внезапно демонстрируя перстень с фениксом, которого я прежде никогда не замечал на его руке. Из драгоценности вырвался алый шарик, превратившийся в полёте в тончайшую двадцатисантиметровую нить. Она прошила все защитные барьеры, как раскалённая игла — восковую свечу, и вонзилась в грудь противницы. Последовал чудовищный взрыв плоти — внутренности волшебницы разлетелись кровавым фейерверком, забрызгав союзников клочьями мяса и фонтанами алой жидкости.

Меня скрутило спазмом неконтролируемого отвращения. Рухнув на колени, я извергал содержимое желудка, пока не остался один едкий желудочный сок. Странно — почему пепел сожжённых у родного дома не вызывал такой реакции, а эта... эта мясная бойня перевернула все внутренности? Скорее, потому что я впервые в жизни увидел внутренности человека.

С трудом поднявшись и смахивая с губ горькую слюну, я вновь занял место рядом с магом, получив в ответ ободряющий кивок.

— Отдай его! — прошипела уцелевшая водница.

— Кольцо? Ты рехнулась? — магистр огня фыркнул, поглаживая драгоценность. Его понять можно, как-то раз он объяснял мне. Кольцо для мага что-то вроде проводника. Он, конечно, может колдовать и без него, но с ним это проделывается куда легче. Достигнув ранга Архимагистра, кольцо уже не используется, оставаясь исключительно красивой побрякушкой.

— Старый дурак. На хрен мне твоё кольцо не сдалось. Отдай мальчишку!

На сей раз удивление отразилось на лице огненного мага. Он окинул меня недоумённым взглядом, прежде чем вновь обратиться к оставшимся противникам. Те заметно нервничали — из пятерых уцелело лишь трое, а их оппонент даже не вспотел.

— Зачем он тебе? — голос мага звучал подчёркнуто спокойно.

— Не твоя забота. Отдашь?

— Сначала объясни зачем, — он сделал шаг вправо, намеренно заслоняя меня от чужих глаз.

Я уже немного научился различать его ложь — сейчас он определённо вводил противников в заблуждение. Такие, как Ридикус, никогда не расстаются со своей добычей. А меня он явно считал именно своей добычей, хотя статус мой оставался загадкой даже для меня самого.

Водница вытерла окровавленное лицо и извлекла из складок мантии предмет, напоминающий спичечный коробок.

— Отдашь или умрёшь?

На миг в чертах магистра огня промелькнуло напряжение.

— Уверена, что готова к последствиям? Погибну не только я.

— Нам плевать. Нам нужен он и мы без него не уйдём.

Я не видел, что происходило стоя за спиной мага, но заметил, как его левая рука совершала сложные пассы. Противница что-то заподозрила и рванулась вперёд, но Огнебровый опередил её.

— Игнис акус! — его шёпот выпустил веер огненных игл, куда более массивных, чем те, что сразили воздушницу. Последовавший щит оказался ненужным — тела магов рассыпались пеплом ещё до того, как останки коснулись земли.

— И нельзя было сразу так? — я вышел из-за спины защитника, раздражённо размахивая руками. — Зачем это кровавое шоу?

Ридикус лишь достал пирожок, подогрел его и, откусив добрую половину, невнятно пробормотал:

— Неф-а. Нафстрой нафо быфо сбфить...

— Прожуйте, а то ничего непонятно! — я закатил глаза, опускаясь у костра. А ведь он знатный и титул имеет. Взгляд невольно тянулся к месту недавней бойни, но маг предупредил это движение — взмах руки обратил все останки в безликий пепел.

Прожевав, он на конец нормально ответил. А ещё мне показалось, что жевал он нарочито долго, лишь бы меня помучить. Ах да. Он же говорил, что маги вредные.

— Болтаю — нельзя было сразу, — говоря наливал себе отвар, который, к моему удивлению, за всё это время так и не вскипел. — Понимаешь. Пятеро мастеров вполне могли осилить одного магистра. Но лишив их концентрации... Глупцы сами себя победили. — Он сделал глоток, и только теперь я осознал — всё это время он не только сражался, но и тонко контролировал температуру нашего ужина. Вот у кого концентрация на уровне.

— Скажи-ка, малец, — маг привлёк моё внимание многозначительной паузой, — что в тебе такого особенного?

Я задумался на мгновение, растягивая ответ:

— Ну-у-у... Я научился читать раньше, чем уверенно ходить. Да и рецептов различных сластей знаю предостаточно.

— Ха! — его смех прозвучал как выстрел. — Так я и думал! Не мог у женщины вроде Арианы родиться сын, не сведущий в кулинарном искусстве. Будь моя нынешняя супруга попроще, нанял бы твою мать придворной кухаркой. Её ватрушки... — Глаза мага блаженно зажмурились, будто он вновь ощущал тот незабываемый вкус.

Но в следующее мгновение его выражение стало серьёзным, как будто кто-то переключил невидимый тумблер:

— Ладно, Кай, шутки в сторону. Почему ты им так нужен?

— Господин Ридикус, — начал я, перечисляя на пальцах, — во-первых, мне всего два года — ну, почти три. Во-вторых, кто такие эти 'они'? Я впервые в жизни покинул родную деревню. В-третьих, — я нарочито разделил слова по слогам, — я ре-бё-нок. Кому я могу быть интересен? Из всех моих врагов только гусь представляет хоть какую-то угрозу!

— Какой ещё гусь? О чем ты? — его брови поползли вверх.

— Да самый обычный дворовый, что клюёт за пятки и щиплет за любые выступающие части тела!

— Тьфу ты, — разочарованно выдохнул маг, — я уж подумал, ты о том маге... А, неважно. Короче, ты действительно ничего не знаешь?

— Нет. И клянусь Мирозданием, понятия не имею, зачем я этим людям понадобился.

Едва слова слетели с моих губ, как внезапный порыв ветра поднял пепел мертвецов, закружил его в причудливом танце и так же внезапно утих.

— Слушай, малыш, — понизил голос Рид, — не стоит слишком часто призывать его в свидетели.

— А как иначе я мог доказать свою правоту? Я впервые вижу этих людей! Откуда мне знать, зачем я им понадобился?

— Что ж, логично, — согласился он. — Давай спать. Доберёмся до столицы, найдём тебе наставника, и ты станешь его головной болью, а я...

— А вы отправитесь в ближайшую таверну и закажете вишнёвый пирог? — не удержался я от улыбки.

— Точно! — он торжествующе поднял указательный палец. — С кремовой начинкой.

— Как вы до сих пор не располнели от такого количества выпечки?

— Мы, маги огня, — начал было объяснять Ридикус, — как печи — все переплавляем в энергию, потому и...

Наша беседа прервалась внезапно — мы синхронно вскочили, услышав незнакомый голос. Из темноты, откуда ранее появилась группа нападавших, вышел мужчина лет пятидесяти в роскошной алой мантии, затмевавшей своим богатством одеяние Огнебрового. Его длинные рыжие волосы, цвета старой меди, свободно ниспадали на плечи, а борода, напоминающая проволочную щетину, достигала груди. Но больше всего поражали глаза — раскалённее угли, живые и бездонные. Отсутствие магического кольца на его руке говорило о двух возможностях: либо он забыл его надеть, либо перед нами стоял архимаг. От всей души я надеялся на первый вариант.

Фигура незваного гостя замерла в семи шагах от нас. Что поражало больше всего — он подошёл совершенно бесшумно, будто тень, отделившаяся от ночи.

— Напрасно ты не отдал мальчишку, — его голос звучал спокойно, почти апатично.

Ридикус фыркнул, поправляя перстень на пальце:

— Может, если бы твои подручные начали с вежливой просьбы, а не с нападения... Даже вишнёвого пирога не предложили. Какое вопиющее отсутствие манер.

Незнакомец молча кивнул, будто соглашаясь — да, с этими действительно ничего не поделаешь.

— Знаешь, отдай мальчика им — и я позволил бы тебе уйти. Ты мне не был интересен, — его пальцы медленно перебирали складки мантии. — Но теперь, после того как ты уничтожил моих подопечных, мне придётся забрать твою жизнь. Иначе мой господин заберёт мою. Он не любит простые траты. А эти глупцы захотели выделиться, за что и поплатились.

— Перед тем как мы начнём этот увлекательный танец, — Рид сделал театральную паузу, — не соблаговолишь ли представиться?

— Файрис Ярожар. — Имя прозвучало как удар гонга. Мой спутник скривился — явно знакомое ему имя.

— И ещё один вопросик, будь добр, — продолжал Огнебровый с преувеличенной вежливостью, — кто этот могущественный господин, что держит архимага на побегушках?

Ответом стал огненный смерч, вырвавшийся из ладоней незнакомца. Ридикус успел выставить щит в последний момент. Заклинание яростно буравило защиту, искры разлетались во все стороны, но через пять секунд атака неожиданно прекратилась — не потому, что не смогла пробить, а потому что маг сам её остановил.

Мои худшие опасения подтвердились — перед нами был архимаг. И судя по тому, как легко он кастовал без вербальных компонентов, дела наши плохи. Сердце бешено заколотилось — я не хотел идти с этим человеком, но и смотреть, как Огнебровый погибает в неравном бою... Хотя он уже дал понять, что не отступит. Значит, нужно действовать.

Хм-м, — на губах Файриса расползлась самодовольная ухмылка. — Неплох. Судя по плотности щита, ты близок к следующему рангу, — он сделал паузу для драматического эффекта. Как я заметил старики вообще любят делать паузы. — Вернее, был близок. Потому что сегодня твой путь заканчивается здесь.

Его руки вспыхнули алым светом. Я успел прочитать по губам:

— Темпестас Фламмарум". Из ладоней вырвался вихрь пламени, но в отличие от предыдущей атаки, этот начал обтекать щит со всех сторон, как жидкий металл, пытаясь найти малейшую брешь. Ридикусу пришлось трансформировать плоский барьер в сферический — теперь мы оказались в центре огненного кокона.

Прошло двадцать секунд. Пот стекал по лицу моего защитника ручьями, его руки дрожали от напряжения. А буря между тем только набирала силу, раскачивая наш хрупкий пузырь безопасности. Исход был предрешён — щит треснул, рассыпался на мерцающие осколки... Но вместо того, чтобы сжечь нас заживо, пламя внезапно погасло.

— Нет ты и вправду Силён, я весь в восхищение! Магистр и на таком уровне, — признал Файрис силу моего защитника с неподдельным уважением. — Искренне жаль уничтожать столь перспективного мага, — его рука медленно поднялась для финального удара...

И в этот момент я выставил вперёд свою детскую ладонь с болтающимся на среднем пальце перстнем. — Иктус фулминис! — мой голос прозвучал неестественно громко. Словно усиленной кем-то в сотни и сотни раз.

Файрис лишь снисходительно усмехнулся — пока молния не прожгла его грудь насквозь. Он рухнул на колени, глаза расширились от непонимания. В следующее мгновение огненное сверло Ридикуса превратило его голову в облако пепла.

Безжизненное тело медленно осело на землю. Из груди вырвался крошечный сгусток энергии и вонзился в Огнебрового.

На этот раз моё тело не ответило спазматической рвотой на увиденное — сознание просто померкло, словно перегоревшая свеча, не выдержав чудовищного накала эмоций. Я не увидел, как алое сияние, подобно рассвету в миниатюре, окутало фигуру Ридикуса, мягко приподняв его над потрескавшейся от жара землёй. Не видел, как его волосы вспыхнули живым пламенем, а глаза загорелись внутренним светом, будто в них поселились две крохотные звезды.

Я пропустил тот миг, когда ослепительная вспышка, подобная рождению новой сверхновой, разлетелась по поляне, заставляя тени плясать в безумном хороводе. Воздух затрепетал от высвободившейся энергии, а земля под ногами содрогнулась, будто в благоговейном поклоне.

Когда я очнулся, передо мной стоял уже не просто магистр огня — передо мной был новый архимаг, чья аура пульсировала неукротимой мощью, а каждый жест излучал уверенность того, кто переступил через последний рубеж и увидел истинную природу магии. Его плащ, ещё минуту назад простой и поношенный, теперь переливался оттенками пламени, будто соткан из самой сущности огня. Он показался мне знакомым. Где-то я уже его видел.

— Ну что, малец, — его голос звучал иначе, глубже, с новыми обертонами власти, — похоже, наш путь в столицу отменяется. — В его улыбке было что-то новое — не просто уверенность мастера, но спокойное величие того, кто наконец-то обрёл свои истинное место в этом мире. — И теперь я твой должник. Есть у меня идея как тебе отплатить за всё. Мы поедим…

Куда мы поедим я не услышал так как вновь потерял сознание. Зато я услышал другое у меня в должниках целый архимаг.

***

"Торговый тракт"

Пять часов спустя.

Он не стал дожидаться рассвета. Тело буквально пульсировало неукротимой энергией, каждая клетка горела новоприобретённой силой. Нужно было срочно возвращаться в столицу — теперь, после восхождения на новую ступень, перед ним открывались совершенно иные перспективы. Статус. Влияние. И, конечно же, деньги. О, эти сладостные мысли о золоте! Теперь он наконец-то сможет купить ту самую пекарню с примыкающей к ней роскошной таверной, о которой мечтал с тех самых пор, как впервые учуял аромат свежеприготовленного вишнёвого пирога.

Совету Ордена придётся изрядно раскошелиться, чтобы удержать его — теперь другие гильдии наверняка засыплет его предложениями. Эта мысль заставила его губы растянуться в самодовольной ухмылке.

Осторожно погрузив мальчишку на телегу, он укутал его плотным шерстяным одеялом — утренний воздух был свеж и колюч. Затем, вспомнив о своём новом ранге, легко создал вокруг Кайла невидимую сферу тепла. Такие мелочи теперь давались ему с неприличной лёгкостью — его магический источник расширился почти вполовину. А если успеть вовремя принять "Слезы Феникса", а следом за ним эликсир "Жидкого пламени"... Тогда его резервы удвоятся. И тогда — о, тогда ему гарантировано место за Высшим столом. Он станет самым молодым магом за всю историю Ордена, достигшим таких высот.

— Но-о, родимые, — Ридикус щёлкнул поводьями, и телега тронулась в путь.

"Чтоб тебе, Валдай, всю жизнь жевать пресные корки, — мысленно проклинал он того, кто втянул его в эту авантюру. — В какую же жуткую историю ты меня впутал..."

Кольцо на пальце мальчишки он даже не пытался снять — от артефакта исходила такая чудовищная сила, что одно лишь прикосновение грозило обратить неосторожного в пепел. Этот факт не давал ему покоя: как ребёнок смог подчинить себе такую мощь? Как ему удалось пробить защиту Файриса — Ридикус был уверен, что тот не ослаблял барьер. Да и сама защита не должна быть видимой — это всего лишь воля мага.

Откуда у деревенского мальчишки такой артефакт? Родители Кая — самые обычные люди, это он знал точно. Нашёл? Тогда почему не погиб? Почему кольцо подчиняется именно ему?

Ответов на эти вопросы малец дать не мог. Зато мог Торгус. Именно к нему, в замок Разрушенных Небес у подножия Железных гор, они теперь направлялись.

Первоначальный план сдать Кая в орден "Громовая поступь" теперь казался ему опрометчивым. Нет, здесь явно было что-то большее — пока он не разберётся во всем этом, мальчишке лучше держаться подальше от столичных интриг. Родителям он напишет, что все в порядке — незачем им волноваться.

Хотя... если враги узнали о Кае, они наверняка попытаются использовать его семью как приманку. Нужно будет где-то их спрятать — и подальше от самого Кайлоса. Слишком уж отвлекает родительская любовь от серьёзного обучения.

Две недели пути — и перед ними возник замок Разрушенных Небес. Название это было не просто красивой метафорой — большую часть года над древними башнями бушевали грозы, молнии рассекали небо десятками, но странным образом почти никогда не били в сам замок. Разве что в те редкие дни, когда хозяин замка покидал свои владения.

Откуда Огнебровый знал об этой особенности? Был в его жизни один... поучительный случай. Как-то раз, когда Торгус отбыл к гномам, а Рид, не ведая о местных чудесах, остался в замке, утро началось для него с небольшой трапезы. Насытившись, он уединился в отхожем месте — сидел, предаваясь размышлениям о высоком, как вдруг в открытое окно с оглушительным грохотом ударила молния.

От неожиданности он едва не рухнул с "белого трона", отложив недельный запас, а его друг потом три часа корчился от смеха, когда услышал от него эту историю. За это он его потом ещё долго не мог простить. К счастью, у того всегда имелся верный способ загладить вину — пирожки с малиновым вареньем. Он знал, ради них Рид был готов простить что угодно.

Мальчишка пребывал в беспробудном сне все это время, но стоило магу извлечь из походной сумки хрустящую трубочку с заварным кремом, как детские веки дрогнули, и в воздухе повис укоризненный вопрос:

— А мне взяли?

— Ты же не просил, — невозмутимо ответил Ридикус, нарочито медленно облизывая пальцы.

— Как я мог просить, будучи без сознания? — возмутился я, с трудом приподнимаясь на локтях. — И где мы вообще?

Маг ответил красноречивым "М-мм", запихивая в рот всю трубочку целиком и демонстративно зажмуриваясь от удовольствия.

Ответом ему стало громкое урчание детского живота, огласившее окрестности требовательным заявлением: здесь есть голодный ребёнок, и это не просто желание перекусить, а настоящий звериный аппетит. Под неодобрительным взглядом мага пришлось самому рыться в сумке, пока не нашлось желанное угощение. После второй трубочки Рид шлёпнул мне по руке — мол, тебе хватит.

«Вот же жадина», — подумал я, — если будет конкурс на самого жадного, он точно займёт первое место.

Перебравшись на облучок, я принялся осматривать окрестности. Наша телега медленно двигалась по узкой лесной тропе. На севере, в сизой дымке, высились заснеженные пики Железных гор — легендарного обиталища гномьих кланов. Если верить атласу. Ближе к горам на холме, возвышался внушительный замок. Я попытался прикинуть его размеры: главная стена не менее тридцати пяти метров, обязательный ров с водой (наверняка населённый чем-то смертельно опасным — по канонам жанра крокодилы или акулы), откидной мост. Над всем этим великолепием возносилась круглая башня со смотровой площадкой — этажа три, если не все четыре. Вокруг простирались ухоженные поля, где крестьяне, завидя путников, перестали работать и уставились на нас. "Странно, — мне почему-то казалось, — здесь должны быть гномы, а не люди?"

— Сколько я проспал? — спросил я, смакуя последние крошки.

— Две недели, — наконец ответил огневик, выжигая пальцы магией. Удобно блин.

— ДВЕ НЕДЕЛИ?! —мой голос сорвался на визг. В этот момент ко мне вернулись воспоминания о том роковом дне. Желудок предательски сжался, но усилием воли я удержал съеденное внутри.

Ридикус, кажется, догадался о моём состояние и причине беспокойства:

— Запомни, Кайлос, — тихо произнёс он, — да тебе всего два года, почти три, но это не важно. Главное помни, этот Файрис не последний на твоём пути. Чует моё сердце — тебе уготована великая судьба. И ради неё придётся пролить немало крови.

— Я не собираюсь...

— Не перебивай. То кольцо... — маг бросил взгляд на детскую руку. — Не стану спрашивать, откуда оно. Но те, кто напал на нас, явно охотились за ним. Знай: в мире существуют заклинания поиска артефактов. — Одной рукой он ловко правил лошадьми, другой достал из складок плаща миниатюрную шкатулку, размером не больше спичечного коробка. — Спрячь его сюда — это скроет кольцо от чужих глаз.

Я без возражений выполнил приказ. «Если бы он хотел украсть кольцо, сделал бы это, пока я спал. Стоп. А может, он не мог к нему прикоснуться»? — мелькнула догадка.

В воздухе повис невысказанный вопрос, но Ридикус уже сосредоточился на дороге, его профиль стал непроницаемо-строгим. Замок приближался, и с каждым шагом лошадей я ощущал, как в груди нарастает тревожное ожидание. Что-то важное ждало меня за этими древними стенами — я чувствовал это каждой клеточкой своего существа.

— Если этот артефакт столь ценен, — осторожно начал я, — почему вы не присвоили его себе? Вряд ли за меня, даже как за "перспективного ученика", дадут больше, чем стоит такое сокровище.

Не выдержал я и задал вопрос.

Огнебровый усмехнулся, поправляя складки своего нового плаща:

— Во-первых, я хоть и кажусь тебе скрягой, но честь мага мне не чужда. Во-вторых, — его пальцы нервно постучали по облучку, — энергетический потенциал этого кольца таков, что мой разум либо превратится в кашу, либо я взорвусь, как перегретый котёл. И в-третьих, — он обернулся ко мне, и в его глазах вспыхнули искорки настоящего страха, — мне лишние проблемы ни к чему. Сдам тебя с рук на руки и — в закат! После достойного ужина, разумеется. Дальше ты перестанешь быть моей головной болью.

По интонации было ясно — он лукавит. Но в остальном его слова звучали убедительно.

— Значит, стоит мне достать кольцо из шкатулки, и заклятья поиска сразу его обнаружат?

— В общих чертах — да. Мы не знаем, какой именно ритуал использовали твои преследователи. Возможно, он показывает лишь направление, а может, и точное местоположение в радиусе лиги.

— Понятно. Благодарю.

— О, ты мне ещё обязан будешь, — блеснул он огоньками в глазах.

— Не сомневаюсь.

И правда — если бы не его вмешательство, мои кости уже белели бы в какой-нибудь канаве.

— Это... не плащ Файриса, часом? — кивнул я на его новое одеяние.

— Ага он самый! — аккуратно расправил он алые складки. — Добру пропадать негоже. Тем более теперь он признал во мне хозяина. Смотри!

Плащ вспыхнул багряным сиянием, а вытканные золотом руны засверкали ослепительным белым светом.

— Впечатляет.

— Ещё бы! — подбородок его горделиво взметнулся вверх. — Я теперь всё-таки архимаг, между прочим.

— Кстати, мы направляемся к моему старому другу по академии, магистру Торгусу Громовержцу. Попрошу его взять тебя в ученики. Не должен отказать — всё-таки остался мне должен за тот случай с гномьими артефактами.

— Благодарен вам за всё. Если когда-нибудь разбогатею — завалю вас целой каретой пирогов.

— Вот это я понимаю благодарность! — рассмеялся он. — А то обычно все отделываются напыщенными "вечно в долгу" да "незабвенными". А их, как известно, в суп не положишь.

Дальнейший путь мы проделали в молчании, каждый погружённый в свои мысли. Когда же замок показался вплотную, ворота уже были опущены, и наша телега беспрепятственно въехала внутрь. Пересекая мост, я невольно заглянул вниз — и тут же отпрянул. Из тёмных вод на меня уставился огромный жёлтый глаз неведомого чудовища.

— Твою налево! — вырвалось у меня заимствованное ругательство из любимой компьютерной игры Ошибки прошлого.

Едва мы оказались во внутреннем дворе, меня встретил испепеляющий взгляд могучего старца. Его богатырское сложение напомнило мне отца из этого мира — те же кузнечные плечи, белая как лунь борода и абсолютно лысая голова. Одет он был просто — кожаные штаны да белая рубаха, из-под ворота которой выбивались седые кудри.

— И что это за недоросток? — прогремел его голос, от которого задрожали витражи в высоких окнах.

Я глубоко вздохнул, чувствуя, как судьба готовит новый виток: "Кажется, я попал..."