Привет магия! Пирожки. Книга первая.

Глава 10

Глава десятая.

Миры разные суть людей одна.

Я вошёл и с ходу направился к мужчине, такому типичному, как рассказывалось в книгах. Лысоват, седые виски, имеет небольшое пузико, поверх которого одет фартук. Стоит протирает стакан полотенцем. Типичный трактирщик. Наверняка всё про всех знает. Сразу скажу, всё здесь выглядит ухоженным и явно дорогим. Вокруг чистота и порядок. Вон две женщины протирают столы, а ещё одна помоложе принимает заказы. Зал битком. Народ по большей части одет прилично, я бы даже сказал, недёшево. Похоже, это место любят купцы, потому как помимо моей кареты, хотел сказать, тачки, припаркованы множество других обозов.

— Дня доброго, уважаемый, я Кай, человек Торгуса Громовержца.

— Добро пожаловать, парень, я Барни, — весёлым и беззаботным голосом ответил он, что сразу подняло мне настроение. Люблю позитивных людей, хотя сам не такой. Почему так?

Я сел на стул, а он выставил передо мной наполненную кружку… Да ладно, я аж принюхался, прежде чем пить. Квас? Вот это я понимаю. Секунда — и кружка пустая.

— А ты мастак выпить, — улыбнулся он, наполняя кружку.

— Жарко, умаялся. Пока доехал, пока то да сё, — благодарно кивнув, я сделал глоток и перешёл к делу.

— Мне бы комнату, да за каретой присмотреть. Желательно для неё гараж отдельный, ну чтоб краску не поцарапали.

— Чего? — Трактирщик, услышав незнакомые слова, застыл.

— Говорю, сарай бы какой закрытый, чтобы с каретой ничего не случилось. Она принадлежит архимагу Ридикусу Огнебровому. Знаете такого? — Тот кивнул. — Значит, понимаете, что будет, если на ней появится хоть одна царапинка, — тот нервно сглотнул.

— Сейчас всё будет.

— Эй, Дони, живо поди сюда.

К нам мигом подошёл мужчина лет пятидесяти, крепкий, с оружием на поясе.

— Возьми ребят, загоните карету с изображение Феникса и заприте её на замок. Поставь кого-то, чтобы круглосуточно охранял. Башкой отвечаешь за неё. Для понимания. Ридикуса помнишь? — Тот нервно сглотнул, поглаживая обожжённую щёку. — Так вот, теперь он в ранге архимаг, а эта карета — его собственность. Дальше продолжать?

— Нет, хозяин, всё понял, всё сделаю в лучшем виде. Это а…

— Нет, его самого не будет, — ответил я, поняв его заминку. Мужчина как-то сразу повеселел.

Трактирщик повернулся ко мне с выражением, мол, всё улажено, что-то ещё?

— Да, мне бы комнату на два-три дня.

— Подешевле или как?

— Чистую, с ванной и туалетом отдельным. Есть такие?

— Конечно. Десять серебряных в сутки и пять за сохранность кареты. Итого пятнадцать.

Хрена себе цены. Я примерно прикинул по словам Руми, сколько он зарабатывает. Это если по аналогии с нашим миром, где охранники зарабатывают ну тысяч восемьдесят, я про столицу, конечно же. Это получается десять тысяч рублей в сутки за комнату и пять за гараж, ой, тьфу ты, сарай.

Да уж, цены тут и вправду немаленькие. Боюсь представить, во сколько бы это обошлось мне, будь я в столице.

Я пристроился на стул у немалых размеров стойки, пальцы небрежно обхватили глиняную кружку с тёмным холодным квасом. Запах жареной дичи, донёсшийся с кухни, и дым от камина создавали уютную атмосферу, столь контрастирующую с названием заведения.

— Мне Руми посоветовал узнать историю, почему ваша таверна носит столь... необычное имя, — обратился я к трактирщику, толстяку с седеющими висками и вечно улыбающимися глазами. При виде его самому хотелось улыбаться. Я в хорошем смысле.

Хозяин заведения, вытирая потные руки о фартук, рассмеялся густым, бархатистым смехом, от которого задрожали бутылки на полках.

— А почему бы и нет, дружище? — Он ловко наполнил мою кружку до краёв тёмно-янтарной жидкостью, не пролив ни капли, затем налил и себе. — История эта стара, как сами эти стены.

Он отхлебнул, закатив глаза от удовольствия, и начал свой рассказ:

— Давным-давно, когда снега были белее, а зимы — злее, остановился у нас маг по имени Михулус Золотой Горшок. Почему такое прозвище — сия тайна погребена вместе с ним. Но это не точно. Знаю лишь, что рассеянностью он превосходил всех магов королевства, вместе взятых.

Трактирщик сделал драматическую паузу, оглядевшись, будто боясь, что сам Михулус может подслушать.

— И вот, в одну особенно морозную ночь, вскочил он с постели, будто ошпаренный, и выбежал на улицу... босиком! — Хозяин шлёпнул ладонью по стойке, заставив меня вздрогнуть. — Час спустя вернулся, синий от холода, еле ноги волоча. Обул сапоги... и снова на улицу! Только на сей раз... — Он заговорщицки понизил голос, — забыл штаны надеть!

Я фыркнул, едва не поперхнувшись напитком.

— И самое забавное, — продолжал трактирщик, сверкая глазами, — когда он в третий раз вернулся, то надел штаны... но снова оставил ботинки! Больше мы его не видели. Что случилось с чудаком — одним Богам известно.

Он залпом осушил кружку и многозначительно указал пальцем вверх:

— Но его ботинки... о, его ботинки остались с нами. Иногда, особенно в полнолуние, они оживают. Ходят по потолку, скрипят в коридорах... Один купец клялся, что они пинали его по заднице всю ночь! — Трактирщик разразился хриплым смехом. — Впрочем, чаще они просто тихонько шаркают, будто вспоминая своего забывчивого хозяина.

Я поднял взгляд к потолку, где на балке действительно стояла пара поношенных сапог с причудливо загнутыми носами. Они выглядели на удивление... живыми.

— Так что, если ночью услышите шаги, — заключил хозяин, подмигивая, — не пугайтесь. Это просто Михулус наконец-то вспомнил, где оставил свою обувь, — и снова заливисто рассмеялся.

— Спасибо за историю, было весело. Меня кто-нибудь проводит?

— Да, конечно.

— Майя, проводи гостя в номер 8.

К нам подошла девушка лет семнадцати. Милой наружности. Чем-то отдалённо напоминая Барни. Может, дочь или племянница.

— Здравствуйте, меня зовут Майя. «Прошу следовать за мной», — произнесла девушка с каштановыми волосами, собранными в строгий пучок. Её голос звучал как перезвон серебряных колокольчиков, но в глазах читалась усталость. Ещё бы, столько народу. Плюс праздник. Ей бы веселиться с ровесниками, а не всё это.

Я кивнул, щедро оставив золотую монету на стойке — сразу за три дня вперёд — и последовал за ней по скрипучей лестнице. Ступени из цельного дерева, протёртые до блеска тысячами ног, рассказывали свою немую историю. И как не стёрлись? Не иначе как магия.

Майя оказалась идеальной горничной — показала комнату с почти военной чёткостью: «Завтрак подают с рассвета до полудня, обед — до третьего часа, ужин — до полуночи. Можно заказать в номер — дёрните за шнур у изголовья». Её движения были отточены годами, каждое слово взвешено и уместно.

Вручив ей серебряную монету за старания, я остался наедине с просторной комнатой. Первым делом — освежиться. Вода в медном тазу оказалась удивительно тёплой, будто кто-то поддерживал температуру заклинанием. Переоделся в простую льняную рубаху серого цвета и кожаные штаны — одежда горожанина среднего достатка.

Проверил на всякий случай кольцо. Затем аккуратно шкатулку спрятал во внутренний карман. Основную часть монет оставил под периной, предварительно наложив «Громовой заслон» — защитное заклинание третьего уровня. Любой ниже магистра, осмелившийся проникнуть сюда, превратится в обугленный труп. Да и магистру придётся несладко.

Спустившись в общий зал, нашёл Барни — трактирщика на том же месте, до сих пор протирающего стаканы. Они у него, похоже, никогда не кончатся.

— Хочу предупредить, моя комната под защитой артефактов, — сказал я, делая акцент на последнем слове. — Без моего присутствия заходить — смерти подобно. Объясните персоналу, пожалуйста.

Барни лишь хмыкнул и потёр лысину:

— Ваши деньги — ваши правила. У меня и так полный трактир. Его философия была проста: не лезь в дела постояльцев, и проживёшь дольше. Мудрость, достойная уважения.

Выйдя на улицу, я вдохнул солёный воздух Прибрежного. Город жил и дышал портом — главной артерией, питающей его золотом. Сюда стекались товары с земель дракосов, отсюда уходили корабли в Ничейные земли. Особое место занимала торговля мясом магических морских тварей — деликатесом, поставляемым прямиком к столу многих знатных людей. Охота на них дело-то это опасное. Твари просто так не сдаются.

И вот что удивительно — несмотря на рыбные промыслы, в воздухе не витал привычный смрад. То ли работа магов воздуха, то ли хитроумные артефакты — тринадцать лет в этом мире, а я всё ещё поражаюсь таким мелочам. Хотя, если честно, большую часть этого времени провёл в «золотой клетке» замка Ворхельмов. Ну не то, чтобы в клетке. Это я уж перегнул. Но, по сути, так и есть.

Мысли вертелись вокруг главного: если порт — сердце городской экономики, значит, здесь должны пульсировать и тёмные сосуды — контрабандисты, рэкетиры, воры. Связываться с ними не входило в планы, но именно от них можно узнать схемы уклонения от налогов — это уже ценная информация. А там, глядишь, и до адресатов «откатов» докопаться можно.

Портовая набережная встретила меня хаотичным движением — грузчики, согнувшись под тяжестью тюков, матросы, шатающиеся от усталости и выпивки, торговцы, выкрикивающие цены, скрип лебёдок и крики вечно голодных чаек. Я неспешно прогуливался, отмечая про себя тех, кто не был занят работой. Бездельники здесь — как вороны на поле боя, всегда чувствуют, где можно поживиться. Где-то здесь начиналась настоящая игра... Эх, был бы я повзрослее. Показал бы кольцо, и меня восприняли всерьёз, а так… Ладно, всё получится. Главное — не унывать.

Склады стояли вдоль набережной — массивные, из грубо отёсанного камня, с узкими окнами под самой крышей, затянутыми ржавыми решётками. Двери — дубовые, окованные полосами железа, с тяжёлыми засовами. Некоторые были испещрены зарубками — то ли от клинков, то ли от попыток взлома. В воздухе витал лёгкий запах солёной рыбы, смолы и чего-то затхлого, будто внутри годами копилась сырость.

Угрюмые охранники с потрёпанными алебардами дремали у входа, изредка покрикивая на грузчиков, которые таскали ящики и мешки вглубь полутёмных проходов. На некоторых дверях красовались вывески купеческих гильдий — «Торговый дом Валренов», «Компания Чёрного Паруса», «Складские амбары Галтранда».

Первым делом я прошёлся вдоль складов, выискивая людей примечательной наружности. Скажем так, праздношатающихся. Ведь если мужик таскает ящики или мешки с чем-то тяжёлым, он явно к теневому миру не относится. А уж если относится, то точно в нём ничего не решает.

Найдя подходящую цель, я, сидя на таком вот ящике, коих здесь было до… и больше, подкидывал в руке монету. На всякий случай контролируя её магией. Мало ли кто пробежит и схватит. Мне бегать за ними не хочется. Моя задача — привлечь «тёмных» личностей. И через них выйти на тех, кто поглавнее. Делая вид, что не замечаю, как несколько подростков то и дело показывают на меня пальцем, считая, что я их не вижу. Немного ещё посидел и пошёл вглубь складов. Причём были они здесь нереально огромны. Как я понял, любой человек мог за денюжку складировать свои вещи, не опасаясь, что их украдут или ещё чего, например, попортят товар конкуренты. Получается, вся прибыль опять же шла кому-то наверх.

Приманенные отблеском золота «хулиганы» неспеша пошли за мной. Я только весело хмыкнул, как же легко их заманить. Однако я не всё продумал.

Было их трое. Двоим на вид лет по пятнадцать, а вот тому, что был выше и крупнее, ему, наверное, лет двадцать. Может, чуть меньше. Но даже так он ростом был ниже меня. Ненамного, но в таком возрасте и сантиметр играет немалую роль.

Последний раз я дрался по-настоящему — до крови, до хруста костяшек — двадцать два года назад. Тогда, в другой жизни, из-за Наташки. Мы со Стасом устроили махач за школой, а она тем временем сбежала с Артёмом из параллельного класса. Ирония судьбы — после той драки мы со Стасом стали лучшими друзьями, а через пару месяцев меня скрутил паралич... В итоге я не дрался… 22 года. Жесть какая. Нет, благодаря тренировкам я довольно силён и мечом владею неплохо. Да только кулачный бой в моём исполнении, как говорит Сигрид, курам на смех. Но всё же кое-чему он меня научил.

«Как же они предсказуемы...» — мысленно усмехнулся я, слыша за спиной осторожные шаги.

— Эй, парень, — раздался хриплый голос за спиной.

Я обернулся. Троица стояла полукругом. Тот, что постарше, с лицом, изборождённым ранними морщинами, усмехался:

— Похоже, ты заблудился. Но мы люди добрые — поможем выбраться. А ты нас... угостишь.

— Не вопрос, — легко согласился я, наблюдая, как загораются их глаза. — Чем вас угостить? Пирогом? Или, может, пряников кулёк?

— Да ты нам монетку дашь, мы сами разберёмся, — старший плюнул под ноги.

— Хорошо! — воскликнул я с наигранной радостью. — А то я тут впервые. Шёл на праздник, да заблудился. Вот растяпа!

Я полез в карман и нарочно уронил монету.

— Ой, ну вот невезение! — сокрушённо развёл руками. Во мне пропадает талант актёра. Вон как ведутся.

Самый низкорослый из троицы, юркий, как ящерица, метнулся за золотым. В тот же миг я резко пнул его в бок, точно попадая в печень.

— А-а-аргх! — парень скрючился, хватая живот.

— Ты что, урод, сделал?! — здоровяк выхватил зазубренный нож. Увидел бы Сигрид, в каком состояние оружие, башку бы оторвал ему.

— Пугало, обходи его! — бросил он напарнику.

Тот, кого назвали Пугалом — худощавый парень с бегающими глазами, — достал короткий клинок и начал заходить мне за спину.

Я глубоко вздохнул, чувствуя, как по телу разливается знакомое тепло — адреналин, смешанный с магией.

Ну что ж... Проверим, на что способен новый я.

Пугало занервничал первым — его длинные пальцы сжимали нож так, будто он боялся его уронить. Главарь, которого я мысленно окрестил Щербом — из-за сломанного переднего зуба, — крутанул клинок в пальцах и шагнул вперёд.

— Пугало, режь его сзади! — рявкнул он.

Тот, что с перебитой печенью, лежал и не вставал, корчась в пыли.

Я отступал к стене склада, чувствуя шершавый камень за спиной. Магия клокотала в жилах, но я сжал кулаки — её показывать нельзя. Придётся надеяться на старую добрую грубую силу.

Щерб сплюнул и рванул вперёд, нож сверкнул в воздухе. Я рванулся навстречу, но не в лоб, а резко вбок, целясь локтем в его челюсть. Хруст. Он зарычал, но не упал — здоровый, крепкий. Зато Пугало, который попытался подкрасться сзади, я поймал на встречном ударе коленом в живот. Он захрипел, согнулся, но нож всё ещё держал. Силясь воткнуть лезвие мне в грудь.

— Ты чего, дурак? Ты же этой штуковиной всю рубаху попортишь, а мне потом ещё на праздник идти. Идиот безмозглый, — проворчал я, хватая его за запястье и выкручивая.

Нож звякнул о камни.

Щерб тем временем оправился и снова пошёл в атаку. Его удар был сильнее — лезвие чиркнуло по моему плечу, оставив горячую полосу. Кровь потекла по рукаву.

— Ну вот, новую рубаху испортил... — Боли я не чувствовал не из-за адреналина, а из-за магии. Источник помогает организму, словно он сам живой. Кстати, чем мощнее и вместительнее он, тем больше он даёт возможностей. Но об этом как-нибудь потом. Я тут вроде как занят.

Я пропустил следующий удар, поймав его руку и выбивая оружие. Затем воткнул его же нож в деревянный ящик, коих здесь было немерено, прямо над его пальцами. Он ахнул, попытался вырваться, но я уже бил — короткий жёсткий удар в солнечное сплетение. Он осел на землю, хватая ртом воздух.

Пугало снова полез в драку, но теперь уже без ножа — просто с диким криком. Я встретил его кулаком в переносицу. Хруст, кровь хлынула ручьём. Он захлюпал, замотал головой, а я добил его апперкотом под рёбра.

Щерб тем временем вытащил нож из ящика и снова бросился ко мне. Но теперь он злился — а злой бьёт грубо и неточно. Я пропустил первый удар, поймал второй и воткнул ему локоть в горло, слегка ослабив удар. Он захрипел, глаза полезли на лоб.

— Всё, пацан, отбой, — прошипел я, заламывая ему руку за спину.

Нож выпал из его руки под стон боли.

Он рухнул на колени, давясь кашлем. Пугало уже не вставал, свернувшись калачиком. Третий так и лежал, обнимая живот.

Я вытер кровь с лица, поправил рубаху и поднял свою монету. Блин, надо передаться, в таком виде идти нельзя.

— Вы чего такие злые-то? А ещё недобросовестные. Втроём на одного, да ещё к тому же с оружием. Хотя вряд ли у кого-то повернётся язык назвать это оружием. Я пнул ножик, дабы у них не было желания попробовать снова.

Тот, которого я пнул в начале, поднялся и убежал. Пугало так же медленно уползал. Их главный явно имел желание последовать за своими товарищами, но я ему не дал.

— Погоди, пацан.

Слова он такого не знает, но смысл уловил, так как замер. А я, в который раз проклиная себя за болтливый язык, подошёл к нему.

— Лови, — кинул ему золотой, а он, несмотря на состояние, ловко поймал монету. — Ответишь мне на вопросы, получишь ещё один. Только скажу сразу. Обманешь — убью. Мне не впервой. Веришь?

Парень сплюнул кровью, глянул на меня из-под лба, а затем кивнул.

— Тут есть местечко, где мы можем поговорить без лишних глаз?

— Иди за мной, — проговорил он сквозь зубы, медленно поднимаясь на ноги.

Я шёл за ним и думал. Я только что навалял троим. Блин, вот я крут. И никто ведь не обвинит, что я магичил. Всё честно было… ну почти. Меня прямо распирало от гордости. Вот только кому рассказать-то? Этому точно не прикольно слышать, как я его отдубасил. Ладно, вернусь в замок, расскажу Сигриду, это же он ставил мне удар.

Стиль называется «Железная кувалда» — древний стиль гномов-рудокопов, которые дрались в тесных шахтах с крысами и прочими тварями, где нельзя было размахиваться. Они били так, чтобы одного удара хватило. Говорят, мастер этого стиля мог проломить каменную плиту кулаком. Это вам не каратэ с прыжками и криками «кия». Гномий кулачный бой основан на грубой силе, выносливости и пробивных ударах.

«Драться как гном — значит бить так, чтобы враг запомнил каждый удар». — Приговаривал наш кузнец, заставляя ломать меня камни и деревяшки. Если бы не магический покров, точно бы себе все кости переломал. Зато благодаря его тренировкам хватка моя как тиски.

Мы вышли за пределы набережной, оказавшись на диком пляже, где никого кроме нас не было. Поначалу думал, он меня в ловушку ведёт, и на всякий случай готовился надеть кольцо. Но нет, он и вправду привёл туда, где можно поговорить, не опасаясь, что тебя подслушают.

— Говори, чего тебе надо?

— Кто возглавляет портовую мафи… бандитов?

— Джилиус «Улыбка».

— Маг?

— Так говорят. Вот только никто не видел, чтобы он хоть раз проявлял магию.

— Почему улыбка? Улыбается много? — парень криво усмехнулся.

— Нет. Любит резать лицо людям, вставляя нож в рот.

— Он правит только портом или всеми, кто вне закона в городе?

— В порте. В город ему путь заказан.

— Что ж так? — задал я вопрос, хоть и знал на него ответ. Точнее, предполагал.

— Там всё решают маги.

— Томикус и Каменикус?

— Да, — он сел на песок. Я же не последовал его примеру. Если вдруг нападут, на поднятие потрачу драгоценные секунды. А это может дорого мне обойтись.

— Какие у них отношения?

— Деловые. Они не лезут в порт, а он им каждый месяц процент отстёгивает.

— А ты откуда всё это знаешь?

— Неважно.

— Мне важно, — сказал с нажимом. Потому как верить просто так нельзя. Мало ли он это всё выдумал. Я, конечно, не детектив, но фильмов много смотрел. Знаю, что всю информацию надо проверять, прежде чем действовать. Может, в кино всё и приукрашивают, не знаю, но другого опыта у меня всё равно нет.

— Джилиус, старший брат моего отца. Когда батю убили, он взял меня к себе. Только вот характерами мы не сошлись.

— Бывает, — пожал я плечами.

— Знаешь что-нибудь за этих магов? Например, кого крышуют… Имею в виду, защищают за денюжку.

— Да понял я, — ответил он резко, но затем так же резко сменил тон. — Всех в городе. Хочешь тут жить и не иметь проблем — плати им.

— А бургомистр?

— Ширма. Как рассказывал дядя, пока мы не поругались, он на побегушках у магов. Прикрывает их от Торгуса.

— Ясно, — я огляделся, думая, что же ещё спросить. Одних слов мальчишки для учителя будет недостаточно. Они всё-таки маги, а он… А он пустое место. Его за то, что рассказал, свои же и прирежут. Вот вопрос, почему он на это пошёл.

— Слушай, а ты, я так понимаю, хочешь свалить отсюда? — На меня уставились удивлённые глаза.

— Ну а ещё с чего бы тебе мне всё это рассказывать? Тебя же свои прирежут, если узнают.

Тот как-то разом сник, взгляд потух. Похоже, я попал в точку.

— Куда хочешь свалить?

— В столицу.

— И чего там делать будешь?

— Тебе какая разница?

— Есть, если спрашиваю.

— Не знаю. Может, в таверну какую устроюсь.

— А что умеешь делать? — Мне стало любопытно. — Или простым мальчиком принеси-подай?

— Следить за хозяйством и чтоб работники не воровали, закупать продукты, ну там всякой всячины много. Дядя меня по первой хотел посадить за его тавернами следить и дань собирать. А дабы его не обманывали, устроил меня в одну из таких на работу. Так сказать, чтобы всю кухню выучил изнутри.

— Один хочешь свалить?

— Нет, с парнями и… Не договорив, он сжал кулаки.

— Как её зовут?

— Слушай, отвали, а? Чего пристал? Я тебе всё рассказал. Гони монету, как обещал, и расход.

— Как тебя зовут? — Не стал я обращать внимания на эту лёгкую истерику.

— Рома.

— Рома? Рома в смысле Роман? — Вот тут я офигел. То мой батя с именем Степан тот, вот тут этот…

— Нет. Рома — это цветок такой. Мама его очень любила, вот и назвала в честь него.

— Не слыхал о таком.

— Он редкий очень. Приносит удачу тому, кто его найдёт.

— Поня-а-а-тно. А прозвище какое у тебя?

— Гак. Но, увидев моё непонимание, добавил:

— Дядя так прозвал. Гак — это морской крюк. Якобы если я вцепился, то не отпущу, ну ещё я целеустремлённый. Последнее слово он проговорил по слогам. Похоже, сам до конца не понимая, что это значит.

— Послушай, Рома. У меня к тебе предложение. Ты всё мне рассказываешь до мельчайших деталей. Как живёт твой дядя, на чём зарабатывает. Кого и как маги крышуют. Понимаешь, всё-всё… Погоди, не перебивай, — сказал я, видя, что он намеривается возразить. — Я же тебе в ответ предлагаю: первое, дам пять золотых сверху, — его глаза округлились. — Второе, дам ещё пять золотых, если ты выполнишь для меня задание.

— Какое? — Его взгляд стал цепким. Видно, хватка в нём есть.

— Я через два года отправляюсь в столицу поступать в магическую академию. Хочу рядом с ней открыть таверну. Мне нужно, чтобы нашёл место поудачнее для её расположения. Так, чтобы квартал был достойный и богатым ученикам магам не зазорно было туда ходить. Далее, если там нет таверны, которую можно выкупить, то место, где её можно построить. То есть тебе придётся закупать материалы, следить за стройкой. Деньги на всё это я буду присылать через гонцов.

Он сидел, вылупившись на меня.

— Ты маг? — вдруг проговорил он с опаской.

— Ага, — и зажёг в руке небольшую искру. — Поверь, я очень сильный маг. Мой учитель Торгус Громовержец, а у меня ещё есть друг Ридикус Огнебровый, кстати, он архимаг.

Хм-м, странно. Почему, когда я упомянул хозяина земель, он и бровью не повёл, а вот когда я про Рида сказал, он нервно дёрнулся. Чего это огневик тут такого натворил, что все его знают? Даже этот парень.

Гак быстро пришёл в себя.

— А как ты узнаешь, что я тебя не обманул? Возьму монеты, пообещаю и свалю в закат.

— Не получится. Ты мне клятву дашь, а я её магией скреплю. Достаточно того, что я маг. Заодно на тебя метку повешу, так, чтобы всегда знать, где ты. Скрыться у тебя не выйдет. Понимаешь? — Я на миг сбросил магию, скрывающую глаза, парень дёрнулся. Не знаю, ведает он о таких, как я, без понятия. Да и у всех ли двух стихийников разные глаза, тоже как-то не уточнил. Пофиг. Главное, это произвело нужное впечатление.

— Смотри сам. Согласишься и станешь богатым человеком, мне же нужно от тебя лишь верность. Как говорил один капитан, договоримся на берегу. Коли обманешь хоть раз по своей воле — убью. В этот раз я активировал заклинание «Columna Tonitrus». Рядом с нами в песок ударил столп, сотканный из молний. Такой мощи, что в том месте образовалось уродливое зеркало.

— Ну как, согласен?

— Деньги покажи.

— Не вопрос. Я вытащил из кармана мешочек, где лежала горсть золотых монет вперемешку с серебряными.

— Я согласен.

— Давай краба, — он немного засомневался, но потом тряхнул головой, отбрасывая сомнения, и протянул мне правую ладонь.

— Повторяй за мной:

«Клянусь на разорванной плоти и расколотых костях,

На искрах своей души и тени своего сердца.

Пусть молнии Кайлоса сожгут меня изнутри,

Если я солгу.

Пусть его тьма сожрёт мои глаза,

Если я предам.

Пусть его гром разорвёт мне уши,

Если я ослушаюсь».

Когда он закончил, весь изливаясь холодным потом, заговорил я. С каждой строчкой он всё больше начинал дрожать, температура вокруг нас резко упала. Я же продолжал сжимать ладонь. Затем я начал говорить. И пока я говорил, свет вокруг нас померк, словно солнце закрыло луной и на Керон опустилась ночь.

«Будь верен — и гром сокрушит твоих врагов,

Но шаг в сторону — и мрак станет твоей могилой.

Я дарую силу — но забираю души,

Выбирай, Рома: богатство и служение или пытка вечная».

Когда я закончил, парень скривился от боли и схватился за грудь. Запахло обугленным мясом. Он левой рукой отдёрнул рубаху, а там на груди красовался ожог в форме извивающейся молнии, переплетённой с когтистыми тенями.

Я, если что, от всего происходящего знатно так охреневал. Эти слова я вычитал из одной книжки, найденной в библиотеке. Хотел просто нагнать жути, поменяв несколько слов. Вообще не думал, что это сработает. Капец. Если как получилось удержать маску на лице, якобы всё так и должно быть.

Я отпустил руку и отступил на шаг. Отсчитав нужное количество монет, кинул ему.

— Лови. Тут двенадцать золотых.

Несмотря на его перекошенное лицо, сведённое гримасой боли, мешочек с деньгами он ловко поймал.

Затем он начал долгий и обстоятельный рассказ. Сам я слушал и запоминал. А у самого в голове вертелись мысли. Почему я предложил именно ему? Почему не хочу нанять кого-то взрослого или более опытного управленца? Да потому что так подсказывает мой источник, ответил я сам себе. Что ж, я дал ему шанс, а как он им воспользуется — это его право. Предаст — значит, будет мне уроком. С другой стороны, он дал клятву, может побоится предать. Наверное, если он всё сделает как надо, освобожу от клятвы. Человек, работающий из-за страха, всегда будет искать способ сбросить оковы. Всё решив для себя и успокоив свою совесть, я отравился на праздник. На прощание попросив того покинуть как можно быстрее город. Скоро здесь будет жарко.

Перво-наперво вернулся на постоялый двор. Под удивлённой взгляд Барни прошёл к себе в комнату, видок-то у меня тот ещё. Поднялся, умылся и, надев свежую рубаху, отправился на площадь, где во всю шли гуляния.

Пока шёл, вспоминал рассказ Ромы. Оказывается, местные маги время от времени повреждали корабли тех, кто не хотел платить, или, наоборот, с целью, чтобы суда останавливались подольше для ремонта. Бывало, их нанимали конкуренты, мол, придержите кораблик, пока мы не выйдем из порта. Много разного они творили, из-за чего пошли слухи, и другие, скажем так, более добросовестные капитаны предпочитали обходить данный порт стороной. Ввиду чего всё больше и больше в порту стало пребывать судов с не самым честным грузом. Хотя тот же негласный хозяин порта и пытался исправить дела, но против магов ничего поделать не мог. Потому договорился с ними, чтобы они туда более не лезли, за процент. Только это спасло город от разорения. Ведь тёмные личности уж точно налоги и прочие портовые сборы платить не будут.

К площади я подошёл ближе к семи, когда солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в медовые тона. На импровизированной сцене разыгрывалось какое-то представление — то ли комедия, то ли трагедия, судя по возгласам толпы. Взгляд сразу выхватил знакомые силуэты: Скадис и Милена восседали рядом с бургомистром, а неподалёку, в тени балдахина, замерли маги. Идеальный момент, — мелькнуло в голове. И как только я об этом подумал, что это отличное время пробраться к ним в кабинет, как почувствовал спиной на себе чей-то взгляд.

Стараясь не выдать себя, я сделал, что мне скучно, и стал медленно выбираться из толпы. В миг, когда я уже почти вышел, то бросил взор туда, откуда мне показалось, что за мной следят. Мы встретились взглядами. Это была женщина.

Женщина в дорожном плаще, с волосами чёрными, как смоль, струящимися по плечам. Её глаза — два бездонных омута — не отводились от меня. От этого взгляда по спине побежали ледяные мурашки. Под плащом мелькнул край мантии, что показалось странным — вечер был душным, и даже знатные дамы предпочитали лёгкие наряды. Хотя тут многие знатные и просто богатые женщины предпочитали закрывать открытые части тела, чтобы не обгореть. Светлый тон кожи нынче в моде.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Как вдруг ко мне подошёл кто-то со спины и попытался коснуться плеча.

И вдруг — лёгкое движение за спиной. Чьи-то пальцы потянулись к моему плечу, но я инстинктивно рванулся в сторону. Передо мной оказалась ещё одна незнакомка — высокая, с лицом, очерченным резкими тенями, и глазами, цвет которых колебался между изумрудом и ночной тьмой. Но больше всего меня поразило кольцо на её руке. Оно было необычным.

Тяжёлое кольцо из тёмного серебра, сплавленного с синим эбеновым деревом — материалом, используемым магами-лекарями для усиления заклинаний. В центре вместо камня — миниатюрный сосуд из прозрачного хрусталя, заполненный мерцающей жидкостью, меняющей цвет от лазурного до глубокого синего, словно океан при смене дня и ночи.

Из примечательного. Форма — широкая печатка с выгравированным символом гильдии лекарей: змея, обвивающая волну. По краям — микроскопические руны, светящиеся при произнесении заклинаний (защита от порчи и усиление целебных свойств). Жидкость внутри — дистиллят «Слёз морской нимфы» (редкий реагент, останавливающий кровь даже в критических случаях).

Откуда я всё это знаю? Видел уже такое в книги. Но там же говорилось, что орден Серебряных волн, основанный магами-лекарями, распался более тысячи лет назад. Похоже, не все его члены умерли. Некоторые, кажется, живее всех живых.

Кстати, там интересная история с этим орденом. Произошёл скандал с воскрешением некоего Лорда Дэрина. Чтобы вернуть к жизни смертельно раненого князя, группа радикалов тайно использовала души приговорённых преступников. Когда правда вскрылась, над членами ордена начался магический суд.

Верховный Совет Магии объявил Орден вне закона, а их главную цитадель "Лазурный Собор" затопили, наложив печать молчания на его воды. Выжившие члены либо ушли в подполье, либо, как их лидер Тайлус, стали странствующими лекарями, скрывая своё прошлое.

Магиня-лекарь двинулась в мою сторону медленно, словно тень, скользящая по воде. Без слов. Без лишних жестов. Только холодное сияние её глаз, в которых пульсировала нечеловеческая мощь, выдавало истинную природу этой женщины.

Я отступал, чувствуя, как сердце колотится, как молот в наковальне, а пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки. Мысли метались, как перепуганные птицы в клетке: "Куда бежать? Как отвлечь? Чем защититься? Каким первым заклинанием ударить?"

Шаг назад — и я наткнулся на чьё-то незыблемое присутствие. Резко развернулся.

Она.

Та самая, чьё приближение я ощущал кожей — женщина, от которой исходила такая плотная аура силы, что даже воздух вокруг неё казался гуще, тяжелее. Торгус, сильный маг, которого я знал, но он мерк перед ней, как свеча перед солнцем. Разве что Ридикус мог сравниться, да и то — лишь в её ослабленном состоянии.

— Здравствуй, мальчик, — её голос был мягким, как шёлк, но с подтекстом остро отточенного клинка. От каждого слова по спине пробегал холодок. — Ты куда симпатичнее, чем я себе представляла.

Я выдавил из себя:

— Я с незнакомыми тётями не разговариваю. Меня так мама учила.

Глупость, конечно. Но когда нервы на пределе, язык живёт своей жизнью. Из-за него часто влипал в неприятности.

Она усмехнулась, будто разгадала детскую уловку.

— Твоя мама — умная женщина. Тогда поступим так.

Лёгкий жест руки — и её спутница, та самая лекарь с кольцом, сделала шаг вперёд.

— Я — архимаг тьмы Морвенс. Это, — её тонкий палец указал на подошедшую, — магистр-лекарь Веларис. Вот теперь мы знакомы. — На миг она замерла. — Кстати, как тебя зовут?

— Что вам нужно? — проигнорировал я вопрос.

Морвенс и Веларис переглянулись. В этом взгляде было что-то… договорённое.

— Нам… — начала Морвенс, — Ты. И твоё кольцо.

— Зачем оно вам — понятно. Но зачем вам я?

— Послушай, — её голос стал тише, но от этого только опаснее, — тут не лучшее место для разговоров. Пойдём, поговорим где-нибудь в другом месте. Более приятном. Обещаю, не обижу.

— Поклянётесь мирозданием? — Вновь переглядывание женщин. Будто они могут мысленно общаться. Это немного раздражает.

— Нет, — коротко ответила она.

Я покачал головой:

— Нет так нет. Тогда и я отвечу нет. Спасибо за приглашение. Мне среди народа как-то поспокойнее.

Морвенс словно окаменела. Потом медленно обвела взглядом площадь, и в её глазах промелькнуло что-то ледяное.

— Уверен?

Она подняла руку. На ладони вспыхнул тёмный шар — но не гладкий, а покрытый иглами, словно сфера из сгустившейся тьмы, готовая в любой момент рассыпаться смертоносными шипами.

— Так давай я их всех убью. Как думаешь, так лучше?

И я поверил. Без тени сомнения. Такая — сможет.

А маги, что должны защищать город? Они, как я уже знал из рассказов Ромыча, первыми сбегут.

— Может, выйдем за город и там поговорим, — предложил я. Рисковать сотнями, а то и тысячами ни в чём не повинных людей я не готов.

— Хороший выбор мальчик, — улыбнулась она мне, а я готов был хоть сквозь землю провалится. — Главное помни — не делай глупости. Иначе этот город будет стёрт, — я быстро кивнул и последовал за ней.