Привет магия! Пирожки. Книга первая.

Глава 13

Глава тринадцатая.

Разоблачение и доказательства.

Я шёл, истекая кровью. Зелий исцелений не было, а магию, позволяющую исцелиться, я не знал. Источник же был пуст от слова «совсем». Последнее заклинание забрало всё до последней капли. Будь маг ещё жив, я бы точно умер. Потому как заклинания его развеялись с его смертью.

Что делать, я не знал. Кое-как добравшись до постоялого двора, я вошёл внутрь. Было около четырёх часов утра, и народу в зале не было. А вот Майя была. Она, увидев капающую кровь на пол, подбежала ко мне и подхватила, подставив плечо. Когда она помогла добраться до кровати, то спросила, может ли она чем-то мне помочь. На что я ответил с иронией: «Если только у тебя нет зелья исцеления».

Она стремительно покинула комнату, чтобы через несколько минут вернуться с отцом.

Барни с тревогой оглядел меня.

— Кай, у меня есть такое зелье, но…

— Сколько? — не стал я слушать, и так поняв, чего он хочет.

— Я хочу…

Слушать не было желания, засунул руку под подушку и вытащил кошель. В этом мире всё за деньги, как в моём прежнем.

— Возьми сколько нужно.

Он не стал брать его, вместо этого открыл флакон и протянул мне.

Выпив содержимое, я закрыл глаза, сил на разговоры не было. Зелье, начав лечить, вырубило меня мгновенно.

Проснулся я только… Хм-м, всего два часа прошло. Неожиданно. Так, комната закрыта, кошель на месте. Пересчитав монеты, я хмыкнул. Ни одной монеты не было взято. Что ж, Барни оказался честней, чем я думал. За такое стоит отплатить. Только чем? Чего он хочет. Обычные люди зельями исцеления не раскидываются. Тем более мы с ним едва знакомы.

Прислушался к себе. Лёгкие, как и бок, уже не болели. Обнажив рубаху, увидел розовые шрамы. Забавно. Раз со мной всё в порядке, возник здравый вопрос. Откуда у простого трактирщика зелье среднего исцеления? Оно точно стоит больше, чем есть в кошельке. Ну, я так думаю, судя по затратам на его изготовление. Минимум… Даже предположить не могу сколько.

Звякнув в колокольчик, я попросил пришедшую Майю сбегать до ближайшего портного и, если у того есть рубахи, купить мне парочку. Понимаю, ещё ранее утро, но я был готов заплатить втройне. Она же в ответ предложила свои услуги. Пока я буду завтракать, она заштопает, и шва видно не будет. Я подумал и согласился. Мне сейчас не до красоты. Нужно полностью восстановиться. Я ещё с магом земли не разобрался.

Хотелось страшно есть. Девушка, улыбнувшаяся при звуках урчащего живота, сказала, что кухня давно работает. Обрадованный такой новостью, я спустился вниз и обнаружил, что в общем зале народу почти нет. Первым делом прошёл до стойки, где, как и прежде, стоял Барни, протирая стаканы.

— Доброе утро. Прекрасно выглядите, молодой человек.

— Как говорил один мой знакомый, утро добрым не бывает, — пробурчал я, усаживаясь на стул. Я такой голодный, что настроение моё оставляет желать лучшего.

— Что же вы такой нерадостный? С вами вроде всё хорошо. Такое состояние несвойственно для столь молодого человека.

— Может, я и молодой, да пережитых событий хватит на три жизни вперёд. Ладно, не об этом речь. Я вот чего хотел сказать: спасибо вам. Спасли вы меня. Без вас, скорее всего, сдох бы в кровати.

— Рад, что с вами всё в порядке, господин маг, — последние слова он сказал очень-очень тихо.

Спрашивать, откуда он узнал, не имело смысла, и так понятно. Поскольку вчера, когда вернулся, забыл снять кольцо. Не в том я состоянии был. А если не считать его глупцом, то, думаю, он уже понял, почему я весь был в крови. Город только с виду большой, а по факту — маленькая деревня. Наверняка уже в курсе о том, что местный маг воды скоропостижно скончался.

— Скажите, сколько я вам должен. И только не надо говорить, что это был дар. Я в доброту людей слабо верю.

— Но всё-таки верите? — подмигнул он мне.

— Скажем так, есть те, кому я обязан. Вам в том числе. А я хоть и молод, как вы заметили, но даже в своём возрасте не хочу оставаться кому-либо должным. Поэтому повторюсь. Сколько я должен?

— Возьмите Майю себе в услужение и заберите с собой в столицу, — выпалил он. У него такое выражение лица, будто он сам не верит в то, что говорит.

А я открыл рот, дабы ответить, и закрыл, потом снова открыл.

— Так погоди. С чего ты взял, что я собрался в столицу? — от неожиданности я перешёл на «ты».

— Тут такое дело. До меня дошли слухи…

— Так послушайте меня внимательно, господин трактирщик. Давайте вы всё выложите как есть, а я честно отвечу. Очень не люблю ходить вокруг да около.

— Хорошо, — он оставил стакан и взял другой. — Город у нас маленький, и о ваших планах по поступлению в академию и открытию таверны… Я знаю от одного из ребят, что вы дали денег Гаку на то, чтобы тот уехал с дочкой Ламуса. Кстати, её отец об этом ещё не знает. Также мне рассказали, что вы открыли предприятие, как там его…?

— «Не лопни маг», — сказал я, понимая, что скрываться смысла нет. Кто-то оказался очень болтлив.

— Ага, оно самое. Смешное название. Так вот. Ещё вчера в вашей комнате обнаружился мешок с золотом, — он тут же вскинул руки и затряс ими. — Нет-нет, вы не беспокойтесь, мы его прикрыли полотенцем и ни единой монеты оттуда не взяли. Можете сами всё проверить.

— Верю. Дальше.

Он, успокоившись и поняв, что я не собираюсь его убивать, продолжил:

— По городу идут слухи о том, что кто-то влез в дом Томикуса, а его самого нашли сваренным в собственном бассейне. Я тут покумекал, сложил недостающие кусочки картины. Вы человек Торгуса, в этом сомнений нет. С учётом что привезли его внуков, а ещё приехали на карете великого Ридикуса.

«С чего это он его великим стал звать?» — подумал я, но перебивать не стал.

— Значит, вы прибыли понять суть происходящего в городе и выяснить, что тут творится. Раз вы, молодой господин, смогли разобраться с мастером, то явно не слабее его. С учётом столь юного возраста вы далеко пойдёте. Вот я и подумал, как было бы здорово пристроить дочь к столь талантливому юному магу. Вам точно нет пятнадцати, из чего следует вы скоро будете поступать в академию. Получается, станете жить в столице.

Я сидел и охреневал. Это не трактирщик, это Шерлок Холмс на максималках. Как он это всё сложил, с учётом того, что целыми днями проводит за стойкой?

Просидел я так минуты полторы, не меньше. Он же терпеливо ждал, пока я перестану хлопать глазами.

— Вы меня поразили своей догадливостью.

Тут вышла женщина из кухни и поставила передо мной тарелку с кашей и фруктами. Я на какое-то время отвлёкся, соображая, что делать. Когда покончил с едой, план был готов. Всё-таки я придерживался того принципа, что за добро надо платить добром.

— Итак. Вот что я могу предложить. Первое: она едет в замок вместе со мной. Там её начнут обучать. Чему не скажу, да это и неважно. Если справится и не испугается работы, возьму с собой в столицу. Коли нет — не обессудь.

— О большем и не прошу, — обрадовался он так, что налил себе стакан вина и залпом выпил. Видимо, некисло так нервничал перед разговором со мной.

Почему так? Да всё просто. Это, наверное, если я бы в прошлом мире подошел к какому-нибудь известному человеку и попросил его пристроить свою дочь. Тут маги — народ привилегированный, и к ним относятся с трепетом. Однако я к такому не привык и привыкать не собираюсь. Страдать звёздной болезнью не буду, это до добра не доведёт. Вон подруга Морвенс вроде лекарь, притом магистр, и что? Болт в грудь — и всё, поминай как звали. Будь у того придурка ещё один такой, и ей точно пришёл бы конец. Не повезло им, конечно, нарваться сразу на трёх магов. Ну, то есть двух. Я вообще не при делах был.

— Сразу предупрежу: со мной может быть опасно. Но коли не испугается, станет... кем-то да станет, там увидим. Голодать точно не будет. Но вот что обещать точно могу, так это нескучную жизнь.

— Всё лучше, чем прожить жизнь здесь, видя одни и те же рожи да стены, — услышал я смелый голос из-за спины. Обернувшись, перед мной стояла Майя с протянутой рукой, в которой была моя рубаха.

— Барни, надеюсь, вы понимаете, чего просите?

— Я люблю дочь. Если она считает, что там, с вами, у неё есть будущее. Пусть будет так. Мне есть кому передать дело. Ей я желаю только добра, и ничего больше.

— Мне люди нужны, спорить не буду. При всём при том тебе придётся принести мне клятву. Это больно, и разорвать её без меня ты не сможешь. Точно уверена? Ведь ты меня совсем не знаешь.

— Да, я вас не знаю, зато знаю суть клятвы, и я согласна на всё.

— Это замечательно. Заодно расскажешь, кто у нас завёлся такой болтливый, — в ответ Майя смутилась, становясь ещё более привлекательной. Да что ж это такое. Похоже, и вправду организм восстановился. Я быстро развернулся к стойке, дабы не попасть в неловкую ситуацию.

«Purga Vestis», «Plana Vestis». Рубаха стала белоснежно чистой и выглаженной. Было б ещё заклинание, возвращающее вещи в былое состояние, вообще было бы круто.

Барни с дочерью стояли как заворожённые, глядя на преображение рубахи.

— Хорошо, будь готова. Скоро я закончу все дела, и мы с тобой отправимся в замок.

— Когда мне принести клятву? Я готова хоть сейчас.

— Когда вернусь.

— Благодарю, господин, — она поклонилась и вернулась к своим обязанностям.

— Вам, господин, «наблюдательность», надеюсь, не стоит…

— У меня частые провалы в памяти, Кай, возраст, сами понимаете. Жена постоянно жалуется, что я всё забываю.

Я одобрительно кивнул и улыбнулся.

Возвращение в свою комнату напоминало бегство преступника — каждый шорох за спиной заставлял вздрагивать, а тени в переулках за окном казались подозрительно живыми. Запершись на все запоры, я стал собирать немногие пожитки, будто готовясь к вечному изгнанию.

Я на миг остановился, задавая себе вопросы. Что со мной не так? Почему я так нервничаю? Может, дело в маге земли? Я боюсь, что он придёт в гости и будет мстить? Нет, тут что-то другое. Так надо быть настороже.

Особое внимание уделил злополучному мешку с золотом. Вот надо было сюда именно телепортироваться, прям посреди комнаты. Пересыпав монеты в потёртую дорожную сумку — ту самую, что сопровождала меня в странствиях по Чёрному бору, — я невольно усмехнулся. Как иронично: вчерашний бедняк теперь волочил за собой целое состояние, боясь каждого встречного взгляда. За это Торгус меня точно по головке не погладит.

Банк меня встретил холодным блеском позолоченных решёток и неестественной чистотой мраморного пола. Как они такую чистоту тут поддерживают? У них что, заключён контракт с магической клининговой службой? Хе-хе.

Клерк — молодой человек с безупречными манерами и масляной улыбкой — принял мою просьбу о вкладе с невозмутимостью статуи.

«Три тысячи четыреста тридцать шесть золотых, говорите?» — его голос звучал, как шорох шёлковых перчаток по банковской ведомости.

Я лишь кивнул, ощущая, как под взглядом этого безупречного джентльмена мои украденные монеты вдруг кажутся грязными, почти вульгарными. Его улыбка — не тёплая, не дружелюбная, а какая-то... расчётливо-снисходительная — заставила меня внутренне съёжиться. Казалось, этот человек в идеально отутюженном костюме видел меня насквозь, знал происхождение каждой монеты. Как они это делают? Им бы в полиции работать. Под таким взглядом любой преступник расколется.

Вырвавшись наконец из этого душного царства расчётов и процентов, я жадно вдохнул воздух, ещё пахнущий ночным дождём. Банк — это место, где не просто хранят деньги, а где по капле высасывают из человека саму душу, оставляя взамен лишь холодные цифры на пергаменте.

Похлопав по сумке — выдохнул, документы на месте — можно идти в магистрат. Нужно было разузнать о главе города и маге земли, где они сейчас? А ещё, к моему стыду, я до сих пор не узнал, как зовут бургомистра. Прозвище в народе знаю, Булочник, а вот род, если таковой и есть, как и имя, я без понятия. Почему его так прозвали, не ведаю. Может, из-за внешнего вида? Ладно, не важно. Время девять, надо ускорить шаг. Мой путь лежал в резиденцию Ворхельмов. Стоит проведать малышню. Только вот где она, я не в курсе.

Шаги по мостовой отдавались в висках навязчивым эхом. Воспоминание о мальце Скадисе — которому я обещал праздник, точнее пройтись по площади — внезапно ударило с неожиданной силой. Как легко мы раздаём обещания, когда нам самим ничего не стоит их выполнить. И как трудно бывает сдержать слово, когда судьба подбрасывает «важные дела».

Вновь похлопав по сумке, где помимо документов лежала парочка «сувениров» из лавки Пита, я мысленно составил план искупления. Эти безделушки — изящный магический компас и серебряный свисток, вызывающий ветерок, — должны были смягчить моё предательство.

«Дети любят игрушки, — пытался убедить себя я, — а уж магические — и подавно».

Но где-то в глубине души я осознавал: никакие подарки не заменят выполненного обещания. Особенно когда это обещание дано ребёнку. Нет, надо будет что-то придумать. И тут в голову пришла замечательная идея. От радости я аж подпрыгнул. Смысл её таков: найму корабль, и мы совершим водную прогулку, где ему дадут порулить. Вряд ли он выходил в море. Столица не имеет прямого выхода к морю.

Шаг за шагом, оставляя позади банковский квартал, я погружался в водоворот новых обязательств, понимая, что с каждым днём всё глубже запутываюсь в паутине собственных решений. Но назад пути уже не было. Пора всё брать в свои руки. Вечно за мной Торгус с Ридом присматривать не смогут. А уж когда я начну свой бизнес, так и вовсе.

Спустя полтора часа я выяснил, что главу города зовут Власиус Корни, отчего немного оторопел. Он что, тоже маг? Учитель о таком не говорил. Расспрашивать не захотел, тётка, у которой я выяснял всё, несмотря на утро, была в дурном настроении. Мне не хотелось, чтобы и моё вновь стало таким же, а потому я спешно покинул царство бюрократии, отправляясь к площади. Оказывается, место, где я оставил внуков учителя, и есть резиденция Ворхельмов.

Постучавшись, я в ожидании рассматривал дом. Скажем так, он красив, но у Томикуса точно выглядит побогаче. Интересно, он что, считал себя совсем бессмертным? А если бы Громовержец в гости пожаловал? Как бы он объяснялся? Например, откуда деньги на поместье лучше, чем у хозяина города?

Двери резко открылись, а внутри меня ждал «сюрприз». Выбивший все мысли и планы из головы, словно ураганом окна.

— Дружище, ты посмотри, кого к нам принесло, — дверь открылась на полную, и я увидел перед собой Тора и жующего «естественно» Ридикуса.

— А-а-а, блудный ученик пожаловал, — жующий архимаг держал в руке вкусно пахнущую плюшку, посыпанную сахаром.

— Здрасте, а где плюшки раздают? — Я вошёл внутрь и начал демонстративно принюхиваться.

— Нет, вы посмотрите на этого наглеца, — всплеснул руками Тор, отчего в воздухе заискрили разряды крохотных молний. — Дел наворотил, и вместо того, чтобы отчитаться, с порога просит еды.

— Я вообще-то целыми днями тут ношусь по вашему поручению, даже на праздник не попал.

— Так, погоди, — отстранился маг молний, — ты что, ещё и жаловаться собрался?

— Да-а. И не только жаловаться, я ещё и премию просить буду за причинённые мне по вашей воле неудобства и страдания. Одни только потерянные рубахи чего стоят.

— Так это я их тебе купил, — возмутился он.

— И что? Купили, спасибо вам. Но после-то они стали мои, а значит, за них кто-то должен заплатить, — я стоял с невозмутимым лицом, продолжался принюхиваться и коситься на плюшку в руках Ридикуса. Тот как-то это понял и быстро закинул её в рот. Вот же а.

Наш разговор прервался. По лестнице спускались Милена и сонный Скадис.

Во дают. Время к обеду, а они спят, ну не совсем, конечно, обед, но всё равно, давно пора вставать. Нет, я ими точно в замке займусь. А то хороших магов из них точно не выйдет.

— Доброе утро, — произнёс я, едва они оказались подле нас. Не дожидаясь ответа, достал из потёртой сумки два аккуратно завёрнутых свёртка.

Скадис замер, его глаза — круглые, как монеты, — перебегали от меня к подаркам. Тот так обрадовался, что обида на лице, которая вот-вот должна была выплеснуться на меня, мигом улетучилась со скоростью ласточки.

— Знаешь, что это? — спросил я, наблюдая, как мальчишка с благоговением разворачивает первый свёрток.

Он отрицательно замотал головой, пальцы уже дрожали от нетерпения.

— Представь, что тебе чего-то очень-очень хочется. Представил? — Мальчик кивнул, сжимая в ладошках серебряный свисток. — Теперь дунь в него.

Тихий, почти эльфийский звук разлился по комнате.

— А теперь посмотри на компас, — продолжил я, указывая на второй подарок. — Он покажет, куда идти за мечтой.

Не сказав ни слова, Скадис сорвался с места, как выпущенная из лука стрела. Его восторженный визг ещё долго звенел в коридорах, пока за ним не устремился слуга — высокий мужчина с невозмутимым лицом, одетый в строгий камзол с фамильным гербом Ворхельмов.

— Так-с, — обвёл я взглядом оставшихся, потирая руки. — Уважаемые, накормите-ка меня завтраком, а я расскажу вам кое-что интересное. Голодный я — как закрытая книга. Можете пытать, конечно... но лучше пирожками. С сочной начинкой, например, мясом и... — я сделал многозначительную паузу, — возможно, с капелькой того волшебного соуса, что так приятно пахнет из столовой.

Когда второй за сегодня завтрак (а чем я хуже хоббитов?) был подан, а моя тарелка украсилась румяными пирожками, глава рода нетерпеливо постучал пальцами по столу.

— Ну же, рассказывай, что удалось узнать. Ко мне уже наведывался Власиус Корни, — его губы искривились в гримасе, — носился, как ужаленный, о каком-то маге-убийце всё трещал. Просил «принять меры». Но, увидев Рида... — старик фыркнул, — сбежал, как заяц.

— Жаль, — откусил я кусок булочки с маком (к слову, повар здесь явно переоценивал свои способности). — Мне было что ему сказать. Он замешан не меньше, чем остальные.

— Кстати, — внезапно оживился я, вспомнив о мучившем меня вопросе, — а он что, и правда маг?

— Не-е-ет, — учитель весело махнул рукой, словно отгоняя надоедливую муху. — Его матушка так мечтала о сыне-маге! Да ещё и бабка с утра до ночи жужжала, будто ей вещий сон привиделся, мол, внук станет архимагистром... — он иронично поднял бровь. — Не дождалась бедная обряда Истинного Видения, взяла, да и назвала сынка Власиус. А когда явился чувствующий — тот лишь руками развёл: «Нет в парнишке дара, хоть тресни».

Ага — вот как этот обряд называется, буду знать.

Я запил невзрачный пирожок глотком травяного отвара, кстати, неплохого, размышляя о том, как часто наши мечты создают иллюзии, за которыми мы перестаём видеть правду. А за окном уже раздавался радостный смех Скадиса — он явно нашёл, куда вёл его волшебный компас. Он так радовался, что я сам готов был побежать к нему.

— При них можно говорить? — я бросил осторожный взгляд на слуг, застывших у стен с видом безмолвных теней.

Торгус едва заметно двинул пальцем — жест властный и привычный. Слуги склонились в почтительных поклонах и бесшумно удалились, тяжёлые двери закрылись с глухим стуком, изолируя нас от внешнего мира. Здесь он совсем другой, властный, сильный, привыкший повелевать, не то, что в замке. И это здорово.

— В общем, ситуация в городе хуже некуда, — начал я, понизив голос, хотя знал, что теперь нас никто не услышит. — Здесь всё связано одной грязной нитью. Возьмём Джилиуса...

Я сделал паузу, давая имя прозвучать с нужной интонацией презрения.

— Этот человек заправляет портом, как своим личным поместьем. Торговые гильдии платят ему за «охрану» складов — читай: чтобы их же не ограбили. Капитаны отстёгивают не только за стоянку, но и за «гарантии» безопасности судов. Даже грузчики отдают часть жалких грошей со своего и без того нищенского заработка.

— А добился он этого с помощью Каменикуса, — продолжил я, наблюдая, как у слушателей темнеют лица. — Сначала маг земли в сговоре с водником устраивал «несчастные случаи» — бурные воронки, подводные скалы «внезапно» вырастали на фарватере, днища судов таинственным образом давали течь. Корабли вынуждены были заходить в порт на ремонт... где их «по-дружески» обирали до нитки.

Я сделал выразительную паузу, давая осознать масштаб.

— Представьте, сколько судов проходит через порт ежедневно... — Маги обменялись взглядами и невольно присвистнули. Да, цифры действительно впечатляли.

— Именно, — кивнул я. — Логично, суда с сильными магами на борту они не трогали — не хотели лишних проблем. Но если маг был слаб... — Я многозначительно провёл пальцем по горлу.

— Именно тогда капитаны начали искать другие порты для сбыта мяса морских тварей, — закончил я, наблюдая, как лицо старика искажает ярость.

— Порт начал загибаться, так как алчность почти затмила магам разум. Они захотели больше золота и начали топить даже тех, кто шёл под дружественными флагами. Тогда Джулиус проявил недюжинную хитрость — договорился с ними о проценте со всего порта в обмен на то, чтобы те отступили, дав ему самому разбираться с делами.

Торгус сжал кулаки так, что костяшки побелели. Вилка в его руке вдруг размягчилась и потекла, как воск, капая расплавленным металлом на мраморную столешницу.

В воздухе повисло молчание, нарушаемое лишь потрескиванием дерева в камине и шипением расплавленного металла, капающего на пол. Где-то вдали, за толстыми стенами, слышался крик чаек — наивных свидетелей всей этой грязной игры. Я ждал, когда он вернёт себе самообладание, затем продолжил.

— Эти два проходимца, — произнёс я, тщательно подбирая слова, — перенесли своё внимание на город. Теперь любой, осмелившийся открыть лавку, обязан платить непомерный налог. И что самое мерзкое — все уверены, что это ваша инициатива.

Я видел, как учитель напрягся, его пальцы сжали ручку кресла так, что дерево затрещало. Он так скоро тут всё попортит. Может, не стоит ему всё рассказывать или упустить некоторые детали? Жалко же мебель и прочую утварь.

— Они всем заявляли, мол, мы и городская управа тут «не при чём». Просто пришёл приказ сверху, и они, бедняжки, вынуждены исполнять. — Мои слова повисли в воздухе, густые, как дым от сигар в пивной. — Ваша репутация в городе, мягко говоря... пострадала.

— Власиус, по сути, марионетка, — я презрительно скривил губы, — он по большей части всего лишь ширма. Писал вам то, что вы хотели видеть. Трудно сказать, двигал ли им страх или жадность... Но процент он точно получал. Может, и не такой жирный, но получал исправно. Я даже знаю, где лежат бумаги, подтверждающие это.

Торгус сидел неподвижно, но по его лицу пробежала тень — будто туча закрыла солнце.

— Вот в какое болото вы меня послали, учитель.

Старый маг медленно поднялся. Его движения были точны и выверены, как у хищника, почуявшего добычу. Без лишних слов он направился к двери.

А Рид... Рид вдруг расплылся в улыбке, будто ему принесли тот самый пирог с курятиной и сыром — золотистый, ароматный, и главное — только для него одного.

— А вам-то что так весело? — не удержался я от вопроса, ну а что, любопытно же.

— Чую, нас ждёт весёлый денёк, дружок, — потирая руки, ответил он и ловко ухватил последнюю ватрушку, обмакнув её в мёд с мастерством истинного гурмана.

«Как он умудряется?» — подумал я с досадой. Вроде как маг молнии, я должен быть быстрее, но с этим старым лисом этот номер не проходил. Ну вот вообще никак.

В своё оправдание скажу, у него двести двенадцать лет опыта в войнах за пирожки. Среди себе подобных. И это, знаете ли, о чём-то да говорит. Но ничего, я стану быстрым и ловким. Ещё посмотрим, кто будет жевать последним.

Торгус вернулся ровно через пару минут — точный, как часы. В его руках был свёрток пергаментов, а в глазах — тот самый холодный блеск, который я видел лишь перед самыми... интересными событиями.

Он разложил их на столе, начав что-то быстро писать. Закончив, вышел за дверь и передал слуге.

Учитель тяжело опустился в кресло, его пальцы нервно постукивали по мраморной столешнице, глядя мне в лицо.

— Сейчас сюда прибудут эти двое. А ты пока поведай нам, зачем убил мага.

Я медленно поднял брови:

— Какого именно?

Глаза старика сузились до опасных щёлочек:

— В смысле? Ты что, убил не одного?

— М-м-м, ну... технически да, — я небрежно пожал плечами, но под его взглядом сразу выпрямился. — Я как раз собирался об этом рассказать. Нечего так на меня смотреть. Просто хотел отложить этот рассказ до замка. Так как он не относится к местным делам, ну почти.

— КАЙ! — Тор начал постепенно выходить из себя.

— Вы только не злитесь, господин Громовержец, — я попытался смягчить удар обаятельной улыбкой, но эффект был обратным. — Архимаг тьмы сама напала. Я вообще-то отказывался идти с ней, но она пригрозила утопить весь город в крови. Пришлось выбирать меньшее из зол.

Рид подавился ватрушкой, а Торгус замер, будто превратился в статую.

— Когда мы с ней и магистром-лекарем оказались в тёмном переулке, за нами увязалась банда головорезов. Кстати, — я сделал многозначительную паузу, — эти самые бандиты работали на мага земли, грабя караваны и убивая других магов.

С каждым моим словом глаза Тора и Рида расширялись, грозя вот-вот выкатиться из орбит. Милена так вообще перестала дышать. Стараясь сделать вид, будто её тут нет.

— Я, между прочим, нашёл целый склад, — продолжал я, наслаждаясь эффектом. — Магические кольца, артефакты, редкие компоненты из морских тварей...

— Какой архимаг тьмы?! Какие бандиты?! — Торгус побагровел, вены на шее налились кровью. — Какой, к тучам, склад с кольцами?!

— Может, я начну сначала? — осторожно предложил я.

— Будь так любезен, — прошипел старик, хватаясь за сердце.

— Может, сначала ромашковый отвар? — Я кивнул на его трясущиеся руки. — Вид у вас... нездоровый.

— Твой вид станет куда менее здоровым, если не перестанешь ухмыляться, — прорычал он.

— Я вообще-то архимага тьмы уложил, — не удержался я от колкости. — Не страшно вам со мной связываться?

Торгус медленно поднялся, и я вдруг осознал всю глупость своей бравады.

— Ранг — ещё не всё, ученик, — его голос звучал опасно тихо. — Контроль источника и концентрация решают куда больше. Но не волнуйся, по возвращении у нас будет... основательный спарринг. Раз уж мой ученик стал таким матёрым бойцом.

Я нервно сглотнул. Зачем я развязал этот длинный язык? Надо бы срочно сходить в Чёрный бор за успокоительными травами — глядишь, и сердце у старика не прихватит... А мне не придётся лежать в кровати, собирая себя по кусочкам. Может, сбежать? Эх, ладно, сам дел наворотил, самому и исправлять. Будет мне уроком.

Пришлось изложить всё подробно, с начала до конца. Единственное, что я «случайно» упустил — это точное количество «найденного» золота, точнее, я вообще про него не стал говорить. Упомянул только о выданных монетах — мол, потратил на подкуп, чтобы выведать информацию.

Они попеняли на мою расточительность, якобы можно было и меньше платить, но особо не усердствовали.

И тут меня осенило: если для них сотня золотых — незначительная сумма... Сколько же у них сокровищ спрятано в подвалах? Опасная мысль, надо её гнать, как и прикрыть свой рот, а то мой язык до добра меня не доведёт.

Где-то в коридоре уже раздавались торопливые шаги — приближались те самые «двое». Я незаметно улыбнулся. Потому как был уверен в том, что говорил. Обидно, конечно, если Рома меня подставил, но это вряд ли. О таком и думать не стоит. Надо быть уверенным и верить в то, что говоришь.

Двери распахнулись с тихим скрипом, впуская в столовую Каменикуса. Маг земли вошёл с привычной надменностью, но его каменное выражение лица дрогнуло. Он замер, разглядывая «возничего».

Подобно затравленному зверьку, за ним семенил Власиус Корни и, не видя, что маг остановился, врезался тому в спину. Оба влетели внутрь, но не упали. Когда же они всё-таки встали у стола, их взгляды, словно кинжалы, вонзились... конечно, в меня.

Что их потрясло больше — неожиданный вызов в поместье после недавней встречи с Торгусом или моё непринуждённое присутствие за столом? С учётом того, что они видели меня единожды и то в роле возничего. Я лишь беззаботно улыбался, наслаждаясь сочным хрустом алого яблока, чей сладкий аромат странно контрастировал с накаляющейся атмосферой.

— Садитесь, — голос Торгуса прозвучал мягко, но в этой мягкости таилась стальная опасность. — У нас к вам разговор.

Они опустились на стулья, не сводя с меня настороженных взглядов. И чего так пялятся? Это вообще-то неприлично.

— Этот юноша — мой ученик Кайлос, — Ворхельм сделал паузу, давая словам обрести нужный вес. — Он прибыл сюда с инспекцией. И то, что ему удалось раскопать за считанные дни... — Старый маг сжал кулаки, и воздух вокруг вдруг запах грозой. — Прежде чем он начнёт излагать... вам есть что сказать?

Его тон был настолько леденящим, что у меня самого возникло непреодолимое желание во всём признаться — и про золото, и про незаконное проникновение в дом водника, и про изучение запретной магии тьмы в Башне. Да ещё можно про гримуар Морвенс поведать, чтобы окончательно себя закопать.

Глава города нервно переводил взгляд между магом земли и настоящим владельцем города, его пальцы судорожно теребили край камзола. Каменикус же сохранял ледяное спокойствие.

— Не знаю, что наговорил вам этот малец, — его голос звучал, как скрежет камней, — но мне не в чем оправдываться.

— Как знаешь, — Громовержец медленно перевёл взгляд на бургомистра. — А ты? Я знаю тебя с пелёнок. Твоя покойная мать была подругой моей сестры. Тебе есть что сказать?

— Не-е-ет, — прозвучало жалкое блеяние.

— Выбор сделан. Возможность повиниться я вам предоставил. — В глазах старика вспыхнули молнии. — Кай, начинай.

Я неспешно вытер руки о салфетку и начал свой рассказ, методично, как палач, затягивающий петлю.

— Рома рассказал мне про бухгалтерские книги Джулиуса, — мой голос звучал как у робота, сухо, без эмоций. — Про ежемесячные откаты. Про сокровищницу под домом — правда, это пока лишь догадки. Думаю, это будет легко проверить.

Достал из кармана смятые бумаги, аккуратно разгладил их на столе.

— Эти записи, дающие описание краденным вещам, сделаны, возможно, рукой Каменикуса. Если почерк совпадёт...

— Чушь! — маг земли вскочил, опрокидывая стул. — Я из рода Еартхандов! Вам меня не сломить! Ваши обвинения смешны.

Торгус медленно расплылся в улыбке, от которой кровь стыла в жилах.

— Ошибаешься, дорогой. Ой как ошибаешься.

Он кивнул Власиусу:

— Посмотри внимательно. Это почерк нашего неуважаемого мага, что должен был защищать город, а не обирать его жителей и гостей до нитки?

Городской глава, дрожа как осиновый лист, взял бумаги. Его глаза метались по пергаменту, губы беззвучно шевелились.

— Да... — едва слышно прошептал он и рухнул на пол, словно подкошенный.

Тишина в зале стала абсолютной. Даже дыхание казалось кощунственно громким. Каменикус стоял, превратившись в бледную статую, а магистр молнии тем временем неспешно поднялся, его тень, удлиняясь, накрыла мага земли, словно саван.

Я сидел и рыскал взглядом по столу, с целью ещё что-нибудь схомячить. Моя работа выполнена. «Мавр сделал своё дело, мавр может уходить», — мысленно проговорил я, наблюдая за противостоянием и поднявшись за слойкой.

Каменикус продолжал стоять как изваяние, его пальцы судорожно теребили кольцо.

— Старик, — его голос звучал, как скрежет камней под жерновами, — мне плевать на бредни этого щенка. Если моя работа тебе не по нраву — тем хуже для тебя. Похоже, мои услуги больше не требуются? Тогда, считай, я уволился. Пойду соберу вещи.

Торгус медленно покачал головой, его губы растянулись в улыбке, напоминающей оскал старого волка.

— У тебя нет в моем городе вещей, землекоп. Всё, что ты считал своим — либо в твоих карманах, либо в банковской ячейке. Не так ли, Власиус?

Толстяк, до сих пор притворявшийся без сознания, застонал.

— Вставай, — резко бросил Рид, — слышу, как глазными яблоками вращаешь. Хватит комедию ломать.

Бургомистр, покорно поднявшись, опустился на стул, избегая встречаться взглядом с магом земли.

— Подтверди-ка ему, — продолжал глава рода Ворхельм, — дом, где он проживал — собственность городского управления?

— Д-да, господин, — пробормотал Власиус, его потные пальцы теребили край камзола. — Если маг оставил пост раньше оговорённого срока добровольно... то всё его имущество...

— Переходит городу, — закончил магистр молнии, разводя могучими руками в театральном жесте. — Таков закон. Видишь ли, землекоп, тебе остаётся только... исчезнуть. Пока моё терпение не лопнуло.

Каменикус сжал губы до белой полосы. Я видел, как в его глазах мелькают чёрные молнии ненависти.

— Мой отец этого так не оставит, — прошипел он. — А с тобой, Кайлос, мы ещё встретимся.

Я резко вскочил, преграждая ему путь.

— Слышь, так может сейчас вопрос решим, — мои слова звенели, как закаляемая сталь. — Давай дуэль один на один или зассал?

— Чего? Причём тут это? Я не хочу в уборную, — он так удивился, что на миг его лицо потеряло всю злобу, вместо этого на нём появилась растерянность.

— Я имел в виду, чего ждать-то? Я здесь перед тобой. Зачем откладывать на потом то, что можно сделать сейчас? Или в твоём роду все трусы, как и ты?

Теперь его лицо исказилось от ярости, но вдруг стало пустым, как выветренный камень.

— Дуэль будет. Но не сейчас.

— Трус, — хотел было плюнуть ему под ноги, но вовремя опомнился. — Томикус хоть сражался до конца. А ты? Жалкая тень своего рода.

Он развернулся и зашагал к выходу, его плащ взметнулся, как крылья коршуна. В спину ему летели мои последние слова:

— Учитель, надо обыскать его дом! Там могут быть ещё доказательства. Надо это сделать, пока он...

— Уже послал людей, — оборвал меня Торгус, его взгляд стал тяжёлым, как свинец. — И хватит воображать себя единственным умником в этом зале.

Он повернулся к бургомистру, и в его глазах вспыхнули настоящие молнии.

— Ну что, Власиус, — голос старика звучал мягко, но в этой мягкости таилась смертельная угроза, — что мне с тобой делать?

Бургомистр затрясся, как осиновый лист.

— Не виноват я, господин маг! — его голос сорвался на визгливую ноту. — Запугали! Заставили! Поймите и простите! Прошу вас.

Торгус медленно покачал головой, его пальцы вновь начали выстукивать древний ритм по мраморному столу. Кажется, кому-то придётся сменить работу.

Я смотрел в захлопнувшуюся дверь, за которой исчез Каменикус. Источник во мне тревожно пульсировал, предупреждая — эта история ещё не закончена. И следующая встреча будет куда опаснее.