Приключения Печорина, героя из нашего времени

Глава 7

Меня удивило, что на этот раз события не повторились в точности, как в той книге. И пьяный казак, зарубивший свинью, внезапно сам вышел из хаты. Но, сыграла роль быстрота, с которой мы рванули к этой избе. Ведь я уже знал, где он прячется. И он не казался настолько уж пьяным, смотрел зло и говорил с вызовом.

Внезапно я увидел: за его спиной в глубине хаты мелькнула тень. Он явно кого-то прикрывал. Значит, в прошлый раз, который в книге, те его гости успели улизнуть. Но, на этот раз мы подошли к хате слишком быстро. И они не успели удрать.

— Там еще кто-то есть! — крикнул я и выхватил пистолет.

Ефимыч резко рванулся в сторону, и в тот же миг из-за его спины из темноты помещения грянул выстрел. Пуля просвистела рядом с моей головой.

— Выходи, гаденыш! — взревел Вулич и бросился вперед, выхватив свой клинок из ножен.

Казаки ринулись за ним. В избе началась свалка. Вспышки выстрелов из-за перевернутого стола, крики, звон клинков. Я увидел, как Ефимыч замахнулся на Вулича шашкой, окровавленной в свиной крови. Но, я вовремя успел выстрелить в убийцу. И пуля отбросила его от серба. Казак рухнул, хрипя, с простреленной печенью.

Вот только, он, действительно, находился в помещении не один. Из глубины хаты из-за перевернутого стола несколько раз выстрелили, подстрелив двоих наших казаков, а потом оттуда через окно стремительно выскочил человек в черкесской одежде — высокий, с бледным, как у покойника, лицом. Он метнулся к задней стене, распахнул ставни и ловко выпрыгнул во двор.

— Держи его! — закричал я, но было поздно.

Сразу за этой крайней хатой начинался овраг, а в овраге стоял его конь. Наши же лошади находились на другом конце станицы. Английский агент быстро добежал до коня, вскочил на него и исчез в ночи.

Но, мы застрелили его сообщника, который прикрывал отход ряженого в черкесскую одежду, отстреливаясь из-за перевернутого стола. Этот мертвец имел вид обычного горца. Когда все стихло, мы осмотрели избу. Но, ничего интересного найти не удалось. На трупе неопознанного «горца» не имелось ни единой улики, чтобы хотя бы приблизительно понять, откуда именно он здесь взялся.

Ефимыч был еще жив, но его рана оказалась смертельной. Однако, перед смертью он все-таки ответил мне на вопрос, почему собирался убить Вулича. Казак не стал отпираться, предчувствуя собственную кончину, потому сказал честно:

— Тот, который сбежал, представился майором Михаилом Суворовым. Имени второго, которого вы застрелили, я не знаю. А тот, Суворов, назвался полицмейстером секретной военной полицией. Какую-то бумагу с печатью мне показывал. Да я не грамотный, не разобрал, что там написано было… Он посулил золото моей семье… Обещал потом вытащить меня с каторги… Сказал, что этот поручик — предатель, который и сам ищет смерти оттого, что совестью мучается… И убить его греха не будет…

«Хитро работают англичане. Про нашу новую секретную службу, создаваемую на Кавказе, не только уже осведомлены, но и замаскировались под нее», — подумал я.

А Вулич стоял над умирающим Ефимычем бледный, как полотно, пробормотав:

— Так вот оно что…

Я посмотрел ему в глаза и сказал откровенно:

— Надеюсь, теперь ты понимаешь, Милорад, насколько глупо выглядит твоя бравада? Ты — опасный свидетель для них. И они не остановятся.

Он медленно кивнул, спросив меня шепотом:

— Но, почему Ефимыч убил свинью?

Я ответил столь же тихо:

— Чтобы никто не сомневался, что он пьяный и сумасшедший. Чтобы твоя смерть выглядела глупой случайностью, а ему не присудили смертную казнь, а только каторгу.

Вулич засмеялся, горько и резко, потом проговорил:

— Ирония судьбы. Я играл роль фаталиста, а оказалось, что за мной действительно охотятся.

— Теперь ты знаешь — твоя жизнь не просто ставка в игре, — сказал я.

Он посмотрел на меня. Впервые за все время в его взгляде появилось что-то живое.

— Спасибо тебе, Печорин, что спас меня. Значит, ты мой ангел-хранитель? — проговорил он с усмешкой.

— Скорее, сослуживец, — намекнул я.

Вулич замер. Потом сказал:

— Значит, ты все-таки из тех, кто верит, что можно обмануть рок?

— Я из тех, кто верит, что ты — не самоубийца, а достойный офицер. И у тебя есть приказ, которым нельзя пренебречь. Нельзя заиграться.

Его глаза сузились. Он понял, что мы служим в одной конторе.

— Кто тебе сказал? — прошептал он.

— Неважно. Важно другое. Если ты застрелишься из-за своих личных неурядиц, то погибнет замысел, ради которого мы здесь.

Вулич долго смотрел на меня, потом неожиданно улыбнулся.

— Любопытно. Ты первый, кто попытался меня спасти, а не подтолкнуть к краю.

Я кивнул, а он тихо произнес:

— Что ж… Может, и правда, стоит пожить еще немного?

Он пожал мне руку. И впервые за долгое время в его глазах не было пустоты.

Потом какие-то женщины с криками прорвали казачье оцепление. То были мать, жена и прочие родственницы Ефимыча. Женщины от горя выли и причитали, потеряв своего кормильца. И нам пришлось выйти на воздух. А сразу после происшествия казаки передали, что меня ждут в доме коменданта.

Когда я явился, оказалось, что у коменданта гостит сам полковник Красин. И это он вызвал меня к себе. Выслушав мой доклад, он сказал:

— Неплохо справились. Вулич остался жив — и это главное.

— Вот только, резидент сбежал. Мы его упустили, — пробормотал я.

Красин усмехнулся, проговорив:

— Зато теперь мы знаем его в лицо. И знаем, что он прикидывается одним из нас.

— Но и англичане теперь знают, что мы их раскусили, — заметил я.

— Ничего, игра только начинается, прапорщик. И вся партия этой большой игры еще впереди, — сказал он. Потом добавил:

— Завтра в станицу прибывает обоз с боеприпасами и с продовольствием для вашей крепости. И ваше дело, Печорин, — снова обеспечить безопасность в пути. Но и когда возвратитесь к Максиму Максимовичу, оставайтесь бдительны. Есть подозрения, что вражеские агенты уже засланы и туда. Я передам через вас коменданту секретный пакет, где, в том числе, будет упомянуто и о ваших полномочиях. Похоже, у англичан есть сообщники внутри крепостных стен.

Я, почувствовав, как по спине пробежал холодок, попытался уточнить:

— Нет ли каких-нибудь намеков, кто может быть предателем?

Но, полковник лишь покачал головой, проговорив:

— Не знаю. Но, они там точно есть. Судите сами: о проезде князя Гиоргадзе через вашу крепость, как и о маршруте следования вашего каравана, кто-то определенно предупредил горцев. Потому они и устроили засады на дороге сюда. А те трое застрельщиков с длинными английскими винтовками, которых вы вовремя выявили и ликвидировали, похоже, были специально подосланы англичанами, чтобы убить князя. Надеюсь, что обратный путь в крепость для вас будет спокойнее. Ведь теперь князь с вами не едет. Он уже отбыл в Пятигорск с усиленным охранением. А вам предстоит выявить английских шпионов и их пособников на месте, в самой крепости. В этом состоит ваше новое секретное задание. И еще. С вами поедет Вулич.

— Почему Вулич? — удивился я.

Полковник объяснил:

— Сейчас вы спасли его. Но, оставаться здесь ему все равно слишком опасно. Попытку покушения англичане могут и повторить. А вот в отдаленной крепости, вроде вашей, он будет в большей безопасности. К тому же, он пригодится вам для усиления. Я предупрежу его. И Вулич станет сознательно помогать вам в деле поиска шпионов. А вы — ему. Заодно присмотрите, чтобы и сам он не натворил глупостей с этим своим фатализмом. А формальный предлог к переводу Вулича имеется — усиление вашего гарнизона полусотней казаков. И этой полусотней будет командовать Вулич. А вы будете командовать в крепости разведкой. Я напишу Максиму Максимовичу, чтобы он выслал представление на досрочное повышение вашего чина за боевые заслуги.

Полковник пожелал мне счастливого пути. А через день мы уже отправились в обратный путь, сопровождая обоз. И во главе полусотни казаков ехал поручик Милорад Вулич. Обоз двигался медленно. Накануне прошел дождь, и телеги тащились на подъемах, как черепахи, скрипя колесами по размытой дороге. Казаки Вулича растянулись цепью по обе стороны, а мои дозоры отправились вперед. Я поехал рядом с сербом, который теперь выглядел иначе. Подле меня находился уже не прежний бесстрастный фаталист, а сосредоточенный офицер, чьи глаза внимательно вглядывались в местность.

— Ты прав, Гриша, — вдруг сказал он, взглянув на меня. — Наша жизнь, — это не только игра, но и долг.

Я лишь кивнул. Ветер доносил запах сырой земли и горькой полыни.

— Ты думаешь, горцы попробуют напасть снова? — спросил Вулич.

— Возможно. Наш обоз — слишком лакомый кусок для них, чтобы упустить его без всяких попыток захватить. Так что вполне могут попробовать. Если не сегодня, то завтра. И даже то, что охрана каравана усилена твоим отрядом, может не остановить их от вылазки. Нрав у горцев слишком горячий. Да еще и англичане. Они знают, что ты жив. Значит, могут продолжить охоту.

Милорад стиснул поводья, проговорив:

— Жаль, что этот ложный «майор Суворов» ускользнул от нас.

— Вполне вероятно, что мы еще встретимся с ним или с его агентами, — сказал я.

Впереди показался узкий проход между скал — идеальное место для засады. Я поднял руку, и обоз начал замедлять движение.

— Разведка, вперед! — скомандовал я.

Несколько казаков из моего взвода рысью понеслись к ущелью. Вскоре один из них вернулся, доложив:

— На дороге чисто, ваше благородие!

Но, что-то в его голосе звучало неуверенно.

— Ты хорошо разведал? — прищурился Вулич.

Казак замялся, потом дополнил доклад:

— Вроде бы… На дороге ничего нет. Но вон там, в той стороне, в распадке за камнями у входа в ущелье на глине видны лошадиные следы. И они свежие.

Он указал рукой в сторону узкого ущелья, берущего начало за склоном ближайшей горы. Я обменялся взглядом с сербом, проговорив:

— Похоже, горцы уже здесь.

Вулич резко развернул коня и закричал своим казакам:

— Приготовиться к бою!

— Сколько их? — спросил я казака из дозора, проверяя свои пистолеты.

— Если судить по следам, то не больше двух десятков, ваше благородие, — ответил он.

Не успели мы проехать и сотни шагов, как откуда-то сверху из-за скал грянул залп. Пули сразу попали в лошадей, везущих переднюю телегу, убив наповал одну и сильно ранив вторую. И эта телега встала, вызвав затор на дороге, из-за чего весь обоз вынужденно остановился. Впрочем, это не вызвало катастрофы, поскольку команду замедлить движение возницы получили вовремя.

— Рассредоточиться! — закричал я.

И казаки рассыпались от телег, отвечая огнем на скаку. Вулич, пригнувшись к гриве коня, поскакал к большому валуну возле скал, я — следом. Мне казалось очень важным беречь Вулича. И я не только исполнял приказ полковника Красина на этот счет, но и свой собственный интерес у меня имелся. Ведь, защитив серба от Ефимыча, я изменил сюжет книги Лермонтова! И, следовательно, благодаря этому событию, я сам теперь обрел возможность строить свою собственную новую судьбу, которую получил, оказавшись на месте Печорина. А это означало, что, быть может, я смогу изменить и течение исторических событий. И, в этом плане, Вулич казался мне ключевой фигурой, которую необходимо сохранить.

Выстрелы продолжали греметь. Один из наших казаков рухнул с седла, хватаясь за бок, пробитый пулей.

— Чертовы гады! — выругавшись, Вулич выглянул из-за укрытия и тут же отпрянул — очередной вражеский выстрел чиркнул пулей по камню рядом с нами.

Я тоже, высунувшись, рискнул бросить взгляд в сторону стрелков. Заметив, откуда ведется огонь, я прокричал:

— Вижу их! Они за камнями на уступе над обрывом наверху слева!

Вулич кивнул, затем неожиданно рванул к ближайшей скале, сразу начав карабкаться наверх.

— Прикроешь? — крикнул он мне.

— Безумец! — прокричал я, но сам уже поднимался следом по скользким камням, приказав нескольким казакам из самых ловких моих разведчиков последовать за нами.

У нас не имелось никакого альпинистского снаряжения. Но, Вулич оказался на редкость отчаянным скалолазом, быстро взбираясь наверх без всякой страховки. К счастью, выступ скалы надежно скрывал наш маневр от вражеских стрелков. А пока мы карабкались, охрана обоза продолжала отстреливаться не только от тех неизвестных, которые засели наверху впереди, но и от пары десятков конных горцев, которые неожиданно выметнулись из ближайшего ущелья и понеслись по противоположному пологому склону, стреляя на скаку, в сторону нашего каравана.

Несмотря на всю свою горячность, горцы не могли не понимать, что нас гораздо больше. Несколько их стрелков на скалах, да два десятка всадников на открытом месте против полусотни наших казаков Вулича и четверти сотни моего взвода — это просто несерьезно. Значит, целью вылазки вполне могло снова быть именно убийство Вулича. И мне приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы догнать этого отчаянного скалолаза, на которого шла охота. И где только он научился так виртуозно лазить по скалам? Вроде бы и альпинистских школ к 1834 году еще не открыли?

Как только Вулич вылез на скальный гребень и побежал по нему, я произвел выстрел в сторону горцев, отвлекая их внимание на себя. Наконец, мои казаки-разведчики тоже показались у гребня. Там они сразу залегли и открыли огонь по противоположной скальной площадке. На ней как раз и засели вражеские застрельщики, стреляющие по нашему обозу. И казаки на какое-то время прижали их огнем, не давая им стрелять прицельно. Вулич в это время исчез за скальной верхушкой. И я потерял его из виду на несколько тревожных минут. Но, оказывается, он подобрался к неприятельской позиции с тыла. А вскоре с той стороны раздался выстрел, затем второй, потом сдавленный крик.

— Двоих застрелил и одного заколол! — наконец-то донесся торжествующий крик серба.

Лишившись поддержки от своих стрелков со скал, горцы внизу запаниковали и стали разворачивать коней. Они отступали. И их отход был беспорядочным. Теперь уже казаки бросились в атаку, нагоняя отставших и приканчивая на скаку тех, кого смогли догнать. Через несколько минут все было кончено. Трое застрельщиков лежали мертвыми на скальной площадке, а горские всадники ускакали, оставив еще двоих убитых.

— Удлиненные английские винтовки, — осмотрев трофейное оружие, пробормотал Вулич. — Но стреляли не англичане. А местные, вероятно, наемники англичан.

Я все-таки тоже добрался до той площадки, где находился серб. А он как раз подошел к одному из убитых и обыскал его. На поясе у мертвеца Вулич обнаружил кожаный кошель, наполненный серебром, продемонстрировав мне свой трофей.

— Похоже, они получили аванс за работу. Хотели тебя подстрелить, не иначе, — заметил я.

Милорад мрачно кивнул, соглашаясь:

— Они знали маршрут. Значит, среди наших действительно есть предатели.

Мы переглянулись. Оба понимали: самое опасное ждет впереди.