Приключения Печорина, героя из нашего времени

Глава 17

Перед самым обедом обнаружилась неприятная неожиданность: ни Казбича, ни Бэлы нигде не было. Солдаты, обыскав всю крепость, нашли лишь веревку, по которой Казбич, вероятно, спустился со стены. Он похитил Бэлу, видимо в тот момент, когда все в крепости были отвлечены встречей грузинского князя! Казбич исчез бесследно, словно растворился в горном воздухе. Бэлу он увел так ловко, что никто даже не понял, в какой именно момент это случилось.

Но, еще хуже было то, что из крепости сбежал и Кэлекут! Лишь на стене нашли еще одну веревку, перекинутую через зубцы. И внизу на глине были отпечатки копыт, ведущие к реке. Там следы терялись. А часовой, который охранял вход в каземат, где держали узника, был найден оглушенным. Кто-то ударил его сзади по голове, и служивый ничего не помнил.

— Черт возьми! — выругался Максим Максимович, сжимая кулаки. — Я же говорил, что нельзя было доверять этому горскому разбойнику!

— Он нас обманул, — мрачно согласился я. — Прикинулся, что ненавидит Кэлекута, а сам освободил его!

— Казбич отомстил, — хрипло проговорил Вулич, стоявший рядом, бледный и изможденный. — Он же любил Бэлу. А теперь, когда она предала, а потом и вовсе оказалась у нас, он решил забрать ее силой. И Кэлекута, возможно забрал, чтобы самому его казнить. Но, тут нельзя быть уверенным. Возможно, это сделал кто-то другой, какой-то сообщник Кэлекута, проникший в крепость незаметно. А совпадение по времени может быть связано с тем, что иного подходящего момента у злоумышленника просто не было.

Я взглянул на князя Гиоргадзе. Тот стоял, задумчиво поглаживая свою короткую седоватую бородку на испанский манер, но в его глазах читался холодный расчет.

— Это меняет планы, — произнес он наконец. — Но не отменяет их. Хочу напомнить, что англичанин Мертон все еще наш главный враг. А этот Казбич… Он всего лишь один из горцев. И теперь он может стать либо нашей проблемой, либо нашим союзником. Все зависит от того, какой выбор он сам сделает.

— Как так? — удивился Максимыч.

А князь сказал:

— Если Казбич действительно так сильно ненавидит Азамата и Кэлекута, то он может помочь нам выманить Мертона через них. А они обязательно станут охотиться за этой горской девушкой, и мы поймаем их, как на блесну! Нам останется лишь найти Казбича и проследить за ним.

Я невольно сжал зубы. План князя был жестоким, но логичным. Теперь Бэла становилась разменной монетой в этой новой игре.

— Вы предлагаете использовать девушку как приманку? — спросил я, стараясь держать голос ровным.

— Нет, — покачал головой Гиоргадзе. — Я предлагаю дать Казбичу то, чего он хочет. Он ненавидит Мертона и его приспешников. Если мы пообещаем ему, например, голову Азамата, он выведет нас на англичанина.

Я не был уверен, что это сработает. Но выбора у нас не было.

Известие о пропаже Бэлы и Казбича вместе с Кэлекутом мгновенно перевернуло все наши планы. Атмосфера праздничного обеда в честь гостей была безнадежно испорчена. А Максим Максимович за столом, уставленным кавказскими кушаньями, вместо того, чтобы говорить тосты и есть, все хватался за голову и сокрушался:

— Черт возьми! Да как же они пробрались? Ведь караулы на стенах были усилены!

Но, факт оставался фактом — Казбич исчез, уведя с собой девушку. Исчез и Кэлекут.

Вера, услышав о похищении Бэлы, украдкой сжала мою руку и прошептала:

— Это же ужасно, Жорж… Что теперь будет с ней, с этой бедняжкой?

Я не ответил. В голове крутилась одна мысль: «Казбич мстит. И если он действует не с горцами, а против них, то куда он теперь поведет Бэлу?»

Один лишь князь Георгий Гиоргадзе, вместо того чтобы расстроиться, наоборот, оживился.

— Это, возможно, даже к лучшему! — воскликнул он. — Теперь у нас есть еще один козырь. Если Казбич действительно ненавидит Кэлекута и Азамата, он вполне может стать нашим союзником. И тогда на горном просторе от него будет больше толку, чем внутри крепости. А если он взял Бэлу — значит, он не позволит горцам или англичанину причинить ей вред. Он сам ее защитит. Ведь он же ее любит!

— Или убьет, покарав за неверность, — мрачно заметил я.

Князь лишь пожал плечами:

— Риск всегда есть. Но, пока мы можем лишь гадать. А чтобы использовать ситуацию, надо срочно отправить разведчиков по следу этого горца.

В этот момент в комнату вбежал запыхавшийся казак, доложив князю:

— Ваше сиятельство! Внизу, у реки, нашли следы лошадей! Они ведут в сторону ущелья!

Гиоргадзе хлопнул в ладоши:

— Вот и отлично! Печорин, возьмите своих казаков-разведчиков и идите по следу. Но не нападайте, а просто наблюдайте и выясните, куда они направляются. Я тоже поеду с вами.

Я кивнул и уже хотел выйти, чтобы отдавать приказания казакам собираться в путь, когда Вера вдруг сказала:

— А можно и мне поехать с вами, дорогой князь!

Все удивленно посмотрели на нее.

— Это невозможно! Слишком рискованно для женщины! — резко возразил Георгий.

— Почему? Это очень интересная история! А я как раз начала писать книгу про Кавказ. И я же говорила вам о том, что люблю риск! — Вера подняла подбородок. — В конце концов, я — ваша спутница, а значит, имею право быть с вами.

Князь задумался, затем медленно кивнул:

— Хорошо, дорогая. Но, только при условии, что прапорщик Печорин будет рядом с вами, чтобы охранять каждую секунду.

Я не стал спорить. В глубине души мне даже нравилась эта идея — провести время с Верой, пусть даже в такой опасной обстановке. И через час мы уже скакали по узкой дороге, петляющей вдоль горной реки. Причем, Вера переоделась в специальный костюм для верховой езды с кожаными брюками и сапожками. Следы вели вглубь ущелья, где, по словам местных проводников, находились заброшенные старинные домики.

— Вы уверены, что хотите участвовать в этом? — спросил я Веру, когда мы остановились передохнуть.

Она улыбнулась, сказав:

— Я не хочу сидеть в крепости, как беспомощная кукла, если есть возможность побыть вместе с вами хоть немного. К тому же, я умею долго скакать верхом по-мужски не хуже наших знаменитых императриц. Елизавета Петровна и Екатерина Великая катались на лошадях именно так.

Ее решимость, бесстрашие и талант наездницы впечатляли. Но я понимал, что за этим скрывается нечто большее: желание доказать себе, что она не просто богатая вдова, а человек, способный на риск. Возможно, Вере просто не хватало в жизни острых ощущений, оттого и захотелось ей какого-нибудь экстремального приключения.

Вдруг, когда мы поехали дальше, поднявшись в гору еще немного, один из казаков подал сигнал: «Тише! Впереди дым!» Мы спешились и осторожно двинулись вперед. За поворотом горной тропы открылась поляна, на которой возле ручейка с маленьким водопадом стоял полуразрушенный глинобитный домик. У входа сидел Казбич, чинивший свою кольчугу. Бэлы не было видно.

— Он один? — шепотом спросил меня князь.

— Сейчас выясним, — ответил я так же тихо.

И тут из-за угла домика вышла Бэла. Она выглядела спокойной, даже безропотной. Казбич что-то сказал ей, и она кивнула.

— Он не держит ее насильно… — проговорила Вера.

В этот момент Казбич резко поднял голову, — он почуял опасность.

— Выходите! — крикнул он по-русски. — Я знаю, что вы здесь!

Нам пришлось показаться. Но, Казбич не стал хвататься за оружие. Вместо этого он спокойно сказал:

— Я ждал вас, русские.

— Зачем ты украл Бэлу? — спросил грузинский князь на горском наречии.

— Не украл. Забрал, — Он мотнул головой в сторону девушки. — Она согласилась быть моей.

Бэла молчала, но в ее глазах читалось нечто странное — не то страх, не то решимость.

— Что они говорят? Я не понимаю, — прошептала Вера.

И тут один из моих казаков, который знал язык, стал нам тихонько переводить.

А князь спросил Казбича:

— Кэлекута тоже похитил ты? Или ты его просто освободил?

Но, Казбич казался удивленным:

— Кэлекута? С чего бы мне освобождать его? Я обрадовался, когда выяснил, что он сидит у вас в темнице. Пусть бы сидел там и дальше.

— Его кто-то выпустил. Я думал, что это ты. Время совпадает с тем, когда ты похитил Бэлу, — сказал князь Гиоргадзе.

Казбич усмехнулся:

— Нет, это не я. Я бы убил его сразу, на месте. Азамат и Кэлекут продались англичанину. За это я ненавижу их обоих. Они подговорили нашего князя Аслана и хотели устроить резню в вашей крепости, а потом свалить всю вину за убийство русских на мой род. А еще они хотят привести на наши земли чеченцев. Но я никогда ничего этого им не позволю.

— Значит, ты против Мертона? — прямо спросил князь.

— Я против предателей и шпионов. Наши дела с вами, с нашими соседями, с русскими и грузинами, — это наши дела. И они не касаются ни англичан, ни турок, ни чеченцев, ни кого-то другого.

Тут Бэла наконец заговорила:

— Казбич сказал мне правду. Азамат хотел отдать меня англичанину… в обмен на оружие.

Я почувствовал, как Вера вздрогнула, когда терский казак перевел слова.

— Значит, ты с нами? — спросил князь у Казбича.

Он кивнул:

— Да. Но на моих условиях. Я помогу вам убить Мертона. Но Азамат и Кэлекут — мои. Я хочу убить их сам.

Я переглянулся с Верой. План князя мог сработать… но теперь с участием Казбича.

— Договорились, — кивнул Георгий Гиоргадзе.

Казбич оскалился:

— Тогда слушайте… Раз вам нужна западня для Мертона, то я предлагаю подстроить встречу с англичанином, где его можно будет захватить.

Джигит развернул перед нами грубый кожаный свиток с нарисованными знаками — то был план ущелья, где Мертон встречался со старейшинами горских кланов. Поняв, что это самая настоящая карта, только нарисованная на коже, а не на бумаге, князь Георгий развернул свою и быстро нашел совпадения обозначений.

— Завтра на рассвете англичанин будет здесь, — ткнул Казбич пальцем в узкий проход между скал. — Азамат привезет ему золото за последнюю партию ружей. Тогда можно будет ударить с двух сторон.

— Как ты узнал? — недоверчиво спросил князь.

Казбич ответил:

— У меня есть верные люди среди старейшин.

Князь нахмурился:

— А если это ловушка?

Казбич рассмеялся:

— Конечно, ловушка! Но не для вас — для них. Для Азамата и Мертона! Мой план прост. Когда Азамат войдет с одной стороны, а оружие люди Мертона подвезут с другой, пусть ваши казаки перекроют выходы из ущелья. Вперед я пущу Бэлу. Она хочет доказать мне свою верность храбростью. И она скажет им, что сбежала из русской крепости, притворится, что желает поскорее увидеть брата. Это усыпит бдительность Азамата и Мертона. Мы с Бэлой уже про это поговорили. Она согласна.

— Почему ты так уверен, Казбич? А вдруг девушка в последний момент откажется? — засомневался князь.

— Если не веришь, спроси ее сам, — ответил горец.

— Я сделаю это, — тихо сказала Бэла, когда князь спросил ее.

Но, князь сказал ей резко:

— Это очень опасно! Если тебе не поверят, то могут убить на месте!

Бэла покачала головой:

— Азамат — мой брат. Если он продался англичанину, я должна попытаться сама остановить его, как сестра. Таков долг крови.

Ее глаза горели холодной яростью. И я вдруг понял: девушка не боится. Она хочет отомстить своему брату за все унижения.

— Ты уверена? — спросил еще раз князь Гиоргадзе.

Бэла снова кивнула. И мы все же решили действовать так, как предлагал Казбич. Хоть и был план Казбича рискованным, но другого у нас просто не имелось. То, что предлагал князь Гиоргадзе нам до этого на совещании, желая использовать Веру в качестве приманки для англичанина, было еще хуже. На закате мы вернулись в крепость, чтобы немного отдохнуть и подготовить отряд к предстоящему делу, а Казбич с Бэлой остались в горах в своем полуразвалившемся домишке.

— Вы действительно верите, что эта горская девушка не предаст нас после всего, что с ней случилось? — спросил Максим Максимович, когда мы обсуждали детали операции.

— Она ненавидит брата за предательство, — ответил князь Гиоргадзе. — А Казбич… Я хорошо знаю таких джигитов, как он. Он слишком горд, чтобы лгать в таких вещах. Он хочет крови Азамата и Кэлекута, а не нашей. И он в этом не врет.

— Но, если это все-таки ловушка? — не унимался штабс-капитан.

— Тогда мы попадем в перестрелку, — холодно сказал я. — Но зато узнаем, где прячется Мертон.

Максимыч все еще сомневался, почесывая затылок, он снова спросил:

— А что, если Бэла передумает? Вдруг она испугается в последний момент и выдаст наш план?

— Тогда Казбич убьет ее сам, — ответил князь. — Но я думаю, она не из тех, кто отступает. Я знаю этих горцев достаточно хорошо. Они соблюдают обычаи чести.

Ночь выдалась ясная. Мне не спалось, и я вышел во двор крепости. Луна висела над зубцами горных вершин, окутывая все вокруг холодным серебристым светом. Вера стояла у крепостного колодца, закутавшись в плащ.

— Вы не спите, Вера Дмитриевна? — спросил я.

— Не могу, Жорж, — она повернулась ко мне. — Мне кажется, завтра все пойдет не так, как планирует князь. Мы говорили с ним перед сном об этом. Но, мне не передалась его уверенность в успехе. Сейчас он уже спит.

Я проговорил:

— На войне так всегда. Планы легче просчитать на бумаге, чем исполнить их на местности. А у нас тут, смею напомнить, идет война.

— Я понимаю… — она вздохнула. — Но мне жаль Бэлу. Девушка так молода, а уже втянута в эту жестокую и кровавую игру.