Приключения Печорина, героя из нашего времени

Глава 13

Только вспомнили мы про пастуха, как этот Шиготыж прискакал к нам в крепость на следующее утро. Дрожа от страха, он передал сверток, адресованный Вуличу.

Вулич развернул тряпицу. Внутри оказался женский платок, окровавленный по краям, и записка, нацарапанная карандашом на ломаном русском:

«Отец избил меня. Заставляет выйти замуж за Кэлекута. Если ты мужчина — спаси меня. Укради. Или я умру».

— Бэла… — прошептал Милорад, побледнев и сжимая платок.

Я посмотрел на Максима Максимовича. А он с сочувствием взглянул на серба и проговорил:

— Значит, князь Аслан решил выдать дочь за своего нового советника, чтобы скрепить брачным союзом свою власть. Видно, за этим Кэлекутом стоит влиятельный клан. Но, девушка не хочет. Даже сама просит, чтобы ее украли.

— Азамат, если узнает, тоже вряд ли согласится, — заметил я. — Он, по-моему, ненавидит этого Кэлекута еще больше, чем до этого не любил Казбича.

Вулич повернулся к нам, лицо его стало жестким, а глаза горели яростью, когда он воскликнул:

— Я поеду за ней!

— Это же ловушка, Милорад! — предупредил я.

— Неважно, я люблю эту девушку! — произнес он решительно.

Я не мог позволить Вуличу ехать одному. Но, штабс-капитан был против, сказав, что в столь неспокойное время офицеры, которых в нашей крепости и без того мало, нужны для отпора неприятелю. Ведь обстановка вокруг сложилась напряженная, и горцы могли напасть в любой момент. И мне пришлось произнести немало высокопарных слов про долг и честь прежде, чем Максимыч все-таки согласился.

— Я не могу бросить боевого товарища в таком деликатном деле. Он еще не совсем здоров. И, в сложившихся обстоятельствах, мой долг и дело чести, — это помочь ему, — сказал я, пытаясь убедить коменданта.

В конце концов, Максим Максимович проворчал:

— И что только за обычаи у этих южан воровать друг у друга девок? Ладно, езжайте с ним, Печорин, а то мне на Вулича уже смотреть страшно. Не ровен час, — застрелится от тоски! А мы здесь пока крепостные стены продолжим укреплять. Только учтите, что в ауле вас может встретить засада.

— Что ж, если мы не вернемся на следующий день, — значит, дело плохо, и фортуна повернулась к нам спиной, — сказал Вулич.

Комендант хотел что-то ему возразить, но тут раздался крик дозорного с башни над воротами:

— С юга к крепости движется отряд горцев!

Мы бросились к надвратной башне, быстро поднявшись наверх. Вдали на дороге виднелась пыль, — это скакали десятка полтора всадников.

— Князь гонцов шлет? — спросил Максимыч.

— Нет… — сказал я, приложившись глазом к медному окуляру подзорной трубы. — Это Азамат. Похоже, он отыскал клад Никифорова и нанял себе новый отряд абреков.

Отряд остановился в сотне шагов от крепости. Впереди на великолепном коне Карагезе гарцевал Азамат. Юноша был бледен после ранения, но горд, когда выехал вперед.

— Русские! — крикнул он, подъехав ближе. — Я пришел не воевать с вами!

— Чего же ты хочешь? — окликнул его Максим Максимович.

— Предупредить! Кэлекут — предатель! Он продался туркам и англичанам! Он убедил моего отца, что это вы убили всех там, в ущелье, но — это ложь! Лживый Кэлекут требует у отца деньги, чтобы покупать оружие! А мне больно смотреть, как отец слушается его и отдает ему наше родовое золото, которое досталось бы мне после отца!

— Мы и так уже знаем про английское оружие и про то, что ваши платят за него золотом! — крикнул с башни комендант крепости.

— Я не только про это хочу предупредить! — выкрикнул Азамат своим звонким голосом.

И штабс-капитан все-таки распорядился, чтобы Азамата впустили в крепость. Одного.

Когда мы спустились с башни и вышли навстречу, княжеский сын поведал:

— Кэлекут хочет взять Бэлу замуж, чтобы стать наследником рода! А потом убить отца и меня!

Вулич спросил:

— Где она сейчас?

Юноша ответил:

— Ее заперли в комнате нашего дома над рекой. Завтра ее повезут в соседний аул. Там будет свадьба. Медлить нельзя!

Я обменялся взглядом с Вуличем. И серб сказал:

— Значит, сегодня ночью.

Азамат кивнул.

— Я помогу. И не только ради сестры. Ты, Вулич, помог мне завладеть отличным конем, сдержал слово. Я тоже сдержу свое. Бэла будет твоей.

Вулич тяжело вздохнул:

— Ладно. Но, если это ловушка — я лично пристрелю тебя, мальчишка.

Азамат усмехнулся:

— Если это ловушка — я сам умру первым.

К ночи дождь прошел. И, как только из-за гор взошла луна, мы вышли из крепости и двинулись к аулу. Нас было пятеро: я, Вулич, Азамат и два его самых верных абрека.

— Кэлекут поставил стражу у входа в дом, — шепотом объяснил Азамат. — Но, есть тайная тропа по краю обрыва. Если пройти по карнизу, то можно подобраться под окно…

— А Бэла знает, что мы идем? — спросил Вулич.

— Нет. Но, она не спит, — ответил юноша.

Мы подбирались осторожно. Не по дороге, а по тропам сквозь заросли. Наконец, мы достигли цели, когда луна уже висела в зените над горами. Я посмотрел вверх. Большой княжеский дом, построенный на краю обрыва, нависал над поворотом реки темной громадой. И в крайнем окне тускло горела свеча.

— Это знак. Сестра ждет, — прошептал Азамат.

— Тогда пошли, — тихо сказал Вулич.

Тропа, которую показал Азамат, оказалась настолько узкой, что на нее нельзя было поставить две ноги вместе. Один неверный шаг — и можно сорваться вниз. Но, мы благополучно пробрались при свете луны и еще через полчаса были уже под нужным нам окном.

Азамат тихонько свистнул пару раз соловьем. И в темноте комнаты, разбавленной светом свечи, мелькнуло бледное лицо.

— Бэла… — прошептал Вулич и первым перелез внутрь через подоконник.

Мы влезли следом, увидев, что Бэла стоит рядом с окном уже полностью одетая. В свете свечи фигура девушки казалась еще тоньше, чем была. И в тот же миг откуда-то изнутри дома раздались крики. Под мощным ударом дверь в комнату распахнулась, а из темноты выскочили воины с факелами. Кэлекут, высокий и тонкий, как жердь, стоял впереди, ухмыляясь. Он прокричал по-русски:

— Я знал, что ты придешь, вор!

Вулич направил на него пистолет. Но, ловкий джигит уже оказался рядом с Бэлой и приставил ей кинжал к горлу.

— Отпусти ее! Или моя пуля размозжит тебе голову! — крикнул серб.

— Нет! — Кэлекут рассмеялся. — Стреляй, но тогда и она умрет! Мне хватит силы перерезать ее тонкую шею.

— Предатель! Ты продал наш народ туркам! — с этими словами Азамат прыгнул вперед, схватив Кэлекута за руку с кинжалом.

Юноша все-таки отвел руку убийцы в сторону, повиснув на ней всем телом. Но, тут на помощь Кэлекуту кинулись его нукеры. А с нашей стороны навстречу им вклинился Вулич и двое абреков Азамата. И Бэла, воспользовавшись суматохой, бросилась к окну, возле которого стоял я. В комнате завязалась смертельная схватка. Я разрядил пистолеты в наседающих горцев. Но, в суете драки я даже не видел точно, куда стреляю. Хотя крики боли подтвердили, что я все-таки не совсем промазал.

— Уводи Бэлу, Печорин! — крикнул мне Вулич, потом тоже выстрелил, прикрывая наш отход.

Один из друзей Кэлекута, вроде бы, упал. С самим Кэлекутом по-прежнему боролся Азамат и один из его абреков. Второй абрек пустил в дело клинок, сдерживая нукеров Кэлекута вместе с Вуличем. Я схватил Бэлу за руку, помогая девушке перелезть через подоконник над самым обрывом. Как только мы оказались на узком карнизе, я сказал ей:

— Прыгай! Внизу у реки ждут в засаде наши казаки! Они нас встретят.

Но, посмотрев вниз, где лунный свет серебрил бурный поток, Бэла в ужасе схватилась за меня, пошептав:

— Нет! Я не могу! Мне страшно!

Было понятно, что она истерит. Тогда я крепко обхватил Бэлу за талию, увлекая девушку за собой в неизвестность. Я не раздумывал, шагнув с обрыва. Ветер свистел в ушах, Бэла вскрикнула, вцепившись в меня. И мы вдвоем, обнявшись, рухнули в ледяные воды горной реки. К счастью, в этом месте вода была достаточно глубокой, чтобы мы не убились. И все равно удар о воду выбил дыхание, но я успел перехватить Бэлу, чтобы ее не унесло течением. Вынырнув, я увидел, как вверху в окнах дома на скале мечутся факелы — там Азамат и Вулич все еще сражались с Кэлекутом и его людьми.

— Держись! — прохрипел я, цепляясь за скользкие камни.

Бэла кашляла, дрожала, но держалась за меня, вцепившись в ремень и чуть не стащив с меня штаны. Побарахтавшись в ледяной воде несколько минут, мы все-таки выбрались на берег, где начинались густые заросли.

— Вулич… Азамат… Что с ними? — прошептала она.

— Бежим. Сейчас не время оглядываться! — решительно сказал я, увлекая Бэлу в заросли.

Со стороны аула слышались крики преследователей и мерцали огни факелов. И тут я понял свою промашку. Я не учел, что в горной реке течение настолько сильное, что за те несколько минут, что мы с Бэлой барахтались в воде, нас снесет вниз за поворот реки, за ту скалу, на которой стоит горный аул, и потому казаки не смогут увидеть нас и сразу помочь! Ведь они находились с противоположной стороны!

Насквозь мокрая, Бэла, выйдя на берег, спотыкалась и жаловалась, причитая на своем языке. Тут я почувствовал неладное. Стало вдруг слишком тихо. И тогда из-за деревьев к реке начали выходить горцы. Первым среди них я узнал Азамата. Он был без оружия. Я тоже потерял свои пистолеты, разрядив их и оставив наверху, в комнате Бэлы, а ремень с шашкой и кинжалом девушка с меня стащила, когда пыталась выбраться из воды, отчаянно хватаясь за меня. И теперь я выглядел мокрым и жалким, дрожа от холода, как и Бэла.

— Сестра! Ты вся промокла! Иди скорее домой! — сказал Азамат.

Бэла бросилась к нему, но я удержал ее за руку, проговорив:

— Стой! Что-то тут не так…

Азамат усмехнулся. И свистнул. Из кустов на его клич вышли еще несколько воинов. А потом за ними подтянулись и те самые, что преследовали нас по берегу с факелами.

— А ты умный, Печорин! Только я еще умнее! — сказал мне юнец, ухмыляясь. — Я догадался, куда вас вынесет речка.

— Брат, ты что же, снова предал меня и договорился с Кэлекутом? — проговорила Бэла.

Азамат покачал головой, ответив ей:

— Нет, сестра. Я договорился с тем, кто сильнее Кэлекута!

И тогда вперед из-за кустов вышел незнакомец — высокий, в черном черкесском костюме с серебряными газырями. Его лицо скрывала тень, но по манере держаться я сразу понял: это не горец.

— Господин Печорин, — сказал он на безупречном русском. — Наконец-то мы встретились.

Я узнал его в свете факелов. Это был английский агент, тот самый, что убежал из станицы, когда мы вломились в дом Ефимыча! Похоже, именно этот резидент руководил Никифоровым.

— Шпион! — не удержался я от восклицания.

— Лейтенант Реджинальд Мертон на службе Его Величества, к вашим услугам, — англичанин даже слегка поклонился.

Потом он продолжил говорить:

— Азамат оказался очень смышленым мальчиком. Он понял, что будущее за сильными странами, которые способны подмять других под себя, чтобы принести цивилизацию на покоренные земли.

Бэла посмотрела на брата с ужасом, сказав ему:

— Ты продал нас неверным!

— Нет! — Азамат внезапно закричал. — Я спасаю наш народ! Русские тоже неверные! Они заберут себе наши аулы, если мы не ударим сейчас первыми! А англичане дадут нам оружие, чтобы сражаться!

Мертон улыбнулся.

— Итак, господин Печорин. У меня к вам предложение. Ваш Вулич находится в плену у Кэлекута. Князь Аслан уже собрал войско. Через три дня он приведет несколько сотен всадников к крепости, начнется штурм, и она, наверняка, падет. А головы русских офицеров горцы поднимут на пиках над стенами, — Мертон ухмыльнулся. — Но, вам не обязательно погибать. Вы же цивилизованный человек из Санкт-Петербурга, не так ли? И потому я предлагаю вам работать на меня вместо Никифорова. Если согласны, то я немедленно прикажу отпустить вас и девушку.

Я рассмеялся:

— Вы ошиблись человеком. Я не предатель.

— Жаль, — проговорил Мертон.

Азамат вдруг шагнул вперед и сказал мне:

— Отдай мне сестру! Она не должна страдать.

Но, Бэла отпрянула от Азамата, выкрикнув:

— Нет! Ты снова предал меня!

Мертон вздохнул и приказал горцам:

— Взять их!

Горские воины двинулись к нам. Но, я рванул Бэлу за собой в кусты. И вовремя. Потому что позади нас раздались выстрелы. И враги не сумели дотянуться до нас. Это наконец-то подошли мои казаки. И пули засвистели над нашими головами, сбивая ветки с деревьев.

— Бежим! — крикнул я Бэле.

И мы помчались сквозь лес, не разбирая дороги. Тут чья-то тень мелькнула впереди, а через считанные мгновения передо мной уже стоял урядник с ружьем и с шашкой на боку. Увидев меня, служивый воскликнул:

— Ваше благородие! А мы вас обыскались!

Это был тот самый наш засадный отряд, к которому мы все-таки вышли. Бэлу и меня казаки сразу закутали в огромные теплые бурки. А урядник дал хлебнуть из фляги что-то крепкое. Нам подвели лошадей, и вскоре мы уже снова оказались за крепостными стенами. Бэлу поручили заботам женщины-маркитантки, с которой сожительствовал наш фельдшер. А меня Максим Максимович отпаивал горячим чаем из самовара, слушая мой доклад о ночных событиях.

— Значит, Азамат снова предал всех. А Вулич в плену… — проговорил штабс-капитан, когда я закончил рассказывать.

Я кивнул. А Максимыч продолжил:

— Но, самое главное — английский лейтенант здесь. И он ведет всю эту игру против нас, манипулируя горцами!