Приемыш. Противостояние (СИ)

Глава 36

«Когда же я здесь была в последний раз? — попыталась вспомнить Ира, обводя взглядом зал малых приемов. — Хоть убей, не помню. Неужели еще с Анишем?»

Рядом с ней находились шесть амазонок, а немного в стороне стояли немногочисленные придворные и несколько вельмож, которым случилось быть во дворце по делу. Туда же подошли и Олес с Граей, желающие послушать, что же скажут купцы. Потом Ира не раз себя ругала за то, что не встретилась с купцами за закрытыми дверями, а устроила это шоу с участием дворян. Но тогда все выглядело логичным. Важно было показать стремление разных сословий Сардии видеть свое королевство под ее управлением. Последним пришел канцлер, после чего пригласили купцов. Их было семь человек, все с обнаженными головами, как и положено просителям. Придворные разошлись в разные стороны, освобождая проход, по которому купцы подошли к королеве на положенные пять шагов и одновременно низко поклонились.

— Кто из вас будет говорить? — холодно спросила королева.

— Разрешите мне, ваше величество! — поклонившись еще раз, сказал самый пожилой из купцов. — Я глава столичной гильдии купцов Амар Золан. Я хотел бы передать вашему величеству петицию всех отделений нашей гильдии и столичного магистрата.

Он сделал четыре шага вперед, опустился на одно колено и протянул королеве в вытянутой руке свернутый лист бумаги. Ира сломала печать и развернула лист с петицией. Быстро прочитав написанное, она вернула бумагу удивленно взявшему его обратно купцу.

— Нет, — ответила королева. — Я не возьму под свою руку ваше королевство!

— Но ваше величество! — с удивлением и даже возмущением вскричал купец. — Вас просит народ!

Дворяне зашумели, переговариваясь, послышались смешки.

— Чему вы так удивились, Амар? — спросила купца Ира, и шум моментально стих. — Что изменилось с той поры, когда я столкнулась с массовым неповиновением и решила не лить вашу кровь, а предоставить вас самим себе? Ну пролили вы эту кровь сами, да спалили столицу. Это все еще мелочи. Вы присвоили себе право говорить от имени народа, но вы не народ. Интерес купечества в сильной власти мне понятен. Грабежи на дорогах и налог на торговлю с вами — это веские аргументы звать меня на трон Сардии. Вы находитесь в центре моих земель и торговать вам, кроме нас и Сенгала, не с кем. Но Сенгал разорен войной, потерял короля и находится под управлением моего регента.

Переждав шум, связанный с тем, что для большинства сказанное по Сенгалу было большой неожиданностью, Ира продолжила:

— Интерес столичного магистрата мне тоже понятен. Борьба ваших герцогов за трон дорого обошлась столице и ее жителям. Но все остальное королевство еще не почувствовало ни моего отсутствия, ни всей прелести свободы. Ну вернусь я сейчас на трон, и что дальше? Все то же самое, разве что мне уже не будут плевать вслед в столице. Объясните, чего ради мне с вами возиться? У меня сейчас будет на иждивении половина Сенгала, мы отобрали у рахо все побережье, где некогда жили кайны, и для его заселения тоже нужны ресурсы. Мне поклялся в верности хан Урнай и теперь помогать приходится и ему. Хотите, чтобы я взвалила на себя еще и ваше королевство? Зачем мне такая обуза? Опять вас по каждому поводу уговаривать и тратить на вас больше того, что собирается с налогами? Идите, Амер, и живите, как хотите. Вот когда в этой петиции будут стоять подписи глав магистратов всех больших городов и собраний дворян провинций, тогда мое решение можно будет пересмотреть. Тогда, но не раньше!

— Смилуйся! — заорал так, что все вздрогнули, крайний справа купец, упал на колени и пополз к Ире.

Ее спас амулет, обдав ледяным холодом за мгновение до того, как купец рванулся к ней, оттолкнувшись от пола руками. Амазонки сработали четко, перехватив рванувшегося купца и завернув ему руки за спину, но если бы она оставалась на месте, он бы ее достал. Иру подвело то, что она от неожиданности перепугалась и вместо того, чтобы применить проницаемость, применила левитацию. Королева взмыла вверх и назад, впечатавшись спиной в стену. От неожиданности все присутствующие в зале на несколько мгновений превратились в скульптурную композицию. Уняв сердцебиение и оценив обстановку, Ира медленно опустилась на паркетный пол.

Стоявшие перед ней купцы рухнули на колени, их примеру последовало большинство придворных. На ногах остались лишь канцлер, принц с женой и пара вельмож из Зартака, которые откровенно растерялись. Еще мгновение, и они последовали бы за остальными.

— Встать! — рявкнула Ира, применив магическое усиление голоса в сочетании с ментальной оплеухой. — Покушение на королеву будет расследовано здесь и сейчас, здесь же я и накажу преступника. Снимите с него амулет! Все, я узнала все, что хотела. За покушение на королеву у нас существует только одно наказание — смертная казнь. Отпустите его! Видимо, дворянство Сардии воспринимает мою доброту, как признак слабости. Придется кое–кому доказывать, что это не так. И начнем с исполнителя!

Ира еще никогда не применяла заклинание освобождения от плоти на живом человеке. Получилось страшновато. Вот только что стоял живой, полный сил мужчина, а вот он делает шаг вперед, осыпаясь облаком серой пыли. Миг и на паркет падает одетый в камзол скелет, а через прорехи в одежде и глазницы черепа с тихим шорохом, слышном в абсолютной тишине зала, на пол сыпется все та же серая пыль.

— Ну и скажи, зачем тебе потребовалось его казнить собственноручно, да еще таким образом? — спросил канцлер, когда королева разогнала и купцов, и дворян. — Мало этого полета, о котором теперь узнают все? Это уже не слухи из провинции! Видела, как все дружно повалились на колени? Если бы ты не приказала всем встать, следующим стал бы на колени я! Мне вовсе не улыбается, чтобы все потом обсуждали мое к тебе неуважение. Что думаешь делать?

— Лен, отряхните мне спину, она вся в мелу. Да не так сильно, больно ведь! Что я вам могу сказать? Что случилось, то случилось. Этот мерзавец так быстро прыгнул, что я просто растерялась. Он уже был в шаге от меня, поэтому я просто не успевала стать проницаемой, левитация получается быстрее, поэтому я ее инстинктивно выбрала. А казнь… Мне этих купцов нужно было напугать до полусмерти.

— Ты и меня примерно так же напугала! — сказал Лен. — Когда‑нибудь сердце точно не выдержит. И зачем было всех лупить по голове? У меня до сих пор в ушах звенит!

— А это что? — Олес носком сапога коснулся лежавшего на полу ножа, а потом наклонился, собираясь его поднять.

— Не трогай эту гадость! — остановила его Ира. — Нож отравлен сильным ядом. Если бы он меня им пырнул, могла бы и не выкарабкаться. Хоть всех подданных теперь принимай в проницаемом виде!

— А чего он на тебя кинулся? — спросил канцлер. — Раз сочла нужным убить, значит, заказчик преступления тебе известен?

— Помнишь наше первое и единственное сражение с Сардией? — спросила Ира. — Это когда мы разгромили их заслон. Кавалерией там командовал барон Саж.

— Сражение я помню, а вот кто там кем командовал я помнить не могу, потому что никогда этого и не знал. Удивительно, что ты все это помнишь.

— А я этого тоже не знала. Просто прочла в памяти купца, что покушение заказал родной брат этого барона. Его не столько возмутило, что мы убили его горячо любимого брата, как то, как именно мы это сделали. И он прав: это было не сражение, а расстрел. Надеюсь, ничего подобного нам больше применять не придется.

— Меня удивляет то, как на такое мог решиться купец, — сказал Олес. — Для него же покушение в любом случае закончилось бы казнью. Он что, так тебя ненавидел?

— Он действовал под принуждением, — нехотя сказала Ира. — Если бы он был порядочным человеком, я бы ему и покушение простила, хоть это мне потом вышло бы боком. Все однозначно восприняли бы это, как слабость. Но поскольку он отъявленный мерзавец, моя совесть чиста. А братца того барона придется успокаивать, мне такие враги, которые не брезгуют для мести использовать магию и яд, не нужны.

— Там все, скорее всего, гораздо сложнее, — сказал Лен. — Этого барона наверняка самого использовали. Это север Сардии, где дворянство понесло самые большие потери в войне. Они все поставили на Малха и проиграли. И проиграли из‑за тебя, о чем прекрасно осведомлены. Друзей ты себе там точно не найдешь. Единственный выход, по–моему, это так их напугать, чтобы надолго отбить желание строить пакости.

— У вас там есть свои люди?

— Меньше, чем в других местах Сардии, но есть. А что тебе от них нужно?

— Мне нужно знать все, что они нароют о новом бароне Саже. Что за человек, какая у него семья. Если смогут узнать, кто еще замешан в покушении, будет вообще хорошо.

— А что ты думаешь делать? — спросил Олес.

— Пока не знаю. Очень хочется направить туда своих дружинников с «Градом» и выжечь замок этого Сажа, но от подобного пока воздержусь, хотя Лен совершенно правильно говорит, что северян нужно пугнуть. Пугнем, только я хочу сначала разобраться, кого пугать до смерти. Олес, дай мне свой платок завернуть этот нож, он может еще пригодиться.

Ушла она в свою спальню, где сняла все еще грязное платье и надела костюм. По взгляду, который на нее бросил Мар, девушка сразу поняла, что ему уже известно о покушении.

«Сегодня весь город будет говорить о том, что произошло, — подумала она. — И вряд ли покушение в их разговорах будет главной темой. Мы же обо всем молчали, а тут я сразу все вывалила разом. Даже о подчинении Урная мало кто знал, а уж новости по Сенгалу или о захвате Побережья из разряда тех, о которых большинство и помыслить не могло. Может быть на их фоне и о моем полете особенно болтать не будут».

— Ваше величество, — Мар протянул ей амулет. — Вскоре после того, как вы ушли, позвонил Верховный жрец Ашуга. Что ему нужно, он мне говорить не стал, сказал, что будет говорить только с вами.

— Спасибо, Мар, — поблагодарила девушка. — Амер? Я вас слушаю.

— Ваше величество! — сказал Амер Реген. — Мы приготовили то, что вам нужно. Только перед тем, как вы это получите, я бы хотел вернуть свои книги. Поймите меня правильно…

— Я вас прекрасно понимаю, Амер. Можете присылать тех, кого выбрали, во двор моего дворца. Туда же направьте своего доверенного человека, которому я верну книги. О готовности сообщите по этому амулету секретарю, он меня разыщет.

— Сантор, — позвонила Ира капитану. — Скоро к вам подойдет толпа жрецов, которых нужно будет пропустить во двор и ждать моего появления. Позвоните, когда они начнут собираться.

— А они уже начали собираться, ваше величество, — сказал Сантор. — На площади перед казармами открылись несколько врат, и из них начали выходить жрецы. Их там уже около сотни. Я на всякий случай уже отдал приказ усилить караулы.

— Тогда откройте ворота и скажите, чтобы шли к дворцу. Я сейчас кое‑что возьму и выйду к ним.

«Надеть платье или выйти к ним в костюме? — подумала она, забирая у Мара нужные ей на сегодня амулеты. — Пожалуй, лучше все‑таки сходить переодеться в платье».

Ира надела красивое платье из розового шелка, поправила прическу и сначала посетила свои комнаты в замке, где хранились книги Ашуга, а потом вышла на площадку перед парадным подъездом дворца. Шагах в пятидесяти от нее стояла толпа жрецов, у большинства из которых были мрачные и злые лица.

— Есть здесь доверенный человек Верховного жреца? — громко спросила девушка.

— За книгами послали меня, ваше величество! — вежливо поклонился вышедший вперед жрец.

В этот момент загудел амулет Амера.

— Они уже должны были собраться, — сказал Верховный жрец. — Отдайте, ваше величество, книги Марту Золу.

— Вы Март Зол? — спросила Ира жреца и, получив утвердительный ответ, отдала книги. — Возьмите. Здесь все шесть книг, которые я у вас забрала и обещала вернуть.

— Спасибо, ваше величество! — ответил тот, принимая книги. — Мы довольны, надеемся, что будете довольны и вы.

Жрец отошел шагов на десять, создал врата и ушел.

— А теперь поговорим с вами! — повернулась к жрецам девушка. — Почему стоите толпой? И рожи одна другой мрачнее. Вы, наверное, думаете, что Амер откупился от меня вашими головами?

— А что, не так? — зло спросил кто‑то из задних рядов, забыв добавить титул.

— Все так, — согласилась Ира. — Но это только говорит о том, что не так уж вы важны для Храма, если он от вас избавился в первую очередь. Поэтому мне и непонятна ваша грусть. Кем вы были до этого и чем занимались? Сил у вас немного, поэтому и знаний вам много не давали. Какой смысл вас учить, если использовать вы сможете едва треть от того небольшого количества заклинаний, которые орден в свое время вырвал у мастеров? Вечно на вторых, а то и на третьих ролях выполнять рутинную работу, а то и вовсе маяться от безделья. Я не знаю, что вас толкнуло на путь служения Ашугу. Наверное, у каждого были свои причины. Но неужели вы были довольны своим положением?

— А что это меняет? — спросил кто‑то.

— Для вас это меняет все. Поясню на примере одного из ваших бывших товарищей. Был у вас такой старший жрец Март Седик. Знал его кто‑нибудь из вас?

— Я знал, ваше величество, — довольно вежливо сказал пожилой жрец, стоявший к королеве ближе других. — Он погиб.

— Это для Храма он погиб, — засмеялась Ира. — Он выбрал служение мне и королевству и не прогадал. Ему более чем вдвое увеличили силы и научили делать все то, что у меня делают мастера. Теперь он сам открывает врата в чужие миры, и шутя справится с двумя десятками таких, как вы. Он является одним из моих ближайших помощников и тех, кому я доверяю самые важные дела. Все получение вооружений из другого мира идет через него, а время, проведенное в храме, он считает попусту потерянным.

— А как же служение Ашугу? — закричал уже знакомый по прежним выкрикам голос. — Он же клялся!

— Я отвечу на ваш вопрос, но не лучше ли вам, юноша, выйти вперед, чтобы вы не сорвали горло? Я ведь, в отличие от вас, могу усилить свой голос магией. Да и вежливости вам не помешает, или в храме не учили? То, что вас предали старшие, еще не основание хамить королеве. Я ведь могу вас и выгнать, потребовав замены. Вы уверены, что этого хотите, еще не узнав, что вас ждет у меня? А Амер вполне может и не принять вас обратно из‑за доставленных вами хлопот. Ну же, выходите, не бойтесь. Хотели поговорить, давайте поговорим.

— Я и не боюсь! — протолкался вперед парнишка лет семнадцати.

— Это хорошо, — улыбнулась Ира. — Мне трусы не нужны. Раз вы задали вопрос о долге, может быть, вы мне ответите, в чем заключается первый завет Ашуга?

— А что здесь непонятного? — удивился жрец. — Доблесть воина…

— Вам сказали, почему вы здесь? — перебила его Ира. — Видели книги, которые я отдала Амеру? Эти книги я взяла из вашего секретного хранилища, когда захватила Храм. Им больше трехсот лет, но хранили их там не из‑за древности, а из‑за того, что это, наверное, последние книги, в которых заветы Ашуга написаны со слов самого бога. С теми книгами, которыми все пользуются сейчас, у них очень мало общего. Я обещала Амеру не обнародовать то, что Храм в угоду своим интересам переписал священные тексты, но вы должны знать. Первая заповедь этого некогда великого воина, ставшего впоследствии богом, гласит, что основной смысл жизни воина это защита его родины, всех тех, кто сам себя защитить не сможет. А доблесть и все остальное это только составляющие его мастерства и средства достижения основной цели. И чем вы занимались в храме, служа Ему? Был вашей родине какой‑то толк от вашей службы? Молчите. А у меня страшная нехватка в магах, отчего ваша родина как раз и страдает. Сейчас я вам расскажу о том, чего никто из вас не знает. Это уже не секрет, просто до сегодняшнего дня об этом с людьми не говорили. Вы знаете, что нам с мужем удалось объединить четыре королевства кайнов из пяти.

— Сардия вышла из состава королевства, — сразу же вставил молодой жрец.

— Не так! — покачала головой Ира. — Я посетила Талиму и официально отказалась править этим королевством, подарив им так желанную всеми свободу.

— Для чего вы это сделали, ваше величество? — спросил пожилой жрец.

— Сейчас объясню. Из всех королевств кайнов лишь Сардия и Сенгал не были готовы к объединению из‑за того, что их население сотни лет воспитывалось их королями в духе превосходства над остальными кайнами. Мы лучше всех, а все зло от чужаков! В благополучной Сардии вы это за год–два из людей не выведите. Они бойкотировали все наши начинания, даже те, которые были явно направлены им во благо. Мы затратили на них много сил и гораздо больше золота, чем собрали в виде налогов. В конце концов, мне это надоело.

— Надо было применить силу! — сказал молодой жрец.

— К кому? К своему народу? — усмехнулась Ира. — Залить Сардию кровью, чтобы поколения спустя мое имя не могли вспоминать без страха? Я сделала проще. В результате герцоги Сардии передрались за трон, перебили друг друга и спалили столицу. В стране безвластие и беззаконие. Бароны выходят на дорогу грабить купеческие обозы, а солдаты, сбежавшие из герцогских армий грабят крестьян. На торговлю с купцами Сардии установлен большой налог, а нашим купцам мы вообще не рекомендовали туда ездить.

— Я думаю, ваше величество, что скоро они прибегут звать вас обратно! — сказал пожилой жрец. — Для них барыши важней всего.

— Уже прибежали, — сказала Ира. — Сегодня привезли петицию от имени своей гильдии и столичного магистрата. Я их выпроводила и заработала покушение на свою жизнь. Один из купцов был под магическим подчинением и бросился на меня с отравленным ножом.

— А вы? — спросил молодой.

— Пришлось взлететь, чтобы он меня не поцарапал. По–другому просто не получалось. Потом я быстро разобралась в том, кто его прислал и почему и сама его казнила. Ладно, это к делу не относится, просто все равно сами сегодня услышали бы.

— Так это не слухи? Вы умеете летать? — спросил пожилой.

— Я много чего умею из того, о чем неизвестно большинству моих подданных, — сказала Ира. — Только это просто очень сильная магия и никакого отношения к божественности не имеет. Давайте я вам коротко расскажу все остальное. Король Сандер потерял рассудок и связался с выходцами, после чего потерял тело. Выходцы захватили вообще всех магов во дворце, лишь молодому принцу удалось убежать. Мне пришлось перебить всех, кто остался во дворце, временно взять управление королевством в свои руки и стать сестрой наследнику трона. Из всего перечисленного с удовольствием я сделала лишь последнее. Теперь насчет увеличения границ королевства. Хан Урнай признал меня своей богиней и поклялся выполнять мою волю. Так что степь фактически включена в королевство. Только вы об это не сильно болтайте, после сегодняшнего полета и так разговоров о моей божественности прибавится.

— А вы этого не хотите? — глядя ей в глаза, спросил пожилой жрец.

— Если бы хотела, давно бы порхала над городом. Я живой человек и человеком хочу остаться. Мало радости в том, чтобы сидеть на троне раззолоченной куклой и смотреть на то, как тебе возносят хвалу. Ладно, давайте я закончу. Воспользовавшись войной наших старых противников рахо с одной из империй, мы захватили все побережье, из которого некогда изгнали наших предков. Теперь туда будем переселять много народа. Из вас я хочу образовать магический орден, посвященный Ашугу. К храму он не будет иметь никакого отношения. Вы будете подчиняться только мне, канцлеру и министру магии. Я хочу сделать из вас сильных боевых магов и вооружить мощным оружием, а для этого вам придется дать мне магическую клятву. Такую же давали все мои маги, получающие знания, запретные для остальных. Но заниматься придется не только боевой магией, но и обычной и выполнять много различных поручений, в том числе и в других мирах. Обещаю вам интересную и опасную жизнь, силу и знания, достойную цель и высокое вознаграждение за службу. Кто этого не хочет и клятвы приносить не собирается, того я не держу. Вон ворота до сих пор открыты.

— А если служить вам просто так? — спросил молодой маг.

— Пока я из вас не сделаю сильных магов, толку от вашей службы… Да и не смогу я к вам повернуться спиной, не дура. Слишком много ненависти между магами и вашим Храмом накопилось усилиями вашего прежнего руководства, чтобы я могла вам доверять без клятвы. Решайте быстрее, у меня много дел, а уже полдень.

— И много их ушло, когда дело дошло до клятвы? — спросил Лен за обедом.

— Никто не ушел. Пару человек колебались, но в конце концов все же остались. Ордену я отдала все свободные помещения первого этажа дворца. Первичную обработку я им провела, а завтра попрошу Марта навещать братьев ордена и заниматься с ними хотя бы по три часа. А потом их берет Сантор и начинает гонять по полосе препятствий и знакомить с оружием.

— Почему братьев? — не понял Олес.

— В моем мире все члены ордена назывались братьями, — пояснила Ира. — Почему так, я не знаю, но название мне нравиться.

— Чем думаешь заняться после обеда? — спросил Лен.

— В первую очередь Ольгой. Для начала проведу инициацию, а заодно успокою ее мать. Она уже, наверное, слышала о покушении и корит себя за то, что согласилась на переезд. Ее, кстати, тоже надо инициировать. А потом сяду и напишу указ об амулетах.

— Подробнее не объяснишь? — спросил канцлер.

— В самое ближайшее время мы начнем раздавать десятки и сотни тысяч амулетов, в первую очередь тем, кто переселяется на Побережье. Надо четко объяснить людям для чего это нужно и установить очередность выдачи амулетов. Я хочу написать в указе, что каждому человеку будет выдаваться только один амулет. В случае утери мы его заменять не будем.

— Почему? — спросила Грая. — У нас же этой чешуи…

— Чешуя это еще не амулет. Многие помнят, за какие бешеные деньги покупались эти чешуйки королями Тессона. Готова поспорить на что угодно, что, если этого не написать в указе, заявления об утере амулетов с просьбой замены посыпятся градом. Мы их потом заморимся делать. А за кражу или грабеж, если человека при этом лишили амулета, будем наказывать, как за убийство.

— Не слишком ли? — поднял брови Лен. — Многие не поймут.

— Вот я в указе и объясню, чтобы поняли. В случае магической войны, а я почти не сомневаюсь в том, что она рано или поздно случится, отсутствие амулета будет означать верную смерть. Украл амулет или отобрал у ребенка, это значит, что ты его обрек на смерть. Все такие случаи будем расследовать с помощью магов и сурово наказывать.

— Где возьмешь столько магов? — спросил Олес.

— У нас из тех, кто занят амулетами, постоянно будет отдыхать две тысячи магов. Пусть они слабые, но правду ото лжи отличить смогут, да и вора найти по образу для них не проблема. И им развлечение, и обществу польза.

— А как твоя затея с вратами в столицах? — спросил канцлер. — Работает?

— Работает и уже приносит хорошую прибыль. Днем обычно туда–сюда мотаются чиновники по пропускам, и купцы переправляют небольшие обозы с дорогими товарами, а к вечеру выстраиваются целые очереди из карет и экипажей. Пошла мода проводить вечера в прогулках по соседней столице с посиделками в кабаках и харчевнях. Это мне помощник нашего главы магистрата вчера рассказал. Постоянно гуляют те, кто побогаче и дворяне, но и обычные горожане начинают ходить. Заодно смотрят, что можно купить у соседей дешевле, чтобы оправдать заплаченные за проход деньги. А магистрат Сантиллы обратился с просьбой связать их город с тремя другими, с которыми у них тесные связи. Все приготовят, потом я поставлю врата.

— Может быть, тебе и с дорогой не морочить голову, сестра? — спросил Олес. — Понаставишь везде врат, а золото используешь для другого.

— Золото я на дорогу и так тратить не собираюсь, ее мне построят в знак уважения. А дорога нужна не столько для связи между городами, сколько для обеспечения городов продуктами и переправки товаров большими обозами. Я, когда ехала в первый раз в столицу, на них насмотрелась. Иной раз в обозе по сотне возов, а то и больше, причем не все в одно место. Так что врата — вещь хорошая, но не во всех случаях.

— А где Серг, — спросила Грая. — С Ольгой?

— А где же еще? — пожала плечами Ира. — Сказал, что будет обедать с графинями. Кстати, Лен, ваша канцелярия подготовила для меня указ о возведении Беловых в графское достоинство?

— И указ подготовили и бесхозное графство в Ливене нашли. Был там один весьма успешный граф, прижавший своих соседей. Когда туда пришел генерал Сорг, граф не сразу понял, что вместе с генералом пришел конец и его произволу. Даже попробовал огрызаться. Но Сорг с ним долго не церемонился, открутил голову, захваченные им земли раздал соседям, а само графство передал в королевский домен и использовал как базу для своих войск. Жалко мне разбрасываться графствами, но для твоей будущей сподвижницы и подруги чего только не отдашь. Будут они теперь графинями Данже. В графстве до сих пор сидит назначенный генералом управляющий, который регулярно высылает в казну довольно крупную сумму. Теперь эти деньги будут получать твои графини.

— Тогда я сразу после обеда, перед тем как идти к Беловым, подпишу указ и обрадую женщин. А ты скажи казначею, чтобы последнее перечисление денег из графства им вернули. Я им на завтра уже вызову портных, а то, кроме штанов, и носить нечего, так что пусть сами расплачиваются и привыкают к нашим деньгам. И нашего принца надо будет с ними познакомить, все‑таки соотечественники.

— Какого принца? — не понял Олес.

— У нас, брат, и помимо тебя принцы есть, — засмеялась Ира. — Я говорю о Гнедых. Игар, если ты забыл, числится у нас принцем шур.

— Только не веди к ним сразу Аглаю, — посоветовала Грая. — А то твоя тезка какая‑то нервная. При виде клыков нашей принцессы, сразу начнет проситься домой. Тебе ее тогда не графиней, а герцогиней придется делать, чтобы осталась.

Через полчаса Ира подошла к входной двери гостиной Беловых и мысленно окликнула Серга.

— Ты у Ольги? Я тут стою возле ваших дверей с полными руками гостинцев, быстрее открывайте!

— Как вы тут освоились? — весело спросила она Ирину, игнорируя ее мрачное лицо. — Почему я не вижу служанки?

— Она здесь все убрала, и мама ее отпустила, — ответила за мать Ольга. — Мы не привыкли когда по квартире ходят посторонние. А вас правда сегодня пытались убить?

— Заморятся они меня убивать, — по–прежнему весело ответила Ира. — Не нужно думать о всякой ерунде. Возьмите лучше эти бумаги. Вот это мой указ о вашем возведении в графское достоинство и передаче в собственность графства Данже. А завтра утром вам принесут тридцать тысяч монет золотом. Это доход графства за полгода, который недавно внес в казну ваш управляющий. А эти два листа у нас вместо паспорта. Это ваши личные свидетельства законности титулов и имения. Обычно все оформляется на мужчину, но поскольку я его среди вас пока не вижу… В этом кульке я захватила ореховые пирожные. Вам их, наверное, к столу не принесли. В животе место осталось?

— Мало осталось! — со вздохом призналась Ольга. — Все было так вкусно… Но для пирожных место найдем.

— Давайте оприходуем пирожные, а потом я проведу вашу инициацию. Дня через два можно будет провести вторую процедуру, после чего отдадим вас на первичное обучение. Пройдете начальный курс, а потом с тобой буду заниматься я или мой ближайший помощник и друг Лаш Хардин. А уж ты сама своей маме покажешь что‑нибудь из того, что посчитаешь нужным. Завтра утром после казначея должен приехать один из тех мастеров, которые обшивают двор. У вас нет нормальных платьев и их нужно будет заказать. Не все же ходить в брюках! Да не смотрите вы так мрачно на жизнь, графиня! Я вовсе не играю роль массовика–затейника. У меня действительно хорошее настроение. Наконец‑то начались исполняться проекты, которые я так долго вынашивала. А скоро у меня появится еще сотня личных магов, и в работу включатся американцы. Тогда жизнь вообще будет бить ключом! У нас уйма всякого рода проблем, но найдены и пути их разрешения. Нужно только работать, делая все, на что способен. А что за жизнь без проблем? Вот пошьете себе платья и я вас познакомлю с соотечественниками, которые здесь устроились раньше вас. Оба в прошлом офицеры КГБ, а теперь имеют титулы, женаты на местных красавицах и выполняют ответственную работу. Закончите первичное обучение магии, немного освоитесь в здешнем обществе и тоже найдете себе и работу, и друзей, а может быть, выйдите замуж. Вот, сразу глаза загорелись! Послушайте, а где пирожные? Это что, пустой кулек?

— Это я нечаянно, просто вас заслушалась, — смутилась Оля. — Да их‑то и было всего шесть штук, и все очень маленькие.

— Садись в кресло, сладкоежка, начнем с тебя. Как говорят китайцы, любой путь начинается с первого шага, и сейчас ты сделаешь свой первый шаг.