Придворный медик. Том 5

Глава 6

Я перепроверил ещё несколько раз, точно ли мне не показалось. Нет, и вправду… В сокровищнице точно есть кто-то живой. Но жизненная аура у этого человека, мягко говоря, специфичная. Он отличается от других людей.

В ней чувствуется огромная сила, но при этом создаётся впечатление, что он вот-вот умрёт.

Интересно, что он забыл в сокровищнице? Возможно, это ещё один хранитель и он защищает коллекцию Александра Четвёртого изнутри?

Нет, вряд ли. Я не так близко знаком с императором, но точно могу сказать, что он бы не подпустил ни одного живого человека к своей коллекции. Вся охрана стоит снаружи. Значит…

Да быть того не может! Неужели обнаруженный мной человек сам является экспонатом? Интересно. А вот и начали всплывать тёмные черты личности нашего государя.

Эх и знаю ведь, что пожалею об этом, но всё же любопытство берёт верх. Я решил потратить почти все запасы своей магии, чтобы ещё сильнее углубиться в жизненную энергию этого человека.

Я хочу узнать, кто он такой.

Пришлось потратить чуть больше пятнадцати минут, чтобы снова установить контакт с неизвестным. А затем произошли изменения, которых я сам не ожидал.

Мне удалось считать информацию с его органов чувств.

И я увидел только темноту. Почувствовал затхлый воздух. Вся кожа зудела. Каждое движение отдавалось болью.

А затем в моей голове прозвучал голос:

— Уходи. Иначе я тебя убью.

Моя магия сразу же отключилась. Контакт прервался. Даже не знаю, чему в этой ситуации больше удивляться.

Во-первых, я только что открыл ещё одну новую способность, даже без помощи Валерия Николаевича. Во-вторых, я понятия не имею, что это за существо, но оно моментально отключило мою магию. В-третьих… Нет, правда! Какого чёрта в коллекции Александра Четвёртого делает живой человек?

Погодите-ка… Или не совсем живой?

Я схватил со стойки небольшую брошюру и спешно покинул выставочный зал. Вернулся в свои покои и лишь там принялся изучать список всех предметов, что входят в коллекцию императора.

Он не скрывал их. Наоборот, старался похвалиться перед гостями, что имеется в его сокровищнице. И вся его коллекция поделена на несколько разделов. В брошюре они были отмечены зелёным, жёлтым и красным цветом.

Зелёные экспонаты — те, что император разрешает не только смотреть на выставках, но ещё и показывает влиятельным людям за определенную плату.

Другими словами, к этой части коллекции можно получить доступ. Как раз она и составляет восемьдесят процентов от всего, что успел накопить Александр Четвёртый.

Желтые экспонаты — те, что мне довелось увидеть на выставке в прошлом месяце. Их показывают очень редко и даже на выставках хорошо охраняют. Никто не может даже на метр приблизиться к этой части коллекции. От общего числа эти предметы составляют пятнадцать процентов. Как раз среди них и находится Чаша очищения.

Но есть и другая секция. Красные экспонаты. Их люди могут увидеть только в виде описания в брошюре. Другими словами, эти реликвии предстают исключительно перед императором и больше ни перед кем. Их совсем немного.

Однако именно среди них я нашёл источник жизненной энергии. Тот голос, что пригрозил мне несколько минут назад.

«Мумия египетского фараона Архандра Четвёртого».

Сомневаюсь, что в моём мире был такой фараон. По крайней мере, это имя я слышу впервые. Забавно, оно ещё и созвучно с именем «Александр Четвёртый». Готов поспорить, что государь именно по этой причине и выкупил у Египта этот экспонат.

Но… Он ведь живой, черт подери! Я чувствовал то, что чувствует он. Ощущал его жизненную энергию, слышал голос фараона. Правда, почему-то он говорил на русском, но об этом пока что история умалчивает.

Куда больше меня удивляет тот факт, что у нас под дворцом находится живая египетская мумия. А если учесть, что этот Архандр даже дистанционно смог заблокировать мою магию… М-да, тогда при моём проникновении в сокровищницу может возникнуть ряд проблем.

Из своей комнаты вышел Кирилл. Брат выглядел уставшим.

— Ты как? В порядке? Так ведь и не рассказал мне, как прошёл твой первый день в новой школе, — подметил я.

— Ух, — он тяжело вздохнул и приземлился на диван рядом со мной. — Скажи, Павел, почему все дворяне такие сволочи?

— Ну, мы с тобой тоже дворяне, если ты не забыл, — усмехнулся я.

— Я про других. Про одноклассников. В них столько гонора… Так и хочется зубы выбить.

— Давай как-нибудь обойдёмся без этого. Лучше расскажи, что случилось, — попросил я.

— Да ничего особенного. Просто мне очень неприятно даже находиться с ними в одной комнате. Они совсем не такие, как те ребята, с которыми я учился в приюте, — принялся рассуждать Кирилл. — Да, в приюте ещё и поколотить могли, но… Как по мне, физическая боль куда проще переносится, чем это дурацкое психологическое давление.

— Хочешь сказать, со сверстниками из приюта тебе было комфортнее? — поинтересовался я.

— Да, они… Я не знаю, какое слово подобрать…

— Простые, — подсказал я.

— Да, точно! Простые. В этом-то всё и дело. Они говорят то, что думают. И делают то, что хотят. А здесь я чувствую одну сплошную фальшь, — насупился Кирилл.

— Можешь мне не верить, но я тебя очень хорошо понимаю. Я оказался точно в таком же клубке змей, когда начал работать в императорской клинике, — объяснил брату я. — Ты не думай, что все дворяне плохие. Дело вовсе не в этом. Просто большинство из них с рождения приучены «играть».

— Играть? — не понял Кирилл.

— Лгать, притворяться, делать ложные ходы. В общем, добиваться своего любыми средствами. Тебе тоже придётся научиться играть в эту игру.

— Но я не хочу становиться таким, как они, — запротестовал Кирилл.

— А это и необязательно. Мой тебе совет — думай на опережение. Наблюдай за окружающими. Пытайся понять их мотивы. И никогда не позволяй застать себя врасплох. Так ты быстро привыкнешь к этой игре. И при этом тебе необязательно самому кому-то вредить или строить эти дурацкие интриги. Просто научись защищаться без кулаков, — пояснил я.

Мне действительно были очень хорошо понятны эмоции Кирилла. Я сам провалился в этот мир и оказался втянут во всю эту змеиную возню. И привык далеко не сразу.

И он привыкнет. Со временем ему станет проще.

— И самое главное — не бойся спрашивать у меня советы, — заключил я. — Если что-то пойдёт не так, я всегда готов тебе помочь.

Мои слова оживили Кирилла. Вскоре он уже забыл о всех своих жалобах на сверстников и принялся рассказывать мне о том, как здесь устроено обучение.

Я слушал Кирилла, а параллельно с этим наблюдал за ним с помощью «превентивного» и «магического анализа».

Его время постепенно уходит. Костный мозг меняется. Патологические клетки накапливаются. На прошлой неделе мы с Киммо определили, что Кириллу осталось жить всего два месяца.

Но на деле у меня времени ещё меньше. Через два месяца его организм умрёт, но это не произойдёт моментально. Примерно на полпути до этой даты ему станет хуже. Скорее всего, он сляжет в постель и уже не сможет ходить в школу.

И снова окажется скован. Снова потеряет свободу.

Нужно поспешить.

Проблема только в том, что оборотной пыльцы у меня осталось всего лишь на одно превращение.

Но при этом цели у меня три. Сокровищница императора, научно-исследовательский центр Платонова. И разумеется, главный корпус службы безопасности.

Мне нужно спасти сразу нескольких человек. Кирилла — в первую очередь. Своего пациента Дробышева и главного лекаря Преображенского. А также Игоря Бондарева, которого подставил Коршунов.

Вот только пыльцы на всех не хватит.

Придётся сильно исхитриться. Ох, чувствую, этот месяц будет даже похлеще предыдущих!

Ночь у Аскольда Платонова выдалась напряжённая. Пришлось потратить больше суток, чтобы отрегулировать новый химиотерапевтический режим для Андрея Фёдоровича Преображенского.

Онколекарь до сих пор не мог поверить, что ему удалось заманить в ловушку главного медика императорской клиники. Преображенский может стать ключом к созданию мощнейшего препарата, который за одно введение уничтожит сразу все опухолевые клетки, на какой бы стадии ни находился пациент.

Правда… Для этого ему придётся умереть.

— Аскольд Афанасьевич, — в кабинет Платонова вошёл его главный помощник. — У меня для вас срочная информация.

— Чего тебе, Валер? — раздраженно протянул Платонов.

Его жутко раздражал новый заместитель. С Матвеем было работать куда приятнее. Он не был таким назойливым. Но к сожалению, Матвей неаккуратно работал с новыми химиотерапевтическими препаратами. А потому отправился в мир иной. Зато на Валерия они почти не действовали. У него врождённая устойчивость к токсинам.

Это Платонова бесило больше всего. Угораздило же взять на работу ядовитого мага. В случае чего, его придётся убивать прямыми методами. На неаккуратную работу с химическими препаратами смерть уже не спишешь.

— Пациент Преображенский бросается угрозами. Говорит, что его отсюда вытащат любой ценой, — оповестил Валерий.

— Да не слушай ты его, — отмахнулся Платонов. — Он подписал все бумаги. Пусть сюда хоть отряд силовиков пришлют. Никаких прав проникать в наш центр у них нет. Сейчас есть проблема посерьёзнее…

И эта проблема — Пётр Захарьин. Новый главный лекарь. Платонов заплатил ему большие деньги, чтобы организовать «законное похищение» Преображенского.

Но этого идиота схватили! Сочли его ещё одним предателем империи. И теперь будут допрашивать. И если ему зададут неаккуратный вопрос… Если вмешается тот же Булгаков, который уже обо всём догадался, то научно-исследовательским центром заинтересуется сам император.

— Могу я дать вам совет? — предложил Валерий.

— Я не понял, ты для чего сюда припёрся⁈ — вскипел Платонов. — Хочешь оспорить моё лидерство? Решил показать свою экспертность? Какой совет ты мне можешь дать?

— Я предлагаю сделать с Павлом Булгаковым то же самое, что вы провернули с господином Преображенским, — проигнорировав крики Платонова, спокойно произнёс Валерий.

— Растратить на Булгакова заряд моего артефакта? — хмыкнул Платонов. — Ты думаешь, что мне самому это в голову не приходило?

На самом деле Платонов уже давно сдерживался. Хотел создать внутри Булгакова огромную опухоль. Сразу же распространить метастазы, чтобы он даже двигаться не смог. Такое сделать не трудно, если заставить метастазы полететь в позвоночник.

Однако всё упирается в два нюанса: Платонову жалко заряд артефакта — это раз. И Булгаков точно не подпишет документы для перевода в его центр — это два.

Но…

Можно ведь и вправду его обездвижить? Сам он опухоль вылечить не сможет. Артефакт перезарядится. Пока что пациентов хватает.

Телефон Валерия зазвонил. Он ответил на звонок, побледнел, а затем протянул трубку онколекарю.

— Аскольд Афанасьевич… Тут вас. К телефону.

— Ну кто ещё? Опять второе отделение? — вздохнул Платонов. — Только не говори, что они снова переборщили с лучевой нагрузкой!

— Нет, это кое-кто другой.

— Алло! — ответил Платонов.

— Доброй вам ночи, Аскольд Афанасьевич. Уж простите, что звоню вам в столь поздний час, — послышался хриплый мужской голос. — Но вы, вижу, всё ещё на работе. Как и я.

— С кем я разговариваю? Представьтесь.

— Куда пропали мои манеры? Наверное, их смыло усталостью, хе-хе, — послышался мерзкий смешок. — Главный дознаватель Его Императорского Величества. Аристарх…

Платонов мысленно выругался.

— … Иванович Биркин, — закончил представляться дознаватель.

В голове онколекаря возникла ещё тысяча ругательств.

— П-приветствую, господин Биркин. Чем могу помочь? — Платонов принялся играться с карандашом, чтобы хоть немного успокоить свои нервы.

— Мне нужно задать вам пару вопросов. Дело в том, что я только что закончил допрашивать господина Захарьина…

Карандаш в руках Платонова сломался пополам. Ну, вот и всё. Случилось то, чего он больше всего боялся.

— А какое отношение я имею к…

— Тихо! — перебил его Биркин. — Вы знаете, о чём я говорю. Притворство излишне. Но… Думаю, вы ведь не хотите, чтобы я сообщил о ваших деяниях императору, верно?

— Это шантаж? — напрягся Платонов.

— Что вы! Это добрый совет. Пригласите меня в свой центр. Я хочу познакомиться с вашей работой.

— Без проблем, — Платонов пожал плечами, будто видел Биркина вживую. — Какое отделение вас интересует? Первое, второе? Или, может быть, третье?

— Не надейтесь, Аскольд Афанасьевич. Четвёртое. Я хочу лично взглянуть, как вы мучаете людей. Вы же знаете… Такое уж у меня хобби!

Обычно по утрам я встаю без будильника. Но на этот раз самому проснуться мне не дали. В шесть утра меня потревожил звонок Николая Антоновича Ушакова. Моего наставника из ордена лекарей, который также приходится мне дядей по отцу.

— Николай Антонович, вы уж извините за прямоту, но вы на часы смотрели? — я протёр глаза и уселся на кровати. — Что-то срочное?

— Да, Павел. Нам придётся отложить сегодняшнюю встречу. Перенесём её на завтра. Я только сегодня закончил изучать последние снимки твоего магического центра и… у меня появился ряд вопросов, которые нужно срочно решить.

— Нельзя просто забросить такой факт и не уточнить, в чём дело, — подметил я. — Рассказывайте.

— Помнишь, мы с тобой обсуждали, что твой шрам создал что-то вроде магической опухоли? Именно она позволяет тебе владеть «магическим анализом». Но… Есть проблема. Кажется, эта опухоль может в любой момент дать что-то вроде метастазов.

— Но ведь моему здоровью она никак не вредит, — напомнил я. — Что произойдёт, если частички от этого образования всё-таки отщепятся и улетят в другие органы?

— Исход предположить пока что невозможно. Наверное, это даст тебе новые возможности, которыми не обладал ни один лекарь до тебя. Но нельзя исключать, что тебя такое искажение магических каналов попросту убьёт.

— Тогда буду ждать от вас результаты ваших исследований, господин Ушаков, — сказал я. — Завтра вечером заеду в орден. Попробуем обмозговать это вместе.

Я положил трубку. Взглянул на Мота. Кот-оборотень был жив, но в себя прийти до сих пор не смог. И это при том, что я регулярно подпитывал его нейтральным потоком.

Плохи дела. Ему нужен особенный лекарь. Какой-нибудь ветеринар! Но показывать его в официальных организациях нельзя. За хранение оборотня меня могут и посадить.

Неужто снова придётся лезть в подполье? Правда, в трущобы мне путь заказан. В последний раз я там такого шороху навёл, что теперь меня если и встретят на чёрном рынке, то только пулей в лоб.

Если Моту не станет лучше, придётся искать другие точки. О них может знать тот же Владыкин — бывший хозяин Гримы. Но его, скорее всего, уже посадили в тюрьму. И помогать он мне не станет. Так что это — не вариант.

Ничего, способ спасти Мота я всё равно найду. Может, всё обойдётся и он придёт в себя уже к концу этого дня. Я слышал, что у таких зверей может наступить период спячки из-за магических перегрузок.

Закончив утренние процедуры, я вышел в главный зал своих покоев. И обнаружил, что Кирилл до сих пор сидит на диване с книгой в руках.

Странно, он так рано проснулся? Ему ведь в школу к девяти часам. Не припомню, чтобы он был жаворонком. Обычно его, наоборот, не поднимешь. Ещё даже Светлана не встала. До завтрака как минимум час.

— Кирилл, ты что, всю ночь за учебниками просидел? — бросил ему я.

Но брат не ответил. Я ускорил шаг, пропустил несколько ступеней, подлетел к Кириллу.

И замер.

Глаза мальчика закатились. Изо рта течёт кровь. Стоило мне коснуться его плеча, и он тут же рухнул на бок.

Новое ухудшение? И даже «анализ» не отреагировал! Не включился автоматически! Но почему?

Я мигом врубил «превентивный анализ», взглянул на Кирилла…

И на этот раз магия показала мне совершенно другое число.

Жить моему брату осталось не больше тридцати минут.