Придворный медик. Том 5

Глава 1

Я ещё раз использовал «массовый анализ». Убедился, что хоть что-то пошло по плану. Михаил Сергеевич жив. Его уже осматривают другие приглашённые лекари, но вряд ли им удастся найти следы жизни. Я использовал все полученные навыки, чтобы убедить всех присутствующих в гибели Михаила.

С кубком всё тоже должно было произойти совсем иначе. Я обеспечил двойную защиту. Заказал у поставщика сразу два экземпляра. Один получили Громов с Мельниковым и обработали его ядом. Второй я забирал сам.

Император выделил деньги на покупку подмены. И я несколько раз объяснил ювелирам, чтобы каждый камешек был инкрустирован точь-в-точь так же, как и в оригинальный кубок.

По плану Александр Четвёртый должен был подменить кубки после того, как ему вручат подарок. Но даже на случай, если бы ему не удалось этого сделать, у нас был запасной план.

Я нашёл способ нейтрализовать яд. Отправил Гриму с Мотом следить за тем, как Громов с Мельниковым оформляют заказ на чёрном рынке.

Узнал, что содержится в яде. Поэтому император заранее должен был подлить в свой мана-коктейль вещество, которое должно было полностью нейтрализовать яд.

Причём сделать это он был обязан в любом случае, независимо от того, получится поменять кубок или нет. Ведь враги тоже хитры. Они могли подкупить и производителей в том числе.

А противоядие не могло вызвать у Романова никаких побочных эффектов. Это абсолютно нейтральный раствор, в основе которого лежат микроорганизмы, фильтрующие почти любой яд. Очень дорогостоящая штука, но и покупку этого раствора император тоже профинансировал.

Моей задачей было сделать два «выстрела»: вырубить Михаила, а затем усилить лекарской магией активность фильтрующих бактерий. Сущие пустяки.

Однако я откорректировал план. Вместо того чтобы действовать дистанционно, я сократил расстояние. Подобрался напрямую к императору.

По двум причинам. Во-первых, я не доверяю Захарьину. Не знаю, какие цели преследует этот человек, но во время подготовки я сомневался, что он станет помогать императору. Опасался, что он, наоборот, может его добить.

А во-вторых…

Я всё же решился. Последовал своему изначальному пути и достал из кармана Александра Четвёртого то, что мне может пригодиться в будущем. И этот предмет я ему обязательно верну.

Если он выживет, чёрт подери!

— Начинаю сердечно-лёгочную реанимацию! — произнёс я.

Положил ладони друг на друга и начал ритмично надавливать на грудную клетку императора. Попутно пытался завести его сердце лекарской магией. И в то же время искал «анализом» причину, по которой он фактически погиб.

В чём дело? Яд заменили? Противоядие не сработало?

Нет, не может этого быть. Мои фамильяры следили за Громовым и Мельниковым несколько дней. У них не было шанса поменять план. Этого не должно было произойти.

— Михаил Сергеевич тоже не дышит… Пульса нет! — крикнул один из старших лекарей.

Гости были в шоке. Началась паника. На глазах у всех самых важных людей императорского двора «погибли» сразу двое Романовых. Остался только один.

Константин Сергеевич поднялся, звучно хмыкнул, а затем отдал приказ:

— Сейчас же уберите Булгакова от императора! Александра нужно госпитализировать!

Госпитализировать труп? Хм… Нет. Что-то здесь не так.

Если бы император был мёртв, он бы просто велел, чтобы я отошёл от его тела и не проводил реанимационные процедуры. Такое впечатление, что Константин параллельно с нашим кубком решил провести вторую интригу.

Решил его добить. Уже в стационаре.

Хитрый ублюдок. Но сам же дал мне подсказку. Значит, реанимационные мероприятия прекращать нельзя. Я должен продолжать. Любой ценой!

— Чего встали⁈ — рявкнул на гвардейцев Константин. — Уберите его, я же сказал!

Вот ведь зловредный тип. Получается, даже если бы я по какой-то безумной причине решил предать империю, он бы всё равно меня убрал.

Часть гвардейцев осталась стоять на месте.

— Мы вам не подчиняемся, Константин Сергеевич, — заявил Роман Севастьянов. — Нами может командовать только государь или Михаил Сергеевич.

— Ты что, совсем спятил, идиот⁈ — разозлился Константин. — Они оба мертвы! Я — единственный совершеннолетний Романов. Теперь все подчиняются мне. УБРАТЬ БУЛГАКОВА!

Гвардейцы разделились на две группы. Одни во главе с Романом Севастьяновым встали на мою защиту. Другая группа достала оружие и пошла против них.

Началось восстание, как и планировал император. А это значит, что с минуты на минуту запустится то, что навсегда разрушит авторитет Константина. Осталось подождать ещё чуть-чуть.

Но запустить это процесс должен Михаил. А поднять его могу только я. Но моя магия не способна разделяться сразу на несколько частей. Я не могу реанимировать Александра Четвёртого и Михаила одновременно!

Вот так ирония… Восстание началось, а судьба всей империи лежит в моих руках. Никто из Романовых, кроме Константина, больше не может на неё повлиять.

За моей спиной послышался звон. Гвардейцы скрестили клинки. Стрелять не стали, потому что в зале было много гостей. Даже за магию не взялись. На юбилее императора собрались самые важные люди Российской Империи. Никто не может позволить себе навредить им.

— Булгаков, вы же слышали приказ! — вмешался Захарьин. — Сейчас же отойдите от императора. Я — ваш начальник! Если не слушаетесь Константина Сергеевича, тогда послушайтесь меня!

Болван… Готов поклясться, что он с повстанцами вообще никак не связан. Он просто решил в очередной раз показать себя во всей красе перед народом.

— Отойдите, господин Захарьин, — продолжая реанимировать императора, произнёс я. — Или пожалеете.

— Ну всё! С меня довольно! Сейчас я…

Захарьин попытался ударить меня магией. Решил, что сейчас он может безнаказанно нанести мне урон.

Что ж, обойдётся.

Я помню, чему меня учил Валерий Николаевич. Эту технику мне пока не удалось освоить в полной мере, но урок я усвоил.

Пора испытать его на практике.

Я оторвался от Александра всего на секунду. Взмахнул рукой, выпустил из себя нейтральный поток жизненной энергии.

Я могу умереть здесь. Могу потерять уже вторую свою жизнь. Могу оставить Кирилла без семьи.

Нет, я не позволю себе допустить такую ошибку.

Покажу Захарьину, что значит настоящая воля к жизни!

Нейтральный поток сбил магию императорского лекаря. Откинул подонка в сторону. Петра Вениаминовича оторвало от пола, он взмыл в воздух и рухнул прямо на стол с закусками. Пусть хоть подавится. Если я смогу вытащить императора, если смогу остановить восстание, то уволить меня даже Захарьин не сможет.

В голове возникла идея. Всё это время я пытался завести сердце, но не обратил внимание, что происходит с самым главным «реактором», запускающим поток электрических импульсов в миокарде человека.

Вот оно… Синусовый узел заблокирован. Поэтому сердце и не заводится!

Маленький участок миокарда, расположенный прямо над правым предсердием, перестал генерировать волны возбуждения. Что-то его заблокировало. И это «что-то» — другой яд.

Ну конечно… Константин и это предусмотрел. Он ведь был первым, кто подбежал к Александру. Решил перестраховаться. Ввёл ему другой яд напрямую. Я вижу мелкий прокол в коже на ноге.

Если император умрёт, не факт, что патологоанатом вообще обнаружит эту ранку. Шприц использовался микроскопический. И увидеть я эту рану смог только за счёт своего «гистологического анализа». За счёт открытия вторых врат лекарской силы.

Братоубийца. Ни перед чем не остановится, лишь бы занять трон. А ведь у Александра есть сын. Следом он должен занять место отца. И что же? Константин и молодого парня собирается прикончить? Собственного племянника?

В первые месяцы после перемещения в этот мир я всерьёз задумался — а есть ли здесь монстры? Магия есть, артефакты всякие есть. Значит и монстры могут быть? Затем выяснилось, что никаких мифических чудищ в этот мир не завезли.

Но теперь я окончательно убедился, что был неправ.

Нет. Монстры здесь есть. Вот только эти монстры — те же люди. Не все, разумеется. Лишь некоторые. Такие, как Константин. Бездушные существа, готовые всю свою семью истребить ради денег и власти. Я бы ещё с натяжкой мог понять Константина, если бы братья как-то его притесняли.

Но это не так! Михаил был в шоке, когда узнал правду. Император оказался куда более дальновидным, но даже его эта новость застигла врасплох. Я видел печаль в его глазах. Даже не печаль, а скорбь. Он уже в тот момент понял, что окончательно лишился своего брата.

Вот теперь всё решится. Несколько секунд, и наш план подойдёт к кульминации.

Гвардейцы Константина уже начинают теснить отряд Севастьянова.

Я концентрируюсь на синусовом узле и направляю туда огромный поток маны. Яд полностью нейтрализован, сердце императора забилось. Осталось только сделать последний рывок.

Остатки моей магии перелетели в Михаила Романова. Я отключил все ограничители, которые поставил на него. Осталось только дождаться, когда он сделает последний ход.

— Константин! — крикнул Романову я. — Поздравляю. Скоро трон станет твоим.

— Чего? — вскинул брови он. Явно не ожидал от меня такой реакции.

— Вот только троном для тебя станет тюремная койка. Или эшафот. Тут уж решать не мне, — я поднялся на ноги. В этот момент император сделал глубокий вдох. — Это тебе за меня и мою семью, сволочь.

Колонки, через которые в зал подавалась музыка, издали ряд помех. А затем заговорил Борис Геннадьевич Владыкин. Психолекарь.

— Я признаюсь, что всё это время работал на Константина Сергеевича Романова. Да, это чистосердечное признание. Господин Булгаков убедил меня… принять верную сторону.

Это была запись допроса. Сейчас Владыкин поведает всем присутствующим о том, как его наниматель состряпал свой план. Затем включится другая запись. Там уже будут мои показания. Я расскажу, как вычислил ещё двух предателей.

Я взглянул на Громова и Мельникова. Они суетливо оглядывались по сторонам. Хотели сбежать, но смысла в этом не было. Император вернулся с того света. Гвардейцы уже перекрыли выход из зала. Сейчас восстание подойдёт к концу.

— А это тебе за предательство Родины, — послышался голос Михаила. — Прости, брат.

Раздался выстрел. Вернее, так мне показалось изначально. На деле же очнувшийся Михаил воспользовался телекинезом и ударил Константина по голове заказанными нами кубком. Да с такой силой, что металл аж смялся об его череп. Крепкая, однако, башка у этого подонка.

Но Михаил ещё сдержался. Не стал убивать брата. Думаю, он и не хотел этого делать. У него много принципов, и он всегда старается их придерживаться. За это я и уважаю Михаила Сергеевича.

Константин отлетел в сторону и тут же потерял сознание. В эту же секунду из динамиков послышались мои показания. И гвардейцы тут же задержали Громова и Мельникова.

— Нет! Нет! Вы не понимаете! Константин держит в заложниках моего сына! Мой сын… — глаза Громова зажглись, в отчаянии он приготовился выпустить из себя разряд молнии.

Но Роман Севастьянов вколол ему в шею шприц с антимагическим раствором. Мы были готовы к такому повороту, поэтому выдали самым верным гвардейцам несколько препаратов.

Мельников сдался сразу же. Магия у него была слабая, поэтому сопротивления оказывать он не стал.

— Прошу, простите меня, дамы и господа, — поднимаясь на ноги, пропыхтел император. — Вынужден признаться, что мне было известно об этом восстании. Весь этот бал был организован только для того, чтобы поймать злоумышленников. Запись вы уже слышали. Но я всё же должен объявить это лично. С позором сообщаю, что Константин Романов восстал против Империи. Он желал занять мой трон и собрал группу сообщников. Изловить их мне удалось лишь благодаря двум людям: моему брату Михаилу и его помощнику — лекарю Павлу Булгакову. Эти двое защитили нашу страну от раскола.

— Булгаков? — Захарьин скатился со стола. Вся его одежда была измазана в масле, соусах и салатах. К спине приклеилась тарталетка с красной икрой. — Ваше Императорское Величество! Этого быть не может. Я пытался помочь вам, но Павел Андреевич напал на меня!

— Не позорьтесь, — спокойно ответил я. — Уж при свидетелях могли бы помолчать.

— К сожалению, я не знаю, что здесь произошло. Я потерял сознание из-за яда… — Александр потёр виски. Представляю, как сейчас болит его голова. Отравление не может пройти без следа.

— Это ложь, — вмешалась императрица. — Господин Булгаков откачивал тебя до последнего. А Пётр Вениаминович велел прекратить реанимационные процедуры.

— Вот как? — вскинул брови император. — В таком случае господина Захарьина тоже задержать!

— Нет, вы ошибаетесь! Это всё неправда! — закричал Захарьин, когда его окружили гвардейцы.

— Вы называете мою жену лгуньей? — нахмурился Александр Сергеевич. — Пётр Вениаминович, следствие покажет, причастны ли вы к восстанию или нет. Но в одном можете быть уверены точно: императорским лекарем вам больше не быть. Своей семье я подберу другого человека.

Ещё одна сволочь получила по заслугам. Эх, жаль, что Коршунов с Рыбиным не вмешались. Если бы ещё и они выступили против императора, то можно было бы всех моих врагов толпой погрузить в машину и увезти в корпус дознавателей.

Как раз Биркин скоро должен выписаться. Вот он отыграется после своего больничного! Впервые буду рад, что Аристарх Иванович злоупотребит своими полномочиями.

На этом императорский бал пришлось завершить. Настроение у гостей уже было не то. Александр понимал, что произошедшее может подпортить вечер гостям. Влиятельным гостям. Он говорил нам с Михаилом об этом. Но всё равно решил позволить восстанию начаться.

И это — мудрый ход. Только в этой ситуации мы могли увидеть всех, кто верен Константину. И между прочим, этих людей оказалось куда больше, чем мы думали.

Пять гвардейцев, один князь, три графа и шесть баронов.

Я не видел, что за стычка развернулась в другом конце зала, поскольку в тот момент был занят помощью императору. Но все заговорщики себя выдали. Даже Захарьин, который сам изменщиком не являлся, всё равно умудрился показать свою тёмную сторону.

В итоге всех подозреваемых увезли, а братья Романовы позвали меня в кабинет императора, чтобы подвести итоги.

— Я обязан вам жизнью, Павел Андреевич, — заключил император. — Вы очень хорошо потрудились. Моя семья в долгу перед вами. Вы можете просить меня о чём угодно. Ну… Практически о чём угодно, — осёкся Александр Четвёртый. — Хотите стать моим личным лекарем? И я возьму вас на этот пост. Или, может быть, вы желаете новую должность? Титул? Хм… Кстати, я заметил, что вы понравились моей дочери Екатерине. Если захотите, я готов обсудить с вами вопрос брака.

— Ваше Императорское Величество, — перебил государя я. — Простите, но всё, что вы перечислили, мне не нужно. У меня есть всего одно-единственное желание.

— Подождите, Павел Андреевич, не спешите с выводами, — попросил меня Михаил. — Возможно, вам нужно время, чтобы обдумать ситуацию. Вы сами ещё не отошли от произошедшего на балу.

— Нет, я уже определился со своим желанием. Всё это время я скрывал своего младшего брата, — признался я. — Кирилл Булгаков жив. На него охотились убийцы, которых наслал Константин. Поэтому я прошу только об одном: дайте ему безопасность. Сделайте моего брата свободным человеком. Обеспечьте образование. Ничего более я просить не стану.

Да. Именно таковым было моё условие. Я не стал просить доступ к Чаше очищения. А всё потому, что у меня была веская причина избегать этого разговора с императором.

Я вскользь обсудил эту тему с Михаилом, когда мы подготавливали план. Интересовался о его коллекции. Аккуратно, чтобы не вызвать подозрений.

Оказалось, что Александр Четвёртый помешан на своих артефактах. Он никого не подпустит к этим предметам. Даже самого доверенного человека. Никого, кроме себя самого и смотрителя, который следит за его коллекцией.

Даже семья не имеет допуск к этим подземельям.

Именно поэтому Романов всегда держит свой ключ от сокровищницы при себе. Вернее, держал.

Ведь я его похитил прямо на балу. Это и был мой тайный план. Запросить свободу для Кирилла, а затем найти способ проникнуть в сокровищницу.

Забрать Чашу, использовать её, а затем подкинуть её императору вместе с похищенным ключом.

— Так значит, ваш брат всё-таки жив… — протянул Александр. — Я выполню ваше пожелание, господин Булгаков. Даю слово. Но только при одном условии.

— Слушаю вас, государь, — кивнул я.

— Не сочтите за оскорбление, но… Я хочу, чтобы вы вывернули свои карманы.