Придворный Медик. Том 3

Глава 8

Анна Николаевна Шолохова уже расстегнула верхние пуговицы платья, а затем поднялась с дивана и приготовилась задрать подол, но я вовремя опомнился, вскочил с кресла и выставил вперёд правую ладонь, тем самым намекая, чтобы она остановилась.

Я, конечно, наслышан о её заболевании, но у меня и в мыслях не было, что она прямо во время нашей беседы решит провернуть нечто подобное.

— Анна Николаевна, прекратите. Я бы хотел, чтобы одежда всё же осталась на вас, — я сделал шаг в сторону, поскольку сейчас Шолохова больше напоминала дикого зверя, одержимого пляской гормонов.

— Не понимаю вас, господин, Булгаков, — восприняв мои слова как игру, ответила она. А затем начала медленно ходить вокруг стола, будто пыталась меня преследовать. — Вы ведь сами этого хотели. Я видела, как вы заперли дверь. Не считайте меня дурочкой, я ведь прекрасно понимаю, на какую благодарность вы напрашиваетесь. Тем более вы ведь сами сказали, что это поможет нам обоим.

Проклятье! Да я ведь имел в виду совсем другое. Теперь я понимаю, почему ей потребовалась помощь психолекаря. Тут нимфомания гораздо серьёзнее, чем может показаться со стороны. Я по глазам вижу — она уже представила соблазн и уже теперь не может выбросить это из головы. И словами её не успокоить. Даже если я попытаюсь ей объяснить, что имелась в виду совершенно иная благодарность, слушать она меня не станет, пока не добьётся своего.

Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как воздействовать на её гормональную систему лекарской магией. К сожалению, управлять биохимией организма я пока что не могу. Зато без проблем справлюсь с её либидо другими методами.

Чёрт возьми, какой же абсурд! Никогда бы не подумал, что мне придётся намеренно снижать половое желание женщины. Рассказать кому — не поверят! Меня ж ни один мужчина не поймёт!

Но сейчас совершенно не подходящая ситуация для этого. Может, кто-нибудь на моём месте и воспользовался бы состоянием баронессы, но я такого не позволю ни себе, ни ей. Есть ряд вопросов, которые нам нужно решить. И в данном случае это гораздо важнее животного желания.

«Анализ» быстро вычислил самые важные точки для снижения либидо. Головной мозг и гипоталамус, яичники и сосудистая система, которая кровоснабжает половые органы. Я без каких-либо проблем могу обратить вспять все процессы и вернуть Шолохову в спокойное состояние.

Эффект я получил даже быстрее, чем думал. Через несколько секунду баронесса замерла, затем сама отступила от меня назад, быстро застегнула платье, уселась на диван и скрестила руки.

Лицо её покраснело. Кажется, только сейчас до неё дошло осознание, что она чуть не отдалась очередному приступу.

— Простите, Павел Андреевич. Видимо, вышло недопонимание, — пряча взгляд, произнесла она. — Надеюсь, вы можете меня понять.

— Могу, — вернувшись на своё место, произнёс я. — Мне известно, с каким диагнозом вас наблюдает господин Владыкин.

Услышав эту новость, Шолохова уже начала багроветь.

— А это вам кто рассказал⁈ — воскликнула она. — Тоже Ковалёва? Если это так — я сама на неё наёмных убийц натравлю. А ещё лучше — задушу собственными…

— Успокойтесь, Анастасия тут ни при чём, — солгал я. — Не забывайте, что я работаю лекарем. У нас есть общая информационная сеть. Я копал под Владыкина, поэтому случайно нарыл ещё и эту информацию. Никто от меня о вас не узнает. На этот счёт можете не беспокоиться.

На деле же мне всё рассказала Ковалёва, но сдавать я её не буду. Нельзя, чтобы Шолохова ополчилась против своей старой подруги. Не для этого я подготавливал этот план.

— Не понимаю, а как вы тогда хотите воспользоваться этой информацией? — напряглась баронесса.

— Давайте-ка начнём разговор с начала, — попросил я. — Сейчас вы всё сами поймёте. Как я уже и сказал, убийца, который охотился за вами, мёртв. Но думаю, вы прекрасно понимаете, что тот человек, который его нанял, может наслать на вас нового. Или вовсе решит действовать самостоятельно. Другими словами, вы до сих пор не в безопасности.

— И что же мне тогда делать? — растерялась Анна Николаевна.

— Назовите мне имя этого человека. С кем вы провели ту роковую ночь, после которой начались преследования? Кто затеял заговор против брата императора? — прямо спросил я.

— Я не могу назвать его имени, — замотала головой Шолохова. — Говорю же, этот человек опасен. Если он узнает, что я кому-то о нём рассказала, тогда…

— Тогда что? Убьёт вас? — пожал плечами я. — Так он уже взялся за это дело. Хуже уже не будет. Зато я знаю, как передать эту информацию по надёжному каналу. Злоумышленник будет схвачен ещё до того, как поймёт, что вы его сдали.

— Но если вы упомяните меня, то…

— Я не буду называть вашего имени. Никто не узнает, что вы встречались с этим человеком. Так что насчёт вашего брака можете не волноваться. Виктор Петрович не узнает, что вы ему изменяли.

Хотя думаю, он догадывается об этом. Нужно быть слепым идиотом, чтобы не видеть истину. Странно, что барон Шолохов позволяет Анне Николаевне позорить его на весь императорский двор. Но их взаимоотношения меня не интересуют. Куда важнее разобраться с другими делами.

— Хорошо, Павел Андреевич. Не похоже, что вы мне лжёте. Я скажу правду, — вздохнула баронесса. — Его имя — Матросов Дмитрий Сергеевич. Одинокий барон, который работает в министерстве внутренних дел. Там же, где и Михаил Романов. Он собирается подставить брата императора во время приезда финской делегации. Хочет посеять раздор в отделе и получить повышение после смены руководства.

— Этого достаточно, благодарю, — кивнул я. — Завтра Матросова возьмут. Я об этом позабочусь.

Тогда Шолохова, наконец, окажется в полной безопасности, а я сыграю важную роль в дворцовых интригах. Покажу паре своих старых знакомых, что на меня можно положиться.

Разумеется, я не собираюсь передавать имя этого человека службе безопасности. Бондарев — человек понимающий, но Коршунов не упустит возможность и обязательно наплетёт ему на ухо какую-нибудь ересь. В итоге меня же в первую очередь и задержат. Нет, я воспользуюсь совершенно другими информационными каналами.

— Но это ещё не всё, Анна Николаевна, — продолжил я. — Таким образом я спасу вас и от убийцы, и от Матросова. Взамен вы выполните два поручения. Оба предельно простые. Вас они не затруднят. Начну с самого лёгкого, с вашего дворецкого.

— С Фёдора Захаровича? А что с ним? — удивилась Анна.

— Он сильно болен. Я выдал ему справку и надеюсь, что ваш муж отнесётся к медицинскому заключению со всей серьёзностью. Я лишь хочу попросить, чтобы вы проследили за этим. И не нагружали своего дворецкого работой, которая ему противопоказана по состоянию здоровья.

— И это… всё? — вскинула брови баронесса. — Вы беспокоитесь из-за какого-то дворецкого?

— Это мой пациент. Я занимался им больше недели. И я хочу убедиться, что мои труды не пойдут насмарку, — уточнил я. — Справитесь?

— Да, конечно. Это сущая мелочь. Найму ещё пару служанок. Думаю, мой муж не будет против. У него других дел хватает, — согласилась она.

— Что ж, это хорошо. Вы меня порадовали, — улыбнулся я. — Остаётся утрясти последний вопрос. Вы, Анна Николаевна, поможете мне раскрыть ещё один заговор. Вас он никак не касается. Однако вы часто видитесь с потенциально опасным человеком, за которым мне нужно установить слежку.

— Только не говорите, что ещё один из моих любовников затеял заговор против императора! — взмахнула руками она.

— Нет. Речь о Борисе Геннадьевиче Владыкине. Психолекаре, к которому вы ходите каждую среду, — я достал из кармана небольшой металлический коробок и положил его на стол перед баронессой. — Завтра в полдень вы, как и всегда, явитесь на очередной приём. Я хочу, чтобы вы установили в его кабинете это.

Единственный инструмент Шёпота, который я не выбросил в реку. Я уже подключил этот механизм к своему телефону с защищенной линией. Осталось только доставить второй компонент этой системы в кабинет психолекаря.

— Что это? — нахмурилась Анна Николаевна.

— Жучок, — ответил я. — Средство слежения, с помощью которого я смогу перехватить любые звонки господина Владыкина.

— Погодите… А не слишком ли он громоздкий? — баронесса взяла коробок и повертела его в руках.

— Это футляр, Анна Николаевна, — вздохнул я. — Сам жучок внутри. Только без перчаток его не доставайте. Не надо оставлять на нём свои отпечатки.

— А почему вы сами не поместите этот жучок в его кабинете? Вы же тут работаете. Разве вам не проще сделать это самостоятельно?

— Отнюдь, это не так. Как раз от меня господин Владыкин будет ожидать чего-то подобного. А от своей постоянной клиентки — вряд ли. Закрепите его под ручкой кресла или под его столом. Так он ничего не заметит. Я уже сидел на месте его пациента. Угол обзора для Владыкина там неудачный.

— Вы правы, в таком случае я ничем не рискую, — согласилась она и положила металлический футляр в свою сумочку. — Но всё же вы сильно рискуете, рассказывая мне об этом. Вы не думали, что я могу доложить о вас, Павел Андреевич?

— Даже после того, как я собрался спасать вашу жизнь уже во второй раз? — усмехнулся я.

— Наивность в императорском дворе неуместна. Я не говорю, что собираюсь вас предать. Но могу это сделать, — уточнила она.

— Наивность-то как раз излучаете вы, Анна Николаевна, — улыбнулся я. — Мне о вас столько известно, что вы теперь уже никогда и ни при каких обстоятельствах не пойдёте против меня. Если по вашей вине меня схватят, всплывёт всё, что я успел о вас узнать за последний месяц. Ваша репутация будет уничтожена.

— Погодите, господин Булгаков, я же просто пошутила! — начала оправдываться Шолохова. — Я бы никогда так не поступила. Мне просто захотелось преподать вам урок. В хорошем смысле этого слова.

— Охотно верю, — кивнул я. — Но этот урок я уже усвоил. Поэтому лишний раз такими заявлениями не разбрасывайтесь. Договорились?

— Да… Я поняла, — отвела взгляд Анна Николаевна. — Как мне вам сообщить, что миссия удалась? Я не хочу лишний раз светиться в поликлинике.

— Когда жучок будет установлен, я сам это пойму, — ответил я. — Как только сделаете дело — идите домой. Больше вас никто не потревожит. Сделаем вид, что никогда друг с другом не встречались.

Анну Николаевну такой расклад устроил. Как только наш разговор оказался завершён, мы с Шолоховой подошли к двери, я отпёр замок и приоткрыл дверь баронессе. Однако она не спешила выходить: задержалась всего на мгновение, посмотрела мне в глаза и невольно поёжилась.

— В чём дело? — не понял я.

— Когда Анастасия впервые показала вас мне, я и думать не могла, что вы… такой.

— Я вас пугаю?

— Нет, скорее восхищаете, — усмехнулась она. — С таким характером в императорском дворе вы сможете устроиться, как у себя дома. Рада была встречи, господин Булгаков.

Шолохова направилась к выходу из клиники. Я же взглянул на часы и примерно рассчитал время.

Ближе к концу приёма нужно будет нажать кнопку, чтобы вызвать своего старого знакомого.

— Простите… Что значит «мёртв»? — Борис Владыкин чуть не выронил свой мобильник. — Вы ведь говорили, что он — ваш лучший убийца!

Психолекарь умел держать себя в руках. Даже в самых опасных ситуациях он без труда направлял в свой мозг магию, которая быстро приводила в порядок его сознание.

Спокойствие. Никакого стресса. Нужно всегда держать себя в руках. Даже сейчас.

Борис Геннадьевич выслушал холодный отчёт от главы гильдии убийц. Оказалось, среди них затесался предатель, который убил Шёпота. И это привело к внутреннему раздору. Поэтому вскоре они вернут часть денег, но новых услуг временно предоставить не смогут.

Плохи дела. Владыкин понимал, что теперь придётся отчитываться перед своим покровителем. Психолекарь понятия не имел, с какой стати столь влиятельному человеку оказался так важен этот Булгаков.

Но деваться было некуда. Борис Геннадьевич служил важному дворянину, который был заинтересован в убийстве Павла Андреевича. Владыкин даже подозревал, что именно этот человек стоит за убийством остальных Булгаковых.

Однако покровитель Владыкина был очень осторожен. Даже убийцу он нанимал через психолекаря. Не стал самостоятельно связываться с гильдией, чтобы его имя как можно реже мелькало, в том числе и в отчётах убийц.

Борис Геннадьевич сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, но так и не смог избавиться от мысли о предстоящем разговоре. Вряд ли его покровитель смирится с неудачей гильдии убийц. Он на этом не остановится: продолжит разбираться с Булгаковым. Не успокоится, пока тот не отправится в могилу.

Владыкину было интересно, зачем вообще столь важному человеку понадобился мелкий безземельный барон вроде Павла Андреевича.

Но продолжить размышления на эту тему он так и не смог — его отвлёк стук в дверь.

— Простите, пожалуйста, Борис Геннадьевич, — послышался скрипящий голос пациента. — Можете уделить мне хотя бы пару минут?

Владыкина аж передёрнуло, когда он обнаружил, кто заглянул в его кабинет. Главный дознаватель собственной персоной, Аристарх Иванович Биркин.

— Вот уж кого не ожидал увидеть у себя в кабинете — так это вас, господин Биркин! — подавляя растущее напряжение, подметил Владыкин. — Проходите, присаживайтесь. Чем обязан?

«Чем обязан?» — очень хороший вопрос. Главный дознаватель явился лично в кабинет психолекаря! И что же это может означать? Он что-то понял? Догадался, что Борис Геннадьевич ведёт свою игру?

А ведь психолекарь ведёт много игр. Мало того, что он работает на одного из важнейших людей в императорском дворце, так он ещё и пациентов принимает по особой, не совсем законной схеме.

Ту же Анну Шолохову он мог излечить ещё на первой консультации. Но зачем так спешить? Владыкин при желании способен за сутки вправить мозги всему императорскому двору. А что делать дальше? Откуда брать деньги? Нет… Приходится растягивать процесс лечения. Вытягивать деньги из других дворян месяцами или даже годами.

А что? Никто ведь не знает, как на самом деле лечатся психические заболевания. Владыкин может наплести всё что угодно. А при дворе императора находится настоящая золотая жила — люди здесь не жалеют средств. Готовы платить любые деньги, лишь бы им хотя бы немного помогли разобраться с тараканами в голове.

А Борис Геннадьевич знает, как цеплять таких людей на удочку.

Так о чём же догадался Биркин? О попытках убить Булгакова? Или же о махинациях с пациентами?

— Я к вам с серьёзной проблемой, — Биркин удручённо вздохнул и рухнул в кресло перед Владыкиным. — Я хочу забыть одного человека. Он не даёт мне покоя.

Владыкин удивлённо вскинул брови, но быстро взял себя в руки. Так главный дознаватель пришёл сюда по другой причине! Значит, это не проверка. Он обратился со своими психологическими проблемами.

О-о-о… А в голове такого человека явно водятся тараканы. Вернее, даже не тараканы, а целый клубок червей. Из Биркина можно бесконечно высасывать деньги.

— Не можете забыть человека? — протянул Владыкин. — Так в чём же дело? Любовный интерес?

— Спятили, что ли? — взмахнул руками Аристарх Иванович, но тут же поправил себя. — Простите, не удержался. Нервы ни к чёрту. Кое-кто поиграл на них, как на гитаре, порвал все струны!

— Любопытно, — прищурился Владыкин. — Господин Биркин, прежде чем мы начнём, я хочу рассказать вам, как устроены мои консультации. Сегодня вы расскажете мне суть дела. Но лечение мы начнём завтра. Я ведь должен подобрать к вам правильную тактику, записать вас к себе на определённое время… Ну, вы понимаете!

— Легко же вам, наверное, работается. Всё по расписанию, — хмыкнул Биркин. — Я же работаю сутками напролёт. Предателей могут закинуть в мои пыточные камеры в любой момент.

— Давайте вернёмся к теме, — настоял Владыкин. — Вы сказали, что хотите забыть одного человека. О ком идёт речь? Скажу сразу, информация об этом никуда не уйдёт. В этом кабинете можно говорить о чём угодно. Главное, чтобы сказанное вами было правдой.

— Ну прям как в моей пыточной камере! — усмехнулся Биркин. — Там тоже звучит только правда. Видите ли, господин Владыкин, я всерьёз интересуюсь недугами людей. Не как лекарь, а как коллекционер. Но я впервые столкнулся с человеком, который не хочет показывать мне свою рану.

Владыкин с трудом сдержал вздох. Такой чуши он ещё отродясь не слышал, хотя в его кабинете он общался с самыми отъявленными извращенцами императорского двора.

Биркин выдержал паузу, затем поднял взгляд, поморщился, но всё же выдавил из себя потаённое желание:

— В общем, я хочу, чтобы вы стёрли из моей памяти Павла Булгакова.

Когда приём подошёл к концу, я достал из своего кармана механические часы и нажал комбинацию кнопок. Оставалось только найти укромное место, где я смогу переговорить со своим союзником без свидетелей.

Эти часы подарил мне Роман Викторович Севастьянов. Стражник, которому я много раз помогал. Теперь он служит в качестве гвардейца. Но не его должность меня интересует, а его связь с неким человеком, который назвался моим другом.

Я несколько раз получал от него сообщения. Он следил за мной, давал советы и поддерживал мою идею — следить за порядком на турнире. Этот «друг» — единственный человек, который ни разу не пытался воспользоваться мной в своих корыстных целях. И именно с ним я хотел связаться через Севастьянова.

Гвардеец нашёл меня в небольшом проулке между зданием клиники и патологоанатомическим корпусом, где проводились вскрытия умерших пациентов. В этом закутке никогда не бывает людей. Грима сообщила, что и камер здесь тоже нет. Через этот проулок лишь изредка проходит местный патологоанатом. Но сейчас он занят работой.

— Павел Андреевич, что происходит? — оглядываясь по сторонам, спросил Севастьянов. — Мы ведь договорились, что вы воспользуетесь часами, если вам будет угрожать опасность. Я ещё сомневался — думал взять с собой пару человек на всякий случай.

— Хорошо, что в итоге вы решили прийти в одиночку. Рад вас видеть, Роман Викторович, — поприветствовал гвардейца я. — Каюсь, злоупотребил нашей с вами связью. Но не ради себя, а ради императорской семьи.

— Что вы имеете в виду? — оторопел Севастьянов.

Я кратко рассказал ему всё, что мне известно. О Матросове и о Михаиле Романове, репутации которого грозит опасность.

— Не понимаю, почему вы решили обратиться с этим именно ко мне? С чего вы взяли, что я связан с Михаилом Сергеевичем? — напрягся Севастьянов. — Вы ведь могли обратиться в службу безопасности!

— Я хочу, чтобы вы передали эту информацию своему знакомому. Помнится, он следит за порядком в императорском дворе. Он оставил о себе хорошее впечатление. Думаю, его эта информация заинтересует, — объяснил я.

— Я передам ему, господин Булгаков, — кивнул Севастьянов. — Но… Вы ведь хотите что-то взамен? Награду? Огласку вашей помощи?

— Ничего, — помотал головой я. — Как раз наоборот, я был бы рад, если вы и ваш господин умолчите о моём участии в этом деле. Я лишь надеюсь, что, вы не оставите меня, когда я попрошу об ответной услуге.

Так и создаются связи. Не знаю, кто стоит за Севастьяновым, но этот человек имеет большую власть. Я уже несколько раз помог ему удержать равновесие в императорском дворе. Возможно, когда-нибудь он согласится встретиться со мной лично.

И тогда я попробую пробиться через него к Чаше очищения.

Севастьянов ушёл. А уже через полчаса, когда я последовал к выходу со двора, за моей спиной промелькнула толпа гвардейцев. Похоже, захват Матросова начался даже быстрее, чем я думал.

О новостях я узнаю завтра. А сегодня мне ещё предстоит встреча с членами ордена лекарей. Тренировки начинаются уже сегодня.

Главный штаб ордена находился на Петроградском острове — к северу от императорского дворца. В моём мире на этом самом месте располагался медицинский университет имени И. П. Павлова.

Теперь же там возвышалось громадное многоэтажное здание. Меня предупредили, что в назначенное время в фойе штаба меня будет ждать сотрудник ордена. Именно он отвечал за моё обучение.

— Стоять! — воскликнул охранник и тут же перекрыл вход магической рамкой. — Приёмные часы закончены. Назовите фамилию. Вам назначена срочная встреча?

— Булгаков, — коротко ответил я.

И ровно через секунду моя фамилия вновь повторилась.

— Булгаков! Павел Андреевич! — из-за рамки появился мужчина в белом халате. Он улыбнулся мне, обнажив белоснежные зубы. Растянутые губы прикрывали густые закрученные усы. — Всё в порядке, можете его впустить! Это ко мне.

Как только я прошёл через рамку, незнакомец пожал мне руку и заявил:

— Как же давно я тебя не видел, Павел. Ты так похож на своего отца. Прямо-таки копия! Примерно таким я его и запомнил. Мы ведь с ним были близкими друзьями.

Друзьями? С Андреем Булгаковым?

Вот уж не знаю, как отнестись к этому заявлению. Ведь все друзья бросили Булгаковых. Одни проигнорировали их убийство, будто ничего не случилось. А другие и вовсе отреклись от нас после произошедшего. Не исключаю, что были и третьи — те, кто напрямую участвовал в заговоре и найме убийц.

И к какой же группе вероломных предателей относится мой будущий тренер?