Придворный Медик. Том 3

Глава 17

Больше всего Константин Романов напоминал мне ворона, ставшего человеком. Волосы чёрные, вся одежда в тёмных тонах, даже рубашка. Не сказал бы, что этот наряд подходит для встречи финской делегации.

На контрасте с волосами и одеждой его гладко выбритое лицо кажется мертвенно-бледным. Готов поспорить, что Константин страдает от анемии. У здорового человека не может быть такого цвет лица.

Но держится он величественно. Чувствуется кровь старинной династии, которая правит Российской Империей почти половину тысячелетия. Или даже больше. Если не ошибаюсь, в этом мире род Рюриковичей прервался гораздо раньше, поэтому, скорее всего, Романовы уже очень много столетий стоят у «штурвала».

Интересно, как так вышло, что Михаил и Константин поменялись местами? Изначально я должен был встретиться с главным дипломатом. Вряд ли он просто решил отменить встречу. У него был ко мне какой-то серьёзный разговор. Не стал бы Михаил Сергеевич поручать эту беседу своему брату. Скорее всего, Константин каким-то образом обвёл Михаила вокруг пальца.

И всё ради встречи со мной. Что ж, у меня тоже есть для него сюрприз. Посмотрим, как он отреагирует, когда поймёт, что его интриги я уже давно раскрыл.

Но начнём издалека. Так будет гораздо интереснее.

— Вы жаждали встречи со мной? — удивлённо вскинул брови Константин. — Разрешите поинтересоваться, с какой же целью вы хотели завести со мной знакомство?

— Ну как же? — я наиграно развёл руками, а затем присел за овальный стол неподалёку от Константина. — Представитель династии Романовых. Не каждому везёт лично пообщаться с самой верхушкой знати Российской Империи.

Немного поиграю на струнах лести. Пусть расслабится, выболтает что-нибудь. А уже потом я скажу ему правду. Ощутить такой контраст ему будет гораздо больнее.

— Что ж, я польщён, — улыбнулся Романов. — Признаюсь, мне самому приятно пообщаться с вами, господин Булгаков. Знаете, как вас называют? Надеждой Российской Империи. Некоторые делают крупные ставки на пробудившийся у вас «магический анализ». Кстати, как продвигается ваше обучение? Слышал, что вас уже вызвали в орден лекарей. Удалось что-нибудь узнать о своих силах?

А это ему зачем? Даже если и расскажу, что мне удалось выяснить, вряд ли он сможет что-то понять. Эту информацию не каждый лекарь расшифровать сможет, не говоря уже о человеке, никак не связанном с медициной.

— Мы пока только начали. Пока что результатов нет. Я рассчитываю почерпнуть опыт от принца Кекконена. Он ведь должен входить в состав делегации, верно?

— Я бы на вашем месте не спешил знакомиться с принцем, — поджал губы Константин. — И вообще, господин Булгаков, пора бы уже перейти к основной части разговора. Я ведь не просто так захотел с вами встретиться. Мне, к сожалению, нужно вас разочаровать. Я пришёл с плохими новостями.

Ох, знал бы он, как я собираюсь его разочаровать. Но ничего, я никуда не спешу. Послушаю, что он там собрался вякнуть.

— Разочаровать? — изобразил удивление я. — Что ж, не томите. Я вас внимательно слушаю!

— Скорее всего, познакомить вас с принцем всё же не получится. Для таких встреч проводится проверка родословной. И… У нас возникли вопросы касаемо вашей семьи.

Интересно, у кого там возникли вопросы? Готов поспорить, что это — выдумка. Константин только что это сочинил, чтобы вытащить из меня важную для него информацию. Осталось только дождаться, когда он задаст конкретный вопрос — и всё сразу встанет на свои места.

— Константин Сергеевич, так спрашивайте! — закивал я. — Мне очень нужно встретиться с господином Кекконеном. Я готов помочь в расследовании.

— О! Это очень хорошая новость, — улыбнулся Константин. — Мне лишь нужно узнать, не сохранились ли у вас документы вашей семьи? Видите ли, ваш отец хранил при себе некоторые бумаги, которые могут навредить Российской Империи. Поэтому я бы хотел заполучить их.

Бумаги, значит. Из-за них меня пытаются убить? Нет. Думаю, Константин боится, что я знаю, о чём говорится в этих бумагах. Правда, я сам их никогда в глаза даже не видел!

Но Романову об этом знать не обязательно.

— Поймите меня, господин Булгаков. От этого решения зависит ваша судьба. Вас никто ни в чём не обвиняет, но… Если документы не попадут ко мне в руки, я не смогу вам помочь. Не смогу организовать вам встречу с принцем, — продолжал убаюкивать мою бдительность Романов.

Вот только все его попытки тщетны. Я вижу, что каждое его слово — ложь. На предстоящую встречу он никак не влияет. Этим занимается его брат — Михаил Романов. Более того… Запретить мне общение с принцем! Проклятье, да это же просто смешно.

Я уже неделю слушаю храп этого принца. Развлекаю его, кормлю борщом, а этот кретин мне что-то запрещать собрался. Пусть для начала разберётся, где настоящий принц, а где фальшивка.

— Я понял вас, Константин Сергеевич, — я театрально вздохнул. — Какая же всё-таки неловкая ситуация получается… Вы подозреваете меня, но на деле настоящим врагом Российской Империи являетесь вы сами, так ведь?

— А? — заикнулся Романов. — Что, простите? Я не расслышал.

— Я говорю, что вы — убийца. Только не нужно притворяться. Я знаю, что именно вы стояли за Владыкиным. Нанимали через него гильдейских наёмников. Чего вы так на меня смотрите? Думали, я так и буду притворяться наивным дурачком? — я сухо усмехнулся. — Нет, это, конечно, доставило удовольствие, но, как вы сами выразились: пора бы уже перейти к делу.

Константин Романов помрачнел. Бегло окинул взглядом комнату, убедился, что в ней нет камер. А затем показал своё истинное лицо.

Вот уж действительно дьявольская улыбка. Не уверен, что даже Биркин умеет показывать такой оскал.

— Ну надо же… — протянул Константин. — Так значит, я был прав. Вы всё знали с самого начала. Отец успел рассказать вам правду, да? Теперь понятно, почему вы явились сюда — в императорский двор. Ради мести? Сначала погибли все наёмные убийцы. Затем Владыкин спрыгнул с крыши клиники. Что дальше? Хотите и до меня добраться? Ох, как же вы рискуете, Павел Андреевич.

— Месть? Нет, — помотал головой я. — Не судите людей по себе. И, между прочим, Константин Сергеевич, вы ошиблись во всех своих предположениях. Особенно насчёт моих родителей. Они не успели рассказать мне своих тайн. Зато господин Владыкин с большим удовольствием выболтал мне всё, что знал.

— Борис Геннадьевич никогда бы меня не предал, — стиснул зубы Константин. — Вы лжёте.

Пусть упирается! Мне-то какая разница? Больше всего меня сейчас интересует то, что происходит с моим телефоном. Чувствую лёгкую вибрацию в кармане. Догадываюсь, что сейчас происходит.

Константин Сергеевич активировал глушащий кристалл. Боялся, что я запишу наш разговор. Умно. Очень умно! Вот только эти волны действуют в обе стороны. Он тоже не может собрать на меня компромат. Этот разговор навсегда останется между нами.

И самое главное…

— Представляю, каково вам сейчас. Вы ведь так давно хотите меня убить, — я сложил руки на груди. — Но не можете. Прямо сейчас я сижу перед вами. Безоружный. В теории вы могли бы заколоть меня. Или закричать, позвать гвардейцев. Вам ведь ничего не стоит солгать им о том, что я на вас напал, верно?

Константин замолчал. Напрягся. Решил, что я читаю его мысли. Видимо, он и вправду думал предпринять столь отчаянный ход.

— Да, господин Романов. Я читаю ваши мысли. Вы с самого начала собирались вывести меня из себя, спровоцировать, а затем отправить за решётку — к главному дознавателю, — произнёс я. — Вот только есть одна проблема.

— У меня, в отличие от вас, проблем нет, Булгаков, — нахмурился он.

— Есть. Причём проблема смертельно опасная, — отметил я. — Если вдруг я пойму, что отступать мне уже некуда, я начну действовать радикально. За секунду до того, как меня возьмут гвардейцы, я расширю все ваши мозговые артерии и заставлю их взорваться от чудовищного давления. Обширный геморрагический инсульт. Вас не спасёт даже целая бригада нейролекарей.

— Вы смеете мне угрожать? — оторопел Константин.

— Давайте обойдёмся без этих дурацких сцен, — спокойно продолжил я. — Это вы начали на меня охоту. Вы пришли на встречу со мной и принялись разбрасываться угрозами. Если вы мне угрожаете, то почему я должен сдерживаться?

— Вы — обычный лекарь. Безземельный барон. А я — князь. Брат самого Александра Четвёртого, — принялся перечислять свои титулы Константин.

— Мне без разницы, кто вы. Я с вами воюю уже полгода, — перебил Константина я. — И пока что я без труда отбиваюсь от ваших нападок. Если вам очень хочется, можете прислать ещё нескольких убийц. Я уже привык. Просто поймите, Константин Сергеевич, вы меня никогда не возьмёте. Ни живым, ни мёртвым.

Романов понял, что я не блефую. Я уже приготовил лекарскую магию. А что мне остаётся делать? Если этот урод позовёт гвардейцев, я сдержу обещание. Живым он отсюда не выйдет. Разбираться с солдатами я не стану. Сбегу. Заберу Кирилла, и снова укроемся. Найдём способ, как выкрутиться из этой ситуации.

Но… Всё это — худший сценарий. Худший как для меня, так и для Константина Романова. Он ни за что не станет рисковать своей жизнью.

— Успокойтесь, Константин Сергеевич, — попросил я. — У вас пульс зашкаливает.

— Бросьте издеваться надо мной, Булгаков! — разозлился он. — Что вы ещё знаете? Что разболтал вам этот идиот Владыкин⁈

— Хм… Кажется, он упомянул, что вы собственного брата собираетесь с престола сместить, — задумчиво протянул я. — Вот уж не знаю, правда это или нет…

— У вас нет доказательств. Можете рассказать об этом кому-угодно. Службе безопасности, моему брату Михаилу. Да хоть самому императору! Вам никто не поверит, — прошипел Константин.

— Да, конечно. Но и вашему блефу о том, что я представляю опасность для империи, тоже никто не поверит. Подозреваю, что братья не больно-то вам доверяют. В противном случае вы уже давно убедили бы их усадить меня за решётку.

И эта фраза стала для Константина Романова последней каплей. Похоже, я надавил на больное. Он резко вскочил, взглянул на меня так, будто перед ним сидел не лекарь, а обычный муравей. Попытался унизить меня одним лишь взглядом, но не смог. Я заметил в его глазах страх. Муравьёв так не боятся.

— Ваша жизнь превратится в ад, Булгаков, — бросил напоследок он. — Вы закончите так же, как и ваши родители. Так же, как и ваш брат.

О-о! Хорошие новости. Значит, про Кирилла он до сих пор не в курсе. Интересно получается. Выходит, что Шёпот не стал докладывать о своей находке? Хм… Видимо, не захотел позориться перед заказчиками. Он ведь тогда поймал нас обоих, но в итоге я спалил ему всю нервную систему.

Значит, по сути, ничего не меняется. Просто с этого момента мы с Константином знаем друг о друге. Последующие этапы войны будут проходить в открытую. И в этом моё преимущество. Сомневаюсь, что теперь Константин станет искать посредников. Он начнёт натравливать на меня врагов сам. Напрямую.

И это станет его главной ошибкой. Ведь рано или поздно он всё равно оставит следы. Рано или поздно я найду доказательства и покажу всему императорскому двору, кто является настоящим врагом нашего государства.

Константин Романов покинул кабинет одновременно со мной. Я не стал задерживаться в конференц-зале. Теперь придётся действовать вдвойне аккуратно. Новые враги ждать себя не заставят.

По словам Константина я понял, что у моих родителей были доказательства его участия в заговоре. Поначалу я думал, что они пытались предотвратить заговор, поэтому и погибли.

Но скорее всего, всё куда менее прозаично. Часть воспоминаний предшественника у меня сохранилась. Я могу извлечь из недр своей памяти единичные изречения отца. Он много раз отзывался об империи не самым лучшим образом.

Скорее всего, Булгаковы погибли, потому что с самого начала состояли в сговоре с Константином Романовым. Да. Печальное заключение, но я уже давно начал догадываться об этом. Вероятно, наши с Кириллом родители состояли в заговоре, но по какой-то причине решили отступить. Покинули своих соратников.

Но разумеется, отпускать их никто не собирался. Возможно, они предали заговорщиков, чтобы переметнуться на сторону императора — этого я уже никогда не узнаю. Факт остаётся фактом.

Старшие Булгаковы поплатились за свои ошибки. Но мы с Кириллом ни при чём. Моя цель остаётся прежней. Я продолжу защищать себя и своего брата. И трудиться во имя здоровья населения империи. Ведь я — не изменник.

Я — лекарь императорской клиники. И не дам никому опорочить свою честь и своё имя.

— Павел Андреевич! Наконец-то! Я не мог до вас дозвониться! — из своего кабинета выбежал Преображенский. Главный лекарь был встревожен.

Конечно, не мог. Романов глушил связь. И это было мудрым решением с его стороны. Иначе я бы точно записал наш разговор.

— Связь барахлила, Андрей Фёдорович. Зачем вы меня искали? — спросил я.

— Нужна помощь с финской делегацией. Я хочу поручить вам одну задачу…

По пути ко дворцу Константин Романов пересёкся со своим братом. Михаил весь день метался вместе со своими подчинёнными, занимался организацией предстоящей встречи. Заметив брата, Михаил резко изменился в лице. Спокойствие сменилось тревогой.

— Константин, можно тебя на пару слов? — махнул рукой Михаил Сергеевич.

Михаил Романов никогда не затевал ссоры на глазах у других людей. Особенно если ссора должна была состояться внутри семьи. Поэтому он отвёл Константина в сторону, после чего произнёс:

— Мне доложили, что ты отменил мою встречу с Павлом Булгаковым. Как это понимать?

Константин сглотнул застрявший в горле сухой ком. Плохо дело. Если брат что-то заподозрит — обвести его вокруг пальца будет не так уж и просто. Константин был уверен, что Михаил забудет про эту встречу. Ведь он специально создал ему дополнительные проблемы.

Поручил доверенным людям подпортить покои, в которых должны были остановиться финны. Украл важные документы, необходимые для встречи. И тем самым заставил Михаила потратить лишнее время на подготовку этих бумаг с нуля.

В итоге Михаил Романов опоздал на встречу с Булгаковым. А вместо него туда явился сам Константин. Правда, отговорку он уже приготовил. Он знал, куда нужно надавить, чтобы переубедить своего брата.

Ведь Михаил всегда ему доверял. Не столько из-за своей наивности, сколько из желания удержать стабильные отношения между членами семьи.

Идиот. Так о нём думал Константин. Ему всегда казалось — если на месте Александра оказался бы младший из братьев, вся Российская Империя развалилась бы сразу же.

Да чего уж мелочиться? Трон не заслужил ни Александр, ни Михаил. Этот титул должен был достаться Константину. И достанется… Он ради этого готов пойти на всё. Каждый из заговорщиков уже почти достиг своей основной цели. Все приготовления скоро подойдут к концу. Восстание уже не остановить.

— Чего ты молчишь, Константин? — прошипел Михаил Романов. — Ты меня слушаешь? Я никак в толк не возьму, почему ты вдруг полез в мои дела. У тебя ведь совершенно другие обязанности!

— Я знаю, что у тебя возникло много форс-мажоров, брат, — как ни в чём не бывало улыбнулся Константин. — Я лишь хотел тебя разгрузить. Понимал, что ты не успеешь. А мы с господином Булгаковым мило поболтали. Славный парень. Возможно, ты прав. Из него выйдет выдающийся лекарь.

Ох, до чего же Константину было неприятно подлизываться к брату. Но иного выхода он не видел. Нужно было показать себя с лучшей стороны. Убедить, что встреча с Булгаковым прошла гладко. Тогда, если вдруг Павел Андреевич решит рассказать Михаилу всю правду, тот ему не поверит. Он не потерпит оскорбление семьи. И в этом его слабость!

— Благодарю тебя за помощь, — смягчился Михаил. — И всё же тебе стоило предупредить меня. Тем более у нас с Булгаковым планировалась личная беседа. Придётся перенести её на потом.

Личная беседа? Ну-ну.

Константин мысленно усмехнулся. Булгакову скоро будет не до бесед. Он уже придумал, как добраться до этого проклятого лекаря. Необязательно пользоваться услугами убийц или менталистов.

Союзников можно найти и в других людях.

— Смотрите, Павел Андреевич, ситуация такова — финны вами заинтересовались, — заявил Преображенский. — Они уже осмотрели большую часть клиники, но ваш коллега Киммо Кайнелайнен убедил их, что больше всех достойны внимания именно вы. Поэтому часть делегации хочет увидеть вас за работой. До того, как начнётся официальная встреча.

Молодец, Киммо! Так держать. А предупредить меня забыл! Хотя ничего против показательного приёма пациентов я не имею. Если мои больные согласятся — я с радостью покажу финским коллегам ход своей работы.

— Справитесь? — поторопил меня Преображенский.

— Спрашиваете ещё! Конечно, Андрей Фёдорович. Можете на меня положиться, — кивнул я.

— Отлично, только… — главный лекарь огляделся по сторонам, а затем перешёл на шёпот. — У нас есть ещё одна проблема. Не знаю, как так вышло, но никто не знает, как выглядит принц Кекконен. В числе делегации много молодых людей, но все они ведут себя как обычные лекари. А спрашивать их напрямую… Ну, вы сами понимаете. Это — дурной тон.

— Не беспокойтесь. Если принц будет следить за моим приёмом, я не оплошаю.

Я с трудом сдержал улыбку. Ну и заварил же ты кашу, Лаури Хильдегард Кекконен. Он же — Киммо Кайнелайнен. Запутал всех кого только мог! Видимо, это тоже часть его плана. Что ж, препятствовать ему я не буду. Подыграю!

Преображенский провёл меня к фойе четвёртого этажа. Там уже толпилась группа из десяти финских лекарей. Их сопровождал один переводчик.

Я пожал руку каждому из них, после чего из толпы вышел Киммо, склонился к моему уху и прошептал:

— Группа разделилась пополам. С тобой пойдут господа, среди которых находится ложный принц. И ещё… У меня есть предчувствие, что именно в этой группе может быть предатель. Будь осторожен, — закончив свой моноло,г Киммо тут же переключился на своих коллег. Перешёл на финский и пригласил лекарей в другое отделение.

Значит, я буду вести остаток приёма на глазах у предателя, который служит заговорщикам. Киммо прав. Нужно действовать аккуратно. Возможно, наши страны захотят перессорить ещё до того, как начнётся официальная встреча.

Аристарх Биркин впервые в своей жизни не стал растягивать допросы. Расколол пятерых человек за один час. Не стал даже мучить бедняг. Получил признания — и сразу отправил заключённых к сотрудникам службы безопасности.

Остаток дня он провёл в клинике. Ходил по кабинетам, мучился от чувства дежавю. Всё это уже было. Когда-то в стенах этого здания он встретил человека, который изменил его жизнь.

Но зачем-то прошлый Биркин заставил Владыкина стереть память об этом человеке. Однако нынешний Биркин не желал с этим мириться! Он вспомнит. Любой ценой вспомнит. Нечто важное.

Информацию, которая важнее его собственной жизни!

Потратив несколько часов на поиски, Аристарх Биркин уже приготовился сдаться. Остался только один вариант. Подняться в неврологическое отделение, вытянуть Владыкина из комы и заставить его всё рассказать. Силой.

Как только Аристарх решил это сделать, за его спиной рядом с кабинетом хирурга заговорила женщина. Молодая мать обеспокоенно крутилась вокруг своей дочери. Девочка повредила колено. Лекарь-хирург залечил рану, но мать лечением довольна не осталась.

— Как это останется шрам? — возмутилась она. — На всю жизнь? Да это же никуда не годится! Моя девочка не может жить с этим уродливым шрамом!

— А вы к лекарю Булгакову обратитесь, госпожа, — посоветовал кто-то из очереди. — Говорят, он неплохо умеет скрывать шрамы. Попробуйте! О нём ходят только хорошие отзывы.

Биркина пробил холодный пот.

Шрам. Булгаков. Шрам. Булгаков.

Через секунду вся очередь содрогнулась, поскольку безумный смех Аристарха Ивановича заполнил собой весь коридор.

— Вспомнил! — торжественно пропел Биркин. — Вспомнил!

Группа финских лекарей расположилась в моём кабинете. Комната была просторная, поэтому мест хватило всем. Как раз в этот момент меня посетил новый пациент. Ранее с этим бароном мы не встречались. Евгений Васильевич Дробышев. Насчёт присутствия финских лекарей он возражать не стал. Зато долго извинялся, что обратился не по адресу. Мужчину беспокоили боли в спине.

— Я понимаю, что с этой проблемой лучше идти к нейролекарю, но… Там такая очередь, понимаете? — поморщился он. — Тем более мне уже вас расхвалили…

— Всё в порядке, я вас приму, — успокоил его я.

Какая разница? Если я умею лечить спину, зачем мне лишний раз футболить пациента к другим специалистам? Многие врачи в моём мире грешили таким поведением, но я этого, если честно, никогда не понимал.

Это даже не халатность, а какая-то патологическая лень!

Однако, как только Дробышев присел рядом со мной, мой «анализ» активировался автоматически. И я понял, что с его позвоночником всё гораздо страшнее, чем могло показаться изначально.

Это не остеохондроз. Проклятье… Он обратился слишком поздно. Придётся очень постараться, чтобы ему помочь.

И мало того что меня посетил тяжёлый пациент, через минуту ситуация усугубилась ещё сильнее. Моя лекарская магия сообщила об опасности.

И эта опасность исходила от толпы финских лекарей.

Эх, чувствую, напряжённый намечается приём!