Придворный Медик. Том 3

Глава 4

Да, в этом мире я не всегда имел репутацию доброго доктора, который готов помочь каждому встречному. Вернее, даже обитая в трущобах, я всегда старался помогать любому, кто нуждался в помощи. Но очень часто приём местных пациентов заканчивался поножовщиной. Кто-то не хотел платить за услуги, а кто-то и вовсе пытался меня обокрасть сразу после того, как я восстанавливал его организм.

Вот только без наказания такие попытки я никогда не оставлял.

Но свою недобрую славу я впервые получил после того, как на мою клинику устроили рейд бандиты из недружественного этому района.

Поначалу они приходили ко мне по одному и настойчиво требовали, чтобы я отчислял им процент от продаж. Почему-то их не смущал тот факт, что я уже платил за аренду помещения одному из местных авторитетов, которого на данный момент в живых уже нет.

И вот когда они явились в клинику с оружием, я уже показал им, что лекарская магия очень хорошо умеет не только дарить здоровье, но и отнимать его.

Живыми в тот день ушли лишь два человека из семи. И то потому, что я их отпустил. В тот день ко мне и привязалась кличка «Доктор Смерть».

— Вижу, ты совсем не боишься, Митрофан, — улыбнулся я и поднял руки вверх. — Только это не храбрость, а глупость.

— Не пытайся мне угрожать своей лекарской магией, Паша, — торгаш помотал пистолетом из стороны в сторону, чем лишний раз убедил меня в своём спокойствии. При должной сноровке можно было бы уже вырвать ствол из его руки. Но я — не боевик. И привык решать вооруженные конфликты другими методами. — Серьёзно, Павел, не пытайся. Пуля быстрее магии. Ты в безвыходном положении. А мне твои мозги отскребать от стен совсем не хочется.

Пуля, говорит, быстрее магии! Может, это и так. Но только если речь идёт о пуле, которую уже успели выпустить. А Митрофан это сделать не успеет.

Я направил в его мышцы предплечья поток магии и вызвал сокращение всех сгибательных мышц. Кисть, держащая пистолет, резко согнулась, и дуло нацелилось на самого Митрофана.

Готов поклясться, что он с перепугу чуть сразу же не выстрелил сам в себя. Торговец ничего не успел даже ответить. Я знал заранее, какими будут его дальнейшие действия. «Анализ» показывал, как сокращается мышечная ткань. А это значит, что я могу читать все его движения.

Этот трюк я уже много раз использовал. В теории, если овладеть этой техникой в совершенстве, можно одолеть в ближнем бою любого противника, какими бы навыками он ни владел.

— Тихо-тихо, — прошептал Митрофану я. — Не советую дёргаться. Вдруг палец случайно нажмёт на спусковой крючок?

Торговец попытался повернуть руку иначе, но уже было слишком поздно. Я зафиксировал все его мышцы. Теперь, как бы он ни изловчился, пистолет всегда будет целиться ему в грудь.

Как я и ожидал, Митрофан в отчаянии попытался отпустить пистолет. Но и этого у него не вышло. Все мышцы кисти зафиксированы. Даже палец от спускового крючка не убрать.

— Что ты творишь, Булгаков⁈ — взревел он. — Неужели не понимаешь, что за меня будут мстить?

— Насколько помню, камер у тебя здесь нет, Митрофан, — я окинул его каморку взглядом. — Никто не догадается, что это сделал я. Но… Вообще-то, я пока что не собираюсь тебя убивать.

— Тогда что тебе нужно⁈ — затрясся он.

— Да я уже десять раз тебе повторил! Два телефона с защищённой линией. Отдашь, и я уйду. Больше не увидимся.

— Хорошо, — стиснув зубы, кивнул торговец. — Хорошо, Булгаков. Ты меня убедил. Клади деньги на стол, а я отдам тебе телефоны. Потом отпустишь мою руку, и мы разойдёмся, как старые друзья. Ты ведь отключишь свою магию? Не обманешь меня?

— Обманывать я тебя не собираюсь. Не в моём стиле. В отличие от тебя. О каких деньгах ты говоришь? Думаешь, я тебе хоть копейку заплачу после того, как ты наставил на меня пистолет? — усмехнулся я. — Нет уж. Просто отдавай телефоны — и делу конец.

С такими, как он, по-другому нельзя. Я пытался провести честную сделку, но он сам же её и запорол. Теперь соглашаться на старые условия нельзя. Если решит, что я даю слабину — сразу же после отключения лекарской магии снова схватится за пистолет.

— А я думал, что слухи преувеличены, — он утёр выступивший пот свободной рукой. — Но нет. Ты и вправду заслужил своё прозвище. Интересно, а со своими дворянами ты такой же смелый? Или лебезишь перед ними, как тряпка?

Грохот выстрела.

Митрофан запищал от ужаса. Пуля пролетела в одном сантиметре от его уха. Я только перераспределил тонус его мышц и заставил сделать предупредительный выстрел. Разумеется, не в тело.

Однако пуля попала в одну из коробок с его товарами, и оттуда полилась густая тёмно-фиолетовая жидкость. Я хорошо знаю, что это такое. Дурманящее зелье. Но не то, которым упиваются в трущобах. Дорогое. Скорее всего, Митрофан планировал продать его более серьёзному заказчику.

— Ай-яй-яй, — покачал головой я. — Неудачно получилось. Надеюсь, у тебя не было планов на это зелье? Соскрести с пола уже вряд ли получится. Но можешь попытаться, когда я уйду.

— Чёрт, забирай! Забирай свои проклятые телефоны, Булгаков! И уходи отсюда! — заорал торговец.

Он сорвался на крик не из-за приступа злости. Скорее всего, из-за выстрела у него стоял нестерпимый писк в ушах, из-за которого Митрофан даже собственного голоса не слышал.

Торговец положил на стол два короба с мобильными телефонами. Я быстро закинул их в свою сумку. Но снять магию с Митрофана так и не успел.

Поскольку именно в этот момент дверь за моей спиной открылась.

И начался хаос.

За несколько минут до этого.

— Значит, поступим так, Серый, — Бес вытер сопли, громко шмыгнул и нащупал в своём кармане нож-бабочку. — Как только дверь откроется, я сразу же приставлю нож к шее Булгакова. Ты в этот момент сорвёшь с его плеча сумку. В этом проулке нас никто не увидит. А значит, и поживиться добром нашего докторишки, кроме нас, будет некому.

— Я тут подумал… — хмыкнул Серый.

— Подумал? — хохотнул Бес. — С каких это пор ты себя этим утруждаешь?

— Можешь меня не слушать, Бес, но у меня есть другая идея. Возможно, она тебе придётся по душе. Всё-таки возиться с Булгаковым — это слишком слабо. Есть вариант понаваристее.

— Это ты о чём? — нахмурился одноглазый бандит.

— Мы уже упустили свой шанс на прошлой неделе. Помнишь? Пока мы с тобой грабили квартиру Сизого, кто-то попытался вломиться к Митрофану. И его остановили не мы. Если бы мы тогда обратили внимание на эту возню, смогли бы втереться в доверие к торгашу. Может, работать бы на него стали…

— Не думал, что когда-нибудь скажу это, но ты прав, — Бес задумчиво почесал щетину. — Можно поступить по-хитрому. Заглянем внутрь прямо сейчас. Скажем Митрофану, что Булгаков пришёл сюда, чтобы его обокрасть.

— А он нам поверит?

— Скорее уж он нам поверит, чем этому зазнавшемуся дворянину! — воскликнул Бес. — Мы сцапаем Булгакова и… А дальше я не придумал. Он ведь будет отнекиваться, спорить…

— Так не дадим ему говорить! Просто глотку ему перережем без разговоров! — воодушевился Серый. — А потом уже скажем Митрофану, что Булгаков собирался его убить.

— Ну ты голова, Серый! — изобразив уродливую улыбку, оскалился Бес. — Ты сегодня сам не свой. Смотри не перегрей себе мозги, а то ещё лопнут!

Бум.

Бандиты вздрогнули. В подвале послышался выстрел. Бес и Серый удивлённо переглянулись, а затем, достав ножи, рванули вниз — в обитель Митрофана.

Когда дверь распахнулась, в узкую комнату влетели два уже знакомых мне мордоворота. Именно они преследовали меня снаружи. Видимо, Митрофан не стал запирать электронный замок двери, чтобы в случае неудачи кто-нибудь смог прийти к нему на выручку.

— Руки вверх, Булгаков! — проорал один из них. — А ну иди сюда!

Зажали с двух сторон. Митрофан уже готов воспользоваться ситуацией и взять под контроль свою руку. Так ещё и эти двое с ножами.

Но решение этой ситуации — проще не придумаешь.

Я резко пригнулся, а затем настроил тонус мышц торговца на прямо противоположный. И заставил своего старого знакомого сделать два выстрела.

Двое бандитов тут же рухнули на пол. Стрелять чужой рукой не просто, поэтому одного из них — одноглазого — Митрофан только ранил. Повредил лёгкое. Второй же встретил пулю лбом.

Удивительно, что это ему навредило. Мне кажется, я бы даже с «анализом» не смог найти внутри его черепной коробки что-нибудь важное для жизнедеятельности организма.

Митрофан побледнел. На этот раз я позволил ему выронить пистолет, и тот с металлическим звоном упал к моим ногам. Трогать оружие я, разумеется, не стал. Не стоит оставлять здесь свои следы. Я даже дверь открывал, предварительно надев перчатки.

— Ну что же ты так, Митрофан? Двух своих помощников положил, — поправляя свою сумку, произнёс я. — Ну, всего тебе хорошего! Будем надеяться, что это — наша последняя встреча.

Больше торговец ничего не ответил. Я же покинул его подвал и постарался как можно скорее выбраться из трущоб. Выстрелы наверняка уже услышали. Не хватало ещё, чтобы сюда стянулись все местные отморозки!

До станции метро «Купчино» я добрался без приключений. Преследовать меня никто не стал. Да и вряд ли кто-то будет тратить на это время. Обычно обитатели этого места из своих берлог выбираются только чтобы совершить мелкий грабёж.

Были там, конечно, и настоящие профессионалы, но большая их часть уже вымерла. В частности, те, кто пытался пробраться в сокровищницу императора ещё до того, как я решил сам задаться этой целью.

Другими словами, преследовать меня некому. У Митрофана тоже нет таких связей. Сомневаюсь, что кто-то из его знакомых убийц согласится взяться за человека, живущего в пределах императорского двора. Чтобы нанять специалиста вроде Шёпота, нужны очень большие деньги.

Уже в метро я распаковал свои телефоны. На всякий случай убедился, что в них не встроены жучки. Но у Митрофана не было шанса, чтобы засунуть туда свои пальцы. Вот если бы сделка проходила честно, он бы обязательно выгадал момент, чтобы установить за мной слежку — в этом я не сомневаюсь.

В целом, то, что случилось в трущобах, меня совсем не удивило. Нечто подобное я и ожидал, когда готовился к этой вылазке. Всё прошло даже лучше, чем предполагалось. Я был готов к тому, что придётся с целой толпой охраны сразиться. Но Митрофан так до сих пор и не додумался нанять к себе хоть кого-нибудь для защиты лавки. И я могу его понять: доверять там некому.

Оказавшись дома, я сразу же поручил Моту отнести мобильник Кириллу. Через час нам с ним удалось связаться. Судя по голосу, брат всё ещё был не в восторге из-за того, что мне приходилось держать его взаперти. Но уже начал постепенно смиряться.

— Всё это как-то неправильно, Паш, — неожиданно произнёс он, когда мы уже собирались закончить беседу.

— Ты это о чём?

— Можешь мне не верить, но я беспокоюсь из-за того, что теперь я не смогу посещать школу, — ответил он. — И дело не в друзьях, не в обществе. Просто получается, что я стану первым безграмотным Булгаковым! А как же моё образование?

— Удивлён, что ты об этом заговорил, — усмехнулся я. — Помню, раньше тебя загнать в школу было невозможно.

— Сам посуди, — продолжил он. — Мне пришлось бросить школу, когда на нас напали убийцы. Теперь пришлось бросить ещё раз. Это что же получается? Когда всё закончится, я пойду в седьмой класс уже в третий раз? Это же позор!

— Не беспокойся на этот счёт. Я уже всё продумал. Когда опасность минует, я отдам тебя в частную школу, в которой можно пропустить несколько классов. Но только в том случае, если ты будешь готов к тому моменту сдать экзамены, — объяснил я. — В ближайшие дни я передам тебе учебники. Если у тебя, конечно, есть мотивация заниматься учёбой.

— Конечно есть! Я уже поставил себе цель. Раз ты говоришь, что шанс излечиться есть, значит нужно уже готовить планы на будущее.

Вот это мне уже нравится! Наконец-то я смог одолеть его упадническое настроение. Пусть лучше занимается делом: меньше будет думать о попытках побега.

— А какую ты себе поставил цель, если не секрет? — поинтересовался я.

— Спрашиваешь ещё! Я хочу восстановить отцовскую клинику. Её ведь тоже сожгли. А было бы здорово открыть своё дело, когда всё закончится. Значит, нужно поступать в лекарскую академию, — заключил Кирилл.

— Отличная цель, дружище. Тогда жди Гриму или Мота с охапкой учебников. Я подберу тебе толковые материалы. Может, за этот год так подтянешь предметы, что уже в следующем поступишь сразу в выпускной класс!

— А такое возможно? — удивился Кирилл.

— Всё зависит только от тебя.

После разговора с братом я почувствовал прилив воодушевления. Всё-таки приятно иметь хотя бы одного по-настоящему близкого человека. К счастью, пока что у Кирилла ремиссия. Болезнь о себе не напоминает уже довольно долго.

Но и я не сидел на месте. У меня есть целых два способа излечить брата от этого недуга. Оба, правда, труднореализуемые, но я всё же буду стремиться сразу к двум из них.

Чаша очищения и «магический анализ».

Один из этих вариантов всё равно рано или поздно окажется в моих руках.

Я взглянул на сумку с оружием наёмного убийцы. И мне в голову пришла мысль, как раз и навсегда избавить нас с Кириллом от нависшей угрозы.

Шёпот не сдавался. После всех пережитых унижений он уже не мог отказаться от заказа. Хотя эта мысль стала всё чаще посещать его после того, что с ним сотворил Павел Булгаков.

Даже мысль о проникновении на территорию императорского двора вызывала непреодолимый страх. Нелогичный, неестественный ужас. Умом Шёпот Булгакова не боялся. Но ничего не мог поделать со своими эмоциями. Ведь лекарь что-то подкрутил в его теле. И теперь его собственный организм стал ему врагом.

Шёпот расположился в самом дешёвом отеле неподалёку от центра города. Здесь его страх находился ровно посередине между непереносимым ужасом и полным спокойствием. Этот дискомфорт убийца ещё мог перенести. Поэтому решил задержаться здесь. Выждать момент, когда воздействие магии Булгакова ослабнет.

И тогда он снова сможет выдвинуться на территорию двора.

И убьёт Павла.

Придётся мне убить Шёпота. Но так, чтобы никто и никогда не понял, что это сделал я. Чтобы даже у гильдии убийц и их заказчиков не возникло никаких подозрений. Если бы Шёпот погиб сразу же после встречи со мной, причину его смерти поняли бы все.

Но есть способ поступить иначе. Пока что у меня есть окно для действий. Но оно стремительно сокращается. Скоро убийца сможет вернуться на территорию императорского двора. А значит, я должен себя обезопасить.

И план у меня уже есть. Думаю, к концу недели я уже смогу его осуществить. Понадобится лишь один свободный вечер и помощь одного из моих верных соратников.

Проклятье! Хоть новых фамильяров ищи! Имеющиеся уже используются на полную. Жаль, что эти животные официально запрещены. Я бы с радостью подкопил средств и приобрёл бы ещё какого-нибудь водного питомца, чтобы контролировать все зоны Санкт-Петербурга!

С этими мысли я проснулся и с ними же направился на работу.

— Павел Андреевич! Ну наконец-то настал этот день! — в коридоре меня поймал Киммо Кайнелайнен. Финский лекарь поймал мою руку и несколько раз её потряс. — Меня посадили в соседний кабинет с вашим. Сможем делиться опытом не только в свободное время, но и на работе! Например, на перерывах!

Да откуда ж у него столько энергии? Я стараюсь соблюдать режим дня, но даже у меня по утрам нет столько сил. Он что, на каких-то зельях сидит?

— Если будут вопросы, обращайтесь, доктор Кайнелайнен, — ответил я. — Кстати, сегодня с нами должен связаться управляющий. Я уже собрал все вещи для переезда в новую квартиру. Если он вам позвонит быстрее, чем мне, предупредите меня.

Никаких улик я у себя в квартире не оставил. Мот и Грима вылетели заранее, причём с сумкой Шёпота. А свой запасной мобильный я теперь ношу с собой. Скорее уж его украдут из моей квартиры, чем из моих брюк.

— Так разве господин управляющий с вами ещё не связался? — удивился Кайнелайнен. — Мне уже выдали ключи от квартиры. Вам их должны выдать в ближайшее время. Управляющий упоминал, что ваше жильё осмотрят, прежде чем переводить вас на новое место.

А-а! Ну кто бы сомневался? Готов поспорить, это опять командир Коршунов постарался. Видимо, решил, что со второго раза точно что-нибудь у меня найдёт. И нашёл бы! Но я это предусмотрел и избавился от всего, что могло вызвать подозрения. Даже лоток Мота выкинул, несмотря на его возмущения.

Теперь жить со мной в одной квартире фамильярам уже не удастся. По крайней мере пока Кайнелайнен не вернётся в Финляндию. Но у меня есть идея, куда могут перекочевать животные.

Финн прошёл в свой кабинет, но стоило ему исчезнуть, как на меня набросился Евгений Кириллович.

— Булгаков, вы об этом говорили? Об этом⁈ — протараторил он.

— И вам доброе утро, господин Гаврилов, — усмехнулся я. — Что за паника началась?

— В нашем дневном стационаре десятки людей. Откуда они взялись? — развёл руками он. — Вы ведь упоминали, что у вас есть какая-то идея. Это она?

— Да ничего особенного. Помните, в прошлую пятницу я уходил в инфекционное отделение, чтобы помочь господину Загорскому с новой инфекцией?

— И? Вы что… Позвали сюда заразных людей? — оторопел Гаврилов.

— В плане инфекционных болезней — у них никаких патологий больше нет, — объяснил я. — Но я договорился с Юрием Витальевичем, чтобы всех пострадавших направили к нам. Ну, сами понимаете: нужно же их ещё раз обследовать, купировать осложнения. Всё как обычно.

Вернее, я позвал сюда всех, кроме Биркина. Аристарх Иванович ко мне больше не приблизится. Если, конечно, не захочет рискнуть здоровьем. Но на подобный риск даже такой психопат не пойдёт.

— С ума сойти, Павел Андреевич… — Гаврилов впервые выглядел таким удивлённым. — Значит, можно считать, что мы уже победили Ломоносова! Если мы обследуем всех собранных вами людей, к концу дня наше сражение подойдёт к концу.

— Именно так я планировал. Только не спешите об этом распространяться. Знаете же, что Максим Владимирович — большой любитель играть не по правилам. Как только он поймёт, что мы его уже обгоняем, он обязательно попытается предпринять контрмеры.

Гаврилова я предупредил на всякий случай. Уж до чего я привык продумывать тактику на все возможные форс-мажоры, и то на этот раз я был уверен, что мы победим. В конце дня главный лекарь отправит отчёт в орден лекарей. А как будет развиваться судьба нашего отделения в дальнейшем — это вопрос.

Если нам позволят развернуть полноценный дневной стационар, метаться между поликлиникой и отделением мы уже не сможем. Кому-то придётся стать заведующим и отказаться от работы на приёме в поликлинике.

И есть риск, что мы с Гавриловым не сойдёмся во мнениях.

Я прошёл в свой кабинет, попросил пациентов подождать несколько минут до начала приёма, а затем завёл разговор с Анастасией Ковалёвой.

К этому разговору я готовился все выходные.

— У меня есть к тебе вопрос, Настя, — я уселся за свой компьютер и открыл медицинскую информационную систему.

— Чем могу помочь?

— Мне нужна информация об Анне Николаевне Шолоховой, — прямо сказал я. — Вижу, ты с ней хорошо знакома. Постоянно приводишь ко мне на приём её приятелей. Видимо, она тебе доверяет. Верно?

— Д-да, — напряглась Ковалёва. — Павел, но именно поэтому я не могу рассказывать о ней всё, что мне известно.

— Хм, вот как? — мои глаза бегали по монитору. Я уже нашёл то, что искал. Но мне требовались объяснения. — Вижу, что Анна Николаевна посещает нашего психолекаря. Каждую среду, ровно в полдень. И, как я посмотрю, это длится… Ого! Уже больше года.

Вот только отчёты Владыкина засекречены. Не все лекари имеют доступ к записям этого специалиста.

Интересное выходит совпадение. Анну Николаевну должен был убить Шёпот. Я задавался вопросом, кто и зачем мог заказать её голову. И тут выясняется, что она каждую неделю ходит к Владыкину, который как-то связан с моими врагами.

Чувствую, всё это взаимосвязано.

— Пойми, Настя, мне действительно нужно знать, зачем Анна Николаевна посещает нашего психолекаря. Вижу по твоим глазам, что тебе известен ответ на этот вопрос, — продолжил настаивать я.

— Она — моя близкая подруга, Павел. Понимаю, что мы с ней многим тебе обязаны. Но я… Не могу. Это же предательство!

— Ты права. И госпоже Шолоховой явно стоит ценить твою преданность. Это очень хорошая черта, правда, — кивнул я. — Однако твоей подруге угрожает смертельная опасность. Её хотят убить. И чтобы разобраться с этой проблемой, я должен получить ответы на заданные вопросы.

— Убить⁈ — Ковалёва прикрыла ладонями рот. — Значит… Значит, это не просто паранойя. Значит, она была права!

— А вот теперь подробнее, Насть, — попросил я. — В чём она была права?

— Если ты пообещаешь, что это останется между нами, я всё расскажу, — сдалась медсестра. — Только всё гораздо серьёзнее, чем ты думаешь. Подумай, хочешь ли ты это знать. Ведь этот секрет касается семьи императора.