Предвестник

Глава 13

21 октября 2042 г.

…Несмотря на очень тяжелый день и поздний отбой, организм, одуревший от недостатка физических нагрузок, вернул меня в сознание в шесть сорок пять утра и напрочь отказался отключаться снова. Не сразу, но все-таки смирившись с этой несправедливостью, я оторвал голову от подушки, огляделся и, не обнаружив в кровати Росянки, вспомнил о том, что собирался показать ей фотографию ВРИО куратора «Яровита».

Танька и Лерка дрыхли, повернувшись ко мне задницами, так что выпутываться из их объятий не потребовалось — я просто сполз к изножью, встал, бесшумно оделся в домашнее, сгреб с кресла «восьмерку» с пистолетом и ломанулся на поиски беглянки.

Начал, естественно, с ванной комнаты и сходу попал в десятку: моя личная блондиночка только-только выбралась из душевой кабинки, накинула на себя полупрозрачный халатик и, встав перед зеркалом, сушила волосы.

— Доброе утро, солнце! — поздоровался я и чмокнул девушку в щечку.

Точка приложения, сосредоточенность на какой-то мысли и отсутствие желания в эмофоне заставили ее подобраться. Но шуточный отзыв все-таки прозвучал. Вместе с забавным продолжением:

— Привет, ясный месяц! Поделись своей кручиной, глядишь, и полегчает.

Я мысленно вздохнул и вывалил на нее все, что узнал от Триггера. Уже к середине рассказа Аня точно знала, о ком идет речь, но тянула с выводами до последнего. Мало того, надеялась, что речь идет о ком-то еще, до тех пор, пока не увидела фотографию. Зато в этот момент скривилась от омерзения и брезгливо процедила:

— Мухомор, с-скотина!!!

Лезть к ней в душу и заставлять вспоминать не самое приятное прошлое очень не хотелось, но проблема требовала решения, и я спросил, кто это такой.

Напарница поиграла желваками, вырубила фен и в сердцах швырнула его в корзину с использованными полотенцами:

— Геннадий Степанович Грибушин. В тридцать восьмом был майором и начальником штаба парашютно-десантного полка, в котором я прослужила четыре месяца. В день моего прибытия в полк заявил контрику, что соблазнит меня в течение двух недель. Проиграв пятьсот долларов, обозлился и начал меня гнобить. Впрочем, от идеи-фикс не отказался, поэтому придумывал все новые и новые способы оказаться со мной тет-а-тет. В какой-то момент мне до смерти надоело спать по четыре часа в сутки, бегать на полигон и обратно по два раза в день, жить в неотапливаемом сарае и шарахаться от каждой тени. Тогда я вломилась в кабинет к Мухомору и процитировала вторую часть статьи пятой закона «О статусе военнослужащих», которую помню даже сейчас: «Оскорбление военнослужащих, насилие и угроза применения насилия, посягательство на их жизнь, здоровье, честь, достоинство, жилище, имущество, а равно другие действия или бездействие, нарушающие и ущемляющие их права в связи с исполнением ими обязанностей военной службы, влекут ответственность в соответствии с федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации…» Грибушин рассмеялся мне в лицо, заявил, что я все равно стану его подстилкой и попробовал завалить меня на стол.

— И ты ему врезала…

— Ага! — злобно ощерилась она. — Вырубила обычной пощечиной. А через полторы недели загремела в «Яровит» по поддельному рапорту. И потихоньку прижилась.

— Судя по всему, характер этого урода не изменился… — буркнул я, нашел в телефоне личный номер Еремеева и ткнул в пиктограмму дозвона.

Виктор Викторович поднял трубку через считанные мгновения, поздоровался и сообщил, что в данный момент может выделить мне всего шесть минут.

Я мысленно скорректировал придуманную речь и выдал получившийся вариант:

— Тогда обойдусь без лирических отступлений. У меня возникла личная проблема, которую желательно решить в ближайшее время. Я могу сделать это самостоятельно, через официальную страничку, но считаю, что использовать батарею РСЗО для выкорчевывания одного-единственного сорняка, скажем так, нерационально: будет слишком много побочных эффектов.

Мой собеседник врубился в намек еще до того, как я закончил говорить, и сходу продемонстрировал готовность договариваться:

— Полностью с вами согласен, но мне нужна конкретика. Я освобожусь через сорок пять минут и буду у себя в кабинете еще полтора часа. Таким образом, если вы доберетесь до своего «Гольфстрима» и наберете меня с рабочего места, то мы обязательно придем к консенсусу. Кстати, такая прогулка абсолютно безопасна — за последние десять часов мы навели в Штатах такого шороху, что какие-либо эксцессы в ваш адрес практически исключены.

— Наберу… — пообещал я, назвал точное время с учетом приличного ефрейторского зазора, оборвал звонок, подключился к «Умному Дому» и быстренько вбил несколько коротких предложений в единственное поле странички «Оповещения». Посмотрев на экран, Анька решила, что текст получился суховатым, отобрала у меня телефон, развернула виртуальную клавиатуру и зашевелила пальчиками. Потом немного поэкспериментировала с тембрами искусственного голоса, выбрала женский, изрядно прокуренный и с хрипотцой, ткнула в иконку «Ввод» и нашла взглядом ближайший динамик акустической системы особняка.

— Спящие красавицы и Иванушки-дурачки… ой, нет, рыцари без страха и упрека! Все, у кого в груди бьется пламенное сердце, а душа горит желанием взять на копье пару-тройку крутых торговых центров Лос-Анджелеса, попировать на костях поверже-… в смысле, позавтракать в каком-нибудь крутом кабаке, и втоптать в землю самолю-… то есть, повеселиться, глядя на ошалелые лица местных папуасов, могут подтягиваться к ангару к семи тридцати: авиакомпания «Ужас, летящий на крыльях любого времени суток» доставит вас на место проведения оргии… нет, не то: на место запланированного веселья и за граби-… нет, совсем небольшой процент от награбленного вернет к месту постоянной дислокации!

Игриво-боевое настроение подруги чувствовалось безо всякой эмпатии, и я решил присоединиться к веселью:

— Забыла объявить о форме одежды!

— Окстись, какая, нафиг, одежда на оргии⁈

— Кажется, мне надо вспомнить о ревности и оставить вас дома…

— Не-не-не, мы будем в коже, с плетями наперевес…

— В своей⁈

— Смилуйся, Повелитель! — взвыла она, бухнулась на колени и уперлась лбом в пол. Шелковый халатик, конечно же, пополз к затылку, но в тот самый момент, когда из-под его нижнего края показались аппетитные ягодицы, за моей спиной раздался возмущенный вопль Рыжовой:

— Та-а-ань, тут Анька Дениса соблазняет!!!

— А почему без нас⁈

— Я не соблазняю, а накосячила и заранее смирилась с наказанием…

— Мы тоже умеем кося-…

— Так, стоп!!! — взвыл я, чтобы прервать начинающийся бардак. — До вылета всего ничего, так что марш умываться, одеваться и вооружаться.

— Все свое ношу с собой! — мурлыкнула Лерка, быстренько накинула на голое тело оперативную «восьмерку», поправила пистолет и провокационно выпятила умопомрачительный бюст.

— Ох, кто-то у меня сейчас дошу-… — начал, было, я, но сообразил, что эта фраза подарит девчонкам море великолепнейших возможностей для продолжения веселья, и поднял руки вверх: — Сдаюсь, вы меня перешутили. И если бы мы собирались только на шопинг…

Правильно подобранная интонация сотворило чудо — мои оторвы посерьезнели, пообещали, что соберутся о-о-очень быстро, и врубили форсаж. В итоге уже через двадцать минут наша четверка вылетела в коридор, подобрала Кнопку и Линду, ночевавших в соседней спальне, и ломанулась в сторону лифтового холла.

Пока бежали по коридору, я раздумывал, на чем лететь: одиннадцать тел влезали либо в два трехместных «Мрака» и один пятиместный «Гнев», либо в один «Мрак» и два «Гнева». Первый вариант был более представительным, но менее безопасным, а второй — наоборот. Тем же вопросом обеспокоилась и Голикова. Но предпочла решить его коллегиально. Только обсуждения не получилось — не успела она заикнуться об имеющейся проблеме, как Росянка выдала вердикт:

— Тань, о чем ты ва-а-аще⁈ «Ужас, летящий на крыльях любого времени суток», обязан внушать священный трепет! В общем, я беру свой «Wrath», а на второй посадим Заката.

С «пассажирами» она разобралась так же лихо. В мой «конверт» загнала Таньку и Триггера, себе забрала Кнопку, Кречета и Черепа, а остальных отправила к Берестову.

Пока рассаживались по машинам, я пытался проанализировать логику этого решения и пришел к выводу, что придраться, собственно, и не к чему. Ведь возможности выделенной мне парочки перекрывали практически весь спектр возможных проблем; Анька, в случае чего, могла посадить за джойстики управления своего «Гнева» свободного профессионального пилота и вырваться на оперативный простор, а в распоряжении Леры, Линды и Заката, не имеющих наработанных навыков работы «на земле», оставалась Зима, обладающая соответствующим опытом. Кстати, одним распределением «личного состава» по машинам Ростовцева не ограничилась — как только между «конвертами» установили конференцсвязь, она напомнила, что в штате Калифорния запрещено открытое ношение оружия аж с двенадцатого года, предельно подробно описала еще несколько важных нюансов местного законодательства, довольно подробно разобрала поведение членов команды при возникновении наиболее вероятных экстремальных ситуаций, а в самом конце «лекции» сочла необходимым сгладить произведенный эффект:

— В общем, вы должны быть готовы к чему угодно. Но только внутренне. Ибо Большая Чистка, этой ночью поставившая на уши всю планету, для Чумы и его свиты не стресс, не сенсация, не повод для гордости, а рядовое событие, приближающее неминуемое объединение Земли в одно государство.

— Говоря иными словами, жизнь продолжается, а наша компания летит развлекаться! — поддержала ее Танька.

— Ань, а что за Большую Чистку ты только что упомянула? — убедившись, что раздача ценных указаний завершилась, осторожно спросила Завьялова.

— Расскажу по дороге…

…Перелет до стояночного места нашего «Гольфстрима» обошелся без каких-либо эксцессов: диспетчера городской службы управления воздушным движением и аэропорта Лос-Анджелеса были вежливы, предупредительны и благожелательны до безобразия, а пилоты конвертопланов, попадавшихся на пути, не слишком навязчивы. Поэтому, выбираясь из салона своего «Астона», я был сосредоточен на будущем разговоре и все необходимые манипуляции с телефоном проделал на полном автомате. Пока опускался трап, посмотрел на часы, сообразил, что до времени «Ч» осталось целых шестнадцать минут, и загрузил Ростовцеву работой. Поручил заглянуть в оружейный отсек, позаимствовать там недостающие гарнитуры скрытого ношения, добавить к уже имеющемуся каналу тактической связи еще как минимум один, разобраться с уровнями доступа и так далее.

Как только она исчезла за дверью второго салона, я огляделся и краем глаза зацепил какое-то движение за иллюминатором. Сделав шаг в сторону, убедился в том, что это свои — Триггер с Кречетом, разглядывающие обводы не самого стандартного бизнес-джета. Потом обратил внимание на девчонок, тусующихся возле конвертопланов, и пришел к выводу, что имеет смысл как-то скрасить им ожидание.

Зима, поднявшаяся на борт вместе со мной и Закатом, обнаружилась в своем закутке рядом с пилотской кабиной и вместо ответа на мой вопрос открыла дверцу холодильника. Мороженое, которое мы приобрели еще в Москве, лежало на законном месте, и я выдал еще одно ценное указание:

— Построй кого-нибудь из ребят и выдай ему упаковку минералки. А то после сладкого захочется пить.

— Будет сделано, шеф! — молодцевато воскликнула она и повернулась ко мне задницей, обтянутой уже знакомыми джинсами.

«Так, Мише с Костей нужны часы, а ей нормальное шмотье…» — отметил я, развернулся на месте и отправился проверять состояние спецсвязи. Само собой, не по памяти — ибо таких знаний у меня отродясь не было — а по пошаговой инструкции, которую перегнал на телефон еще в НЦУОГ. С флешки, полученной из рук Юрия Федоровича.

Идентификация и прогон контрольных тестов прошли штатно, так что за две минуты до нужного времени я заблокировал замок доступ в первый салон со стороны кабины и трапа, опустил спинку рабочего кресла, чтобы она не лезла в кадр, уселся на диван и снова встал, чтобы откалибровать камеру. Не успел закончить с настройками и вернуться на облюбованное место, как в помещение влетела Анька, аккуратно положила на журнальный столик сверток с девайсами и плюхнулась рядом со мной.

В ее эмофоне ощущалось неслабое напряжение, и я ласково прикоснулся к тренированному бедру:

— Мы все решим. Вот увидишь!

Она благодарно потерлась щекой о мое плечо, затем выпрямила спину и развернула плечи:

— Все, я в норме…

Я встал с места еще раз, ткнул в иконку программы дозвона, уселся поудобнее и буквально через пару секунд увидел на экране Еремеева, часть его рабочего стола и портрет президента, висящий на дальней стене кабинета.

Поздоровался, уточнил, может ли он говорить, получил подтверждение и выдал подготовленное вступление:

— Несмотря на то, что мою службу в рядах Вооруженных Сил нельзя назвать долгой, я был, есть и буду «Яровитом». Как для себя, так и для моих сослуживцев. Поэтому регулярно интересуюсь несекретной составляющей происходящего в подразделении, а бойцы, которые меня уважают, точно так же интересуются происходящим со мной. К сожалению, некоторые новости заставляют напрягаться. К примеру, весьма своеобразное отношение нового куратора, задавшегося целью любой ценой прорваться в руководство ССО Объединенной Земли, к специализации подразделения, процессу подбора и планирования операций, определения количества бойцов, требующихся для решения каждой отдельно взятой задачи, и обеспечения их потребностей. Да, я не тактик и, тем более, не стратег. Но очень не хочу, чтобы мои друзья и подруги гибли из-за амбиций какого-то урода!

Виктор Викторович слушал мой монолог, не перебивая и не меняясь в лице. До тех пор, пока не услышал слово «урод». Но и в этот момент лишь едва заметно прищурился. И я продолжил давить:

— Определение, которое я использовал, взято отнюдь не от балды. В день знакомства с «Яровитами» он заявил, что командировка Ани слишком сильно затянулась и приказал в течение суток вернуть ее обратно. А когда выяснил, что она уволилась и обратно не вернется, устроил безобразную истерику. Для того, чтобы вам было понятно, с какого перепугу он вдруг заинтересовался местонахождением рядового бойца, хочу дать вам послушать предысторию…

Монолог Ростовцевой заставил Еремеева разозлиться. Да, его лицо так и осталось спокойным. Но во взгляде появилось бешенство. Так что последние гвозди в гроб господина Грибушина я загонял, усиленно скрывая злорадство:

— Но и это еще не все. В разговоре с Кречетом и Триггером, целью которого было заставить их отказаться от ваших договоренностей, личность, которую сослуживцы на одном из предыдущих мест службы метко обозвали Мухомором, имела наглость назвать меня зажравшимся бизнесменом от спорта и бабочкой-однодневкой, которой рано или поздно опалят крылья…

— О, как!

— Я не присутствовал при этом разговоре и не слышал его записи. Но словосочетание «завуалированные угрозы» запомнил. И основательно разозлился. Поэтому не собираюсь ждать, пока этот урод утвердится на новом месте, превратится во второго генерала Вяземского и решит воспользоваться имеющимися возможностями в личных целях!

Реакция Еремеева на последнее предложение убила не только меня, но и Аньку:

— Ну да, паровозы надо давить, пока они еще чайники!

Тем не менее, я сумел справиться с удивлением и даже выдавил из себя одно слово:

— Однозначно!

Пресс-секретарь президента задумчиво потер подбородок, потянулся к предмету, расположенному вне нашего поля зрения, минуты полторы что-то очень сосредоточенно читал, потом изумленно выгнул одну бровь, как-то странно хмыкнул, гневно раздул ноздри и… заставил себя снова посмотреть в объектив:

— Его ведут. Достаточно толково. Вероятнее всего, на место Дорохова. А если учесть, что оно под ним не шатается, возникают очень интересные вопросы. И не только к господину Грибушину. В общем, я получу все ответы к следующему понедельнику и наберу вас. Впрочем, о том, что этот чайник никогда не станет паровозом, могу с уверенностью заявить уже сейчас…

…Где-то на полпути между аэропортом и домиком, который Большое Начальство арендовало для членов экипажа «Гольфстрима», Берестов вдруг включил голову. В смысле, поинтересовался, а не возмутит ли Москву наше «самоуправство».

— Открою страшную тайну! — замогильным голосом начала Росянка, сделала актерскую паузу и перестала валять дурака: — Чубаров только что уведомил Виктора Викторовича об изменении вашего статуса и сказал, что этот дом нам уже не потребуется. В общем, все путем, можете не вибрировать.

Вот эта троица и не «вибрировала»: сразу после приземления рванула собирать свое шмотье, быстренько закидала три относительно небольшие спортивные сумки в оружейные шкафчики своих «конвертов», пообщалась с подъехавшим домовладельцем и со спокойной совестью разбежались по машинам.

Голикова, взявшая на себя обязанности штурмана, вбила в курсовой компьютер координаты следующей точки анабазиса, и тут в динамиках акустической системы моего «Мрака» раздался жизнерадостный смешок Рыжовой:

— Ребят, а ведь нас спалили!

— И-и-и?

— Цитирую особо интересные перлы с твоей странички:

«Так, кто тут утверждал, что после вчерашнего покушения Чума и его команда забьются в самую глубокую нору своего острова и будут сидеть, поджав хвост? Я лечу прямо за их „Астонами“ и любуюсь аэрографией!!!»

«Фотку сделать можешь?»

«Ловите и завидуйте — я крута!!!»

«Круче Чумы и его подружек⁈»

«Не, они вне конкуренции. Я круче ВАС!!!»

— Ну все, мы попали… — притворно расстроилась Анька.

— Не сказала бы… — хохотнула Лерка и процитировала кусок еще одной дискуссии:

«Они что, летят в аэропорт⁈»

«Наверняка — Чума так долго не появлялся у нас, в Майами, что просто обязан почтить мой родной город своим вниманием…»

«А вдруг он улетит в Россию?»

«За трое суток до поединка Анны Ростовцевой⁈ Не смеши!»

«Может, они собрались в Вегас?»

«Ну, и зачем? Поверь, им хватает адреналина без азартных игр…»

«Ну да. Кстати, окажись я на их месте, в жизни не села бы в eVTOL после того, как по нему выпустили эти ужасные ракеты…»

«Где ты, а где ОНИ! Вспомни лица этих Crazy Russians на записи с церемонии награждения орденами Ямайки: Чуме и его боевым подругам было СКУЧНО! И это — через несколько часов после боя с толпой колумбийских пиратов!!!»

— Сейчас кто-нибудь заметит, что мы летим в центр, и страшно расстроит того парня из Майами… — усмехнулся я.

— Уже! — весело заявила Рыжова. — Зачитываю последние сообщения:

«Читайте и завидуйте: Чума остался в ЭлЭй! Я только что пронесся навстречу его машинам. Сейчас развернусь, догоню и покажу, насколько божественно смотрятся эти модели „Астонов“ в нашем, калифорнийском, небе…»

«Так может поменяешь свое ведро на „Nightmare“ или „Wrath“?»

«Уже заказал и оплатил. Но получу только двадцатого ноября — у дилеров такая очередь, что можно сойти с ума…»

«Когда догонишь, помаши им крыльями! За меня и всех, кто сейчас читает эту дискуссию…»

— Ань, Лень, на счет «три» машем в ответ. Право-лево-право-лево… — скомандовал я, решив и повеселиться, и лишний раз показать, что эта страничка действительно моя. — Раз, два, три…

Реакции на наше приветствие пришлось ждать секунд сорок, но оно откровенно порадовало:

«А-а-а, вы не поверите, но они нас читают! Прямо сейчас!! И только что со мной поздоровались!!!»

«Не может быть!!!»

«Я все заснял и вот-вот выложу…»

«Интересно, а какой из машин управляет пилот, заваливший те два военных eVTOL-a?»

«А какая разница? Я абсолютно уверен, что на Чуму работают самые крутые асы русских ВВС…»

Темно-зеленый конвертоплан от компании «Bell» держался за нами, как приклеенный, до посадочной площадки на крыше торгово-развлекательного комплекса «Gold Flame» оставалось всего ничего, так что я без особого труда предсказал ближайшее будущее и решил принять превентивные меры:

— Танюш, куда вы положили подарочные футболки?

— Во все три машины.

— Тогда задержись в салоне, чтобы не пришлось бегать за нужными размерами, ладно? А ты, Лер, напиши этому деятелю, чтобы садился рядом с нами.

— Умрет от счастья!

— Не от счастья, а от Чумы! — хихикнула Кнопка. — А это существенно меняет дело…

«Деятель», оказавшийся рыжеволосым и довольно упитанным мужиком лет сорока пяти-пятидесяти, не умер. Ни от счастья, ни от лицезрения меня-любимого. Зато улыбался так широко, что я в какой-то момент испугался за его щеки. Позабавил и реакцией на подарок: взяв прозрачный целлофановый пакет реально трясущимися руками(!), он за считанные секунды выдернул футболку размера «больше не бывает» из упаковки, приложил к своему торсу и… издал торжествующий вопль! Потом сорвал с себя пиджак от дорогого делового костюма, избавился от «удавки», передал все это добро своему пилоту, скромненько стоящему рядом с их «конвертом», торопливо расстегнул две верхние пуговицы белой сорочки и натянул «добычу» прямо поверх нее!

«Да уж, такое уже не лечится…» — мысленно вздохнул я, подарил еще одну футболку «скромнику», а потом обратился к фанату, лучащемуся от счастья:

— Могу уделить вам еще две минуты, а потом поведу свою команду дальше: день расписан практически полностью, и нам нельзя вываливаться из графика.

«Деятель» нервно сглотнул, собрался с духом и зачем-то зажмурился:

— Можно я встану между вами и мисс Ростовцевой, а мой пилот нас сфотографирует?

— Можно! — улыбнулся я и под смешки остальных членов нашей команды исполнил эту мечту…

…Как и предсказывала Татьяна, этническим китайцам, работавшим в кафе с не особо оригинальным названием «Шанхай», было не до проблем непонятных лао маоцзы, приперевшихся в их заведение в такой ранний час. Нет, официантки, которых к нам прислала хостес, улыбались и кланялись практически без остановки. Но в их глазах не появлялось даже тени узнавания, что радовало ничуть не меньше, чем уютный отдельный кабинет или дверь с волнистым стеклом, сквозь которое было нереально разглядеть наши лица.

Пока мы изучали достаточно большое меню, на пороге кабинета возник полковник Штайнмайер, которого я незадолго до вылета в сторону центра пригласил разделить с нами завтрак.

Этот мужчина, затянутый в идеально сидящую «парадку» Космических сил США, выглядел в разы представительнее «верного фаната» и, на мой неискушенный взгляд, соответствовал большей части тех основных признаков высшего арийского нордического типа, которые можно было увидеть со стороны.

Поздоровавшись со всеми сразу и попросив называть его Мартином, он еще раз поблагодарил меня за приглашение, подошел к столу и опустился в кресло рядом с Закатом. Увы, в этот момент со мной решил пообщаться Доулан-старший, и я, извинившись, отошел к окну. Пока мы с отцом Линды обсуждали дату, место и время встречи с владельцами киноконцернов, созревших для переговоров, Татьяна, взявшая власть в свои руки, представила гостю всех членов команды. И даже ответила на вопрос Мартина, кто из присутствующих мужчин является тем самым русским асом, который смог вывернуться из абсолютно безвыходной ситуации и сжег два военных конвертоплана «гражданскими недоракетами».

Увы, английский Леонида оставлял желать лучшего, так что эта парочка была вынуждена общаться через переводчика, роль которого на себя благоразумно взяла Росянка. Потом я вернулся к столу, и полковник переключился с Берестова на меня:

— Мистер Чубарофф, вы не поверите, но вся шестьдесят первая авиабаза пребывает в состоянии грогги из-за того, что сразу четыре наших офицера летят в Вегас смотреть поединок Красавицы и Чудовища!

Последнее словосочетание заставило меня недоуменно посмотреть на Голикову, а она выставила перед собой обе ладони и для пущего эффекта замотала головой:

— Мы с Леркой тут ни при чем! Этот мем придумали с подачи какого-то остряка из Денвера, выложившего на своей страничке последние фотографии соперниц и предложивший придумать самую крутую подпись.

— Этого остряка зовут Роберт Харрис… — подхватил Штайнмайер. — В обсуждении было множество вариантов вроде Анжелики и Жоффрея де Пейрака или Супергерл и Чака Тейна, но подписчикам Роберта больше всего понравился именно этот.

— А кто такой Чак Тейн и чем он знаменит? — спросила Лера.

Линда прыснула:

— Один из самых бесполезных супергероев комиксов, который сдуру выпил суперсекретный химраствор и обрел «невероятно крутую» способность раздуваться, как огромный мяч, рикошетить от стен, бросаться на врагов и убегать, забавно подпрыгивая.

— Прикидываю, как бесится Хофтейзер, если ее сравнивают с одними мужчинами… — пробормотала Рыжова.

Мартин равнодушно пожал плечами:

— Так она и выглядит, как мужчина. И, на мой взгляд, в женских смешанных единоборствах таким мутантам, как она, делать нечего!

Прозвучи эта фраза в России, я бы не удивился. Но в толерантных Штатах она настолько резанула слух, что у меня дрогнула бровь.

Полковник, оказавшийся внимательнее, чем я рассчитывал, пожал плечами еще раз:

— За последние пару лет мы, американцы, здорово изменились. Призывы к толерантности и политкорректности, засилье всякого рода меньшинств и пропаганда «современных» культурных ценностей практически сошла на нет. В одиннадцати штатах запретили однополые браки и усыновление детей однополыми семьями, участников гей-парада в Оклахома-сити забросали гнилыми овощами, у нас и в Колорадо собираются запретить употребление легких наркотиков и так далее. И это правильно: я хочу жить в стране, в которой можно улыбаться красивым девушкам и делать им комплименты, не боясь быть обвиненным в сексуальных домогательствах; не чувствовать себя изгоем из-за приверженности к традиционным семейным ценностям; не платить из своего кармана за миллионы бездельников, получающих пособия только потому, что кто-то когда-то угнетал их предков…

…Общение с Мартином оставило очень приятное послевкусие. И не у одного меня: этот мужчина говорил именно то, что думал, остроумно и тонко шутил, отличался врожденным достоинством и искренне нас уважал.

— Толковый мужик! — заявила Таня после того, как полковник откланялся и вышел из кабинета. И подколола добрую половину нашей компании: — Да, вояка, но не деревянный!

Триггер с Кречетом сделали вид, что обиделись, но я не дал им возможности начать очередную шуточную перепалку и показал народу экран телефона, на который вывел картинку с камеры «Мрака».

— Чувствую, с шопингом мы пролетаем… — вздохнула Линда, оценив количество «конвертов», появившихся на совершенно пустой крыше за какой-то час.

Я покосился на дверь, за которой промелькнула какая-то тень, и озвучил свою идею:

— Не все. Мы с Аней и Лерой примем удар на себя, а вы свалите с фуд-корта и затаритесь всем необходимым.

«Яровиты» попробовали заявить, что не отойдут от меня ни на шаг, но я их заткнул:

— Давайте не будем спорить. Мы прилетели в этот торговый центр не тусоваться, а привести ваш внешний вид к определенным стандартам и лишить моих хейтеров возможности облить меня грязью. Повторю еще раз — это не прихоть, а необходимость! Тань, Оль — вы приведете в божий вид мужиков, а ты, Линда, займешься преображением Александры.

— Дама и господа! — продолжила Голикова. — Ваша единственная задача — примерять то, на что мы покажем пальцем, а ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ на нас. Далее, шмотки и аксессуары будут подбираться под несколько стандартных ситуаций и их будет достаточно много. Бюджет на это уже выделен, а предложения сэкономить рассматриваться не будут. И последнее: мелочей в этом деле нет, мы с Линдой ТОЧНО ЗНАЕМ, что и куда НАДО надевать, поэтому заявления типа «А вот это мне подойдет больше!» или «Ой, я к такому не привык!» можете даже не озвучивать.

— Для того, чтобы вас не коробили столь жесткие требования, могу привести аналогию, понятную любому вояке… — усмехнулась Ростовцева. — Представьте себе духов, только что получивших на руки свое первое обмундирование и заявляющих прапору, что «курицу» на шевроне лучше заменить на «Вертолетики»; сам шеврон пришить не на левый рукав, а на правую штанину; голубой берет вообще не нужен, ибо такое носят только педики; армейские ботинки грубоваты, а кроссовки совсем новые и из самой последней коллекции…

Таня, Лера, Оля и Линда аналогии не поняли, а весь остальной народ заулыбался и, судя по расфокусированным взглядам, начал вспоминать нечто похожее. Впрочем, это не помешало им собраться, как только Аня закончила говорить, и пообещать, что с ними проблем не будет.

Я удовлетворенно кивнул, обозначил временной зазор, в течение которого шопоголикам рекомендовалось оставаться в кафе, в сопровождении группы поддержки вышел из кабинета и удивленно хмыкнул: в общем зале не было ни одного клиента, а в эмофоне хостес творилась какая-то дичь!

Ростовцеву это напрягло не меньше, чем меня — она передала Рыжовой рюкзачок со стратегическим запасом подарков, расстегнула молнию на клатче с пистолетом и активировала тактическую связь, чтобы «боевое крыло» команды услышало ее недовольное восклицание и приготовилось к бою:

— Что за хрень? Где все фанаты, хейтеры и папарацци⁈

Подтверждение готовности — три щелчка ногтем по микрофону — мы услышали в ту же секунду, поэтому перестроились «согласно купленным билетам» и продолжили движение. Рыжова загляделась на черно-белые фотки Шанхая начала двадцатого века, развешанные на левой стене, и потерялась на полпути, а я взялся за кованую ручку двери, невесть с чего не оборудованной даже самым примитивным фотоэлементом, дождался, пока Анька изобразит копушу и запустит руку в не самую стандартную кобуру на свете, загнал себя в транс и потянул створку на себя. А когда увидел нереальную толпу из представителей всех трех категорий, упомянутых Ростовцевой, пытающуюся пробиться через заслон из десятка подкачанных подростков в одинаковой спортивной форме, заставил себя расслабиться и изобразил удивление:

— Никогда не думал, что в ЭлЭй так много любителей китайской кухни!

Большая часть собравшихся жизнерадостно расхохоталась, а какой-то журналюга, ожесточенно щелкавший затвором древней «зеркалки», гневно раздул ноздри и выдал тираду, из которой следовало, что на китайскую кухню ему плевать с высокой горки, а на парней, нагло поправших его законное право на свободу передвижения и помешавших ему делать свою работу, он обязательно подаст в суд.

Я оглядел ближайших добровольных помощников и пожал плечами:

— Вы знаете, ради своего кумира я сделал бы то же самое. Ибо понимаю, что интерес фанатов не должен мешать и без того напряженной жизни.

— Да, но…

— Никаких «но»: благодаря этим парням мы нормально позавтракали и пообщались с личностью, заслуживающей глубочайшего уважения, а теперь пребываем в прекраснейшем настроении, которым поделимся с вами.

— Откровенно говоря, мы не рассчитывали провести этот час настолько спокойно! — «призналась» Росянка и одарила повернувшихся к нам пацанов ослепительной улыбкой: — Спасибо, ребят! Вы сделали нам воистину королевский подарок, и с нас причитается…

После этих слов в общем эмофоне полыхнуло безумным сочетанием счастья, гордости, предвкушения, азарта, воодушевления, благодарности и чего-то там еще. Наслаждаться таким упоительным коктейлем можно было бы очень и очень долго, но я не забыл об основной цели появления в этом ТРЦ, поэтому огляделся по сторонам и предложил собравшимся переместиться в центр пассажа, к столикам вокруг фонтана, так как мы перекрываем вход в очень хорошее кафе.

Меня, естественно, услышали, так что толпа качнулась в разные стороны и образовала довольно широкий проход, а добровольные телохранители изобразили «коробочку». Пока шли по обозначенному маршруту, я спросил у ближайшего парнишки, откуда они взялись, такие красивые.

Оказалось, что из ближайшей средней школы. Ответ на следующий вопрос заставил поддаться стереотипам и задать третий:

— Если вы — школьная команда по американскому футболу, то где чирлидеры?

— Переодевались и красились, но уже на подходе.

— Здорово! Такое единодушие достойно уважения…

— Им есть, с кого брать пример! — подал голос наголо бритый крепыш ненамного ниже меня и взглядом показал на Аньку с Леркой.

— А почему вы разговариваете только с молодежью⁈ — взвыл журналюга с фотоаппаратом.

— Разминаемся. И получаем удовольствие… — парировала Ростовцева и шарахнула по толпе из главного калибра: — Ведь эти ребята такие же, как мы. Занимаются спортом, дружат с девчонками из группы поддержки, совершают добрые поступки по велению души и сердца, знают цену данному слову и еще не успели ни очерстветь, ни озлобиться на весь мир…