Предвестник

Глава 22

28 декабря 2042 г.

…Стремительно увеличивающееся белое пятно осветило снежную круговерть без четверти двенадцать ночи. Я передал оба ящика с коньяком, которые нес к самолету, Триггеру, только-только сбежавшему по трапу, и попросил отправить ко мне кого-нибудь из девчонок. Потом отошел в сторону и помахал рукой мини-кортежу из двух черных «Цитаделей», пробившихся сквозь метель. Водитель первой машины чуть довернул руль, описал небольшой полукруг и остановил внедорожник прямо передо мной, а вторая тачка, с охраной, тормознула чуть поодаль и высадила вооруженный «десант». Впрочем, обращать внимание на ФСО-шников, добросовестно выполняющих свои обязанности, мне было некогда — я дождался появления Еремеева, шагнул ему навстречу, поздоровался и пожал протянутую руку.

— А погодка-то шепчет! — усмехнулся он после того, как пожелал мне доброй ночи. — Твои парни взлетать не побоятся?

Я пожал плечами:

— Как сказал командир экипажа, «А че не так-то? Погодка как погодка!»

Виктор Викторович довольно хмыкнул, развернулся к своему «Аурусу» и требовательно помахал рукой.

Обе правые двери тут же открылись, и наружу выбрались две фигурки, упакованные по погоде. Та, которая чинно слезла с заднего сидения, была невысокой, под метр семьдесят, а вторая, спрыгнувшая с переднего, доросла до ста девяноста с небольшим гаком.

— Светлана Николаевна, моя любимая супруга! — с теплом в голосе и эмофоне представил первую Еремеев и приобнял ее за плечи. Потом мотнул голову в сторону парня лет пятнадцати, прикипевшего ко мне восторженным взглядом, и хохотнул: — А этот фанат смешанных единоборств и отдельно взятых Великих Чемпионов — мой младший сын Егор.

— Рад знакомству. Денис… — улыбнулся я, снова снял правую перчатку и протянул «фанату» руку.

Рукопожатие оказалось неожиданно крепким, и я задал вполне логичный вопрос:

— Чем занимаешься?

— Киокушин-карате. Второй кю. Через четыре месяца смогу сдать на первый! — четко отрапортовал он.

— Значит, шестнадцать лет? — спросил я, получил подтверждающий кивок и пошутил: — Как раз догонишь Аню Ростовцеву — она в свое время смогла дорасти только до коричневого пояса.

Мальчишка аж задохнулся от возмущения:

— Как это⁈ Она запросто порвет и четвертых, и пятых данов!!!

— Порвет. Но экзамен на черный пояс не сдавала, так как поступила в военное училище… — сообщил я, затем развернулся на месте, представил Еремеевым Голикову и дал ЦУ: — Сейчас она проводит вас в «Гольфстрим», познакомит с командой и поможет устроиться. А мы с парнями быстренько закидаем продукты в грузовой отсек, отпустим машины и присоединимся к вам.

— Я помогу! — вспыхнув нешуточным энтузиазмом, воскликнул Егор, среагировал на взгляд отца и поправился: — После того, как подниму в самолет сумки с нашими шмотками.

И ведь помог. Сначала, как заведенный, бегал от наших внедорожников к люку грузового отсека, а потом под чутким руководством Заката центровал груз внутри. В процессе перезнакомился со всей мужской половиной нашей компании, вместе со мной проводил до машин парней, остающихся в Москве, а после того, как четыре внедорожника сорвались с места и растворились в метели, поинтересовался, почему они не летят.

— В наш самолетик все желающие не поместятся. Ведь Тимур берет с собой трех сестричек, а Миша, Костя и Игорь — своих девушек. Поэтому эта компания прилетит в Улан-Удэ рейсовым самолетом тридцатого декабря. А мы сгоняем за ними на «Астон-Мартинах» огневой поддержки.

— Спасибо за ответ… — вежливо сказал парнишка, но я почувствовал, что он расстроился, допер до причины и мысленно усмехнулся:

— Эти «конверты» дожидаются нас на авиабазе, соответственно, на озеро и обратно ты будешь лететь на одном из них. Вопросы?

Вопросы, конечно были. Как и желания типа «А можно будет им порулить?» Но задавать их он постеснялся — отрицательно помотал головой, следом за мной ломанулся к трапу, поднялся на борт, снял пуховку, прошел в первый салон, огляделся по сторонам и потерял дар речи.

— Сын, про подписку о неразглашении помнишь? — лязгнул сталью его отец, обнаружившийся на диване с бокалом коньяка в руке.

— Конечно, пап! — торопливо кивнул Егор, оторвав взгляд от аппаратуры спецсвязи, и вежливо поздоровался с Кнопкой, Афиной и Зимой, которые заканчивали накрывать на стол.

Я представил ему эту троицу, заставив себя озвучить настоящие имя и отчество Богини Войны, к которым пока не привык, затем жестом показал Зиме, что можно взлетать, дал ей пройти мимо себя и отправился во второй салон. Проверять, как там Мадонна. Тусовавшихся с нею Голикову, Рыжову и Ростовцеву отправил к гостям, попросил Люду встать и с интересом оглядел с ног до головы.

Кроссовки, надетые на время перелета, конечно же, проигнорировал — полюбовался тренированными ножками, затянутыми в спортивные тайтсы, и той частью чертовски аппетитной задницы, которую было видно с моего места, затем перевел взгляд на плоский живот, прячущийся под обтягивающей водолазкой с высоким воротом, восхитился бюсту, который в правильно подобранном лифчике мог свести с ума любого половозрелого представителя сильного пола, оценил короткую, но стильную прическу от Ольги и закончил взгляд на маске а-ля театральная.

Эта часть наряда, подобранная все той же Кнопкой, естественно, привлекала к себе внимание и цветом под водолазку, и рисованными глазами, и узенькой щелью на месте рта, зато скрывала от посторонних взглядов сильно сгладившиеся рубцы и тоненькие полосочки здоровой кожи, появившиеся между ними. Вот я и выдал вердикт, подкрепленный абсолютной уверенностью в эмофоне:

— Выглядишь на твердую пятерку. А крошечный минус компенсируется запредельной сексуальностью фигуры.

— Можешь не успокаивать… — спокойно усмехнулась она. — Я готова к первому выходу в свет и не запаникую.

— Умничка! — похвалил ее я, подал руку и повел знакомиться с Еремеевыми…

…Пятичасовой перелет до авиабазы Белая прошел, как говорится, в теплой и дружественной атмосфере. Светлана Николаевна, оказавшаяся на редкость толковой и компанейской особой, с легкостью вписалась в компанию и уже через четверть часа после взлета ухохатывалась над байками Татьяны, Леры и Афины. Егор, фанатевший с Ростовцевой куда больше, чем с меня, довольно быстро оклемался от шока, вызванного знакомством с Людой, и вскоре обсуждал с ней какие-то тонкости техники киокушин-карате. Ну, а сам Виктор Викторович то общался со мной, то уходил во второй салон, чтобы ответить на звонки по работе. В результате спать мы так и не легли, но в момент приземления пребывали в прекраснейшем настроении. Поэтому, выглянув в иллюминаторы и полюбовавшись на здоровенные сугробы, мимо которых несся «Гольфстрим», потребовали продолжения той истории, которую рассказывала Голикова. Не торопились и после того, как самолет остановился: дослушали рассказ, посмеялись, спокойно встали со своих мест и принялись утепляться — Закат, обратившийся к нам в момент начала снижения, сообщил, что в Усолье-Сибирском минус двадцать один градус по Цельсию, влажность воздуха восемьдесят один процент, а ветра практически нет.

На трап, опущенный Завьяловой, я вышел самым первым, недоуменно оглядел слишком большой ангар и развернулся на месте, чтобы вломиться в пилотскую кабину и выяснить, с какого перепугу Берестов загнал самолет не туда. Однако наткнулся взглядом на улыбающегося Еремеева, прочитал его эмофон и вздохнул:

— Ваши шуточки?

— Не шуточки, а один из сюрпризов! — довольно ухмыльнулся он, «помог» мне спуститься на бетонное покрытие и повел рукой в сторону российского малого десантно-штурмового конвертоплана «Вихрь», стоящего метрах в тридцати: — А вот второй: машинка, без которой возить гостей на Фролиху и обратно будет затруднительно.

ТТХ этой «машинки» я никогда не видел, так что оценил размеры ее фюзеляжа и пришел к выводу, что в нее, при большом желании, можно будет впихнуть человек двадцать пять-тридцать. Такое количество гостей я к себе таскать не планировал, но за подарок поблагодарил от всей души. Ведь этот конвертоплан снимал действительно серьезную проблему с мотаниями туда и обратно: скажем, в этот приезд я рассчитывал перевезти нашу компанию и закупленные продукты за два с половиной рейса.

— Кстати, машина тоже в эксклюзивной комплектации! — дослушав мой спич, заявил Виктор Викторович. — И должна понравиться Анне Аркадьевне не меньше ее любимого «Гнева».

— Что мне должно понравиться не меньше «Гнева»? — донеслось из первого салона, и через считанные мгновения на трапе нарисовалась Росянка.

— Во-он тот «конверт»! — хором сказали мы.

— «Вихрь»? Серьезная машина! — признала она, поймала ключ-карту, брошенную пресс-секретарем президента, и застыла, услышав его следующую фразу:

— Это вам. В качестве благодарности за спасение жизни.

Анька задумчиво подергала себя за кончик носа, оценила внутренний настрой Еремеева и коротко кивнула:

— Спасибо. Пойду разбираться с управлением и прогревать движки.

А я огляделся по сторонам в поисках «Астонов», приобретенных для особняка на Фролихе, обнаружил их с другой стороны «Гольфстрима», а затем оценил и размеры жилого блока, «ютящегося» в левом дальнем углу ангара. В голову сразу полезли мысли о стоимости аренды всего этого великолепия, но я волевым решением задвинул их куда подальше, подхватил спортивные сумки с одеждой и ломанулся к «Вихрю»: на улице был не май месяц, а нам с Закатом предстояло перетащить из самолета в «конверт» больше двух тонн груза.

Пока шел, с интересом разглядывал обводы грозной боевой машины, способной в одно рыло сравнять с землей небольшой городской квартал или превратить в лунный пейзаж приличный кусок линии фронта. Само собой, обратил внимание на тридцатимиллиметровую скорострельную пушку в носовой части фюзеляжа, два счетверенных крупнокалиберных пулемета, вынесенные на оружейные пилоны, и на восемь разнокалиберных ракет на внешней подвеске, но задавать дурацкие вопросы даже не подумал. Просто мысленно отметил, что презент, судя по всему, совсем не потерял в зубастости. Когда добрался до трапа и поднялся в десантный отсек, с большим трудом удержал на месте отваливающуюся челюсть: эта часть военной машины отличалась от второго салона нашего «Гольфстрима» разве что цветом использованной обивки. А все остальное, включая кресла с морем всяких регулировок, было того же класса!

— Грузовой отсек выглядит попроще, но тоже неплох! — хохотнул Виктор Викторович, поднявшийся следом, прошел в конец помещения, ткнул локтем в сенсор открывания двойных дверей и исчез из виду.

Я пересчитал кресла, коих оказалось двенадцать штук, и отправился по тому же маршруту. Оценил грузовой отсек, затолкал сумки в специальные шкафчики, покопался в интерфейсе пульта борттехника, разобрался, как опускать рампу, и умотал в кабину. Выяснять, сможет ли Росянка развернуть «конверт» так, чтобы он оказался задом к самолету…

…С авиабазы удалось вылететь только в начале второго: невесть какими путями узнав о прилете одного из первых лиц государства, командование части преисполнилось нездорового энтузиазма, и Виктор Викторович был вынужден дать аудиенцию четверке счастливчиков. После его возвращения Анька умчалась в свой «Вихрь», а мы с Закатом разошлись по «Астонам». Пассажиры без какого-либо участия с нашей стороны распределились по «конвертам» почти поровну: чета Еремеевых и Люда с Евгенией, блин, Алексеевной решили прокатиться со мной, Лера, Линда и Александра — с Берестовым, а Татьяна, Кнопка и Егор рванули к Ростовцевой. Да-да, юный адепт киокушин-карате забил на возможность полетать на «Гневе» ради кресла второго пилота десантно-штурмового конвертоплана. Впрочем, я его понимал — в любой из двух наших машин ему пришлось бы сидеть «жутко далеко» от кабины, а в Анькиной можно было закосить под настоящего летчика: нацепить шлем, синхронизированный с пушкой и пулеметами, подключиться к обзорно-пилотажной системе, приближать любую точку в белом безмолвии и представлять, что это вражеский ЗРК или что-нибудь еще!

Увы, крейсерская скорость подарка Виктора Викторовича не шла ни в какое сравнение со скоростью наших «конвертов», поэтому к озеру летели на шести сотнях километров в час. Зато по ортодроме, ну, или по пеленгу на радиомаяк, установленный в особняке. И пусть навигационные комплексы всех трех конвертопланов позволяли обходиться без подобных «костылей», с ними было проще. Особенно таким великим пилотам, как я и Росянка.

После того, как пересекли Байкал, Еремеев, устроившийся в правом переднем пассажирском сидении, попросил меня скинуть скорость и принять чуть правее, а потом начал выдавать подсказку за подсказкой. В результате я попросил Росянку с Закатом повисеть в воздухе, зашел не на снежную целину перед особняком, а чуть правее, и сел на прямоугольную площадку со сторонами десять на двадцать метров. Как только машина замерла в неподвижности, «штурман» ткнул в какой-то символ на своем телефоне, и нас чуть не сдуло в озеро струями горячего воздуха, вырвавшимися из нескольких мощнейших термопушек!

— Эта процедура занимает порядка минуты… — сообщил пресс-секретарь президента. — Потом придется задать место стоянки прилетевшего транспортного средства на одном из трех уровней подземного ангара, нажать на пиктограмму подтверждения, и автоматика переместит его туда без вашей помощи.

— Такого в проекте не было! — набычился я, почувствовав, что «Гнев» потянуло вперед, и представив, какой мощности должны быть механизмы, для того, чтобы переместить намного более тяжелый «Вихрь».

— Мы кое-что переиграли. Вернее, проработали на этом конкретном особняке общую концепцию создания частных владений нового типа. В итоге компания «Dream and Reality» получила порядка пяти десятков очень вкусных контрактов, я определился со своими желаниями и строю нечто подобное во Французских Альпах, а у вас появились кое-какие «лишние» плюшки.

Я задумчиво потер подбородок, вспомнил, что счет за переделки мне никто не выставлял, мысленно махнул рукой на самоуправство Большого Начальства и спросил, зачем в ангаре целых три яруса.

— Первый рассчитан на два конвертоплана огневой поддержки типа «Вихря». На второй можно загнать до шести таких птичек, как эта. Третий — под ударные беспилотники.

В этот момент нас протащило под вертикальными струями горячего воздуха, влага на лобовом остеклении начала испаряться, и я прикипел взглядом к технике, выстроившейся у дальней стены:

— А это что такое?

— Небольшой презент от владельцев «Dream Reality». За то, что вывели их на нас.

— Три снегохода и три квадроцикла, в принципе, пригодятся. А зачем тут, на озере, внедорожник и «Ратрак»⁈

— Машинки стоят друг за другом, так что все вышеперечисленное надо умножить на два! — хихикнула Светлана Николаевна, которая, вне всякого сомнения, знала обо всех «лишних плюшках». — Ваши любимые «Доджи» впритирку, но влезают в грузовой салон «Вихря», а значит, пригодятся для поездок по Улан-Удэ, куда вы будете летать за продуктами. А двумя программируемыми «Ратраками» можно укатать пяток уже подготовленных снежных склонов в пяти минутах лету от вашего особняка.

Я мысленно схватился за голову, представив, что еще могли «добавить» к скромному проекту столь энергичные личности, как она, потом сообразил, что в эмоциях Еремеевой в какой-то момент появилось предвкушение, «отмотал» ее монолог назад, отстегнул ремни безопасности и развернулся на месте:

— Тридцатого в Улан-Удэ прилетит борт из Штатов. С вас — размеры лыжных боти-…

— Толковый парень, однако! — посмотрев на мужа, хохотнула она, и снова повернулась ко мне: — Денис Владимирович, мы очень уважаем горные лыжи, поэтому все необходимое уже тут. Для всей нашей компании, включая девушек тех членов команды, которые пока еще находятся в Москве…

…Представителей компании «Dream Reality» в особняке не оказалось — вместо них меня дожидался восьмичасовой(!) фильм, в котором эта парочка сначала извинялась за то, что вынуждена покинуть законченный объект до нашего прилета под давлением сотрудников «русской секретной службы», а потом предельно добросовестно сдавала каждое отдельно взятое помещение. Неслабо восхитил и «тяжеленный» видео-талмуд с инструкциями ко всему оборудованию, имеющемуся на территории владения: за сорок минут, которые я смог относительно безболезненно выделить для ознакомления с ним, удалось поверхностно разобраться от силы с одним процентом наворотов! В итоге я проверил и то, и другое на всевозможные сюрпризы, после чего перегнал в память телефона, Резонно рассудив, что раз постоянно таскаю этот девайс с собой, значит, при необходимости смогу найти решение любой возможной проблемы.

Ростовцева, сразу после прилета озаботившаяся инструментальным осмотром особняка, тоже потерпела фиаско. В смысле, успела сменить коды доступа к «Умному Дому», оружейной комнате, фальшь-панелям и сейфам, проверила третий этаж и все.

— Денис, я в ауте! — призналась она, когда приперлась ко мне в кабинет и рассказала о своих «успехах». — Этот особняк раза в три больше, чем тот, который на Очаровании, и на его качественную проверку нужно не меньше суток. А ведь есть четыре немаленьких гостевых домика, чудовищный ангар, убежище и подаренная техника!

— Сам в шоке… — вздохнул я. — Поэтому проверяй только то, что необходимо в данный момент, а весь объем желательных телодвижений проведем после того, как проводим гостей.

— Поняла! — кивнула она. — Тогда идем переодеваться в домашнее: Танька маякнула, что обед будет готов в шестнадцать ноль-ноль, а сейчас без десяти четыре.

Предложение было дельным, поэтому я вслед за нею вышел в коридор, добрался до пятикомнатных хозяйских апартаментов, вломился в гардероб — кстати, не шкаф, а целое помещение, предназначенное для хранения одежды и переодевания — и обнаружил там Леру и Люду.

— Твой шкаф — вон тот! — сходу сообщила первая, вернув в сумку стопку женских футболок и показав рукой в левый угол. — Ань, а твой — второй справа.

Я без лишних слов подошел к нужным дверцам, потянул их на себя и невольно усмехнулся: все то, что мы привезли из Москвы, просто терялось в имеющемся объеме.

— Да, есть, куда затариваться! — рассмеялась Ростовцева, положила в ближайшее кресло сумку с оружием и рабочими девайсами, скинула с себя теплые вещи, натянула любимые шорты, ярко-красную футболку с Всадником Апокалипсиса во всю спину, влезла в шлепки на толстой подошве и собрала волосы в хвост.

Рыжова, продолжавшая раскладывать вещи, показала ей большой палец, а потом сообщила, что будет обедать вместе с Мадонной в нашей гостиной.

— «Ваша гостиная»! — повторила Полунина и насмешливо фыркнула: — Аристократы, блин!

— Они самые! — гордо задрав носик, заявила Аня, хихикнула, растрепала подруге волосы и рванула на выход.

Я завязал шнурок на спортивных брюках, посмотрел на себя в зеркало, счел, что выгляжу не очень по-босяцки, пообещал Люде забежать к ней при первой же возможности и тоже свалил. По маршруту гардероб — санузел — коридор. Правда, после посещения туалета добавил еще один пункт — спальню. Ибо, помыв руки, догадался привязать к телефону оповещалку «Умного Дома» и счел, что таскать с собой пистолет не обязательно. В общем, на второй этаж спустился налегке и по лестнице, прошел по светлому ковровому покрытию с чертовски густым ворсом до двери в большой обеденный зал, заглянул внутрь, не обнаружил ни одной живой души, удивился и подключился к системе наблюдения.

Как выяснилось, вся толпа потеряшек обреталась в кухне-гостиной, благо помещение было рассчитано человек на пятнадцать, и народу было где расположиться. Что интересно, «бездельничал» только Виктор Викторович — сидел на диване, закинув ногу на ногу, тыкал пальцем в рабочий планшет и иногда поглядывал в панорамное окно. А все остальные, включая его сына, занимались делом. Танька на пару со Светланой Николаевной хозяйничали у электроплиты на двенадцать конфорок, Кнопка и Линда красиво раскладывали по тарелкам уже нарезанные овощи, мясную нарезку и сыры, Егор таскал готовые художественные композиции Афине, та сервировала стол, а Закат возился с фруктами и стационарной соковыжималкой.

Кстати, дизайн помещения, выполненного в достаточно темных тонах, приятно порадовал. Толково подобранное фоновое освещение придавало интерьеру мягкости и загадочности, два небольших подиума и не самое стандартное зонирование площади добавляло уют, а тихая инструментальная музыка из коллекции Голиковой глушила «не кошерные» звуки типа стука тарелок или шипения масла на сковородках и создавала приятный фон.

— Здорово тут у вас! — заявил я, оценив не только обстановку, но и общий эмоциональный фон. — И пахнет здорово.

— Во-первых, не «у вас», а «у нас»! — съязвила Афина. — А во-вторых, у плиты — профессионалы экстра-класса!

— Светлана Николаевна действительно профи, а я только учусь… — с уважением в голосе и в эмоциях заявила Таня, а через пару минут на правах хозяйки дала команду рассаживаться по своим местам.

Как только я опустился в кресло во главе стола и вцепился в графин с ананасовым соком, чтобы поухаживать за Ростовцевой, устроившейся через кресло от Танькиного законного места, Еремеев, севший по правую руку от меня, полыхнул весельем и притворно вздохнул:

— Денис Владимирович, я должен…

— Прошу прощения, что перебиваю, но нам будет намного комфортнее, если вы и Светлана Николаевна начнете обращаться ко всем членам нашей команды по имени и на «ты». По крайней мере тогда, когда мы не на людях.

Последнее дополнение продавило нежелание идти мне навстречу, и Виктор Викторович нехотя кивнул:

— Хорошо, не на людях — будем, а на людях, прости, не смогу. По целому ряду причин, которые лениво перечислять.

Увидев мой подтверждающий кивок, снова расслабился и продолжил прерванный монолог:

— Так вот, я должен признаться еще в одном прегрешении: самый дальний гостевой домик был оформлен под наши вкусы. Вот мы его и оккупировали. Без согласования с тобой или хозяйками особняка.

— Ну, надо же! — притворно возмутился я, сделал небольшую паузу и озвучил жуткий вердикт: — Что ж, тогда вы и будете за него отвечать, ибо с этого дня он закреплен за вашей семьей!

— И как теперь жить-то⁈ — «запричитала» Еремеева. — Одна мысль о том, что где-то в Восточной Сибири есть домик, в который можно сбежать от московских нервотрепок и по-настоящему расслабиться, будет портить нам настроение!

— Я вам искренне сочувствую, но ничем помочь не могу… — заявил я после того, как все отсмеялись, и посерьезнел: — Ладно, у меня возник вопрос: чем займемся этим вечером?

Светлана Николаевна оторвалась от плиты, развернулась к нам лицом, подняла руку, как примерная ученица, и призналась, что у нее целых пять желаний:

— После обеда хотелось бы загнать в «Вихрь» оба «Ратрака», выгрузить их на склоне, на котором могут кататься как начинающие, так и продвинутые лыжники. После возвращения обратно — спустить Ольгу и Леонида в спортзал и познакомить с горнолыжным тренажером. Потом часик поплескаться в бассейне и упариться до умопомрачения, а после ужина поваляться на ковре в каминном зале! Кстати, кататься на подготовленных склонах совершенно безопасно: вдоль всех трасс еще в начале декабря расставлены ультразвуковые отпугиватели для крупных животных. Они автоматически включаются с рассветом и выключаются после заката, так что нужные рефлексы у местного зверья уже появились. Впрочем, у катания тут имеются и минусы: мы не захотели уродовать природу, и на склонах нет даже бугельных подъемников. Поэтому тем, кто умеет управлять конвертопланами, придется по очереди поднимать нас с конца снежных трасс к их началу.

Тут Голикова открыла духовку, разорвала фольгу на одном из стейков, и одуряющий аромат семги, запеченной с какой-то зеленью, на некоторое время лишил весь народ способности связно мыслить. Поэтому следующие несколько секунд я захлебывался слюной, глядя, как блоггерша выкладывает рыбу на тарелки, а Еремеева добавляет к стейкам жареный рис и какой-то соус, а потом все-таки взял себя в руки и озвучил свое решение:

— Планы что надо, принимаются всем пакетом. У кого-нибудь есть возражения или дополнения?

— Я бы немного потренировался. И не отказался бы от тренировочного боя по правилам бокса… — подал голос Виктор Викторович.

— Не вопрос! — кивнул я и посмотрел на его сына.

Тот покраснел, но желание озвучил:

— А мне бы хотелось, чтобы вы с Анной Аркадьевной как следует попридирались к моей технике и показали хотя бы одну боевую комбинацию с броском, которую можно будет встроить в имеющийся у меня арсенал.

— Покажем несколько. Чтобы было, из чего выбирать. Только с одним условием — если во время следующего совместного отдыха выяснится, что ты отработал показанную комбинацию недостаточно хорошо, то мы перестанем показывать новые движения вообще.

Мальчишка не стал строить из себя обиженку, обещать умереть в спортзале или выяснять, чем мы вознаградим его, если восхитимся технике выполнения. На уровне эмоций обрадовался со страшной силой, но удержал лицо, спокойно пожал плечами, кстати, довольно широкими для его возраста, и выдохнул всего одно слово:

— Идет.

Обед доставил море удовольствия. Причем не только мне и не только вкусом приготовленных блюд — после того, как все съедобное, включая десерт, было уничтожено, Светлана Николаевна аккуратно вытерла губы салфеткой, откинулась на спинку кресла, задумчиво оглядела всю нашу команду и как-то странно хмыкнула:

— Ребят, я по образованию психолог, работала по специальности восемь лет, и заработанная за эти годы профдеформация вынуждает неосознанно анализировать поведение всех людей, с которыми приходится общаться. Так вот, результаты изучения вашей компании не лезут ни в какие ворота: в ней имеется четко выраженный постоянный лидер, есть несколько ситуационных и нет жесткой вертикали власти, но внутренние конфликты отсутствуют, как класс. В реальной жизни такого не бывает, но мне абсолютно не хочется искать следы конфликтов дальше или выяснять, как вам удалось настолько хорошо притереться друг к другу. Я просто в восторге. И хочу сказать, что теперь понимаю, почему мой муж получает столько удовольствия от общения с вами и почему не считает это общение работой.

После столь своеобразного признания Еремеева практически забила на этикет. Обучая меня, Таню и Аню программировать «Ратраки», придумывала такие аналогии, что мы покатывались со смеху. Во время полета к «трассе номер один» рассказала, как познакомилась с любимым супругом, в версии «не для посторонних». Знакомя Кнопку и Заката с дорогущим горнолыжным тренажером для профессионалов, моментами откровенно валяла дурака.

Удивила и в спорткомплексе. В зале для единоборств на пару с сыном выбрала «самую крутую боевую комбинацию» и без дураков отрабатывала ее в паре с Анькой на протяжении получаса, благо координация движений бывшей художницы, отдавшей этому виду спорта десять лет и убивающейся в спортзале минимум три раза в неделю по три часа, позволяла и не такое. В бассейне вышла на бортик в достаточно смелом раздельном купальнике, предложила поиграть в водное поло и в процессе отжигала как бы не круче нас, молодых. А в сауне спорткомплекса, рассчитанной на пятнадцать человек, с гиканьем прыгала в купель и мечтала раскочегарить еще одну сауну, находящуюся в отдельном домике на берегу, пробить во льду озера большую полынью и после каждого захода в парилку окунаться в нее. При этом не играла — я прислушивался к эмофону этой женщины весь вечер и не чувствовал фальши даже тогда, когда она называла мужа, с которым прожила двадцать с лишним лет, любимым. Впрочем, и любовь, и уважение Светланы Николаевны к супругу были видны невооруженным глазом почти во всем, что она говорила или делала. А это и удивляло, и по-настоящему радовало.

Характер Егора порадовал не меньше: юношеская гиперсексуальность не позволяла ему игнорировать формы представительниц слабого пола, но он героически давил вспышки «горизонтального» интереса лишней физической нагрузкой. Почему давил? Да потому, что действительно меня уважал, считал всех девчонок моими и не собирался оскорблять нас ни словом, ни взглядом, ни действием. В общем, после того, как дамы устали париться и ушли в женскую душевую, я некоторое время ломал голову над тем, как порадовать реально достойного парня. И, в конце концов придумал. Поэтому перед ужином вручил Ростовцевой маркер и попросил расписаться на правом тренировочном шингарте, сам оставил автограф на левом и в кухне-гостиной вручил их Еремееву-младшему:

— Это тебе. За настоящий мужской характер.

— Кстати, именно в них Чума готовился к турниру-восьмерке! — добавила Аня. — И их же не продал нескольким особо предприимчивым фанатам, как-то прорвавшимся на банкет.

— Он не продал вообще ничего… — флегматично сообщила Голикова. — И не продаст, ибо это не в его характере.

Последние два предложения Егор не услышал — он прижимал перчатки к груди и смотрел мне в глаза настолько счастливым взглядом, что не передать словами!

— Все, мы его потеряли! — хохотнула Еремеева. — Судя по выражению лица, навсегда.

— Свет, да все его друзья и знакомые передохнут от зависти! — улыбнулся Виктор Викторович и выбил сына из эмоционального ступора:

— Не передохнут — я не собираюсь их никому показывать!

— «Мою прелес-с-сть…» — промурлыкала Анька голосом Смеагола из новой экранизации «Властелина колец», и вся наша компания расхохоталась. Но Егору было все равно — он балдел от подарка, думал о чем-то своем и не вдумывался в то, что мы говорили…

…Последнее желание Светлана Николаевна реализовала от силы на треть. Нет, до каминного зала она все-таки добралась. И даже завалилась на ковер. Но в кому времени, как дрова как следует занялись, практически спала. Поэтому согласилась с предложением мужа перенести эту часть программы на следующий вечер и протянула ему руку. А когда оказалась на ногах, сонно заявила, что следующим вечером мы будем наряжать елку, пожелала нам счастливо оставаться, оперлась на предплечье супруга и сказала, что их можно не провожать. Тем не менее, я прокатился на минус третий, зашел в тоннель, ведущий к гостевым домикам, дождался, пока Еремеевы встанут на правый траволатор, еще раз офигел от объема работ, выполненных строителями из «Dream Reality», затем поднялся в апартаменты Мадонны и увел ее с собой. Одну, ибо Афина, составлявшая ей компанию последние три часа, успела отключиться и дрыхла на диване в гостиной.

В лифтовом холле второго этажа мы столкнулись с Закатом и Зимой — как оказалось, эта парочка тоже решила отправиться баиньки и ждала нашего появления, чтобы пожелать доброй ночи. Мы пожелали им того же самого и ломанулись дальше. А когда добрались до каминного зала, то обнаружили, что девчонки тоже проигрывают войну со сном. Правда, при нашем появлении они слегка встрепенулись, а Кнопка даже спросила у Люды, чем та занималась последние три часа, но общей картины это не изменило. Так что я передал Полунину на попечение мелкой и принялся усмирять буйствующее пламя. Впрочем, ответ на вопрос выслушал с большим интересом:

— Бердникова выводила меня наружу, дала подышать фантастически чистым и вкусным воздухом, позволила поваляться в снегу и даже спустила к озеру. Кстати, Оль, мне тебя здорово не хватало: описания природы в исполнении Афины настолько сильно отдают армией, что перед внутренним взором появляются либо окопы полного профиля, либо автоматы, либо противогазы!

Мелкая, которую я инициировал в середине декабря, почувствовала, что Люда говорит именно то, что думает, полыхнула какой-то детской радостью и затараторила:

— Завтра погуляем вместе, и ты представишь картины поинтереснее!

— Блин, я тащусь от твоих эмоций! — восхитилась Мадонна и, как обычно, добавила фразу, которая не могла не смутить нашу главную стесняшку: — Они чистые, как первый снег, и звонкие, как колокольчик!

— Лю-уд…

— Иди ко мне, горе ты мое луковое…Только под правую руку…

Потушив огонь и закрыв камин стальной перегородкой, я влез в телефон, убедился в том, что Еремеевы и летуны уже добрались до своих гостевых домиков, на всякий случай добавил к уже запрограммированным вариантам оповещений звуковой сигнал при появлении в особняке кого-либо из этой пятерки и дал команду выдвигаться. Лере и Линде, успевшим задремать, потребовалась помощь, Татьяна и Аня встали с пола сами, и мы вышли в коридор.

На третьем этаже Рыжова попробовала было заикнуться о том, что сейчас умоется холодной водой, проснется и составит компанию Мадонне, но я отправил героиню отсыпаться:

— Иди спать. С Мадонной побуду я.

Пять сомнамбул, прилично умотавшихся за почти двое суток без сна, хором пожелали нам доброй ночи и отправились баиньки. А я поплелся выполнять обещание. Правда, войдя в гостиную Полуниной, наткнулся взглядом на Богиню Войны, скрючившуюся на недостаточно длинном диване, и отнес бедняжку в соседние «покои». Зато потом с чистой совестью вернулся обратно и постучался в спальню.

— Чубаров, не юродствуй! — донеслось изнутри. — Лучше отведи меня в ванную и помоги выбрать нормальный режим работы душевой кабинки. А то она слишком навороченная, и я сегодня уже пару раз ошпарилась.

Отвел, выбрал, подобрал нормальную температуру воды, развернулся на месте и невольно залюбовался женщиной, успевшей раздеться.

— Любуйся дальше! — без тени улыбки попросила она. — Я тащусь от твоих эмоций.

Потом с моей помощью дошла до кабинки, шагнула внутрь, закрыла за собой и заинтриговала: — Кстати, можешь меня поздравить…

— С чем?

— Сейчас помоемся, вернемся в спальню, и расскажу.

— Вредина! — улыбнулся я, чувствуя, что она сама изнывает от желания поделиться этой новостью.

— Есть такое дело. Но такие новости надо сообщать в максимально комфортном положении…

Издевалась до тех пор, пока не добилась выполнения всех озвученных условий, зато после того, как мы подошли к кровати, посерьезнела, попросила врубить верхний свет как можно ярче и ткнула пальцем в левую грудь:

— Пока вы обедали, Рыжова смогла дотянуться до последних спаек. Вернувшись из сауны, посмотрела те же места еще раз и заявила, что теперь у меня образцово-показательные сиськи и что подтягивать их еще выше она не будет, чтобы не смешить людей.

— Поздравляю с первым шагом к полному выздоровлению! — радостно выдохнул я, критически оглядел дело рук нашей целительницы и пришел к выводу, что она права: — Выше действительно не надо: они и так выглядят, как у пятнадцатилетней, и убивают красотой!

— Красоту не вижу… — так же серьезно продолжила она. — Зато чувствую их нереальную упругость и эмоции девчонок, которые, кстати, уже встали в очередь на подтяжку и улучшение тонуса. В общем, хочу сделать вам с Лерой по подарку. Из тех денег, которые Голикова выиграла для меня на ставках, я не потратила ни цента, так что…

— Люд, тормози! — мягко попросил я, а после того, как она замолчала, постарался вложить в следующее предложение как можно больше чувств: — Все реально необходимое из того, что можно купить, у нас уже есть, а ненужное не порадует ни ее, ни меня. Поэтому перестань упираться и подари нам здоровое личико. Ведь «в свет» ты все равно выходишь в маске!

Она подошла ко мне, вжалась лбом в мою грудь и зябко повела плечами. После того, как я ее обнял, обхватила за талию. Все так же молча. А секунд через десять глухо спросила:

— Ты ведь понимаешь, что от случайностей никто не застрахован, а любая утечка информации о способностях Рыжовой выйдет нам боком?

Я пальцем уперся ей в здоровую часть подбородка и заставил поднять голову:

— Понимаю. А еще знаю, что ты до смерти боишься нам навредить. Но твоя регенерация работает уже не первый месяц, и даже нынешнее состояние лица гарантированно вызовет вопросы. Ну, и какой смысл ходить с остатками ожогов и рубцов?

Она набрала в грудь воздуха, чуточку поколебалась и сдалась:

— Ладно, я больше не упираюсь. У тебя сохранились видеозаписи, на которых я здорова?

— Конечно.

— Тогда отдай их Лерке, ладно? Чтобы было что копировать…