Предвестник

Глава 14

24 октября 2042 г.

…Пребывание в Вегасе началось сразу с двух приятных сюрпризов. Первый я оценил после того, как вышел на трап нашего «Гольфстрима», наткнулся взглядом на хорошо знакомый «Фалькон», обнаружившийся по соседству, повернулся к его хозяйке и почувствовал эмоции, которыми сопровождались ее объяснения:

— Членам нашей команды не положено мотаться по планете на чем попало! Поэтому я продам этот самолет только после того, как ты завершишь спортивную карьеру и сочтешь, что больше не нуждаешься в помощи тренеров и их помощников.

Линда была уверена, что мы начнем убеждать ее не выбрасывать деньги на ветер, и готовилась отстаивать свою точку зрения до последней капли крови, но не угадала: я приобнял «защитницу обездоленных» за плечи, притянул к себе и благодарно чмокнул в щечку, а «альфа-самка» разродилась скупой, но очень приятной похвалой:

— Наш человек. Без вариантов.

Американка залилась густым румянцем, затем полыхнула желанием и… заинтересованно оглядела кортеж из одного «Ford Mustang Shelby-1300 Ghost Knight», двух «Dodge Destroyer» и простенького «Mondeo», дожидавшийся нас по середине здоровенного ангара.

— Даже не думай… — шепнула ей на ухо Рыжова. — Денис поедет в отель на «Рыцаре»!

Продолжение их беседы прошло мимо меня, так как в этот момент в ангар въехал еще один кортеж. Из двух угольно-черных российских внедорожников «Аурус» модели «Цитадель», которая была представлена публике в начале сентября.

Пока я с интересом рассматривал бронированные машины, которые до этого видел только на фотографиях, они лихо подкатили к нашим тачкам и остановились. «Двустворчатые шкафы» в строгих костюмах, стремительно выскользнувшие из последней, профессионально-цепкими взглядами «сфотографировавшие» всю нашу компанию и взявшие под постоянное наблюдение водителей, застывших возле наших «Фордов», меня интересовали мало. Я смотрел на правую заднюю дверь первого «Ауруса» и пытался дотянуться до эмофона личности, прибывшему по наши души на таких представительных машинах и с такой солидной охраной.

Увы, сквозь столь массивные препятствия моя эмпатия не работала, поэтому пришлось подождать, пока дверь откроется. Зато после того, как это, наконец, произошло, я без какого-либо внутреннего сопротивления ответил на довольную улыбку Министра Обороны и двинулся ему навстречу.

Строить из себя небожителя Юрий Федорович не стал — выбравшись из комфортабельного салона, весело поздоровавшись и попробовав расплющить мне правую ладонь, он поприветствовал остальных членов команды и заявил, что рад их всех видеть в добром здравии. А потом задал мне вопрос, от которого ФСО-шникам конкретно поплохело:

— Денис, подкинешь на своем монстре до отеля?

— С большим удовольствием! — ответил я. — Более того, могу уступить место за рулем.

— Не-не-не, я согласен прокатиться и на пассажирском сидении…

Нет, издеваться над его охраной я, конечно же, не собирался. Наоборот, воспользовавшись абсолютной уверенностью маршала в том, что с нами ему ничего не грозит, я без особого труда поймал специфическое состояние эмоционального контакта, который моя покойная матушка называла словом «раппорт». Продолжая говорить, плавно качнулся в нужную сторону, правильно покосился на «Шелби» и, тем самым, вынудил министра повернуться к этой машине через левое плечо. Что вывело мою правую руку из поля его зрения и позволило «отпальцевать» не на шутку напрягшимся парням обязательство не дурить и присматривать за их охраняемым лицом.

Жестикуляции Росянки я не видел — сообразив, чем я занимаюсь, она сместилась за мою спину и включилась в безмолвную беседу — но ее часть аргументов добавила старшему группы недостающую толику уверенности, и он ответил на вопросительный взгляд Юрия Федоровича утвердительным кивком.

А дальше боевое крыло нашей команды продемонстрировало коллегам, что тоже хлебает щи не лаптями — Росянка, Кречет и Триггер без какой-либо команды с моей стороны одновременно подошли к перегонщикам, забрали ключи и контролировали эту троицу до тех пор, пока она не загрузилась в «Мондео» и не исчезла из ангара. Но на этом «шоу» не закончилось — не успели ФСО-шники слегка расслабиться, как мои вояки позволили им заметить признаки наличия оружия, Таня с Лерой дали понять, что «Доджи» поведут именно они, а Ростовцева в темпе раскидала запросы на подключение к тактическому каналу команды.

В общем, от самолета отъехали не двумя отдельными кортежами, а одним, еще во время движения по территории Шайенн Эр Сентер Хангарс определились с порядком следования и, чуть замедлившись во время выезда на West Cheyenne Avenue, рванули в сторону поворота на Rancho Drive…

…Рассекать по городу на «Шелби» Дорохову «не понравилось»: он заявил, что на таких машинах надо не ездить, а летать. Там, где это разрешено. Или отрываться на гоночных трассах. А вот способности членов команды он оценил на высший балл:

— Твои ребятишки работают, как часы: ни одного лишнего шага, жеста или взгляда. Сразу видно, что волкодавы, каких поискать. Кстати, видно не только мне — мои, вон, молча встроились в вашу вертикаль власти, хотя я был уверен, что они в принципе не умеют под кого-то прогибаться.

Не обошел вниманием и вопрос с Мухомором. Правда, понимая, что машина ни разу не наша, обозначил свое отношение намеками, понятными только мне и Аньке:

— Недавно общался с Виктором Викторовичем. Он так нахваливал ваш остров, что нет слов — дескать, и солнце, и океан, и комфорт по верхней планке, а всякой дряни вроде змей и насекомых нет вообще. Я даже позавидовал, ведь у меня на даче в одном из подвалов обнаружились грибы, жуки-точильщики и крысы! Само собой, выведу. После того, как только вернусь в Москву. И со строителями поговорю… по душам! Но сам факт появления этой дряни действует на нервы…

В эмоциях Ростовцевой, сидевшей на заднем сидении вместе с Кнопкой, появилось злое удовлетворение, но насладиться им она не успела, так как в этот момент мы подрулили к отелю, перед входом в который собралось несколько сотен очень состоятельных фанатов, и Юрий Федорович поспешил озвучить неожиданное Ценное Указание:

— Не торопитесь пробиваться внутрь: в этой толпе находятся специально обученные люди, которые привлекут внимание толпы ко мне и зададут пяток вопросов, на которые необходимо дать правильный ответ. В общем, я работаю первым номером, а вы на подстраховке.

Я хотел поинтересоваться, в курсе ли его «мебельный гарнитур», что эту толпу прессовать не надо, но вовремя сообразил, что мероприятие явно планировали не на коленке, а значит, оно стало сюрпризом только для нас. Ну, а Росянку такие мелочи вообще не волновали — судя по эмофону, она загнала себя в транс и готовилась импровизировать.

Первый нужный вопрос прозвучал из уст афроамериканца, прикинутого по последнему писку высокой моды черных трущоб, таскающего на себе пяток килограммов золота и говорящего на кошмарнейшей смеси английского, испанского и французского языков, щедро приправленной жаргонизмами. Откровенно говоря, я догадался о том, что его интересовало, лишь ближе к концу ответного монолога Юрия Федоровича:

— А что вас так удивило? Да, я министр обороны, но во мне до сих пор живет юный курсант Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища, который все свободное время пропадал в спортивном зале и дрался на спаррингах со своими однокашниками, чтобы закалить характер и превратиться в достойного защитника своей страны!

Следующую тираду чернокожего оратора я тоже не понял. Зато восхитился профессионализму спичрайтеров, написавших «партию» маршала и убедивших его обозначать кавычки жестами, используемыми американской молодежью:

— Можно сказать и так. Ведь моя юность уже в прошлом, возраст сказался на возможностях тела не в лучшую сторону, а жажда адреналина и привычка побеждать никуда не делись. Вот я и «выхожу на канвас» вместе со своими бывшими подчиненными, вкладываю душу в каждый их удар или бросок, а потом наслаждаюсь нашей общей победой!

Тут к разговору подключилась молодящаяся «красотка» лет пятидесяти, увешанная бриллиантами с ног до головы:

— А почему мы не видели вас на прошлых боях Чумы?

Дорохов вздохнул:

— У меня ненормированный рабочий график, а свободные «окна» в нем появляются настолько редко, что радуют, как новогодние праздники в далеком детстве. Но не прилететь на единственный бой девушки, которая за время службы в одном из спецподразделений России сделала для своей страны в разы больше, чем иные генералы и министры, было бы бессовестным. По этой же самой причине я обязательно прилечу в Вегас четырнадцатого ноября и поддержу Чуму.

Само собой, большую часть этой мини пресс-конференции народ терзал Аньку и меня, но усилиями неведомых кукловодов мы регулярно касались самых злободневных вопросов дня — начала объединения стран Большой Десятки, противодействия, оказываемого этому процессу, роли сегодняшней молодежи в строительстве общего будущего, реальности инопланетного вторжения и так далее. На первый взгляд, не говорили ничего нового, ни к чему не призывали и обходились без громких лозунгов. Но, судя по плавным изменениям в общем эмофоне, неявно формировали в сознаниях слушателей «единственно верную» позицию, заражали их энтузиазмом и, что самое главное, умудрялись не вызывать никакого неприятия. Видимо, поэтому финал этого «шоу» оказался неожиданным не только для меня и моей команды, но и для Юрия Федоровича — после того, как он посмотрел на часы и напомнил народу, что Ане надо хоть немного отдохнуть с дороги, подготовиться к настоящей пресс-конференции и сохранить силы для боя, до которого осталось всего несколько часов, из толпы раздался голос какого-то пожилого итальянца:

— Мы не будем вас задерживать. Только поблагодарим за время, которое вы нам уделили, и зададим последний вопрос, наверняка волнующий не только меня: сеньор Дорохов, скажите, пожалуйста, а нельзя ли создать сайт, на котором простые бизнесмены вроде меня могли бы найти информацию о том, чем они могут помочь создающемуся государству?

…В отличие от стихийной, с первой и до последней минуты радовавшей нас невероятно теплой атмосферой, настоящая пресс-конференция не обошлась без скандала. Что самое грустное, о том, что дело идет именно к этому, стало понятно в тот самый момент, когда на сцену конференцзала, битком набитого самыми состоятельными фанатами обеих соперниц, вышла мисс Хофтейзер: ее и без того не особо симпатичное лицо кривилось в злом оскале, ноздри гневно раздувались, а пальцы с недавно сбитыми костяшками были сжаты в кулаки. Неслабо напрягло и поведение членов ее команды: взрослые мужики, годившиеся Аннет в отцы, усиленно пытались держать лицо и делать вид, что все путем, но даже без эмпатии было понятно, что они не сошлись во мнениях со своей подопечной и пребывают в расстроенных чувствах. Само собой, это не осталось незамеченным, и зал тревожно загудел.

Появление на той же сцене Ани, Алексея Алексеевича, Линды и меня накалило атмосферу еще сильнее. Для начала, Ростовцева надела на это мероприятие не мешковатый ширпотреб с претензией на оригинальность, а умопомрачительно красивый и стильный, но при этом достаточно строгий деловой костюм от «Prada» и классические туфельки на высоченном каблуке. Волосы, собранные в элегантную прическу, подчеркивали длину и красоту шеи, приталенный пиджак визуально увеличивал и без того внушительную грудь, брючки в обтяжку привлекали внимание к аппетитным бедрам, а шпильки удлиняли ноги и добавляли двенадцать сантиметров к ее «родным» ста восьмидесяти одному. В результате она выглядела той самой красавицей из мема Роберта Харриса, а дрэды Аннет Хофтейзер, пестрое «нечто», драпирующее мужеподобную фигуру, и кроссовки не в цвет превращали последнюю в самое настоящее чудовище.

Еще одним фактором, взбесившим голландку до невозможности, стала овация, которым народ, мгновенно оказавшийся на ногах, встретил появление моей напарницы. В принципе, если бы не мое присутствие, все, наверное, прошло бы нормально, но в какой-то момент Хофтейзер, смотревшая на соперницу налитыми кровью глазами, вдруг заметила, что Анька опирается на мою руку, оценила нас, как пару, вспомнила о своих проблемах с мужчинами и сорвалась с катушек. В смысле, вскочила с кресла, в котором сидела, и, забыв про секьюрити, по определению, готовым к любым эксцессам со стороны особо нервных бойцов, рванула в атаку.

Само собой, добраться до Ростовцевой у нее не получилось, и Хеллфайр заорала на весь Вегас:

— Я вобью тебя в канвас! Поломаю!! Изувечу!!!

Перекрикивать многоголосый гомон, поднявшийся в зале, Росянка не собиралась, поэтому жестом попросила звукооператоров включить гарнитуру, выданную ей перед выходом к публике, постучала по микрофону пальцем, повернулась к Аннет и пожала плечами. Как мне показалось, намеренно сделав этот так, чтобы привлечь внимание Хеллфайр к своему бюсту и лишний раз уколоть:

— Можешь — сделай. Орать-то зачем?

Пока беснующуюся женщину оттаскивали на ее половину сцены, мы с Алексеем Алексеевичем уронили еще пару капель в ту же чашу — подвели своих спутниц к предназначенным им местам, помогли элегантно опуститься в кресла, сдвинули последние на десяток сантиметров вперед, чтобы скорее обозначить, чем выполнить это действие, и сели сами. Логан, все это время изображавший живое воплощение понятия «невозмутимость», поднял правую ладонь, дождался относительной тишины и обратился к залу:

— Каждая личность — это целый мир со своими принципами, отношением к жизни, мечтами и многим, многим другим. Я не собираюсь судить, хорошо это или плохо, ибо каждый из нас вправе выбрать свой путь и наслаждаться каждым отдельно взятым шагом. Я просто хочу отметить, что две личности, в настоящий момент сидящие перед вами, выбрали абсолютно разные пути, поэтому вот так, за одним столом, выглядят, как лед и пламя, жизнь и смерть…

— …Красавица и Чудовище!!! — выкрикнуло сразу несколько человек.

Голландку, которую только-только успокоили, снова начало плющить, но Ричард не дал ей разбушеваться:

— Зря вы так. В том деле, которому Аннет посвятила всю свою жизнь, она добилась впечатляющих успехов и несколько лет радовала вас невероятно красивыми победами! Да что там говорить, даже ее сегодняшняя противница оказалась в этом зале только потому, что искренне считает Хеллфайр самым лучшим бойцом женских смешанных единоборств.

— Так и есть! — подтвердила Анька, повелительным жестом заставив замолчать даже самых непримиримых хейтеров Хофтейзер. — Скажу больше, мне придется нелегко. Ведь Аннет с самого первого дня занятий спортом затачивали на работу по строго определенным правилам, поэтому к сегодняшнему дню практически любое ее техническое действие выполняется рефлекторно, то есть, без участия сознания. Соответственно, освободившиеся ресурсы головного мозга используются для анализа поведения противника и подбора оптимальной стратегии конкретно под него. Ну, а меня учили побеждать. Любой ценой и невзирая на последствия, поэтому спортивные ограничения я ощущаю, как кандалы, и вынуждена чуть ли не каждое шевеление пальца сравнивать с непривычным шаблоном и ломать имеющиеся рефлексы.

Владелец «Овердрайва» не смог не воспользоваться подаренной возможностью потроллить зал и зрителей, оплативших платную трансляцию, и «в страхе» округлил глаза:

— Неужели вспышка Аннет заставила вас передумать, и вы собираетесь с духом, чтобы отказаться от боя⁈

Публика затаила дыхание и прикипела взглядами к лицу Росянки. А она, словно издеваясь, ме-е-едленно повернула голову направо и несколько секунд задумчиво изучала Хеллфайр. Потом перевела взгляд на Ричарда и вздохнула, наверняка ввергнув этим вздохом в пучину отчаяния как минимум половину своих фанатов. Третий поворот головы, уже в мою сторону, заставил зал нервно сглотнуть. И тут эта оторва задала два вопроса, которые породили бурю:

— Чума, он издевается⁈ Что может быть страшного в самой обычной бабской истерике⁈

…Присутствовать при процессе создания боевой прически Аньки нам, мужикам, не разрешили — в массажку, из которой выставили погулять даже врача, вломились только девчонки. И действовали нам на нервы то забойной музыкой, то взрывами жизнерадостного смеха почти целый час! Что интересно, меня мучило только жгучее любопытство, Алферов, Батыров и Грейси, в основном, беспокоились, успеет ли Росянка нормально разогреться, а всех остальных членов команды, включая «Яровитов», периодически плющило от мысли, что она может и проиграть.

Результат трудов Кнопки, как-то умудрившейся превратить буйную гриву моей напарницы во что-то вроде короны с едва заметными зубцами, оценил только я. Да, сначала напрягся, представив, сколько проблем может создать эта хрень во время работы в партере, но потом вспомнил, что бороться Анька однозначно не будет, и показал мелкой сразу два больших пальца.

А мужикам было не до волос — они тихо дурели от боевого прикида, подчеркивавшего красоту фигуры Ростовцевой ничуть не хуже, чем ее любимые бикини, как бы не целую минуту. После чего Грегор Грейси осторожно высказал общее мнение:

— Анья, зал будет лежит в шок и хлебнуть слюна насмерть! Кимоно спасет все без чуть-чуть. Вариант?

— Не вариант! — хором ответили дамы, а «Анья» объяснила, почему:

— Топик, шортики, шингарты и капа подобраны под цвет моих глаз, а в голубом кимоно я буду выглядеть, как дура!

Бразилец ошалело захлопал ресницами, а когда вся команда, кроме него, заржала, сообразил, что она развлекается:

— Женский шутка, да?

— Ага. А если серьезно, то я не хочу рисковать: для любого нормального борца противник в кимоно просто подарок.

— Да, ты правильно! — вздохнул Грейси. — Я хватать, душить, делай боль на рука-нога и еще все-все много. Аннет тоже грепплер. Просто зритель много зависть, хочу-хочу, грязь в голова и я не рад это.

— Спасибо и за комплимент, и за желание защитить! — улыбнулась она. — Ты настоящий мужчина!

— А мы, типа, игрушечные⁈ — «возмутился» Триггер.

— Понятия не имею! Вы же молчите…

Почувствовав, что развеселились и остальные девчонки, поэтому вот-вот подключатся к начинающемуся бардаку, я демонстративно постучал по часам, грозно нахмурился и вытянул указательный палец в сторону двери в небольшой спортивный зал. Ростовцева обреченно вздохнула, ссутулилась, а потом перестала развлекаться и рванула, куда послали.

Во время разминки и работы в паре со мной работала, как говорится, на минималках. То есть, как следует разогрелась, раза по три-четыре прогнала комбинации, подготовленные для противодействия основным коронкам голландки, после чего с моей подачи переключилась на свободный бой на половине скорости… хм… обычного человека.

Тут возле нас нарисовались тренера и порядка четверти часа пытались найти изъяны в ее тактических решениях, благо все это время я придумывал нестандартные связки, бил из невозможных положений и регулярно пытался зайти в ноги. Но докапываться оказалось не к чему — при той скорости восприятия, которая у нее появилась благодаря постепенно раскрывающемуся Дару, Анька успевала не только увидеть движение и понять, что я собираюсь делать дальше, но и выбрать лучший из всех доступных вариантов.

— Ты — уже два бриллиант-талант в команда! — грустно заключил Грегор в какой-то момент. — Я не думать, что смогу делай ты тейкдаун. А в стойка ты быстрый чем меня. Учить не знаю, что. Плохо.

— Не расстраивайся, мы тебя ценим не только как талантливого тренера, но и как близкого друга! — без тени улыбки заявила она, а я, Танька и Лерка подтвердили.

Бразилец растрогался, воспрянул духом, поблагодарил нас за теплые слова и изменил свое отношение к «проблеме» — заявил, что теперь он будет гордиться тем, что приложил руку к нашему становлению мастерами. И ведь начал на самом деле. А когда к нам заглянули Алексей Алексеевич и Юрий Федорович, чтобы поинтересоваться степенью готовностью Аньки к бою, и вышли из ступора, вызванного лицезрением ее боевого прикида, уверенно заявил, что «Хеллфайр уже нокаут. Просто не знаю она будет что…»

Мужики обрадовались и сообщили, что два из трех уже закончившихся боев получились настолько жестокими и динамичными, что зрители не на шутку завелись, жаждут крови и бесятся из-за того, что бойцы предпоследней пары участников весь первый раунд провозились в партере.

Услышав словосочетание «предпоследняя пара», Таня с Лерой утащили Росянку в массажку, а я пожал плечами:

— А чего еще можно было ждать от двух базовых борцов-полутяжей, сначала согнавших килограммов по двадцать пять дурного веса, потом всего за сутки вернувших обратно как минимум пятнашку и не горящих желанием нарваться на случайный нокаутирующий удар?

— Не знаю… — честно признался Дорохов. — Но смотреть за этой возней абсолютно неинтересно.

— Потерпите еще немного! — улыбнулся я. — Уверен, что выступление Ани вас не разочарует.

— Мы в этом нисколько не сомневаемся! — заявил маршал, а Горин, подтверждающе кивнув, как-то странно усмехнулся:

— Тебе катарцы еще не звонили? Хотя, о чем это я? Вы же вырубили все телефоны. В общем, они тут. Сидят через ложу от нашей. В компании еще десятка соотечественников…

…Анька вышла из массажки спокойная, как удав, и сосредоточенная на будущем действе. Причем не только внешне, но и внутренне. Все члены команды, теоретически способные выбить из этого состояния всплесками «левых» эмоций, были отправлены следом за «бегунком» к «нашему» выходу в зал, так что ее и «массажисток» встретили только тренера и я. Убедившись в том, что она в халате, а значит, по пути к октагону не успеет остыть, мы вывели ее в коридор и ломанулись по хорошо знакомой трассе.

У портьеры, перекрывавшей выход, задержались буквально секунд на двадцать, а потом из сотен динамиков акустической системы комплекса раздался знакомый проигрыш, и с первыми словами песни «Tell me why» Деклана Галбрайта Ростовцева сделала первый шаг в перекрестие лучей мощных прожекторов. Постояв на месте несколько секунд, чтобы операторы, управляющие дронами аудио- и видеофиксации, успели определиться с самым выигрышным ракурсом и отправили картинку на большие экраны, плавно подняла левую руку и откинула на спину капюшон.

Корона из волос, которую, как потом выяснилось, Ольга припудрила какой-то металлизированной пылью, засверкала золотом и драгоценными камнями, и Аня, неторопливо оглядев огромное помещение, величественно «поплыла» к восьмиугольнику.

— Красотка, че! — довольно хихикнула Танька, стоявшая справа от меня и дожидавшаяся команды начать движение. — Халат, конечно, плохая замена платью с кринолином, зато босоножки, походняк, осанка и выражение лица в разы круче, чем у любой императрицы!

Держалась Ростовцева действительно круто, но я не мог себе позволить любоваться этим процессом, поэтому дважды щелкнул по микрофону гарнитуры, выждал оговоренную секунду и повел следом за напарницей ту часть команды, которая могла понадобиться возле клетки.

Темп задал именно тот, который требовался, поэтому наша группа догнала Аньку за пару шагов до точки, после которой помост опускался до уровня трибун и позволял особо нахальным зрителям дотянуться до проходящих мимо бойцов. Желающих дотянуться до нашей «бойчихи» тоже хватало, но плотная «коробочка», которая выстроилась вокруг нее, убивала такую возможность на корню. Поэтому до «нашего» выхода в клетку мы добрались без проблем. А там Росянка ослабила ремешки, оплетающие ножки до самых коленей, выпрямилась, «вышла» из обуви и офигительно царственным жестом сбросила мне на руки халат.

Увидев ее прикид на экранах, зал ахнул, а не сильно рослый судья, который потянулся было проверить ее шингарты, нервно сглотнул, покосился на меня и приложил все усилия, чтобы не пялиться на грудь, в которую практически упирался носом.

Пока мужик занимался своим делом в стиле «корректнее некуда», я краем уха прислушивался к воплям ринг-анонсера, с хорошим юмором описывавшего ни разу не спортивные достижения моей напарницы. А для того, чтобы не показаться публике голословным, операторы демонстрировали фрагменты записей с награждения Президентской медалью Свободы, во время которого бюст Аньки украшал весь ее иконостас, и видеороликов с моей официальной странички. А что этому несчастному оставалось делать, если она ни разу в жизни не выступала на более-менее серьезных соревнованиях, не имела профессионального рекорда и даже не взвешивалась перед этим боем? Объявлять только возраст и рост?

Зато у Аннет Хофтейзер спортивных регалий было выше крыши, а профессиональный рекорд внушал уважение: из двадцати пяти проведенных поединков она победила в двадцати двух, причем в семнадцати — приемами, два проиграла и один раз закончила бой вничью. Вот ее и объявляли в два раза дольше. Но голландку это нисколько не радовало — судя по выражению лица, поведению и эмофону, она жаждала побыстрее начать, чтобы дорваться до глотки ненавистной соперницы!

Если бы не эмпатия, то я бы решил, что все эти метания вправо-влево вдоль своей половины сетки удары шингартами друг об друга и игра желваками — лишь попытка убедить Ростовцеву в своей невменяемости, чтобы потом подловить на какой-нибудь ошибке. Но я ощущал эмоции этой дуры и точно знал, что она сдерживается из последних сил. Вот и офигевал, не понимая, как с таким дурным характером она умудрилась побеждать хоть кого-то серьезного.

Пока я анализировал ее поведение и думал о ее прошлом, настоящем и наиболее вероятном будущем, ринг-анонсер успел передать слово рефери, а тот объяснил противницам правила поединка. Еще через пару мгновений Росянка вытянула вперед оба кулака, чтобы дать возможность Хеллфайр изобразить приветствие, но та что-то гневно прошипела и, услышав очередную команду, с большим трудом заставила себя отойти к сетке.

«Ну все, понеслась…» — подумал я одновременно с ударом гонга, и удивленно хмыкнул: в два прыжка преодолев расстояние до середины канваса и набрав приличную скорость, Аннет бросилась Аньке в «переднюю» ногу! В смысле, сходу, не озаботившись демонстрацией даже самого завалящего джеба!!!

Ростовцева практически танцевальным пируэтом убрала из фокуса атаки левую нижнюю конечность, перенесла на нее весь свой вес и вбила подъем ноги в вытянутую вперед «клешню» противницы. Удар получился настолько сильным, что руку голландки откинуло в сторону, а корпус ощутимо качнуло. Поэтому среагировать на молниеносный левый прямой в трапецию ей оказалось нечем — вторая рука, рефлекторно выброшенная в другую сторону, помогала удержать равновесие!

Вторая вспышка боли подряд должна была заставить дуреху задуматься, но она рванула в атаку практически в таком же ключе, но только с колена… и нарвалась на фронт-кик в центр грудины. Ударь Ростовцева в полную силу, эту часть грудной клетки вмяло бы в позвоночник, но она никуда не торопилась, поэтому просто заставила Хофтейзер остановиться. И, наконец, достучалась до ее разума: сообразив, что уже третья атака прерывается в самом начале, «борцуха» отскочила назад, вернулась в стойку и выбросила свой первый джеб за этот бой. Пристрелочный, так что моя напарница ограничилась ленивой сменой стойки. Зато на следующую двойку ответила вариацией моего любимого «срыва»: чуть-чуть сместившись вперед и вправо, сбила передней ладонью подлетающую левую руку противницы вертикально вниз, разогнала все ту же переднюю руку импульсом с раскручивающегося бедра и вбила кулак в ту самую точку правого предплечья голландки, которую до этого пробила ногой. Останавливаться? Ха! Напрочь отсушив дважды пострадавшую конечность, рука Аньки выстрелила в сторону лица Аннет, заставив ту отшатнуться, так что левый кросс прилетел аккурат в солнечное сплетение и… просто посадил женщину на задницу!

Вопль «Убью!!!», заглушивший восторженный рев трибун, всплеск воистину безумного бешенства в эмоциях этой дуры и еще один безумный рывок в атаку заставили меня изумленно выгнуть бровь. А Ростовцева сделала коротенький подшаг в сторону, провернулась вокруг своей оси в тот самый момент, когда Хеллфайр проносилась мимо, и догнала ее затылок быстрой, но не акцентированной вертушкой.

Зал снова взвыл. Еще бы, чемпионка «Овердрайва», ускоренная этим шлепком, пролетела полтора метра и практически горизонтально воткнулась в сетку!!!

Кстати, упала толково. И так же толково выкатилась из не самой эротичной позы в стойку, причем ориентированную так, как требовалось. Но скользящий шаг вперед не получился — как только стопа оторвалась от канваса, ее вымело «внутрь» о-о-очень быстрой правой передней подсечкой, а через долю секунды левая голень Росянки остановила разворачивающееся тело ударом в область селезенки.

В этот мидл-кик было вложено достаточно силы, чтобы Хофтейзер сложило пополам и на пару секунд выбило из реальности. Так что встать она смогла только на счет «семь» и сразу же поменяла стойку на правостороннюю, чтобы не схлопотать чем-нибудь еще по тому же месту.

Следующие минуты полторы голландка только изображала активность, смещаясь по кругу и выбрасывая джебы с расстояния, с которого можно было дотянуться разве что до передней руки Аньки. Хотя нет, один раз показала прямой удар ногой и один раз попробовала ударить лоукик. Но неудачно. Ну, а Росянка равнодушно наблюдала за этими маневрами и ждала, пока ее противница сочтет, что готова продолжать.

Очередной проход в ноги чемпионка «Овердрайва» готовила по-настоящему добросовестно. В смысле, пыталась раздергать мою напарницу, демонстрировала атаки по этажам, а перед началом движения сфокусировала взгляд на подбородке Ростовцевой, вроде как, собираясь ударить именно по нему. Но толку? Великолепно отработанный рывок вперед и вниз только усилил столкновение ее лица с коленом, рванувшимся навстречу. А мидл-кик второй ноги, прилетевший сбоку, заставил женщину завалиться на бок.

Нет, нокдауна не было — Анька показывала публике, что в состоянии закончить бой в любой момент, но не делает этого из уважения к фанатам. И народ ответил ей взаимностью, став скандировать ее имя, переделанное на английский манер:

— Эн-ни!!! Эн-ни!!!

А это так больно задело и без того дуреющую от злости голландку, что она решилась на форменную глупость — сразу после возвращения в стойку показала правый прямой в живот, затем обозначила правый крюк, провалилась вниз и, оказавшись в приседе с упором на левую ногу, раскрутилась в сметающей подсечке, которую некоторые адепты боевых искусств поэтично называли «Хвостом дракона».

Увы, уходить от этой атаки назад Ростовцева и не подумала — скользнула вперед, уперевшись голенью передней ноги в верхнюю треть задней поверхности бедра Аннет, и воткнула кулак в почку. Добивать не стала, решив, что еще не время. Просто отошла к сетке и привалилась к ней спиной!

Хеллфайр, которой было о-о-очень некомфортно подниматься в стойку и выпрямляться, скрипнула зубами, подняла руки на уровень лица и поманила Аньку к себе жестом, явно позаимствованным у Брюса Ли. Мол, «атакуй, а то я устала…»

Анька пожала плечами, оттолкнулась от сетки и обратилась к залу. В смысле, вытянула вперед правый кулак, оттопырила большой палец и показала им сначала вверх, а потом вниз.

Публика очередной раз взвыла и ответила в том же стиле. Видимо, решив закосить под стадо императоров. Большая часть повторила последний жест, требуя, чтобы голландка была повержена, и Ростовцева пошла им навстречу. Подняла руки, плавно скользнула вперед, вышла на свою нужную дистанцию и взорвалась одной из самых любимых атакующих комбинаций. Показала фронт-кик передней ногой в живот, догнала отшатывающуюся Аннет правым лоукиком по расслабленному квадрицепсу конечности, только-только оторвавшейся от пола, пробила акцентированный левый кросс в живот противницы, разогнула ее правым апперкотом и в то же мгновение срубила красивейшим обратным круговым ударом подъемом правой стопы в голову!

То, что началось в зале после падения Аннет, не передать словами — солидные, респектабельные и далеко не юные зрители в дорогущих костюмах или платьях орали от восторга, подпрыгивали на месте и даже обнимались! При этом на рефери, открывшего счет, толком никто и не смотрел. Что, в общем-то, было более чем логично, ведь большая часть собравшихся фанатело со смешанных единоборств не первый год, соответственно, давно научилось прикидывать, поднимется нокаутированный боец или нет. А тут Хофтейзер наглухо вырубилась еще в стойке, рухнула на канвас, как бревно, и не шевелилась. Кроме того, к ней уже бежали врачи, а значит, ждать камбэка было бессмысленно.

Как только рефери показал, что поединок закончен, я влетел в клетку, поймал Аньку, прыгнувшую навстречу, за талию, подкинул в воздух и подвернулся под нее так, чтобы она оказалась сидящей у меня на плече.

— Правильное решение! — проорала нарисовавшаяся рядом Танька и шлепнула подругу по подставленной ладони: — Обнимать эту красотку можем только мы!

Остальные члены команды этого заявления не слышали, но вели себя в том же ключе — поздравив Ростовцеву с победой, встраивались в «коробочку», стремительно появляющуюся вокруг меня. И запускали внутрь только своих — Алексея Алексеевича, Юрия Федоровича, Форда-старшего и наших соседей по Архипелагу Мечты. А еще усиленно заботились о ее имидже: Кнопка принесла ей халат, а Лерка с Танькой помогли его надеть, приложившись ко мне локотками сразу с двух сторон и вынудив опуститься на одно колено.

К сожалению, валяли дурака не так уж и долго — когда количество людей, как-то прорвавшихся в клетку, превысило все разумные пределы, до нее добрался и владелец «Овердрайва» с группой очень массивных помощников. Лишний люд был вежливо отправлен погулять, голландку, вернувшуюся в сознание, но пребывающую в прострации, уложили на носилки и куда-то унесли, а сам Логан подошел к нам и попросил дать ему возможность пообщаться с победительницей «одного из самых красивых поединков, которые он когда-либо видел».

Я плавно опустил напарницу на канвас, а она продолжила веселиться — картинно выгнула бровь и поинтересовалась у Ричарда, почему рефери так халатно относится к своим обязанностям.

Мужчина потупил взгляд и изобразил стесняшку. Естественно, перед стайкой дронов с камерами:

— По моему распоряжению. Я хотел воспользоваться возможностью законно подержаться за вашу прелестную ручку!

— Он прощен…

— А я⁈

— Надо посмотреть на ваше поведение… — под хохот зрителей заявила она, сделала небольшую паузу и сменила гнев на милость: — Хотя, пожалуй, можно обойтись без этого. Ведь вы подарили мне возможность выйти в этот октагон, порадовать фанатов смешанных единоборств красивым боем и… доказать вам, что Чуме не скучно драться с нами, что мы прогрессируем параллельно с ним и при соответствующем желании могли бы сделать головокружительную карьеру в этом виде спорта.

— Определенно, с памятью у вас проблем нет… — вздохнул он и виновато опустил голову: — Я официально признаю, что был неправ. А еще горю желанием предложить вам продолжить выступать в моем промоушене, но знаю, что вы не согласитесь, и поэтому сейчас… просто подниму вашу руку, объявлю вас победительницей этого поединка и вручу пояс, созданный специально для победительницы этого фантастического поединка!

Ростовцева великодушно позволила ему выполнить всю озвученную программу, потом задумчиво оглядела полученный «аксессуар» и продолжила глумиться:

— Ничего, миленький! Но для джинсов широковат. Кстати, девчат, а вам такие не нужны? А то на всю команду их только два — у Чумы и у меня…

Что на это ответили «девчата», я пропустил мимо ушей — отслеживал безумные вспышки негативных эмоций в чувствах Дорохова, стоящего рядом с Гориным с каменным лицом и затыкающего уши, чтобы слышать то, что ему говорят в гарнитуру скрытого ношения. А когда увидел его виноватый взгляд, направленный конкретно на меня, еле удержал лицо и взмолился небесам, чтобы послематчевое интервью закончилось как можно быстрее…