Потерянная любовь

6

Алекс бежал впереди, преодолевая по три ступеньки за раз. На улице уже темнело, скоро наступит комендантский час. Кто вообще отпустил детей без присмотра гулять на улицу? Поубивать таких родителей!

Я старалась не отставать от Алекса, контролируя дыхание. Легкие то и дело норовили выплюнуть сами себя, приходилось иногда останавливаться, делать глубокий вдох и снова бежать вниз.

Бесконечные лестничные пролеты. Нам не встретился ни один человек, это и хорошо. Новенькие, которые сломя голову несутся вниз в первый же день, могли вызвать много подозрений. А наша задача сейчас — предупредить тех, кто внизу. Мастуфа, Алису, если эта девушка с кроссвордами еще там. Предупредить беду, потому что если дети уже забежали в высотку, то нам всем конец.

Наконец мы спустились на первый этаж. Легкие горели огнем, отчего я согнулась пополам, хватаясь за перила, умоляя себя сделать вдох. Надо было взять настойку с собой.

Алекс выскочил на улицу через незакрытые двери, я за ним. Он резко остановился, отчего я со всей силы налетела на него и повалилась назад. Алекс стоял, как вкопанный.

— Мастуф? Что ты делаешь?

И тут я увидела.

Мастуф стоял в метре от входа, нацелив свою винтовку на кучку детей, что стояли метрах в тридцати от нас около тела человека. Я поднялась на ноги, желая лишь одного — увидеть глаза этого человека, что бездыханным грузом лежал на асфальтовой площадке. Хватаясь руками за косяк, буквально с силой заставила ноги выпрямиться, а тело принять вертикальное положение.

— Мастуф, что ты делаешь?!

Голос Алекса звенел от шока. Не знаю, чего мы ожидали тут увидеть, но эта картина убивала меня. Винтовка, направленная на детей, Мастуф, стоящий непоколебимо, словно скала.

Что же стало с этим миром, если мы вынуждены убивать собственных детей? Они же еще дети! Если родители не досмотрели и отпустили их, если охрана не досмотрела, и на территорию проник заразный, то это не их вина. А наша, целиком и полностью. Мы собственноручно убили своих детей.

— Алекс, это зараженный. Ты же понимаешь, брат, что это значит?

— Мастуф, успокойся, опусти оружие. Это же дети!

— Они заразные! — Мастуф сорвался на крик, тыкая винтовкой в направлении детей.

Они испуганно жались друг к другу, не в силах вымолвить ни слова. Сердце кровью обливалось от взгляда на них.

— Может, он не заразный? — подала я голос из-за спины Алекса.

Мастуф резко развернулся, по его лицу бежали слезы.

— Посмотри на него сама! Его глаза черные, как задница негра! Посмотри!

Я внимательно присмотрела и увидела широко распахнутые черные глаза мертвого человека, безучастно смотрящие в закатное небо. Он погубил нас, этот заразный.

— Мастуф.

— Брат, я пристрелю их всех! Я не шучу!

— Мастуф! — рявкнул Алекс, он резко подскочил к нему и схватил винтовку за дуло. — Ты не сможешь! Это же дети!

— Не трогай меня! — орал Мастуф, выхватывая оружие. — Это не твоя проблема, а наша!

— Это теперь и моя проблема, я не позволю тебе сделать этого! Посмотри на меня!

Мастуф перевел взгляд на Алекса, и по его глазам я поняла, что он не шутит. Он действительно их пристрелит, всех пятерых детей.

Почему дети должны расплачиваться за наши ошибки? Это мы во всем виноваты, только мы. А им просто не повезло.

Слезы жгли глаза, никогда, никогда я не смогу спокойно смотреть на смерть. К тому же, детей. В голове вспыхивали все кошмарные воспоминания: сожженные дети в деревни, сироты в Городе во главе с Даганом, умирающий на руках Пиф.

Дети — ангелы, они ни в чем не виноваты, но почему-то именно им приходится расплачиваться за наши грехи.

— Алекс, брат, я не могу позволить им зайти внутрь, иначе нам всем конец! Ты же понимаешь это!

Это ясно, как день. Пустит, и считай мы все трупы.

— Но не обязательно же их убивать! Просто отпусти, дай уйти! — кричал на него Алекс.

— И что тогда? Они пойдут заражать других путников? Или что? Мы должны убивать зараженных! Они — главная проблема планеты! Именно из-за них мы все еще дохнем как крысы!

— Нет, умоляю, не надо, — шептала я, но меня никто не слышал.

Мастуф и Алекс смотрели друг на друга как два заклятых врага, как лед и пламя, схлестнувшись в бою. Я знала, Алекс не отступит от своего, ни за что. После всего, что мы пережили, что мы видели, он не позволит Мастуфу сделать это.

— Я сделаю это, плевать на тебя, — уверенно проговорил Мастуф, вновь поднял винтовку, целившись в одного из ребят, и нажал на курок. Алекс резко кинулся на него, сбивая линию огня, но последовал выстрел.

Алекс повалил Мастуфа на землю, а я, закрывая уши руками, пыталась разглядеть, попала ли пуля в цель или нет.

— Отпусти меня, ублюдок! Ты всех нас здесь погубишь!

Дети живы, все пятеро.

Внезапно сзади послышались шаги, и кто-то захлопал в ладоши.

— Браво, Алекс, браво! Я не ошибся в тебе!

Сзади стоял Тайлер, мирно улыбающийся и хлопающий в ладоши. Да что, черт возьми, здесь происходит?!

— Что? Ты? — Алекс непонимающе смотрела на главного, все еще прижимая Мастуфа к земле.

— Алекс, пожалуйста, отпусти его. Это была проверка.

— Что? Какая проверка? Что он несет? — вопила я, переводя взгляд то на Мастуфа, то на Тайлера. Мастуф, к слову, спокойно лежал и ждал, когда Алекс отпустит его.

Дети весело засмеялись, словно только что увидели самое смешное представление в жизни.

— Ты был прав, это всегда весело, — сказал один из мальчуганов. — Это муляж!

Он пнул ногой тело человека. Приглядевшись получше, я поняла о чем он. Перед нами лежала кукла. Манекен, если угодно. Очень реалистичный манекен. В сумерках и не различишь, если не стоять вплотную.

— Какого черта?! — спросил Алекс, резко поднявшись на ноги и сократив двумя шагами расстояние между ним и Тайлером. — Я спрашиваю, какого черта?! Что это за представление?!

— Успокойся, Алекс. Это необходимая проверка. Мы должны были проверить вас, чтобы спокойно отпустить тебя с Уолтером на вылазку. Пойми меня правильно, я не могу рисковать такими людьми, как Уолтер, отправляя с ним кого попало.

— Мы не кто попало! — злобно прошипел Алекс. Его глаза налились злостью, а руки сами сжались в кулаки.

— Теперь я это вижу, но пойми меня правильно. Спасенных осталось слишком мало, я не могу так рисковать.

Как бы странно это не звучало, но я понимала, о чем говорит Тайлер. Он поступил правильно, как глава этой секты, или кем они себя тут возомнили. Он всякими способами защищает своих людей от любой возможной угрозы.

Откуда им знать, что мы не мародеры? Или не убийцы, гуляющие по городам и убирающие всех свидетелей? Никому нельзя доверять, тем более, когда один из новеньких собирается пойти в совместную вылазку с одним из самых ценных жителей. Кто знает, что там с ними произойдет? Убьет и имени не спросит.

Не факт, что я устроила бы такую же проверку, но я понимала Тайлера. Поэтому подошла осторожно к Алексу, положила руки на плечи, заслонив собой Тайлера, и попыталась поймать взгляд стальных глаз.

— Алекс, прошу, пойдем. Он все сделал правильно, и ты это понимаешь, — прошептала я ему в ключицу.

Алекс понимал, я знаю это. Он всегда все продумывал наперед, поэтому прекрасно должен понять истинные мотивы Тайлера. Тот хотел уберечь народ.

С земли поднялся Мастуф, велевший детям идти домой.

— Давай, представление закончено, идите.

Он отряхнулся и подошел к Алексу.

— Прости, брат, но без этого никак, — начал он, но Алекс резко развернулся и ударил кулаком Мастуфа в челюсть. Тот сделал шаг назад и снова упал на землю.

— За что?! Я же ничего не сделал!

— Алекс, успокойся! Если хочешь, поговорим у меня в кабинете, но тебе нужно успокоиться, — залепетал Тайлер.

Ага, боишься, что он и тебе лицо поправит пару раз? Хотелось бы на это посмотреть.

— А есть смысл в этих разговорах? — прошипел Алекс.

— Конечно, я хочу, чтобы вы лучше поняли, зачем я это сделал. Будь на моем месте, ты поступил бы точно так же. Пойдем, нам действительно нужно поговорить.

— Если тебе есть что сказать, говори сейчас.

Тайлер понимающе вздохнул и сложил руки на груди.

— Простите меня. Я знаю, как со стороны это выглядело, но эта была необходимость. Я должен быть уверен, что ты Алекс не бросишь Уолтера в тяжелой ситуации, не пристрелишь его спящего ради куска хлеба.

— И дети — это инструмент на проверку человечности? — возмутилась я хриплым голосом. Даже говорить было больно, словно глотку облили кипятком. — Вы хоть представляете, как это подло?

— Когда-нибудь вы поймете меня. Я должен был убедиться.

Я понимала его, но злость от того, что нас развели, как школьников, бурлила внутри мощными волнами. Хотелось подорваться с места и вырвать все его волосы. Но я дышать-то с трудом могла, не говоря уже о том, чтобы драться с ним. Алекс более ли менее успокоился, ну, или попытался взять себя в руки.

Надо же, дети стали проверкой на человечность. Где же была их человечность, когда люди со знаком орла в половине солнца, что красуется на записной книжке Тайлера, сжигали целую деревню заживо, в том числе и детей. Где тогда была мораль и любовь к ближнему? Где все эти разговоры? К чему они сейчас?

— Может, и поймем. А сейчас мы пойдем, дайте знать, когда Уолтер вернется.

Алекс подошел ко мне, взял за руку и повел внутрь высотки, оставив Тайлера и все еще валяющегося на земле Мастуфа одних. Разговор на этом был окончен.

Вот их методы, теперь в этом точно нет никаких сомнений. Любое подозрение на А-2, и эти сектанты, больные на голову фанатики, без лишних слов сжигают, расстреливают безоружных людей. Я видела это в той деревне, я видела это сейчас. Пусть это и было лишь дурацким представлением.