Потерянная любовь

17

Голова сильно болит в месте, куда пришелся удар. Я не успел заметить, кто напал на меня сзади, как этот человек умудрился остаться для меня незамеченным. Помню, как в последний момент засверкало перед глазами от удара.

Хотя я сам виноват, не проверил толком все комнаты, не обезопасил дом, прежде чем кидаться в поиски с головой. Навязчивая идея найти Литаниум приглушила осмотрительность, и теперь мне приходится расплачиваться за это.

Кто это? Что ему надо?

Почему не убил сразу? А судя по тупой боле, разрывающей висок, я все еще жив.

Медленно открываю глаза, и взгляд упирается в деревянный потолок. Значит, я все еще в доме, возможно, в подвале. Мне надо привести мысли в порядок, сколько прошло времени? Сколько я был в отключке?

Черт, сколько же времени я потерял?

Пытаюсь подняться, но обнаруживаю, что мои руки и ноги привязаны к кровати бельевой веревкой. Меня еще и связали, замечательно. Отличное завершение ужасного дня.

— Проснулся? — слышу тонкий женский голос, доносящийся откуда-то сзади так, что я не могу развернуться и посмотреть, кто там.

Что? Девушка? Здесь?

Как такое возможно?

— Как видишь. Где я?

— Хорошо, что проснулся, я думала, что убила тебя, — голос девушки слегка дрожит, словно она волнуется или боится.

Сзади раздается легкое шевеление.

— Спрашиваю еще раз, где я?

— В доме, в который ты так стремился.

— Кто ты?

В ответ лишь тишина. Судя по голосу, девушка совсем молодая, возможно, возрастом как Ребекка или чуть старше. Семнадцать-восемнадцать лет, хотя я могу и ошибаться. В голове все еще не укладывается, как я смог позволить девчонке вырубить меня.

У нее могут быть сообщники, только до сих пор непонятно, что она тут делает. Мародер? Грабитель? Плохо верится.

— Я спрашиваю, кто ты?

— Человек, — отвечает моя собеседница на высоких интонациях, словно ягненок перед волком.

— Это я заметил, спасибо за разъяснение. Что тебе от меня надо?

— Я просто защищала свой дом! — внезапно кидается в оправдания моя собеседница. — Ты залез в мой дом! Ты наглый грабитель! Мне пришлось вырубить тебя и связать! Я не хотела этого делать, но ты вынудил меня!

Что? Хозяйка дома? Серьезно?

— Ты влез в мой дом и пытался меня обокрасть!

— Обокрасть? Я, по-твоему, похож на мародера?

Девушка замолчала. Никак не могу понять, она действительно меня боится? Девчонка, вырубившая взрослого парня, притащившая его сюда и связавшая, боится его? Бред какой-то.

— Ну что? Похож на грабителя?

— Не особо, но тем не менее. Что ты тогда делал в моем доме? Что искал?

— Это не твое дело.

— Ошибаешься, очень даже мое дело. Ты посягнул на мое имущество!

— Какое имущество?! — кричу в потолок. — Не работающий телевизор и фарфоровые вазы? Кому это надо? Зачем ты оправдываешься передо мной? Отпусти и будем считать вопрос закрытым. Я пойду своей дорогой, ты своей.

— Ох, к сожалению, я не могу тебя отпустить, — в ее голосе послышалась нескрываемая печаль. — Не могу.

Да что тут происходит? Кто-нибудь может мне объяснить?

— Почему? Что не так? Почему ты не можешь развязать мне руки? И тогда я спокойно уберусь куда подальше, а ты забудешь, что я вообще тут был.

— Говорю же, я не могу так просто тебя отпустить! — судя по голосу, девушка обиделась. — Прости, я правда не хотела, это все получилось случайно! Так не должно было быть! Я не хотела, пойми!

— Что случайно? Чего не должно было быть?!

В ответ на мои крики девушка лишь ушла в глухую оборону и замолчала, как рыба. Отголоски моего крика скакали как эхо, перепрыгивая от стенки к стенке. О чем она говорит? Что вышло случайно? Она случайно вырубила меня?

Моя собеседница молчала минут двадцать, прежде чем я решил нарушить ставшую невыносимой тишину.

— Как тебя зовут?

Надо заходить с другого фланга. На мои крики она замыкается в себе, ни ответа не вытащить даже клещами. Молодая еще, лет шестнадцать или около того.

— Эй, — стараюсь говорить как можно мягче, — как тебя зовут?

— Джанин, — послышался робкий писклявый ответ. Она все еще за моей спиной, просто стояла и смотрела на меня двадцать минут? Совсем у девчонки крышу снесло? — А тебя?

— Алекс. Приятно познакомиться, — сейчас я — само очарование. — Послушай, Джанин. Давай поговорим спокойно, без лишних криков, идет? Я хочу разобраться в сложившейся ситуации.

— Давай, — она подошла на пару шагов ближе к изголовью кровати, но я все еще не мог разглядеть ее.

— Послушай, мне жаль, что я посягнул на твое имущество, каким бы оно не было. Но я ищу лекарство, от которого зависит жизнь очень близкого для меня человека, поэтому я хожу тут уже второй день, пытаясь его найти. В твой дом я зашел ровно с такой же целью.

— Что за лекарство?

Говорить или нет?

— Литаниум. Слышала о таком?

Девушка в ответ молчит.

— У меня очень мало времени, чтобы успеть найти его и дойти обратно. Джанин, подскажи, сколько я был в отключке?

— Часов семь или около того, я не считала, — тихо отвечает девушка. — Без часов сложно, сужу по солнцу.

Мне надо выбираться отсюда, время катастрофически быстро заканчивается, а я еще даже не нашел лекарство. Все идет не по плану, вся жизнь после А-2 идет не по плану! Сколько времени потрачено впустую.

— Я слышала, как ты кричал на втором этаже, прежде, чем я…

— Прежде, чем ты вырубила меня.

— Вроде того, прости… — девушка переходит почти на шепот. — Я, правда, не хотела делать этого! Все вышло случайно, я не хотела! Боже, прости меня, я правда не хотела!

— Не хотела чего?! Ты можешь объяснить нормально?

Внезапно девушка начинает плакать. Этого я совсем не ожидал, и теперь не знаю, как реагировать на такое.

— Джанин, успокойся, слезами делу не поможешь. Отвяжи меня, верни мое оружие и я уйду, тебе больше не надо будет извиняться за то, что поступила так.

— Да не могу я тебя отпустить! — в порыве истерике кричит Джанин. — Не могу!

— Почему??!!!! — ору в ответ на всю комнату.

Внезапно девушка подскакивает к кровати, включает фонарь и направляет яркий луч на свое заплаканное осунувшееся лицо.

— Потому что ты теперь такой же, как и я!

И я вижу.

Угольно черные белки глаз.

Джанин не выжившая. Не хозяйка дома. Она зараженная.

Девушка видит мои округлившиеся от ужаса глаза и отступает от кровати, выключив попутно фонарь, словно свет доставляет ей невыносимую боль. Она продолжает плакать, более не стесняясь своей истерики, рыдая в голос на всю комнату.

— Прости, Алекс…. Когда я… нападала на тебя, от удара у тебя слетала защитная маска! Но я понятия не имела, что ты здоров! Я не знала! — кричит она на меня, размахивая руками. — Понимаешь? Не знала! Я думала, ты заразный!

С силой прикусываю себе язык и резко сплевываю кровь в сторону, попав ну рукав. Черная. Моя кровь черная. Сомнений быть не может.

Я заражен.