Последняя точка (СИ)

Глава 48. Долина Призрачной луны

= Теперь ты слышишь меня…

Голос из темноты.

Снова этот голос.

Он достает меня все эти дни.

— Кто ты? Что тебе нужно?!

= Отдай мне её… Она нужна мне…

— Её? Кого? Что? О чем ты?

Темнота резко приблизилась, и огромные глаза-молнии заискрились предо мной:

= Твою ненависть!

Резко открываю глаза и стряхиваю остатки сна.

Быстро осматриваясь, но вокруг все как обычно. Я задремал в седле своего ездового барана, пока мы двигались вперед.

«Опять эти странные сны… Может все же поговорить с кем-нибудь? Да с кем? Мне тут некому помочь…»

Остальные едут или идут на своих двоих, топча сухую землю. Над головой все такое же пасмурное небо, но дождя все нет, и он уже не появиться. Похоже, осадки тут крайняя редкость, если вообще бывают. А нам бы они пригодились…

Армия Альянса вот уже пятый день двигается по этим землям, и путь дается всем весьма тяжко. Прогноз в три дня оказался оптимистичным, ведь враги делали все, чтобы задержать нас. Реки были отравлены, из-за чего пополнять запасы воды становилось весьма затруднительно. Магам было необходимо много времени потратить для очистки, чтобы можно было использовать источники. Уж больно ядренное дерьмо орки использовали для такого. Это, еще не вспоминая о том, какие ловушки и подлянки они нам ставили на пути. То обвал случится, то яма замаскированная. От многого спасали наши разведчики и маги, но все это все равно мешало.

Путь что должен был занять три дня, займет пять. Только завтра мы прибудем и должны будем сразу начать штурм. Никто не знает, сколько времени понадобится Нер’Зулу для ритуала, а потому мы должны остановить его до начала восьмого дня. Если не справимся, то они сбегут и неизвестно, сумеем ли мы их преследовать.

Потому завтра, когда мы доберемся и разобьем лагерь, придется начать штурм.

По словам Гриззика Черный храм — сердце некогда большого и хорошо укрепленного города. Это место могло бы быть нерушимым, если бы Гул’Дан не обрушил на храм какую-то ужасную силу. Что именно он сделал и как араккоа не знал, но с тех пор Карабор стал по-настоящему жутким местом. Даже его сородичи, привыкшие к темным и зловещим местам, не подходили к нему.

И на следующий день мы все поняли, почему именно…

То, что раньше было дренейской святыней, сейчас представляло собой весьма жуткую картину. Город представлял собой мили полуразрушенных стен и пустых, оставленных зданий какого-то чуждого нашему взгляду стиля. Сам храм, не смотря на описание араккоа, не был в центре. Он находился на самом краю города, внутри долины на плато окруженной высокими и крутыми скалами, по которым много народу не заберется. К самому месту вело узкое ущелье, закрытое большими каменными воротами, а по бокам было оборудовано что-то вроде двух каменных барбаканов, идущих вплоть до вторых таких же врат. Но со вторыми вратами не соединяются, делая внешнюю постройку независимо от внутренней. Так что если её захватят, то это не позволит продвинуться дальше.

Скальное основание исключало подкопы, а плато хоть и выглядело открытым для проведении диверсий маленькой группой, достаточно ловкой, чтобы туда влезть, на самом деле кишело ловушками. Не орочьими, еще дренейскими, совершенно не знакомыми нам. Будь у нас время, чтобы все аккуратно исследовать, мы бы рано или поздно смогли бы ходить там, как у себя дома, но в попытках и со всеми ограничениями по времени… Дело гиблое.

— Итак, друзья, мы в тяжелом положении, — начал Туралион. — По донесениям разведки и помощи вашего пернатого друга у нас есть кое-какое понимание географии местности, но от этого не легче. Врагов там несколько меньше чем у нас, но они имеют осадные орудия, оставшиеся после дренеев и великолепную позицию. Что еще они приготовили нам в качестве сюрприза, придется выяснять на ходу.

— Мы с братками пыталысь разведать с воздуха, — покачал головой Курдран, поглаживая свою бороду. — Но сам храм мираж-миражом покрыт, да. И низги не видать не разобрать.

— Согласна, — кивнула Векс. — Мы тоже пробовали и думали облететь, но магические искажения этого места делают затруднительным разведку с воздуха и даже сам полет. Нам так и не удалось развеять это явление. Скорее всего, в его основе естественный магический фон, который оркам удалось обуздать и усилить.

— У нас же нет никаких осадных машин, — вздохнул Кадгар. — Мы что-нибудь можем придумать? Стоило уговорить Эдвина поехать с нами.

— Ван Клиф гений, а не чудотворец, — фыркнул я. — Ему тут не из чего работать. Мы можем создать лестницы из остатков наших плотов, что мы взяли с собой. Магией укрепим и можно будет пытаться забраться к ним.

— Очень рискованно, — нахмурилась Аллерия. — Стрелкам и летающим придется прикрывать пехоту, пока они карабкаются. Орки и сами должны понимать, что у них не осталось воздушных сил и это их уязвимость. Они точно что-то придумали.

— Значит, будем выяснять, — принял решение Туралион. — Дадим войску отдохнуть, а завтра начнем штурм. Я прикажу всем паладинам, чтобы были готовы поддержать наши войска. Курдран и Векс будут прикрывать солдат с воздуха и должны будут уничтожить машины. Данат, ты возглавишь атаку. Никому другому доверить это я не могу. Я же с паладинами обеспечу прикрытие и отход солдатам, если будут проблемы. Аллерия на тебе стрелки.

Все были согласны с планом и разошлись.

Поскольку сегодня еще отдыхаем, то надо бы поесть. Из еды у нас что попало, но и это сойдет.

— Надо бы попрактиковаться с луком, — вспомнил я.

Луком мне часто приходится пользоваться, но вот стреляю я из него чуть выше среднего. А завтра я буду полезен именно как стрелок в отряде, а не боец ближнего боя.

На импровизированном стрельбище нашелся не только я, но и Далерон, что тоже решил пострелять. У него в отличие от меня лук длинный и он его применяет часто, ну, когда не нужно идти в бой и резать врагов.

— О чем волнуешься, малыш? — спросил бледный эльф, когда я только подошел.

— Я не волнуюсь, — ответил я.

— По твоему лицу видно, что ты в сомнениях и раздумьях. В бою такие мысли могут стать проблемой.

— Я знаю… Просто, не понимаю, что со мной. Два года я жил ненавистью и жаждой крови, а с тех пор как я оказался тут она начала отпускать меня… И я…

— Боишься, что потеряешь свою силу… — закончил он за меня мои слова.

— Завтра решающая битва и я должен быть готов. Я не могу медлить или сомневаться, — заскрежетал я зубами. — И если это помешает мне…

— Вот именно поэтому ты и остаешься «малышом», — усмехнулся мой наставник. — Ненависть и ярость не делали тебя сильнее, Эйс. Наоборот. Они делали тебя слабее. Ты одолел Килрогга не потому, что оказался решительнее или злее него, а потому что противопоставил его отчаянной ярости свое спокойствие и внимательность.

— Это просто слова.

— Тогда я скажу тебе прямо, Эйсиндаль, — неожиданно серьезным тоном произнес Далерон. — Ты — имеешь потенциал превзойти меня и мой боевой стиль. И ты уже доказал это. Тебе нужно лишь время и опыт, после чего уже не меня, а тебя будут называть настоящим Мастером Меча, потому что твои начальные данные гораздо лучше моих.

Такие откровения оказались неожиданностью для меня.

То есть он вроде и говорил многое из этого, но всегда так будто шутит и весьма несерьезен.

— Но ты ведь из семьи потомственных фехтовальщиков. Ты изменил свой семейный стиль под военные реалии и стал мастером.

— В том и проблема, — покачал он головой. — Что мой стиль идет от семейного. Фактически спортивного или показушного фехтования, из которого я годами выкидывал лишний мусор и оттачивал лучшее. Но это не уменьшает его главного минуса — он очень пассивен. Потому что дуэлянт должен быть осторожен и ловить врага на красивой контратаке, а не навязывать бой. И как бы я не старался преодолеть это, я просто не могу сравниться в атакующих аспектах с бойцами более классических стилей. Сами мои клинки просто начнут мешать друг другу, если я попытаюсь использовать их иначе…

Он усмехнулся:

— Ты как-то сказал, что Лор’Темар раскритиковал твои начальные возможности в той первой вашей дуэли. Справедливо, но это типичная ошибка военного, который считает, что все лучшее начинается от воинской службы и учебы. Твой стиль был очень сырым, но он вырос из опыта в смертельных поединках и сложных условий на кораблях и в разных ситуациях. Ты научился навязывать бой, задавать темп и разрывать ритм врага, а недостаток мастерства компенсировать непредсказуемостью. Затем твое тело было отшлифовано у пандаренов, а духовные силы позволили освоить сверх восприятие, что превосходит даже мое. А затем все это прошло через горнило войны и было закалено в боях с могущественнейшими воинами. Ты, Эйс, сейчас владеешь тем, что может сделать тебя одним из лучших мечников в мире.

Такие заявления… поставили меня в некоторый ступор.

То есть я и сам понимал, но…

— Ты мой лучший ученик, Эйсиндаль Звездочет, — он похлопал меня по плечу. — А потому живи и становись лучше, сынок. Не сомневайся в себе, потому что я не сомневаюсь в тебе.

С этими словами он продолжил практику, оставив меня наедине с размышлениями.

Уже во второй раз за последние дни…

***

— Отстаньте от меня. Я в порядке, — сказал Нер’Зул отмахнувшись от надоедливого Обриса, что занимался его ранами. — Я больше не могу валяться без дела. Нужно готовить ритуал.

— Нет, вождь. Сначала поправьтесь окончательно. Это может сказаться и на ритуале, — не унимался шаман племени Смеющегося черепа. — От вас зависит многое.

— Оставь его, Обрис, — усмехнулся Терон’кров. — Старика не переубедить, если он что-то решил. Я уже отдал распоряжение начать подготовку. Проблема в том, что Альянс уже взял нас в осаду и с часу на час начнет штурм.

— Что у нас по обороне?

— Врата крепкие и выдержат, а у врагов нет осадных машин. Но есть летающие твари. Я… выполнил твое распоряжение и все уже готово. Как начнется осада, они сделают все что необходимо. Добровольцы нашлись.

— Не нравится мне это, — нахмурился Обрис. — Духи будут недовольны, но… я понимаю…

— Пускай выражают свое недовольство, как хотят, — фыркнул верховный шаман. — Главное, чтобы продержались как можно дольше и дали нам время завершить ритуал. Что по второй линии?

— В ней буду стоять я лично со своими рыцарями смерти. Нам все равно нет смысла мечтать о ином мире, потому мы положим свои жизни на то, чтобы выиграть время.

— Хорошо, — кивнул Нер’Зул. — Тогда нужно начинать. К моменту, когда звезды встанут в нужное положение, мы уже должны начать ритуал. Новые миры ждут нас!

— Да, вождь…

***

Покинув покои Нер’Зула он некоторое время поглядывал на дверь и хмурился своим мертвым лицом. Терон Кровожад несколько волновался о вожде, но не в плане беспокойства, а потому что поведение того в последнее время сильно изменилось.

Ранее осторожный и спокойный, как только он вернул себе силу, то стал весьма резким и решительным. Это неплохие качества, но холодному внутри мертвецу было сложно понять такие перемены. Как бы они потом всем не аукнулись в самый ответственный момент.

«Ну, он не Гул’Дан, потому не сломается», — решил для себя Терон’кров и двинулся к своим собратьям.

По пути он смотрел, как орки готовили оборону храма, как они усиленно старались делать все необходимое и как каждый тут понимал, что он должен отдать все силы для победы. Женщины, кто не мог воевать таскали вещи и разносили трудягам еду, немощные старики шли с чернокнижниками помогая тем с ритуалами, а немногочисленные дети занимались уборкой. Каждый тут делал все что мог, и они понимали, что именно от этого будет зависеть победа.

Этот вид напомнил ему Орду Оргрима где каждый знал, что делает и выжимал себя без остатка ради общей цели. Где все они двигались вместе и не было особой разницы между кланами, расами и культурами. Гоблин мог вполне болтать с огром, а тролль с мертвецом, ранее враждующие кланы стояли плечом к плечу, и все это не ради уничтожения, а ради будущего их народов.

Это воодушевляло даже такого прожженного циничного покойника как сам Кровожад, и он помнил, как был захвачен тем порывом гордости и боевого азарта в битве у Черной горы. Помнил, как впервые за свою жизнь и свою смерть он был таким активным.

«Я должен был сражаться до конца и погибнуть там», — мысленно вздохнул он.

Быть может тогда, не исполни он приказ вождя о прорыве и отступлении, останься вместе со всеми, то что-то бы удалось сделать. Однако сделанного уже не воротишь.

Нужно готовиться этой решающей битве.

Сам Терон иллюзий не строил.

Да, у них хорошая позиция и даже есть кое-какие сюрпризы для врага, но те уже не раз доказывали, что способны на невозможное. Плюс магия Скверны при всей её силе не особо была пригодна для обороны. Оргрим проиграл не потому, что его предали или превзошли количеством, а потому что противники были смелы и находчивы, что нельзя было не уважать.

И эта битва для них будет особо сложной…

Добравшись до зала, где расположились остальные Рыцари Смерти Терон дал остальным понять, чтобы они подошли и слушали его. Осталось их намного меньше чем раньше. Изначально полсотни мертвых магов, теперь были дюжиной покойников, из которых разве что четверо были действительно сильными колдунами, а остальные — лишь середнячками.

Однако разделять их или смотреть сверху вниз не стал. При жизни он любил показывать младшим свое место и кичится своей важностью, а сейчас понимал, что он лишь один из них. Потому каждого готов был назвать своим братом.

— Вы меня знаете, братья, красивые речи я слагать не умею, да нам это и не нужно, — начал Кровожад. — Многое мы пережили за эти годы. Мы поддались лжи и собственной гордыне, что в итоге привело ко всему этому… Два года мы сидели на выжженной земле и сожалели что выжили… Многие наши так и не смогли с этим смириться…

Для нежити существование без цели — мучительно. Потому, когда Орда проиграла, а они добрались до умирающего Дренора, то часть собратьев просто покончила с собой. Они уничтожили свои скипетры и позволили душам уйти. Вряд ли у них получится прибыть к духам предков или упокоиться с миром, но смерть все равно была предпочтительнее пустого существования.

Все остальные понимали это и молча опустили головы.

Как бы они не относились друг к другу при жизни, после смерти участь нежити их сплотила, а потому потеря братьев была для каждого болезненна.

— Но сейчас мы может что-то сделать. Впервые в наших жизнях, что-то правильное и хорошее. Плевать на цену и методы, если это действительно поможет нашему народу и хоть немного искупит тот ущерб, что мы причинили, то я не против пожертвовать ради этого не только этим подобием жизни, но и самим посмертием!

Собратья кивнули, разделяя с ним эти мысли.

— Из нас никто не увидит новый мир. Но нам и все равно! — мертвец улыбнулся. — Если наша участь сдохнуть снова, то сделаем это красиво, чтобы враги помнили нас до конца своих дней!

— Ха-ха-ха-ха!

Рыцари Смерти разразились зловещим смехом предвещающим врагам только самые настоящие ужасы.

Они все погибнут, но продадут свои жизни очень дорого…