Последняя точка (СИ)

Глава 39. Костяные пустоши

Костяные пустоши внушали одним своим видом.

Это были огромные поля с мертвой сухой землей испещренной глубокими трещинами, голыми скалами, местами покрытыми серым песком и обломками костей. Место угнетало и давило на нас, казалось, даже и без того мрачное небо тут выглядело еще более удручающим и депрессивным. Воздух еще более сухой, чем на Полуострове, а сильный ветер поднимал пыль и костяные осколки, что могли лететь на довольно большой скорости. Мне и жрецам приходилось несколько раз останавливаться и лечить глаза и лица наших ребят, что пострадали во время сильного порыва.

Кости, после небольшого осмотра и магического обследования оказались довольно старыми. Да, по словам Гриззика тут умерла целая армия, но по факту большая часть останков — это именно старые останки. Вероятно, когда был разрушен Аукиндон, то все тысячи захоронений вылетели наружу и упали на окружающую территорию снегопадом.

От того местность и приобрела свой вид и репутацию.

Двигаться по ней было неприятно, бараны с неохотой шевелились и нам все чаще приходилось останавливаться, чтобы создать воду. Даже такие неприхотливые животные как эти тяжело переносили округу.

Однако меня эти трудности не особо волновали.

Да, мне было неприятно, как и всем, но мысли мои были совсем о другом.

— Ты очень молчалив все эти дни, малыш, — сказал Далерон, двигаясь рядом. — Что-то случилось?

— Это оно, то самое место, — ответил я. — Серый песок… Совсем как в том самом видении. Скоро… мы должны будем встретиться…

— Эйс, — бледный эльф посмотрел на меня. — Ты не обязан это делать. Мы вообще не для поединков сюда пришли.

— Знаю, — отвечаю ему. — Но, если все сбудется — я не сбегу. Два с половиной года охоты… Я не прощу себе, если сам не прирежу эту тварь.

Далерон явно хотел возразить, но промолчал.

Он лишь вздохнул и хлопнул меня по плечу.

— Живи, малыш, — сказал он. — И в этом мире и дома есть те, кто хочет, чтобы ты жил.

Я ничего не ответил на это, а просто продолжил свой путь.

Гриззик вел нас к нужному месту и даже несмотря на то, что ветер замел следы орков, он хорошо ориентировался в этой пустоши. Проводником он и правда оказался хорошим, и мы не пожалели о том, что приняли его помощь.

В целом сам араккоа был весьма болтлив и с радостью отвечал на вопросы о прошлом своего народа очень гордясь его историей. Разумеется, он рассказывал о событиях с позиции своей родины и их взгляда, а потому многие его слова приходилось фильтровать, ибо мало кто верил, что его летающие собратья были, сплощь благородными и честными. По нему самому видно, что это не так.

Не то, чтобы они были злодеями, скорее высокомерными донельзя и раз уж они летают, то смотрят на остальных как на низших. Не из личной злобности, а просто из-за своей культуры. Мне, как эльфу, это понятно и судить его за такое я не стану. Эльфы долгожители и поголовно маги, а потому мы сами смотрим на остальные расы с превосходством в глазах.

Даже я, при всем моем уважении к людям, могу замечать за собой немного… пренебрежения. Но тут больше не от высокомерия эльфов, а от долгой совместной работы с эльфийскими следопытами. Когда все вокруг себя имеют десятки, а то и сотни лет опыта, люди начинают выглядеть местами недотепами. Благо я, да и все в моем отряде достаточно тактичные, чтобы держать свое мнение при себе. Люди, может, и ощущают это отношение, но сейчас никто не собирается выяснять отношения. Да и в целом, нашего высокомерия не настолько много, чтобы вызвать инциденты.

Сами же араккоа действительно очень древняя раса, что делилась на тех, кто умел летать и тех, кто нет или лишился этого. Причем неспособность к полету была, или считалась, результатом проклятия, а подвергнувшихся оному остальные араккоа иначе, как Изгоями и не называли. Раньше Изгои обитали отдельно от остальных, но с тех пор как орки уничтожили их небесные города, разницы уже не осталось.

И именно те прошлые надменные и самоуверенные араккоа совершили фатальную ошибку в жизни их народа — они научили магии огров.

Араккоа нуждались в особом минерале, что назывался Апиксит. Он усиливал их и приводил в движения многие технологии. Потому они собирали этот кристалл, где могли. И однажды нашли огромные залежи, что принадлежали ужасным Огронам, одноглазым великанам, умным и жестоким. Им покровительствовали чудовищные Гронны, а рабами выступали жалкие и слабые, по сравнению с ними, огры. Огроны не пошли на сделку и прогнали араккоа, потому птицелюды обратились к рабам, коих научили Аркане. Они надеялись, что с их помощью свергнуть огронов, а затем получат доступ к шахтам апекситов. Однако Гог, которого араккоа обучили магии, обманул своих учителей. Он убил много гроннов, показав свою силу и мощь, а потом объединил свой народ и уже поработил огронов. И когда он стал во главе новой Горианской империи, то прогнал араккоа, решив не выполнять их желания.

В целом можно понять, что тут случилось.

Никакого милосердия и доброты тут не было.

Просто одни захотели свергнуть неугодную власть и воспользовались другими, а те предали их и сами стали новой властью не менее жестокой, чем прежние. Так огры и жили, потом в своей процветающей империи и первое время на орков вообще внимание не обращали, считая их шаманизм и культуру — примитивной. Однако замечательная привычка огров порабощать другие расы не могла не порождать конфликты и между ними разразилась война. Закончившаяся падением столицы огров.

Если бы мы недавно не видели, что сотворил Нер’Зул, то и сами бы не поверили, насколько орочье шаманство может быть опасно. Если раньше многие орки умели взывать ко стихиям, то в их доминацию над остальными вполне себе веришь.

После империя раскололась, но огры еще многие годы жили в нескольких городах-государствах, разбросанных по всему Дренору. Они даже порой подавали признаки объединения… Но прибытие дренеев положило конец амбициям последнего такого объединителя. Обосновавшиеся в руинах той самой столицы, небесные воины разбили его войско на голову, вместе с ним уничтожив и последнюю надежду огров на единство. Постепенно обители огров пали под натиском врагов или были просто оставлены своими жителями. Лишь два самых крупных огрских города, Верховный Молот в Награнде и Камнерог на Хребте Ледяного огня, держались столетиями, продолжая нести имперское наследие. Правда, не так давно и они пали из-за внутренних конфликтов, а именно восстания под предводительством мага Чо’Галла, что потом стал учеником Гул’Дана.

Вообще Гриззик довольно много знал об ограх. Вероятно, его народ следил за ними и готовился мстить, но не срослось.

Он рассказал, что, огры растут всю свою жизнь. У них жестко-патриархальное общество, да и женятся они в достаточно раннем возрасте и на всю жизнь, что неудивительно — несоответствие в размерах между молодоженами могло в лучшем случае привести к конфузу, в худшем — к серьезным травмам. Подобные обычаи были вызваны необходимостью обеспечить возрастное соответствие между женихом и невестой. Так что за баб они почти не дрались, что было примечательно… потому что они дрались буквально за все остальное. Еда, вода, мелочный спор, косой взгляд — поединок считался лучшим способом решить любые разногласия. Говорят, когда в империи было решено выставлять на подобные поединки рабов, вместо того, чтобы сражаться самим, смертность огров упала прямо драматически…. Впрочем, сейчас растерявшие рабов и влияние великаны вернулись к личному мордобою, естественно уменьшая свою численность к радости всех иных жителей Дренора.

Слушать про историю и обычаи этого мира было довольно интересно, и я даже сам не заметил, как увлекся общением с этим араккоа. Сам Гриззик явно создание не самое благородное и доброе. Достаточно понаблюдать за ним и его манерой общения, чтобы такое понять. Я с подобным сталкивался в своих приключениях и сразу же узнал. Однако все же назвать этого типа чистым злом я не могу. Он явно жестокий, но таким его сделала культура его народа и сама тяжелая жизнь.

— А что такое Гронд? — решил я спросить.

— Гронд был большим, большим… Огры и орки считают его своим отцом-прародителем и величайшим Колоссом, а самих Колоссов — прародителями Магнаронов.

— Один огр сказал, что орки — это те же огры, только меньше. Как такое возможно? Разве новый вид не должен вытеснить старый?

— Разве? — склонил голову Гриззик. — У нас все так и не так. Про Колоссов никто ничего толком не знает, к тому времени, когда наши предки начали вести летописи, они уже были мертвы и оставили после себя лишь кости… Невероятно огромные кости, надо сказать. О происхождении гроннов от магнаронов мы тоже знаем только по их преданиям. Но вот появление огронов и прочих, еще более молодых рас, было отмечено. Как и истребление ими рас старших — от тех же гроннов осталась лишь одна стая, да и ту в Острогорье загнали.

— То есть в Острогорье гронны? — напрягся я.

Посмотрел на остальных. Те выглядели также осознавшими, что сказал только, что этот пернатый.

Наверно, стоило это знать раньше и сообщить Туралиону и остальным.

Ну, думаю, они уже в курсе. Мы в любом случае ничего сказать им уже не сможем.

Я же продолжил думать над всей этой ситуацией вокруг орков и их мира. Об их причудливой эволюционной цепи, что шла не линейно, а переплеталась узлами снова и снова. Гриззик еще добавил, что, по легендам, Колоссы были изначально каменными, однако споры, которыми они покрылись, постепенно становилась живой плотью, и чем дальше шел этот процесс, тем меньше камня было в них и больше «мяса». Магнароны тоже выглядели недалеко ушедшими от элеменаталей, их плоть перемежалась с камнем, а в венах тек жидкий огонь… А вот уже у гроннов каменными были разве что шкура и кости.

«Кажется, я уже слышал нечто такое от Бранна», — задумался я.

Он, вроде как, изучая историю своего народа тоже говорил, что дворфы изначально были иными, но уже потом у них появилась плоть. Что тут и как не особо ясно, он сам в нашу последнюю встречу только начал заниматься этим вопросом.

«Надо будет спросить у него, — решил я. — Интересно, а что в этом мире еще есть такого?»

Тут много разных территорий и вроде как ещё есть места, где есть жизнь. Тот же Награнд о котором я столько слышал. По словам Гриззика эта болезнь, Красная оспа, была создана ограми еще во времена единств их империи… И она же, фактически, положила ей конец, объединив, пусть и временно, орков в единой шаманской атаке, уничтожившей вражескую столицу, Горию. Араккоа описывал это практически как маленький апокалипсис, как будто племена достучались до самих элементальных владык этого мира и те лично посетили вечеринку… В результате никого из тех, кто знал, как контролировать эту заразу, не осталось в живых и она до сих пор время от времени поражает все расы, без разбора.

Лекарства от нее не нашли даже дренеи, так что проверять её эффект на эльфах лучше не стоит.

«А жаль хотелось бы посмотреть, что там, в незатронутой Скверной части мира… А?!»

Я резко замер, когда поймал себя на этих мыслях.

Мне… снова стало интересно изучать что-то и познавать. У меня появилось сильное желание посмотреть на этот мир, узнать больше его тайн и разведать те места, куда, может, даже сами орки никогда не ступали.

Снова посмотреть что-то…

«Не один только…»

Тут же отбрасываю эти мысли!

«Нет! Это не важно и не нужно! Плевать на все! Я хочу убивать орков и уничтожить их всех! Хочу отомстить и истребить каждого! Мне все равно!»

Однако внутри я больше не ощущал той подтверждающей злобы. Она была, грела меня и тянула вперед на новые убийства, но… я не так сильно, как раньше и я ощущал, что могу это в любой момент подавить.

«Да что со мной вообще такое?»

Снова один и тот же вопрос, но все также без ответа.

Мне кажется, я с ума схожу…

— Смотрите! Смотрите! — неожиданно радостным голосом закаркал Гриззик. — Гриззик нашел! Нашел!

— Чего ты там нашел? — посмотрел я на пританцовывающего араккоа, что на привале прыгал вокруг какого-то неприметного холмика.

Пришлось подойти и посмотреть, чего это пернатый такой возбужденный.

Подхожу и вижу какой-то кустик. С виду совершенно обычный, но не это было интересным, а то, что было оплетено вокруг основание кустика. Какой-то маленький, очень маленький зелено-белый цветочек на тонкой зеленой ножке. Из цветка выходили едва заметные нити, что слабо светились. Выглядел цветочек очень необычно, пускай смотрелся слабеньким и хрупким, но от него веяло чем-то… приятным.

— Куу’ттрат! Куу’ттрат! Куу’ттрат! Гриззик нашел «маленькое чудо»! Ай да, Гриззик! — веселился птиц.

— Что это за растение? Оно похоже на паразитический вид, но как будто не вредит этому кусту, а наоборот… очищает его от… Скверны? — удивился я, смотря на него.

— Угу! Угу! Лотос Скверны очищает! Он впитывает все плохое вокруг и защищает! Очень редкий и ценный! Гриззик давно такой не находил!

Араккоа начала аккуратно извлекать растение, отцепляя его от куста. Дейстовал он очень профессионально и четко, сразу видно опытный травник, как и я.

— И какое у него свойство?

— Сила. Сила. Сила. Он придает силу всему. Идет ко всему и помогает всему. Очищает все. Куу’ттрат везде хорош!

Какое универсальное растение. Такое мне видеть доводилось крайне редко, а потому я сам не заметил, как начал помогать птицу с работой.

В себя я пришел через пару часов, когда мы нашли еще несколько «чудес». Сейчас изучать свойство этого растения у меня времени нет, а потому все отдал Гриззику, за что он был очень благодарен. Сказал это поможет ему соплеменникам, а мне было не жалко.

И под насмешливый вид Далерона я и отправился спать, сам не заметив, каким я в этот миг был увлеченным…

К следующему дню мы добрались до цели нашего назначения

Аукиндон…

Руины этого места были просто чудовищно огромными.

Тут целый город мог уместиться. Город, что был одним зданием. Потолок обвалился, стены разрушены и ничего целого внутри нет. Лишь гуляющий ветер, что завывал среди камней, создавая горестную мелодию отчаяния. Находится тут — это почти физически ощущать давящую на тебя грусть и вину, что пропитали эти стены.

Песок с костями хрустел под ногами, когда мы спешились и подошли к гигантскому входу, что словно огромная пасть дышал на нас могильным холодом.

Грифоны и дракондоры со своими наездниками остались снаружи, да и баранов мы отдали под их присмотр. Гробницы были достаточно просторными, чтобы использовать там последних, но зверье просто оказывалось к ним приближаться. Даже злющий Имгус при виде дренейских могил начинал дико дрожать и смотреть на меня щенячьими глазами, впрочем, не решаясь активнее сопротивляться хозяйскому произволу. И дело было даже не в том, что мне жалко пихать туда животное, хотя и то тоже, просто толку с него в таком состоянии.

Все людские воины и эльфийские следопыты отправились в путь, а остальным пришлось остаться ждать и следить за округой, ведь враги могут и появится или сбежать как-то. Потому оставлять это место было никак нельзя.

Наш отряд повел Гриззик, что очень быстро нашел вход в подземелье, который даже мы бы не заметили во всех этих руинах.

Как и сказал араккоа, туннели под храмом были довольно широкими и высокими, но летать тут все же не получится. А еще очень запутанными и извилистыми, где есть много тайных ходов и незаметных лазов, куда можно пройти.

— Будьте осторожны-внимательны, да, — говорил наш проводник. — Гриззик сам не встречался с таким никогда, но слышал-слышал, что говорят и души мертвых дренеев тут бродят.

— Значит, могилы не трогаем, дабы не побеспокоить их, — кивнул Данат.

Вскоре мы дошли до большой каменной двери, которая заставила араккоа нервничать.

— Гриззик раньше обходил её через туннели, но там вы не пройдете. Нужно открыть. Сейчас.

Он начал копаться возле того, что вроде как является замком. Копался он там несколько минут, а затем послышался щелчок, и огромная каменная плита начала опускаться, открывая нам путь.

Вот только сам Гриззик выглядел удивленным и тут же отскочил.

И причина этому стал понятна сразу.

За дверью появилась некая фигура…