Последняя точка (СИ)

Глава 38. Пернатый

— Итак… ураган? — спросил Детан Троллебой, когда присоединился к костру.

Он только прибыл со своим отрядом на помощь, но эльфы уже никуда не спешили и отдыхали. Все что ему осталось это подсесть к нам и начать выслушивать, что случилось. Остальные же начали располагаться в нашем лагере.

Да, такое не забывается…

— Ага, настоящий, — поморщился я, попутно занимаясь починкой своего левого сапога. Опять. Ублюдок Килрогг успел напоследок цапнуть ногу и снова порвать мне ботинок. Теперь вот чиню. — Я… даже не представлял… что шаманизм может такое. Я словно снова оказался в той буре, что унесла жизнь моих друзей.

— Никто не мог это представить, — покачала головой Векс. — На Азероте шаманы заклинают элементы только с долгими ритуалами или через посредничество тотемов и дварфийских рун. Обычно же в ход идут духи предков или воплощения природы. Троллям проще напустить стаю призрачной саранчи, что не оставит от врага даже костей, чем создать такое…

Да уж. Самым близким к подобному, что я видел, была буря, вызванная шаманкой кентавров, но она ни разу не была внезапной. Нас вначале загнали в ловушку, а потом уже, с танцами и плясками, обрушили на нашу голову бедствие. Тут же никто даже не успел ничего заметить…

— Осторожнасть нужна, — погладил свою бороду Курдран. — Прэдки всегда отзовутся, с духами звэрэй и дэрэвьев можно договорытся, пусть этим больше и тролли занимаются… Но стихии нэукротимы и жэстоки. Вода и Земля… ведуны работают с ними иногда, но вот Огонь и Ветер… с ними тяжко.

— Да, даже маги предпочитают вызывать Элементалей Воды, а с Огненными дела иметь по минимуму, — вспомнил я, что говорила Джул.

— Простите меня, — опустила голову волшебница. — Я не смогла подавить эту силу… Все произошло так внезапно…

— Не извиняйся. Такого никто не ожидал. Мы все привыкли, что шаманизм требует ритуалов, но тут же все было так, будто духи только и ждали момента, чтобы придти оркам на помощь.

Хотя я не уверен, что помощь была добровольной. Я прямо чувствовал во время урагана чью-то боль и отчаяние. Словно духи плакали от горя и страданий, а потом злились, но не своей яростью, а чужой.

— Сколько мы потеряли? — спросил Данат.

— Ветэр унес жизни троих моих собратьэв, — вздохнул тан Дикого Молота. — Аугели, Исгэрд и Бради. Их тэла даже нэ опознать. По молотам еще можно, да.

— Двое наших, — с тяжестью в голосе ответила Векси. — Лантель и Науклиль. От них осталось лишь мясо…

— В бою с орками погиб только один следопыт, — уже говорил я. — А ураган унес жизни еще четверым. Им просто не повезло. Бедаши, Фуллорад, Халлиник, Пенесла и Томарбин… они больше не вернутся домой…

Давящая тишина воцарилась вокруг нашего костра.

Мне было больно от этого.

Я взял на себя командование отрядом следопытов и в первом же бою такие жертвы. Пускай это не первый раз, когда я беру на себя такую ответственность, но мне паршиво от осознания, как я ошибся.

Умом я понимаю, что не виноват и тут никто не мог ничего сделать.

Никто и не предполагал, что Нер’Зул способен на такое. Все думали, что шаманы орков потеряли всю силу и им помогают разве что духи их усопших предков, что вообще редко отворачиваются от просьб своих потомков. Не зря троллей так развиты некромантские аспекты шаманизма…. Но все, что немногочисленные шаманы Орды показали с такой поддержкой и близко не могло сравниться со способностями Аманийских заклинателей мертвых. Мы невольно начали считать рассказы о шаманской мощи зеленошкурых не более, чем детскими сказками… И были наказаны за свое высокомерие. Не совсем только понятно, почему старый орк раньше не проявлял такой силы.

— Так, хватит, — сказал Данат. — Отставить сожаления о случившемся. Сейчас не время для этого. Я знаю, что такое потерять своих воинов… Я потерял многих братьев по оружию и жажду отомстить Орде, но так мы дело не поможем.

Да, он прав.

Нужно собраться и действовать.

Дальше уже заговорил я:

— Мы потеряли след орков, но думаю, ненадолго. Как только дракондоры снова смогут взлететь, мы их быстро обнаружим. Но теперь нападать придется всем вместе, иначе мы просто не справимся, если Нер’Зул снова применит такую силу. Тут и все вместе-то можем помереть…

— Они могут далеко уйти, — нахмурилась Векс. — Догоним?

— Ха! Я позаботился! — усмехнулся Курдран. — Мы цэлилис нэ только в орков, и в их шавок. Там даже воскрэшат нэчего. Пэшком далеко нэ уйдут.

Это была хорошая новость.

Мы своими действиями ликвидировали минимум треть их полного состава, а также они уничтожили часть транспорта. Это серьезно замедлит их, если, конечно, они не решат бросить тех, кто не может ехать и те не устроят нам засаду.

— М? — я поднял голову, когда услышал какой-то шум.

Остальные тоже его услыхали и стали крутить головами.

Вскоре я увидел Далерона, что тащил что-то с собой, которое пыталось вырваться и издавало странные звуки.

— Поймал этого проныру, что крутился рядом, — сказал бледный эльф. — Явно хотел что-то украсть.

— Нет! Нет! Нет! Нет! Гриззик не воровать! Не бейте! — вопило существо и вскоре оно предстало перед нами.

Ростом примерно со среднего человека, но довольно худое. Облаченное в темно-фиолетовый плащ и меховой воротник с перьями и травой.

Создание представляло собой какой-то вид гуманоидной птицы, что не умеет летать. Птичья голова с острым клювом, яркие фиолетовые перья, что немного напоминали колючки и были весьма жесткими, руки-крылья, но с очень маленькими или поврежденными маховыми перьями. Тело было закутано в плащ и рассмотреть его под ним не получалось, но вот типичные птичьи лапы с острыми когтями были видны ярко. Глаза овальные и слегка светились в темноте желтым огнем.

— Оно говорит на нашем языке… — удивился Данат. — Что ты такое?

— Гриззик — араккоа. Старая раса. Возможно, старейшая в мире. Любопытный Гриззик! Ничего страшного! Гриззик не враг! — затараторило существо.

Араккоа.

Я уже слышал упоминание о таком народе, что был раньше тут. Но подробностями не интересовался. Даже вроде как руины их попадались нам в разных местах, но изучать их времени не было.

— Как ты выучил наш язык? — посмотрел я на этого Гриззика.

— Гриззик слушал. Гриззик наблюдал. Гриззик изучал. Мы — араккоа такое можем. И не первый раз слышал, уже знаем.

Похоже, они поймали какого-то орка, что побывал в нашем мире и выбили из него всякие знания, вот он и может говорить на нашем.

— Далерон, отпусти его, — попросил я друга перестать держать птицелюда.

Тот перестал его удерживать.

— Скажи мне, Гриззик, — обратился я к араккоа. — Зачем ты тогда следил за нами?

— Гриззику было любопытно, — ответил он. — Вы убиваете орков. Гриззик рад, что кто-то убивает орков. Все араккоа радуются. Весь лес Террокар радуется смертям губителей мира и нашего народа. Потому Гриззик и хотел посмотреть поближе.

— Орки погубили и ваш народ, — нахмурился Данат.

— Да, да, да. Орки раньше быть спокойными. Нас они не волновали, как и мы их. А потом они объединились и пошли войной на дренеев. Они истребили всех. Всех-всех.

— Цэлый народ, — покачал головой Курдран. — А чэго это мир ваш зовэтся как эта раса? Дрэрон-то.

— Дренор — это название, которое они называют миром, да. Они гордятся собой, они называют весь мир в честь себя. Они сильны… раньше. Но были самоуверенными… Очень самоуверенными. Думали, раз пришли с неба, то никто им не указ, а остальные никто. Они не воевать с орками, но и не дружить ни с кем. Торговать иногда, но не более.

— Их было много? — спросила Векс.

— Да, да. Когда-то много, много дренеев. Они используют яркий свет. Живут здесь давно. Считают себя сильными и добрыми, никто не остановит дренеев, нет нет. Дренеи прячутся

Из его слов можно понять, что эти дренеи были… ну как мы, эльфы. Такие же отрешенные от остального смертного мира. Однако будучи тут полностью доминирующим народом, навязали всем и название мира, а потом и территориальный вопрос. Хотя, возможно, с названием мира просто никто доселе не заморачивался. Нашему, вон, название дали дворфы, а как бы бородатые ворчуны не были сильны, их трудно назвать доминирующей расой.

Нам, в какой-то степени, повезло. Аманийские войны заставили нас перестать считать себя пупом земли и заключить союз с людьми. Именно с этого момента мы начали обращать внимание на их дела, часто помогая советом и следя, чтоб у них никогда и мысли не было о том, чтоб обратиться против нас.

Дренеи же жили, не обращая особого внимания на младшие расы. И умудрились проворонить момент, когда все стало по-настоящему опасным. У нас бы все на ушах стояли, если бы люди создали Альянс без противостоящей ему Орды и нас в составе, потому что дураку понятно, что такому союзу нужен враг. Эти же остолопы безучастно смотрели, как кланы зеленошкурых собирается в одну большую кучу, зовущуюся Ордой… И не сделали ничего.

Все наши проблемы — последствия их идиотизма. Пришельцы с неба, как же… Интересно, эта какая-то легенда, или они и вправду способны летать прям всем народом?

— Значит, когда орки расправились с этими дренеями, они взялись и за вас?

— Да, да, да, — тихо прорычал Гриззик. — Они опьяненные злобой и жаждой крови не могли остановиться. Хотели убивать и убивать. Напали на нас и убивали. Подонок Каргат так много убил…

Последние слова он произнес совсем тихо, и в его голосе ощущалась боль и злоба. Он сильно ненавидит этого орка, раз так говори.

— Насчет Каргата не волнуйся, — усмехнулся Далерон. — Я его уже убил.

— Правда?! — воскликнул пернатый.

— Лично сломал его серп на руке и перерезал глотку, — кивнул он.

Он кинул ему обломок его косы, что он взял с собой в качестве трофея. Гриззик поймал его своими когтистыми лапами и рассматривал, а затем в его светящиеся птичьи глаза появились слезы. Начал быстро и громко кланяться Далерону, едва ли, не прижимаясь к нему. Тому такое внимание не сильно понравилось, потому от обнимашек он сумел увернуться.

— Поздравляю, дедуля, у тебя появился фанат, — посмеялся я.

Бледный эльф только заворчал и быстро ушел по своим делам.

Гриззик же постепенно успокоился. Обломок косы ему оставить себе разрешили, и он явно будет потом показывать его собратьям.

— Ладно. Остальное можно выяснить и потом, — сказал я. — Сейчас важнее понять, куда двинулись орки и остановить их.

— Орки пошли на юго-восток, — заявил араккоа. — Я видел их. Следил тоже за ними и хотел отомстить. Но их много-много.

— Что тебе известно?

— Они сильно-сильно пострадали от вас и стали менять путь. Они пошли к… Аукиндону…

— Это та крепость в Костяных Пустошах, — нахмурился Троллебой, достав карту.

— Нет, нет, не крепость… гробница… — произнес наш гость, поежившись. — Там дренеи хранили своих мертвых. А когда шла война то там укрывались другие… Была битва и что-то случилось от чего земля вокруг умерла, как и обе армии погибли. Кости усыпали всю пустошь, и место стало проклятым. Да. Да.

— Если там одни руины, то зачем орки туда идут? — не понимала волшебница.

— Хотят отбиться, — понимал я. — Они лишились части волков и их сил меньше наших. Занять оборонительную позицию будет выгоднее, чем сражаться с нами в открытом поле.

— Нет, не так, — сказал Гриззик. — Руины большие-большие, но под ними такой же большой лабиринт. Гриззик там порой бывает. Ищет полезное…

Ясно, занимается разграблением могил.

Не то, чтобы я такое одобряю, но и осуждать его за это смысла не вижу.

— Орки, вероятно, хотят заманить нас туда и там оторваться от преследования, — понял их задумку Датан. — Если это место достаточно большое, то контролировать все выходы никак не сможем, и они тогда спрячутся и уйдут тайными тропами. Значит, придется за ними туда идти. Гриззик, ты знаешь этот лабиринт. Может провести нас?

— Могу, могу, — закивал птицелюд. — Вы убиваете орков и Гриззик хочет помочь. Я проведу вас. Серые пески не утянут вас к себе.

— Хорошо. Тогда отправляемся с утра, — с уверенностью заявил Данат Троллебой.

А я же услышав это лишь нахмурился, но промолчал.

«Серые пески, да?»…

***

Нер’Зул Верховный шаман орков стоял и смотрел на разбившийся лагерь своих воинов. Другие шаманы занимались ранеными и помогали пострадавшим. Мертвых после атаки Альянса было много, но что неприятнее, часть выживших никуда уйти не могли. Слишком плохое состояние, а использовать магию для лечения никто в их отряде не мог.

Остальные шаманы косо поглядывали на своего лидера, но молчали.

Они видели, что он сделал и понимали, что это слишком опасная и жестокая сила, но другого способа спастись не было, а потому и осуждать они не могли.

Сам же Нер’Зул молча обдумывал произошедшее.

Чувствовал себя старик очень хорошо.

Впервые за долгие годы он вновь ощущал внутри мощь, которую боялись и уважали остальные. Колдуны и мертвецы больше не посмеивались над ним как над обузой, и явно опасались возродившего могущество бывшего учителя. Сейчас они явно жалели, что предали его в свое время и ушли к Гул’Дану изучать Скверну, не подозревая какие великие секреты, еще хранил шаманизм.

Сам вождь Призрачной Луны не собирался ничего говорить.

Он вообще не считал себя обязанным за что-то оправдываться.

Да, он понимал, что применение Темного Шаманства — это оскорбление и пытка духов, но в их ситуации выбор был не велик. Сам Нер’Зул считал, что не сделал ничего плохого. Духи оставили их, бросили и, несмотря на все мольбы, так и не пришли на помощь, потому с его стороны было справедливо заставить их подчиняться. Пускай это и противоречило его вере и всему чем он жил все эти годы, но сейчас ему было плевать.

Он чувствовал себя хорошо и наслаждался мощью, струящейся внутри. Его сила вернулась, пускай она и была сейчас основана на Скверне, а не благословениях духов.

«Эта сила не так уж и плоха…»

Раньше он относился к Скверне как чистому злу, что погубила Дренор и всю его расу, однако сейчас понимал, что Скверна — это просто сила. Да, опасная, соблазняющая и коварная, но не злая по своей природе. Если держать строгие рамки и границы, выставляя против соблазнов свою нерушимую волю, то её можно использовать.

«Гул’Дан был слаб и глуп… Наивный и самоуверенный мальчишка. Он так легко поддался на крючок демонов, а затем утянул на дно остальных… Он ничего не знал о силе и никогда не понимал её, а потому так рьяно и желал показать всем как он велик и могуч. Ничтожество…»

И это опасность Скверны.

Слабых духом она порабощает, но такие как Нер’Зул могут быть спокойными и использовать её. Пускай он еще только учится этому и контролирует пока с трудом, но это вопрос времени. Да и есть у него, где узнать больше.

— Мы в паршивом состоянии, вождь, — сказал Терон'кров. С тех пор как он перестал думать, что самый умный, то стал вести себя вежливее. Да, порой необходимо напоминать ученикам, даже бывшим, где их место. — Многих не унести, волков осталось меньше. Кого-то мы можем поднять в виде нежити, но далеко не всех… Волк при встрече с молотом дворфа превращается в ту еще отбивную.

— Нам и не придется, — ответил шаман. — Пошли гонца к Костеглотам. Нам нужна подмога сколько могут дать и отправь раненых туда же. Может даже в Награнд, где о них позаботятся. И скажи, чтобы прислали проводника.

— Проводника? — нахмурился мертвец.

— Да, мы отправляемся в Аукиндон.

Его слова заставили Кровожада, да и всех, кто был рядом замереть и посмотреть на вождя недоумением и страхом. Даже во взгляде Терона было волнение. Да, ведь это именно его ошибка допустила такую трагедию. Последний оплот дренеев, который пал под натиском чернокнижия. Но не победа то была, а ужасная ошибка, ибо призванная тварь просто истребила всех вокруг, не разбирая своих и чужих. Выжили немногие, и ныне Аукиндон мертв, а вокруг него Костяная пустошь.

Идти туда никто не хотел, ведь вошедшие в лабиринт обычно не возвращаются.

— Наш единственный шанс оторваться от Альянса — это пройти через Аукиндон, — произнес Нер’Зул. — Их летучие звери не смогут последовать за нами туда, да и пешим отрядам будет совсем непросто нас выследить.

Впрочем, не невозможно. Кости, что покрывали немалую часть Аукиндона, принадлежали, в основном, дренеям и вряд ли подчинились бы их шаманству. А значит следы среди осколков и костяной пыли почти наверняка останутся. Другое дело, что в гробницах не было ни животных, ни капризов погоды, иными словами, ничего, что могло бы разровнять старые следы. И преследователям придется немало постараться, чтобы отличить след его группы от отпечатков множества ног дренейских беженцев и бесчестных расхитителей, что посещали эти залы в течении последних лет.

Если, разумеется, они будут аккуратны и не решат идти плотной толпой, протаптывая там настоящую дорогу. Но об этом уж Килрогг позаботится.

— Вы недооцениваете это место, — процедил рыцарь, — Множество моих коллег в свое время пытались исследовать его, надеясь ухватить хоть кусочек той разрушительной силы… И вернулись только те, кому хватило мудрости быстро повернуть назад. Пересечь его? У нас больше шансов в битве с Альянсом!

— Знаю, — кивнул шаман. — Но мы и не собираемся пересекать его. Аукиндон является еще одним крупным узлом силы, где пересекаются лей-линии. Если я найду хорошее место, где концентрация магии особенно велика, то сумею использовать знания из Книги Медива и телепортирую всех к Черному Храму. Потому мне и нужен проводник, знающий эти места, чтобы можно было легче добраться.

— Понимаю, — кивнул рыцарь смерти. — Я распоряжусь.

— Иди… А где Килрогг?

— Там, — указал Терон, на небольшое скопление воинов Кровавой глазницы в стороне. — Он вернулся… каким-то странным…

Что это означает Нер’Зул не понял, но решил сам посмотреть.

Подойдя орки вежливо расступились. Они выглядели напряженными и очень серьезным, да и поглядывали в сторону, где находился их вождь.

Шух… шух… шух… шух…

Какой-то непонятный звук коснулся ушей шамана и вскоре он увидел довольно… неожиданную картину.

Килрогг сидел на камне и, взяв точильный камень, затачивал… меч…

Мечами орки практически не пользовались.

Это слишком сложное в создании оружие, а у орков редко, когда был доступ к хорошим печам для плавки металла. Только Клан Черной горы, живя на богатой железной жиле мог позволить себе крепкие доспехи и даже мечи. Ну и еще Клан Пылающего клинка, будучи с ними союзниками и соседями могли позволить себе такое оружие. Они достигли огромного прогресса в искусстве владения своими длинными изогнутыми мечами и прославились как непревзойденные воины.

Однако остальные орки предпочитали топоры, копья и дубины, как более простые, доступные и удобные предметы. Мечи же даже с организации Орды так и не вошли в общий обиход, слишком уж капризное оружие, способное, при неправильном уходе или недостатке оного, подвести в решающий момент, попросту сломавшись.

А потому смотреть, как вождь клана Кровавой глазницы сейчас занимался заточкой меча, было… неожиданно.

Обычно Килрогг использовал свой клановый топор, клинок которого был сделан из клыков магнарона, что когда-то убил его предок. Древко, как бы хорошо не было сделано и тщательно заговорено, редко держалось дольше пары поколений, но клыки его «лезвия» были старше Кровавого воя и, скопив огромную духовную силу, давали своему владельцу много возможностей… А тут он вдруг решил отложить свое привычное оружие и взять это…

Меч имел немного необычную форму. Был широким, верхняя часть была изогнута в форме полумесяца и у него было что-то вроде шипов или острых изгибов, явно для того чтобы подцеплять вражеское оружие или броню.

Но в мечах Нер’Зул разбирался плохо, потому толком судить не мог.

Сам Мертвый Глаз занимался заточкой меча и мало обращал внимание на то, что творится вокруг, лишь улыбался, несмотря на несколько побитое лицо и легкие ранения.

— Слушаю тебя, Нер’Зул, — произнес Килрогг, не отвлекаясь от своей работы.

— Что это?

— Мой меч, — ответил орк. — Мне его подарили после взятия Шатратта. Подарок от кузнеца, что выковал его для меня… Мое Погребальное оружие…

Погребальное оружие…

Когда орк умирает, его оружие отходит его семье. А если умирает вождь, то оно становится символом власти и переходит наследнику. Так заведено еще с древности… Однако в последний путь просто так провожать вождя нельзя, ведь в мире мертвых воин не должен оставаться без оружия. Потому ему создают новое, погребальное, с которым вождь уйдет в смерть, и будет защищать свой клан от темных сил.

Однако таким оружием никогда не сражались и его оставляли только до погребения.

— Зачем оно тебе?

— Мой топор сломался в последнем бою, — усмехнулся воин. — Изготавливать достойное древко слишком долго. Погребальный клинок тут подойдет лучше, и к нужному моменту я освою его.

Как обычно…

Понять Килрогга сложно, а его поведение порой заставляет даже его чувствовать себя неуютно.

— Мы отправляемся в Аукиндон, — заявил Нер’Зул.

— Хорошо, — кивнул тот. — Я буду готов, когда мы выступим.

На этом разговор окончился.

Килрогг продолжил затачивать свое оружие, а Нер’Зул ушел по своим делам.

Нужно готовиться к походу в это ужасное место…