Последняя надежда (СИ)

Глава 1

Арена

Звук — сотни голосов, скандирующих «смерть», «смерть», «смерть». Их эхо разносится под сводами огромного сооружения, гуляя вместе с ветром.

Запах — горячий песок, смешанный с запахом железа и крови. Металлический, острый, как нож, привкус этого запаха въедается в небо надолго. Потом вкус воды, вкус пищи наполнен этим запахом.

Дыхание — кровь с бешеной скоростью перекачивает по телу кислород. Тяжелые удары сердца отстукивают в ушах, вторя быстрым шагам.

Ощущения — кожа горит, словно угли костра, шершавые рукояти топоров натирают новые мозоли на избитой коже ладоней.

Яркое солнце слепит глаза, играет своими лучами на металле доспехов. Раскрашивает всё в яркие цвета. Слишком яркие, слишком насыщенные.

— Р-а-а-а! — яростный рев приближается. Вот она, моя смерть. Скалится из-за спины бронированного воина, бегущего ко мне. Тянет свои костлявые руки к горлу.

Достаточно сдвинуться чуть вбок. С глухим посвистом пролетает рядом клинок его двуручника, рассекая воздух. Воин провалился за ним следом. От силы моего замаха трещат сухожилия. Вигор, мой топор, поет свою песню смерти. С мерзким звуком его острая пика пробивает доспех, ломает кости черепа и входит прямо в мозг.

Мир замер, тишина повисла над ареной. Это ненадолго.

Воин дернулся, выронил двуручник и упал.

— А-а-а-а! — заорали трибуны в экстазе. — Волк! Волк! — скандирует кто-то. Его клич подхватывают остальные. — Волк! Волк! — тянется по рядам мое прозвище.

Татуировка горит огнем. Она требует крови, ОН требует крови, но убивать больше некого.

— А-р-р! — вырывается у меня клич. «Как я вас ненавижу, остроухие твари! Я бы всех вас разорвал голыми руками. Без жалости, без сожаления!» — жаль, нельзя выкрикнуть это пока еще, пока.

За спиной с лязгом опустилась решетка, оставив арену позади.

— Поздравляю, Эридан! Ты, как всегда, хорош, — снова начальница охраны.

Высокая соломеноволосая эльфийка в кожаной броне, что только подчеркивает крупные сиськи, и неприлично короткой юбке из кожаных полос. Такая юбка сейчас модная у стражниц. — И, как всегда, неразговорчив.

От нее пахнет цветами и чем-то неуловимо возбуждающим. Пахнет женщиной.

— Твоя хозяйка сказала отмыть тебя, а то опять вся карета кровью пропахнет, — продолжила она, укладывая нежную горячую руку на плечо. — А мне вот нравится, когда от мужчины пахнет кровью, — горячее дыхание совсем рядом с ухом возбуждает. — Идем, мы приготовили тебе воду.

Эльвилла развернулась, хлестнула волосами по лицу. Знакомый жест, провокационный. Еще недавно я наматывал эти соломенные волосы на свой кулак. Во время посещения арены в прошлый раз.

— Эридан, просто стой, мы сами всё сделаем, — шепчет другая, когда дверь каморки закрылась за спиной.

Вторая знакомая охранница Кира, с черной гривой волос, тянет вниз штаны, снимает ботинки, обитые железными пластинами.

— Тебе пока везет, но прекрати уже драться с голым торсом или ты нарочно нас провоцируешь? — Эльвилла уже приникла к спине, обжигая горячей нежной кожей.

Пришлось положить топоры на лавку. Их я никому не даю в руки. Это попросту опасно.

— Сколько у нас времени? — голос сухой и хриплый. Нужно выпить воды.

— Достаточно, красавчик, — черноволосая подносит воду и опускается на колени. — Мы успеем всё.

Я не отвечаю. Только пью холодную воду, наслаждаясь влагой и сверху, и снизу. ' — Конечно, успеем', — думается мне. — «Бои закончатся нескоро, а Каэран разрешает этим сукам „играть“ со мной вволю. Хорошо, что я диктую правила этих игр».

Они ненасытны и разнузданны, как служительницы храмов плодородия в Империи. Темная и светлая. Обе должны получить всё и даже больше. Именно поэтому я не могу устать, сжимая шею одной до хрипа, пока вколачиваю себя в нее. Я даже рад. Рад, что они помогают выпустить мне накопленный адреналин и бешенство, что всё время клокочет внутри.

Эльвилла любит сверху, но не в этот раз. Растрепанная, с сорванной одеждой, она подо мной, и это так ей идет, бесы побери! Нас слышно, и это хорошо.

— Ты сегодня особенно дикий! — Кира вытирает меня после мытья, заглядывая в глаза.

— Противник слабак. Мне скучно, — выдыхаю я.

— Это просто ты слишком силен, — Эльвилла подмигивает. — Идем, время проводить тебя к хозяйке.

— Когда-нибудь я его выкуплю, — бросила Кира.

— На жалованье стражницы⁈ — фыркнула светловолосая. — Только когда он станет старым.

Мы выходим из каморки и поднимаемся к трибунам, где нас уже ждет пепельноволосая красотка в очень легком платьице.

— Эридан! Ты такой молодец! — Каэран приобнимает за шею, прижимается бедром, что обжигает даже через штаны

— Спасибо, что позаботились о моем воине! — она благодарит начальницу охраны.

— Что вы, леди, это честь для нас! — Эльвилла коротко поклонилась.

— Надеюсь, вы не выжали его досуха? — Каэран прищурилась, сжимая мое предплечье.

— Вы сильно недооцениваете вашего воина, — парировала стражница.

Карета стучала колесами по булыжникам. Впереди похрапывали кони в упряжке.

— Ты сегодня был великолепен, — томно протянула бронзовокожая Каэран. — Следующие бои через неделю. Люцилла скоро приготовит расписание.

Люцилла, еще одна ушастая стерва. Сколько я о ней слышал, но никогда не видел. Не по рангу рабу, хоть и личному воину, встречаться с подобными высокими личностями.

Я всего лишь меч, добывающий деньги для этой пепельноволосой сексуальной сучки Каэран. Деньги и престиж, так как меченосец, приносящий победы, — это невероятно престижно. Богатые дамочки эльфийского королевства выращивают себе меченосцев с детства или крадут, или покупают подходящих человеческих юношей. Задача воина — драться за них на арене и трахать их.

Своих мужиков они извели давно. Остались только настоящие исполины, которых не берет ничего. Такие, как мой учитель Эллехал и его личный помощник-палач.

Остальные — это жалкая пародия на мужчин, но обо всем по порядку.

— Спасибо, — дежурно поблагодарил я Каэран. — Как много боев?

— Может, три, может, пять, — она задумалась на секунду, пока ее рука блуждала по моей груди. — Какая разница? Главное, что есть целая неделя отдыха.

— Или тренировок, — подметил я, постепенно возбуждаясь.

— Тебе лишь бы тренироваться! — возмутилась она. — Пора уже и свет смотреть! Так что на неделе пойдем на постановку! Будут древнюю сагу о принце Натане ставить. Вместе пойдем! — ткнула она в меня пальцем.

Это с виду Каэран мягкая и нежная, а на самом деле она очень опытный и опасный воин. Я только недавно начал выигрывать ее в схватках. Именно с этого момента и изменились наши отношения.

— Все по дому тоскуешь? — внезапно спросила она.

— Нет, уже нет. Столько времени прошло.

— И правильно! Прошлое в прошлом! — решительно припечатала она. — Почему тогда ты такой молчаливый?

— Потому что я раб и должен со всей серьезностью подходить к выбору слов? — пахло от нее просто одуряюще.

— Ой, ну вот только не душни! Я же тебе сказала уже! — возмутилась она и хотела отстраниться, но я не дал. — Диктатор…

— Зачем мне трахаться с этими стражницами? Может, лучше выплескивать все на тебя? — спросил я.

— Я тебе говорила. Мне нужно, чтобы ты отдыхал, если боев будет несколько. Надо, чтобы кто-то о тебе заботился, а лучшая валюта у нас — это крепкий член умелого воина! — она сжала моего младшего Эридана довольно сильно.

— Понятно. Не боишься, что уйду к этим стражницам? — спросил я с лёгкой иронией в голосе.

— Ты? К ним? — Каэран изогнула бровь. — Не смеши меня, жеребчик.

Я усмехнулся и откинулся на спинку кресла. Татуировку все еще жгло, но уже не так сильно. Боевая ярость прошла.

Семь лет назад

— Меня зовут Норберт, и я ваш новый учитель! — рокочущий голос здоровенного одноглазого мужика разносился над тренировочной площадкой, где мы стояли в два ряда. Всего двенадцать человек. — Клан меча любезно предоставил вам возможность стать воинами! — он усмехнулся, а старый шрам на его лице стал еще безобразнее. — Воинами, что добывают славу, сражаясь друг с другом на благо своей госпожи.

— Продавшийся пес, — разнеслось над нашей толпой.

— Кто сказал⁈ — рыкнул Норберт, осматривая нас одного за другим. — Кто это сказал, дети шлюх⁈

— Я сказал! — светловолосый парень, стоящий прямо передо мной, шагнул вперед. — Если бы твоя мать знала, что сын станет продажной псиной, она бы задушила тебя в пелёнках!

Деревянный меч плоской стороной обрушился ему прямо на плечо. Парень рухнул на песок, шипя от боли.

— Встать! — рявкнул Норберт. — Если бы не деньги, которые за тебя заплатили, я бы уже тебя убил, щенок!

— Вот именно, сам ничего не решаешь, да? — блондин оскалился, глядя Норберту прямо в глаза.

Кулак мужчины ударил его в челюсть.

— Кто-то что-то слышал⁈ — обратился он к нам.

Я вспомнил своего отца, легионера, который дрался со степняками и эльфами, и такая меня злость взяла. Пока империя, раздираемая со всех сторон, отбивается от врагов, эта сука прислуживает остроухим!

— Я слышал! — прозвучал в тишине мой голос.

— Прекрасно! — здоровяк осклабился. — Ты в паре с этим белобрысым! Отвечаешь за него!

— Нахрен это мне надо⁈ — возмутился я.

— Потому что я так сказал! Все в парах будут! — рявкнул он и принялся распределять новичков.

Затем начались упражнения на проверку выносливости, силы и умения драться с оружием и без.

— Номер пятнадцать против номера три! — выкрикнул Норберт мой номер и номер здоровяка. — Бой на деревянных мечах.

Хоть тут повезло. Я хоть и был меньше, но мечом владел неплохо благодаря отцу.

— Бой!

Здоровяк, поигрывая мечом как дубиной, двинулся на меня. Сократив дистанцию, он принялся размахивать им, стараясь меня зацепить. Я же уворачивался и ждал подходящего момента, который вскоре появился. Удалось ударить этого амбала под колено. Он зашипел от боли, теряя равновесие, и тут уж я не сплоховал. Добил уколом в шею.

— Пятнадцатый, откуда навыки? Стиль легиона узнаю.

— Отец служил в шестом! — ответил, не раздумывая.

— Мое почтение твоему отцу, — кивнул Норберт. — Зовут?

— Эридан!

— Встать в строй, Эридан!

Вечером мы отдыхали в своей казарме после ужина.

— Зря ты рот открыл, — фыркнул пятый, прикладывая мокрую тряпку к ушибленному плечу с внушительным кровоподтеком.

— А хрена ли он? Пусть знает, как я к нему отношусь, — буркнул я, растирая забитые мышцы на ногах.

— У третьего на тебя теперь зуб. Слышал, что он брата своего задушил и в тюряге гнил, пока город не взяли, — прошептал пятый. — Ты с ним аккуратнее. Он уже ватагу вокруг себя собрал. Ты сам откуда?

— С границы. Никамия, — буркнул я.

— А я из-под Хронила, — пятый вздохнул. — Всю деревню нашу сожгли, а Империи хоть бы хны! Одни нас убивают, а другие выкупают для своих забав, и ни одного легионера!

— Сам знаешь, что творится в империи. Власть делят.

— Мне-то что⁈ Я им плачу, продукты отдаю! Мы голодали, чтобы нас защищали, а они⁈ Твари!

— Что ты на меня-то кричишь? — спокойно спросил я. — Будто не я здесь сижу.

— Извини, приятель, — повинился пятый. — До сих пор эти рожи перед глазами стоят. Ненавижу. И ведь все здесь сюда попали из таких разоренных поселений!

— Может, по очереди спать будем? — спросил я напарника.

Разговаривать мне об этом не хотелось. Все проблемы от того, что не пускали нас в империю жить. Дескать, не достойны мы, беженцы из павшего Нирмунда, жить среди них. Эльфы тоже не пустили, а Вольные первый караван разграбили и всех в рабство продали. Вот и пришлось селиться у границы империи, которая нас хотя бы терпела. Платили им дань за защиту, да только защиты никакой не было. Вот так.

К нам пришли на третью ночь после очередной тренировки, где пятый показал очень хорошие навыки владения копьём. Ему также разрешили называться по имени и звали его Гард.

Как раз настала моя очередь дежурить, и я сидел, прислонившись спиной к стене. Перекатывал в руках рукоятку от глиняной кружки, которую тайком удалось спереть из кухни.

Ватагу я заметил рано и успел толкнуть Гарда, прежде чем к нам не залетел четырнадцатый. Он замахнулся молча, но я был быстрее, впечатывая кулак с зажатой ручкой прямо ему в зубы. Хрустнуло и это точно были не мои кости. Гард пнул его ногой в живот, тем самым вытолкнул наружу, дав нам пространство для маневра. Семнадцатый попытался ударить Гарда, но не дотянулся, а вот я дотянулся, впечатывая ему ногу прямо в пах. Вся драка происходила молча, чтобы надсмотрщики не увидели.

Третий, второй и четвертый попытались вломиться в нашу каморку. Так вот хрен им! Мы бились как львы и не дали им пройти!

Утром Норберт на построении был необычайно задумчив.

— Кто выбил четырнадцатому зубы⁈ — громко спросил он, на что я просто сделал шаг вперед. — О чем думал⁈

— Крысам зубы не нужны!

— Много думаешь! Двадцать кругов дополнительно!

Третий косился на меня очень злобно и тайком переговаривался с остальными. Это точно плохо закончится, если я не придумаю, как его обезвредить. К сожалению, такой случай никак не представлялся, и мы с Гардом продолжали дежурить по очереди.

Бесконечные тренировки и недосып выматывали ужасно. К тому же кормежка оставляла желать лучшего. Банда третьего затаилась, но это не значит, что на нас не нападут снова. Они видели, что мы постепенно устаем.

Решение пришло мне внезапным озарением во время спаррингов.

— Эридан, выбирай противника! — крикнул Норберт.

— Беру Калеба! — тут же вызвал я третьего.

Тот усмехнулся недобро, поднимаясь на нашу небольшую арену для поединков. Теперь он сражался копьём как Гард, используя свои длинные руки и рост по максимуму.

— Бой!

Я отбил щитом выпад и медленно двинулся в его сторону. Нужно только сократить дистанцию. Снова выпад и снова мой уход в сторону. Третий колол и держал дистанцию, пытаясь ослабить мою бдительность. Он осторожничал, пришлось ему подыграть. Вспомнился трюк, что показывал мне отец.

При очередном его выпаде я неудачно отбил копье, поскользнулся и грохнулся на одно колено. Калеб купился.

Он бросился добивать. Осталось дождаться, выждать момент. Деревянное копье летит прямо в лицо. Убить меня решил, сучонок! Голову вбок, щитом снизу-вверх и толчок ногами. Удар ребром щита по челюсти вышел смачным. Хрустнуло громко, брызнуло кровью. Калеб пошатнулся, попытавшись отступить, но я оказался быстрее. Удар рукоятью прямо в кадык.

Он выронил копье, схватился за сломанное горло и рухнул на колени.

— Вот же ты говнюк, Эридан! — с возмущением и усталостью воскликнул стоящий рядом Норберт. Труп третьего с выпученными глазами валялся перед нами. — Зачем?

— Либо он, либо я. Я себя знаю тринадцать лет, а его три месяца, — честно ответил Норберту.

— И не поспоришь, — качнул головой он, — но наказания не избежать тебе. Ожидай.

— Жду, — я вышел из круга и встал рядом с Гардом. — Остальное на тебе. От себя зависящее я сделал.

— Сделал даже больше, чем можно представить, — прошептал Гард. — За мной долг.

Меня посадили в одиночную клетку. Норберт не наказывал меня. Он скорее боялся, что я убью остальных. Я думал об этом, но пользы от такого поступка не увидел.

Утром явилась хозяйка. Меня вывели к ней из клетки. Эту эльфийку я видел второй раз в жизни. Она сидела на стуле с высокой спинкой и внимательно меня осматривала. На ней было одеяние, в котором в империи женщины спят, а здесь разгуливают по улице. Дикари.

— Льва, который попробовал кровь, убивают, ты знаешь? — спросила она меня, закончив изучать взглядом.

— Не знал, что вы выращиваете ослов, — брякнул я. Если честно, я готовился к чему угодно, кроме этого разговора.

Эльфийка рассмеялась звонко и от души, похлопывая себя по колену.

— Хороший ответ, но ты убил, возможно, хорошего воина. Я в него вложила деньги. Как возвращать будешь, а? — она наклонилась вперед так, что нас разделяло совсем небольшое расстояние.

От нее одуряюще пахло.

— Убью еще несколько человек, — это все, что пришло мне на ум, пока я глядел в ее необычного цвета глаза.

В них появилось удивление, а потом удовлетворение: — Почему ты не испытываешь муки совести? Ты же убил! Убил ни в чем неповинного мальчика! — она строго поглядела на меня.

— Муки совести не помогут мне здесь выжить. Я погорюю потом, после того как высплюсь, — буркнул я.

— Ха! Норберт! — позвала она надсмотрщика-учителя.

— Да, госпожа? — поклонился тот.

— Я его забираю! Ты хорошо проделал работу! Если вырастишь мне еще львят, заплачу премию! — властно проговорила она, поднимаясь из кресла. — Идем, Эридан.

«Мир очень странная штука. Я должен был быть избитым до полусмерти, но еду в особняк», — подумал я тогда. «Хорошее начало для будущей мести».