Портальщик. Бытовой факультет.

Глава 9

9

Мы вышли в тот самый идеальный сад. Вечерние тени удлиняли и без того странные формы кустов, превращая их в загадочные пейзажи. Воздух был прохладен и напоен ароматом цветов. Гуляя по аккуратно выложенным дорожкам, Лориэн, конечно, не мог молчать. Поддерживая статус души компании, он решил просветить нас насчет великих выпускников Академии.

— Вы, наверное, думаете, что из «синих» не может выйти ничего путного? — начал он с напускной важностью. — А вот и ошибаетесь! Наша Академия взрастила немало умов, изменивших Империю. Вот, к примеру...

«Архимагистр Корвин «Молчаливый». — Лориэн понизил голос, словно рассказывая государственную тайну. — Он был таким же «синим», как и мы. Его дар был связан с звуком и тишиной. Говорят, в юности он был нем как рыба, и магия его открылась в попытке услышать мир. Так вот, он не стал никому ничего доказывать дуэлями. Он ушел в теоретики и изобретения. Это он разработал принципы «Неслышимого Общения» — сети, по которой маги Империи передают срочные донесения. И именно он создал первые «Камни Безмолвия», которые теперь используются в судах, библиотеках и покоях больных. Он доказал, что величайшая сила может заключаться не в разрушении, а в умении навести порядок в самом фундаменте мира.

Он помолчал, давая нам осознать масштаб, прежде чем продолжить.

—А была еще Архимагистр Лираэль. — Его голос стал почти благоговейным. — Она была магом жизни, но не лекарем в привычном смысле. Ее призванием были растения. Она уехала в самые засушливые провинции, потратила десятилетия и, как гласят легенды, нашла общий язык с духами земли. Благодаря ей были выведены «Хлебный Колос Империи» — злак, растущий на скудных каменистых почвах, и «Виноград Тени», созревающий всего за два месяца. Она спасла от голода целые регионы, и император лично даровал ей титул, сделав единственной в истории благородной дворянкой, вышедшей из нашего факультета. Правда, говорят, она от титула отказалась, сказав, что ее дворянство — это колосья в поле.

Мы с Торином и Элви слушали, завороженные. Эти истории были не о грубой силе, а о настоящем величии.

— И наконец, — Лориэн поднял палец, — величайший, пожалуй, практик из наших — Архимагистр Торрен «Каменная Рука». Маг земли. Он изучал саму структуру материалов. И он совершил прорыв, изменивший строительство по всей Империи. Он открыл секрет «Живого Камня» — особого сплава магии и каменной породы, который позволяет создавать не просто здания, а цельные, монолитные сооружения — мосты, которые не рушатся веками, и крепостные стены, которые сами залечивают трещины. Говорят, основной фундамент Императорского Дворца в Аэндориле — это его работа. И он, заметьте, до конца дней своих ходил в синей мантии, отказываясь сменить ее на любую другую, говоря, что именно «бытовая» магия и есть основа цивилизации.

Прогулка под звездным небом, в обрамлении фантастических кустов, под аккомпанемент этих историй, стала волшебной. Они показывали, что путь «синего» мага — это не тупик, а дорога с множеством неизведанных поворотов, где можно оставить свой след в истории.

Вернувшись в общежитие, мы разошлись по комнатам. Войдя в нашу, я снял свою синюю академическую мантию, аккуратно повесил ее в шкаф, расстелил постель и улегся. В голове гудело от впечатлений: ослепительные дуэли, язвительный Лориэн, величественные истории архимагистров... Сон накатил на меня почти мгновенно.

Следующие три дня пролетели в странном, затянувшемся ожидании, будто сама Академия давала нам последнюю передышку. Они были похожи как три капли воды, но в этой рутине было свое особенное, мирное очарование.

Каждое утро мы просыпались под один и тот же колокольный звон, доносившийся с центральной башни. Завтрак в почти пустой столовой, где мы успели подметить, что повариха, начала нас узнавать и подкладывала Элви самый вкусный «кусочек».

После завтрака — обязательный визит на арену. Утренние поединки были самыми зрелищными, ведь дрались чаще всего старшекурсники, успевшие выспаться и полные сил. Однажды мы стали свидетелями потрясающего боя. С одной стороны — маг воды, его руки уже окутывало водным маревом, а у ног плескалась небольшая лужица, наливающаяся силой. С другой — его соперник, маг-друид. Он не принимал боевой стойки, а просто стоял, словно прислушиваясь к чему-то.

Водник начал привычно: сгустил влагу в воздухе в несколько острых, как бритва, «Ледяных Кинжалов» и послал их в противника. Но друид не стал уворачиваться. Он резко хлопнул в ладони, и прямо перед ним, с тихим шелестом, из стыков плит взметнулась вверх сплошная стена из густо переплетенных лиан, утыканных шипами. Ледяные клинки с сухим треском вонзились в этот живой щит и застряли.

Зрители ахнули. Водник, не сдаваясь, сменил тактику. Он создал мощный «Водоворот», который, вращаясь, понесся к друиду, чтобы сбить его с ног. Казалось, живой стене не устоять перед напором стихии. Но маг жизни в ответ лишь коснулся пальцем одного из растений в своей живой изгороди. Лиана тут же лопнула, выпустив в воздух облако мельчайших, похожих на одуванчики, семян. Они мгновенно попали в водоворот и — о, чудо! — проросли. В считанные секунды водяной смерч превратился в безумно вращающуюся зеленую массу из переплетенных стеблей и листьев, которая тут же и рухнула.

Но самый впечатляющий трюк был еще впереди. Водник, собрав всю свою волю, создал над головой гигантскую «Сферу Сжатой Воды», готовую обрушиться на друида сокрушительным потоком. Казалось, вот он, финал. Однако маг жизни действовал с невозмутимой скоростью. Он вырвал из-за пояса несколько семян и швырнул их перед собой. Едва они коснулись камня, как из них, с тихим шелестом, взметнулись вверх гигантские, в рост человека, листья. Они были толстыми, мясистыми и слегка поблескивающим налетом. Это и был тот самый «Лист-исполин», поразительно похожий на подорожник, но в масштабах, достойных сказочного великана.

Сфера воды обрушилась. Но вместо того чтобы размыть защитника, поток ударил в эти упругие, эластичные листья. Вода не пробила их, а растекалась по гладкой поверхности, как по стеклу, лишь слегка пригибая их к земле. Друид стоял за этой живой преградой, абсолютно сухой.

И тут маг жизни перешел в наступление. Он не атаковал сам. Он использовал воду, которую только что отбил. Протянув руку к лужам, оставшимся от сферы, он направил в них свою силу. Из мокрого камня, с треском ломая плиты, тут же выросла исполинская «Хватающая Лиана», похожая на щупальце гигантского спрута. Она с молниеносной скоростью обвила ногу мага воды, сжав ее с такой силой, что он вскрикнул от боли и неожиданности, потеряв равновесие.

Поединок был окончен. Маг воды, пойманный в ловушку из собственного же оружия, превращенного против него, признал поражение. Друид же спокойно подошел, коснулся лианы, и та мгновенно высохла и осыпалась на пол арены. Он помог оппоненту подняться, и они обменялись уважительными поклонами.

Это было не просто сражение стихий. Это была демонстрация высшего контроля — когда маг не противостоит силе, а обращает ее себе на службу. Лориэн в тот день был неядовит — он, как и мы, просто смотрел, затаив дыхание.

В другой раз на арену вышли два зазнавшихся юнца с боевого факультета, и их поединок быстро скатился в грязную возню с попытками ставить подножки и сыпать песком в глаза (в магическом эквиваленте, разумеется). Лориэн тогда выдал свой очередной «шедевр»: «Смотри-ка, аристократические манеры кончились быстрее, чем их сила. Похоже, их обучали не только магии, но и дворовому бою без правил».

Но главное происходило не на арене, а после. Наши прогулки по геометрическому саду стали продолжительнее и насыщеннее. Мы нашли тихий уголок у фонтана, где вода струилась по идеально гладкой сфере из черного камня, не оставляя следов. Там мы и коротали время.

Лориэн, как заправский лектор, продолжал просвещать нас. Он рассказывал о основах магической теории, которые успел почерпнуть из домашней библиотеки, и мы ловили каждое слово. Торин, оказалось, неплохо рисовал угольком на пергаменте — он пытался зарисовывать руны, о которых рассказывал Лориэн. Элви, окрепшая и посветлевшая лицом, однажды негромко напела народную песенку из своего города. Её голос был тихим и чистым, и даже вечно многословный Лориэн замолк, слушая.

Мы стали настоящей компанией. Четверо очень разных молодых людей, которых случай и воля Империи столкнули в одном углу этого огромного, холодного изначально мира. Мы смеялись над шутками Лориэна, подбадривали Элви, когда она робко задавала вопросы, и вместе строили догадки о том, что же нас ждет.

Вечером, после ужина, мы часто просто сидели на скамейке, глядя, как звезды зажигаются над черными башнями Академии. Воздух был напоен покоем и предвкушением. Страх и неуверенность никуда не делись, но их оттеснила простая, теплая человеческая близость.

Утро пятого дня моего пребывания в Академии началось слишком шумно. Лориэн, сегодня метался по комнате из угла в угол. Он что-то бурчал себе под нос, теребил край мантии и поправлял очки, которые то и дело сползали.

— Лориэн, ну что началось? Что за суета с утра? — проворчал я, протирая глаза. Рядом на кровати с недовольным рычанием поднялся Торин.

Лориэн замер и уставился на нас с выражением трагической озабоченности.

—Андрей, ты не понимаешь! Сегодня важный день! Сегодня начало обучения, и перед этим нас персонально будут оценивать на уровень силы! Исходя из этого будет проводиться ритуал инициации! Это очень, очень важно для каждого мага! Ну, — он скептически хмыкнул, — конечно, кроме «диких».

Последние слова задели меня за живое, но моё любопытство взяло верх.

—А вот это уже интересно. Расскажи, что еще за оценка уровней? И что это вообще такое?

Мой вопрос, казалось, немного отвлек его от паники. Он глубоко вздохнул и принял свой привычный лекторский вид, усаживаясь на край своей кровати.

—Так слушай. Магическая сила — она не безгранична и у всех разная. Её измеряют в условных уровнях. Всего их одиннадцать.

Он начал загибать пальцы.

—Первый-третий — это уровень слабосилка. Магия едва подчиняется, хватает на пару простых фокусов в день. Четвертый-седьмой — уровень адепта. Здесь уже можно говорить о стабильном владении, ты становишься полноценным магом-ремесленником. Большинство выпускников нашего факультета останавливаются на шестом-седьмом.

Лориэн сделал паузу для драматического эффекта.

—А вот начиная с восьмого уровня, маги получают специальные звания. Восьмой — Мастер. Девятый — Магистр. Десятый — Архимаг. А одиннадцатый... — он почти прошептал, — Архимагистр. Сила, способная в одиночку влиять на ход сражений или менять ландшафт целых регионов.

— И это всё? — спросил Торин, хмурясь.

— Нет, — Лориэн покачал головой. — Говорят, есть и те, кто выходит за эти рамки. Внеуровневые маги. Их силу измерить невозможно, она просто... есть. Они творят вещи, не укладывающиеся ни в какие шкалы. Кстати, те Архимагистры, о которых я рассказывал на прогулке — Корвин, Лираэль, Торрен — все они были именно внеуровневыми. Их сила была не в объеме, а в... качестве, в уникальности понимания магии.

Его рассказ не только не успокоил, но и передал мне его беспокойство. Я — «дикий». Моя сила прорвалась сама, в момент ярости и отчаяния. А что, если это был всего лишь всплеск? Одноразовый феномен? Что, если мой истинный уровень окажется первым или вторым? Я представил себе насмешки, разочарование наставников и свое возвращение... куда? В деревню к Горхану? Внутри всё сжалось в холодный комок.

Делать было нечего. Мы молча стали собираться, натягивая свои синие мантии с невеселыми лицами. Даже завтрак, обычно такой желанный, сегодня казался просто необходимостью. Мы пошли в столовую — что может быть лучше сытной пищи для успокоения нервов? Но на этот раз даже вкусная каша и свежий хлеб казались пресными. Мы ели, погруженные в свои тревожные мысли, предчувствуя, что сегодняшний день определит если не всю нашу жизнь, то уж точно ее ближайшее будущее.

Завтрак в столовой был нервным и поспешным. Моя надежда на успокоение через сытную еду не сбылась — Лориэн непрестанно поторапливал нас, бормоча что-то о том, что мы опоздаем на торжественную встречу с ректором. В итоге мы практически выбежали из столовой и, следуя за ним, устремились в главное здание Академии.

Мы пришли не первыми и не последними — как говорится, вовремя. Огромный Зал Собраний, уходящий сводами в недосягаемую высоту, уже был заполнен студентами, разделенными на три цветовых сектора: алое море боевого факультета, изумрудные островки лекарского и наше, скромное, но многочисленное синее море. Мы пробились к своим и замерли в ожидании.

Внезапно гул голосов стих, сменившись благоговейной тишиной. Из-за резных дубовых дверей в глубине зала появилась процессия. Ее возглавлял мужчина, от которого буквально веяло могуществом. Это был Архимагистр Каэлен Ороний, ректор Академии. Высокий, с осанкой воина и пронзительным, словно видящим насквозь, взглядом. Его длинные серебряные волосы были собраны в элегантный пучок и перевязан золотыми лентами, а борода, такая же седая, тщательно подстриженная предавала ему еще более величественный вид. На нем была не простая мантия, а одеяние из ткани, переливающейся всеми оттенками ночного неба, усеянного серебряными звездами. Он не шел — он словно плыл, каждый его шаг отдавался в полной тишине гулким эхом по залу.

Он поднялся на кафедру из темного камня, и его голос, тихий, но достигший самого дальнего угла, раздался под сводами:

—Приветствую вас, новые листья на древнем древе знаний, что зовется Имперской Магической Академией. Вы отринули прошлое, чтобы обрести будущее здесь, в стенах, где рождается будущее Империи. Кто-то из вас рожден для битв, кто-то — для исцеления, а кто-то — чтобы ковать саму плоть нашей цивилизации. Неважно, какого цвета мантия на ваших плечах. Важно лишь одно — ваш потенциал и ваша воля. Ваш успех будет успехом Аэндорила. Ваши открытия станут наследием для следующих поколений. Не теряйте напрасно ни дня, ни часа. Пусть ваш разум будет голоден, а воля — несокрушима. Да начнется же ваше восхождение!

Его речь была краткой, но каждая слово падало, как молот, заставляя сердце биться чаще. Казалось, он смотрел прямо на меня, и в его взгляде не было ни снисхождения, ни пренебрежения — лишь холодная, оценивающая надежда.

После речи новых учеников быстро организовали и повели по коридорам вглубь здания. Нас привели в анфиладу просторных помещений, где были расставлены скамьи, на которых можно было ждать своей очереди на оценку уровня магии и, если необходимо, процедуру инициации.

И тут, оглядев нашу группу, я с тревогой обратись к Торину:

—А где, собственно, Элви?

Он нахмурился, тоже осматриваясь.

—Не видел. И это меня очень беспокоит.

Мы стали вертеть головами, вглядываясь в толпу «синих», ища взглядом четвертого члена нашей маленькой компании. И вот Торин воскликнул:

—Вот она!

Он замахал рукой. В отдалении, у входа, мы увидели Элви. На ее лице был тот самый испуганный, потерянный взгляд, который мы видели в первый день. Она судорожно вглядывалась в толпу, ища знакомые лица. Заметив нас, она буквально просияла, ее черты мгновенно расслабились, и она быстрыми шагами, почти бегом, бросилась в нашу сторону. Мы потеснились, давая ей место на скамье, и она прижалась к Торину, словно ища защиты. Теперь мы снова были в сборе. Впереди был самый важный тест в нашей новой жизни, и пройти его было куда спокойнее всем вместе.