Попаданка за штурвалом

Глава 5

Милан Авей

Рядом, невестушка где-то рядом.

Чем ближе я подхожу, тем слабее чувствую направление, незримая нить растекается в такое же незримое облачко тумана, но Дженсен это не поможет, потому что в зале я её точно найду, никуда она не денется.

Плохо, что я очень смутно представляю, как она выглядит. Да, к её совершеннолетию, как и до этого к шестнадцатилетию, мне прислали портрет. Но я не настолько наивен, чтобы верить кисти художника. Как сказал мой дядя, когда увидел изображение в рамке на моём столе, мастерство портретиста в том, чтобы и жабу изобразить симпатичной. Девушка на портрете была очень… приятной, но всё, что я о ней знаю, это то, что она светловолосая. Золотистый блонд на холсте в жизни вполне может оказаться мышиным русым, но точно не иссиня-чёрным или огненно рыжим.

Я ищу пару. Дженсен уходила не одна. Через окно её явно вывел Рик, а значит они вместе. Возможно, к ним присоединился кто-то ещё? Но большой их компания точно не будет.

Взгляд цепляется за нахалёныша, развалившегося за столиком кафе. Худющий заморыш, а сидит с видом хозяина жизни. Ещё и знак местного Воздухоплавательного клуба на жилет прицепил. Показушник демонов.

Не знаю, почему он меня разозлил. Самый обычный выскочка, таких сама жизнь наказывает… Может, зацепил встрёпанными льняными волосами? Издали, заметив белую макушку, я рванул в уверенности, что догнал, а разглядев, осознал ошибку.

Я наворачиваю круги по залу, но невестушка будто невидимкой стала, а нить между тем слабеет. Ещё немного, и совсем растает.

Объявляют посадку, приглашают на выход.

И с людьми происходит что-то странное. В мгновение я оказываюсь зажат в толчее, хуже, чем базарной. Толпа прёт к арке выхода, пока не стопорится заграждением стражей — пропускают всё равно по одному, проверяя каждого полностью, правило три года назад продавил Альянс “Открытое небо” и умудрился навязать всем перевозчикам и портам, а не только членам Альянса. И очевидно, что пока всех не проверят, не загрузят, судно никуда не двинется. Так зачем ломиться? Места по количеству билетов… Пустые размышления.

Но отвлёкся я с пользой. Я снова чувствую тающую нить, после “переключения” восприятие обострилось.

Поймать бы невестушку на досмотре — но кто мне позволит стоять и глазеть? Придётся объясняться со стражами, а это повод для скандала, который неизбежно станет достоянием света. Нет, меня не устраивает.

Но и в столицу тащиться меня тоже не устраивает, надо во что бы то ни стало найти её до отлёта и успеть покинуть судно. Такой выход объяснить легче лёгкого — девушке стало дурно, тонкая душевная организация, все дела…

Решившись, я вливаю в нить собственную магию. Нить таким образом погибнет быстрее, зато в последние минуты существования будет яркой, как путеводная звезда, а не размытой кляксой, указывающей во все стороны разом.

Я ловлю направление на верхнюю палубу.

Сам я на… нижней.

— Господин, располагайтесь, — бортпроводница указывает мне на одно из жёстких сидений между полнотелой старой крестьянкой и сальным замухрышкой, немного осоловевшим от хмельного пойла.

Рядом — не сяду. Им жизни не хватит, чтобы оплатить чистку моего камзола, который они своими штопаными трапками запачкают.

Нижняя палуба для самой простой публики, но бортпроводница держится не хуже экономки богатого дома. Чувствуется, что прошла хорошую школу. Ещё одно нововведение Альянса — любой пассажир имеет право на вежливость, даже тот, которого выбрасывают с борта за дебош.

— Я предпочитаю более удобные кресла. Отсек у командной рубки, пожалуйста, — несколько мест всегда держат в резерве, билеты на них не продают, так что проблем быть не должно.

Бортпроводница легко принимает моё пожелание, выписывает дополнительный квиток и принимает оплату.

— Поторопитесь, господи. Скоро взлёт.

— Ага…

Невестушку я чувствую, задержек не будет.

На верхней палубе шесть отсеков и один элитный. Я прохожу насковозь. Надо же, Рик раскошелился на два самых дорогих билета? Почему-то он мне представлялся безденежным пустозвоном. Кто бы ещё стал уводить девушку из дома вместо того, чтобы жениться как полагается, обеспечив ей всё?

В любовь я не верю, это чушь для дурочек вроде моей невесты.

Если интерес не к деньгам её отца, то зачем она понадобилась Рику?

Сейчас узнаю…

Я следую нити, чувствую, как она вибрирует, натягивается. Яркий всплеск, и нить развеивается, но это уже не важно, потому что я нашёл.

Я останавливаюсь у свободного кресла. В соседнем сидит…

Бездна!

В соседнем кресле сидит тот самый выбесивший меня белобрысый мальчишка, сверкает теперь уже не одним, а двумя значками, и второй, от Альянса, объясняет, как он сюда попал. Мальчишка настолько занят иллюминатором, что меня просто не замечает.

Придушил бы.

Я сажусь просто чтобы не маячить в проходе.

Чувствую себя последним идиотом.

Рик, я тебя недооценил, признаю. Мне следовало сразу понять, что побег подготовлен очень тщательно. Скорее всего Рик с Дженсен действительно появились в порту, но они либо на челноке на соседний остров ушли, либо вообще вернулись в город. А нить, прежде, чем уйти, перекинули на мальчишку, вот я об него и спотыкаюсь который раз. Надо признать, ловко. Давно меня так не одурачивали.

Тол вот… Да, Рик, ты продуманный засранец, но не радуйся, ушлёпок, я тебя всё равно достану, и разговор у нас будет особенный.

Мальчишка медленно поворачивает голову и мы сталкиваемся взглядами.

Я не выдерживаю, кипящее во мне раздражение выплёскивается:

— Вырядился! — рыкаю я.

— О-о? — он будто удивляется, словно ожидал от меня чего-то ещё, а не претензий к внешнему виду.

— Думаешь, нацепить значок, чтобы командовать судном, достаточно?!

Чего я к нему прицепился?

Сам себе объяснить не могу. Мальчишка ведь наверняка “жертва”. По нему хорошо видно, что летит в столицу, цвет волос совпадает — вот и скинули на него как на лучшего кандидата.

На задворках сознания крутится мысль, что, возможно, мальчишка и есть Рик, но нет. Какой смысл перетягивать нить на себя, когда её нужно сбросить? И куда бы он дел Дженсен? Нет, он не Рик. Я, конечно, для порядка проверю, однако заранее понимаю, что это будет пустая трата времени. Но небрежности допускать нельзя. Не тогда, когда речь о жизни и безопасности моей невесты.

— Ну… ты вот думаешь, что камзол нацепить достаточно, чтобы своей глупостью других грузить.

Ещё и огрызается.

Ладно, раз с характером, сделает доброе дело — послужит громоотводом для моего раздражения.

Такого наглеца за штурвал пускать нельзя, и себя и других угробит. Да я бы ему ботинки чистить не доверил!

— В Лётную Академию поступаешь? Забудь, — ухмыляюсь я. — Будешь сдавать на квалификацию заново, уж я постараюсь.

— О-о? Да хоть сейчас, — и мальчишка отворачивается к иллюминатору.

Тупейшая перепалка, на которой я бездарно потерял драгоценные мгновения.

— Уважаемые пассажиры, пожалуйста, убедитесь, что вы пристёгнуты. Мы готовы к разбегу и взлёту.

Рядом оказывается бортпроводница и с извиняющейся улыбкой застёгивает на мне пряжку ремня безопасности. Тоже Альянс продавил — с появлением ремней травм на рейсах стало в разы меньше.

Бездна!

— Подождите!

На борту мне делать больше нечего, я тянусь, чтобы расстегнуть пряжку, встать и потребовать снять меня с рейса. Раз невестушки на борту нет, истинная причина скандала останется тайной.

Но я не успеваю. Вторая бортпроводница — на наш отсек их две — уже отчиталась перед командиром судна.

— Уважаемые пассажиры, говорит командир воздушного судна. Мы начинаем разбег.

“Моя” бортпроводница спешно садится.

Почти сразу я чувствую рывок, меня мягко вдавливает в спинку кресла.

Прямо сейчас взлёт никто не прервёт. Пока моё требование дойдёт до командира, парусник уже не только разгонится, но и пройдёт две трети длины канала, значит тормозить будет смертельно опасно. Расстояния не хватит, судно пробьёт носом ограничители и свалится в Бездну.

Единственный вариант — полноценный взлёт и посадка.

Придётся сидеть, терять время дальше и смотреть на профиль бесящего меня безмятежного мальчишки. Внешность у него для парня смазливо-приторная, а сам заморыш худющий. Зато гонору как у самого толстого индюка. Нет уж, проверку квалификации я ему устрою, всё равно выяснять, кто он такой и как подцепил нить.

Опять я об этом выскочке?

За иллюминатором узкая полоса водной глади и зеленый трвяной ковёр, тянущийся вдоль канала.

Парусник разгоняется, набирает скорость. Я чувствую, как задирается его нос. Отрыв, и мы над островом. Точнее, над краем острова. Я успеваю увидеть, как за стеклом мелькнул скалистый обрыв, и всё, под нами больше не земля, под нами Бездна.