Попаданка за штурвалом

Глава 41

Я замираю.

Надо продолжать искать выход, надо вырваться во что бы то ни стало, а я стою и смотрю, как Милан поворачивается спиной к демону и уверенно шагает в сторону руин. Один. Без телохранителей.

Я не сомневаюсь, что демон Милану не опасен, я помню, как муж защищал наш парусник.

Демон остаётся в летающей корзинке, а Милан проходит под полуобвалившейся аркой. Пара строительных блоков опасно выпирают из кладки, грозя обрушиться в любой момент. Возможно, они торчат уже не один год? Милан обходит развалины то ли беседки, то ли молельного домика. Что-то очень крошечное, остались обломки стены, зеленеющий травой фкндамент и поваленная разбитай колонна. Милан выбирает самое крупное строение, входит.

Я узнаю место — за новеньким диваном спуск в катакомбы, но теперь диван прикрыт огромным покрывалом, оно шерстяным водопадом стекает со спинки, и шлейф скрывает под собой проём.

Милан останавливается. Диван настолько выбивается из общей разрухи, что не может не привлечь внимания.

Сиян не выходит навстречу. Наверное, со стороны Милана это выглядит так, будто она заставляет его ждать и дышать отравляющими эманациями.

Проход дальше перекрыт магией.

— Сиян? — окликает Милан. — Кто-нибудь?

Никто не отзывается.

Интересно, Сиян тоже за ним наблюдает? Наверняка ведь. И не только за Миланом, но и за нами.

— Так это и есть мой жених? — хмыкает Дженсен.

Она наблюдает с любопытством и каким-то сложным выражением лица. Милан не виноват. но именно он стал причиной её страданий. Если бы не помолвка, Джен сейчас была бы дома, с родителями. За ней бы ухлёстывали самые завидные женихи Энтайкаса и соседних островов. Возможно, она была бы счастлива.

Только вот никакого “бы” не случилось. И уже никогда не случится.

Дженсен отворачивается и возвращается на груду камней, чтобы и дальше таращиться на неменяющийся пейзаж.

А я отвернуться не могу, слежу за каждым шагом и стираю со щеки слезу. Демонические тела тоже умеют плакать.

Милан подходит к преграде вплотную. С потолка раздаются знакомые потрескивания. Милан не пытается проверять преграду на прочность, стоит спокойно, вслушивается.

Миг, и с его пальцев срывается фиолетовая молния. Преграду просто разрывает, и Милан, усмехнувшись, уверенно сворачивает в коридор, в котором Сиян устроила для меня спальню. Мила ориентируется на связь? Кольцо до сих пор у Сиян.

— Милан! — кричу я, когда он оказывается ближе всего к залу, где мы с Джен заперты.

В ответ лишь смех Сиян:

— Аля, милая, ты правда думаешь, что я позволю ему услышать? Под пологом тишины ты можешь кричать сколь угодно громко, я не возражаю.

Её голос — это голос, который я пять лет считала своим.

Лишь интонации не мои, совершенно чужие.

Милан разбивает ещё одну преграду и третью — в конце коридора перед комнатой. Дверь, естественно, заперта, но Милана замок не останавливает. Ещё раз оглянувшись, Милан плечом вышибает дверь и шагает в комнату:

— Джен? — в голосе столько беспокойства, что у меня сердце щемит.

Отбросив осторожность, Милан в два шага оказывается у кровати, опускается на край.

Сиян притворяется слабой и спящей. Приподняв голову, она тотчас роняет её обратно на подушку.

— Милан, — шепчет она.

Что сказать? Я бы не заметила подмены. Очень грамотный ход.

Милан подхватывает её под плечи, помогает сесть. Сиян тотчас заваливается и опускает голову ему на плечо. Трогательно слабая, хрупкая, нуждающаяся в защите.

— Джен?

— Ты пришёл…

— Разве могло быть иначе?

— Забери меня отсюда, — просит она.

— Я тебя вытащу отсюда, обещаю, — кивает он.

Мне хочется кричать, биться о преграду

Милан выскальзывает из слабых объятий, встаёт. Сиян с притворным трудом удерживает себя вертикально. Кажется, что вот-вот она вновь завалится на кровать.

Странно… Почему Милан её не поцеловал?!

— Милан?

— Прости, Дженсен.

В его руке оказывается шпага, и Милан наносит колющий удар. И в этот раз у Сиян нет её прежней шкуры, лезвие с трудом, но врезается в тело, расплывается алое пятно. Лезвие у гарды наливается фиолетово-красным светом. Магия по клинку течёт в тело, и на коже расцветают багряно-синии ломаные линии.

Её глаза закатываются, и тело повисает на шпаге.

Милан удерживает её, словно не доверяет виду безвольно повисшей куклы, магия всё также течёт от гарды по клинку, и багряная сеть, проступившая под кожей, насыщается цветом, оживает и глубже врезается в плоть. Разадётся даже не крик, а истошный вопль, но откуда он исходит не понять, потому что тело всё также безвольно висит.

К потолку устремляется мутно-серое облако дыма, очертаниями напоминающее женский силуэт. Сиян объята багрянцем, магия жалит, жжёт. Силуэт как ожогами, покрывается белёсыми полосами, Сиян мечется от стены к стене, словно пытается избавиться от сети.

Отпустив наконец тело, Милан взмахивает шпагой, пытаясь дотянуться до Сиян.

Она успевает шарахнуться, лишь кончик клинка врезается в светло-серый шлейф, и дымка в месте удара развеивается.

Больше не пытаясь сбросить багрянец, Сиян вырывается из комнаты и исчезает в коридоре.

На ншем потолке остаётся изображение Милана и смещается из спальни в коридор только вместе с ним. Он бросается следом за Сиян, но не успевает, лишь дымка мелькает, и Сиян ныряет в узкую щель между камнями. Милан при всём желании следом не протиснется. Там разве что мышь пролезет. Или Тень.

Милан возвращается в спальню, подходит к телу.

— Прости, Джен…

— Хорош, — хмыкает над ухом Дженсен. — Только тело моё испортил. Негодный муж.

— Думаешь, он понял, что она не я? — мне хочется в это верить.

Джен пожимает плечами:

— Сиян сама себя перемудрила. О том, что культисты проповедуют перерождение, все знают. Она слишком легко позволила себя найти. Подозрительно легко. Ничего удивительного, что князь решил проверить.

Милан закрывает пустой оболочке глаза и даже укладывает её на кровать, сверху набрасывает тонкий плед, укрывает с головой. Но перед этим снимает с пальца брачное кольцо. Я вижу, как Милан его сжимает в кулаке, зажмуривается.

— Джен…

— Знаешь, это не похоже на страдания вдовца. — задумывается Джен. — Это похоже на то, как будто он тебя… зовёт?

Покрутив головой, Милан возвращается в коридор и уверенно выбирает направление. Совсем немного поплутав, он за какие-то пять минут находит зал, где мы с Дженссен заперты.

Чары продолжают работать, я вижу, как Милан останавливается по ту сторону двери.

— Милан!

— Он не слышит, — фыркает Джен. — Полог тишины. Помнишь?

Мне кажется, или ей завидно?

Милан бьёт по преграде, но защита выдерживает. Сдаётся только с третьей атаки и разлетается снопом быстро гаснущих искорок. Створка распахивается от самого банального, но внушительного пинка.

Я очень невовремя вспоминаю, что я теперь демоница. Или вовремя?

Броситься на шею и получить смертельный укол божественным клинком было бы очень обидно.

Что мне теперь делать?!

— Дженсен?

Дженсен замирает слеваа от меня, нарочно сбивая Милана с толку, ведь у неё нет никаких настоящих причин встречать бывшего жениха рядом с настоящей женой. Хотя можно ли теперь называть меня женой?

Милан не скрывает удивления, но кажется, что его удивил не наш демонический облик, а тот факт, что нас двое. Милан переводит взгляд с меня на Дженсен и обратно. Сейчас он логично выберет её за внешнее сходство и мне будет больно…

Я сглатываю.

— Джен.

Милан останавливает взгляд на мне, делает шаг навстречу и уверенно прижимает меня к себе.

— Джен, — шепчет он и целует меня за ухом. — Дженни.

Я не выдерживаю.

Я утыкаюсь носом ему в плечо, всхлипываю в последней попытке сдержаться, но внутренний барьер смывает под натиском захватившей меня горечи, слёзы обрушиваются водопадом, меня трясёт, а Милан обнимает меня как ни в чём не бывало, будто перед ним прежняя я, а не чудовище. Он гладит по спине, но, наткнувшись на крылья, возвращает руку выше, на затылок, перебирает распущенные пряди, и мне ещё горше от того, что Милан помогал мне восстановить волосы после стрижки, а теперь у меня другие.

— Джен, ты же не думала, что я ошибусь, правда? “Заабери меня отсюдаа”, — передразнивает он Сиян. — Будь это ты, ты бы вперёд меня рванула угонять их флот.

Мне невольно ставится смешно, но слёзы так и текут по щекам. Должно быть, я выгляжу ужасно. У демонов во время рёва тоже краснеют глазаа, опухают щёки и перекашивает рот?

— Вообще-то Дженсен я, она Аля.

Ей обязательно было встревать?

— Дженсен? — переспрашивает Милан. По тону ясно, что он не верит.

— Сиян выдернула душу из дочки губернатора пять лет назад, — поясняю я. — Я действительно Аля, а она Дженсен, но с ней ты не знаком.

Милан снова переводит взгляд с меня на Дженсен и обратно, на лбу проступает морщинка, но с новым открытием он справляется на удивление легко. Милан берёт моё лицо в ладони. Теперь, когда мы одного роста, его глаза оказываются напротив моих:

— Мне не важно, как ты выглядишь или как тебя зовут, Аля. Мне достаточно, что ты моя княгиня, и я тебя люблю.

— Но я же… Вот…, — я развожу и руками, и кожистыми лоскутами за спиной.

— Красиво, — улыбается Милан. — Аля, я не откажусь от тебя из-за крыльев. Лучше уж я сам поучусь летать, договорились?